Рядом со мной плыла какая-то серебристая рыбка, удивленно косясь выпуклым левым глазом и пытаясь понять, что же я за рыба, но потом среди бурых водорослей мы встретили ее товарок, и она поплыла к ним, видимо делиться впечатлениями. Пару раз краем глаза я замечала какие-то тени, похожие по очертанию на тела речных русалок, но они так и не решились подплыть поближе, и я, наконец, устремилась к поверхности.
Лошади, вымытые и довольные, стояли стреноженные неподалеку у небольшого костерка и с удовольствием ели сочную зеленую траву, придирчиво выбирая стебли повыше и помягче. Коул что-то варил в небольшом котелке и смотрел в мою сторону спокойным изучающим взглядом юного мага – практиканта. Почувствовав себя подопытной мышкой на столе у студентов магической Академии первого курса, невольно поежилась и тряхнула мокрой головой, прогоняя наваждение. Кот сидел у костра и бдительно наблюдал за описывающим в котелке круги половником.
Я прошептала высушивающее заклинание, подняв небольшой ветерок вокруг своей персоны и начала одеваться добытыми из лежавшего неподалеку седельного мешка вещи. Коул и не подумал отворачиваться, с явным интересом следя за всем процессом. Я покраснела, но до последнего делала вид, что мне все равно.
– Ты еще долго там будешь копаться? – Не выдержал кот, пытаясь поднять лапой ложку и хмуро взирая в мою сторону. – Все уже готово, тебя же ждем.
Угу, ждут, делал бы обед кот, я бы супа и не понюхала. Обжора.
Подсев к костру, я начала разливать блюдо по тарелкам. Обормот (естественно!) получил свою порцию первым. А кстати, все оказалось очень даже вкусно, и я умудрилась выразить это одобрительным мычанием по ходу еды.
– Ты договорился с паромщиком?
– Да, он переправит нас утром за четыре золотых.
– За скоко?!
– Поверь, другого пути через реку нет или же он очень далеко. Я согласился.
Я возмущенно засопела. Но промолчала, придумывая чем бы таким магическим удивить деда после переправы.
– Не надо, – тихо сказал он, глядя на меня, – нам еще возвращаться.
Я вздрогнула и опустила глаза
– Да… ты прав.
Он нахмурился, но промолчал, чувствуя меня даже лучше, чем я сама. Он знает, внезапно поняла я, он все знает, вот только все еще надеется переиграть концовку по своим правилам.
Я легла на свой толстый теплый плащ и взглянула на далекие яркие звезды. Красиво – черное небо, как бездна полная рассыпанных и забытых кем-то бриллиантов, так и хочется протянуть руку и забрать с собой несколько – на память. Кот засопел, прилаживаясь у правого бока и пытаясь подвинуть меня на самый край плаща. Но я из принципа уперлась, и он, побурчав что-то о слишком жадных ведьмах, оставил меня, наконец, в покое, а вскоре и вовсе захрапел, подставив моей руке толстое теплое пузо, которое пришлось почесать, пока он окончательно не уснет. Я повернула голову и посмотрела на него. Коул сидел у костра, как и раньше сторожа мой сон от любой опасности. Кто бы мог подумать, что демон может так влюбится и даже отречься от себя. А самое смешное, я так до сих пор и не поняла зачем, ради чего он это сделал, что нашел во мне такого, что готов пожертвовать последним, что у него осталось. Жизнью.
Веки тяжелели и наливались свинцом, тихо плескались о берег невидимые волны, и сопел Обормот. Я запомню эту ночь. Запомню.
Болтая ногами в холодной под утро воде, я с интересом наблюдала, как старичок-паромщик с неимоверной натугой крутит огромное колесо и отважно двигает наш паром со скоростью чуть меньшей, чем у самой быстрой улитки. Коул уже раза два предлагал ему свою помощь, но дедок каждый раз отказывался, с грустью заявляя, что к этому «механизму» он никогда никого не подпускал и не подпустит впредь. Нет, в чем-то его было даже жалко, авось не выдержит, да и помрет от натуги. Хотя за четыре золотых…
– Я поймал ее, я поймал, – радостно заорал кот, от чего я чуть не сверзилась в воду.
Он радостно носился по парому и ловил свою законную добычу – маленькую желтую рыбку, которая была чересчур любопытна. Наконец, кот схватил добычу зубами и радостно понес показывать ее мне. Глядя на несчастную трепыхающуюся добычу, я с трудом выжала из себя несколько одобрительных слов, а потом предложила обменять ее на шарик силы. Кот с готовностью выплюнул ее мне на колени и требовательно сунул под нос пушистую лапку. Пришлось отдать небольшой зеленый шарик, с неохотой расставаясь с частью силы. Кот тут же радостно куда-то убежал, а я, наконец-то, смогла отпустить несчастную в воду, где она быстро скрылась на глубине, по самые жабры счастливая, что осталась в живых.
Обормот мгновенно съел шарик, тут же окосел и начал петь во все горло песни собственного сочинения. Вскоре к нему присоединился дребезжащий голос паромщика, который оказывается знал довольно много песен на тему любви и «о жизни». Спелись они замечательно, а у меня уже после третьего совместного произведения нещадно разболелась голова. Я зарычала и, опустив руку в воду, шепнула несколько «забытых» слов. Паром тут же вздрогнул и резво начал наращивать скорость. Оба певца испуганно примолкли, а потом обрадованный паромщик, начал орать, что-то вроде: «пошла, пошла родимая!» – и резво крутил колесо, которое уже, собственно и без его участия вертелось с сумасшедшей скоростью. Вокруг парома начали возникать небольшие волны, а нужный брег даже предпринял попытку приблизиться к несчастной посудине, по недоразумению названной транспортным средством.
Короче, когда мы ступили на долгожданный берег и переправили туда же своих лошадей, кота пришлось отдирать от палубы чуть ли не силой, и он громко при этом орал, что больше никогда не ступит ногой на корабль вместе с сумасшедшей ведьмой.
Это он еще сумасшедших не видел.
Дорога ложилась под копыта коня, и я опять в сотый раз смотрела на уже изрядно надоевшие пики не таких уже далеких гор. Мысли становились все мрачнее и мрачнее, так что спешно пришлось придумывать себе занятие, чтобы отвлечься.
Но тут над головой что-то просвистело, и тут же земля перед нами вздыбилась и пошла волнами. Поднялся жуткий грохот, ветер и пыль накинулись на нас с Обормотом и погребли под собой. Кот взвыл дурным голосом и срочно полез ко мне запазуху. А я с трудом подыскивала слова подходящего заклинания, чтобы обезопасить наш маленький отряд от этого светопреставления. Но вот слова найдены и произнесены, ветер с воем подхватил их и швырнул, как горсть песка в этот ужас, и тут же тишина и покой окутали нас невидимым коконом, отрезая от внешнего мира. Оглядевшись, я с облегчением увидела неподалеку Коула, который сидел в седле и пытался отряхнуть с одежды песок и камни. Кот высунул мордочку из укрытия и, сообразив, что опасность миновала, рискнул выбраться целиком.
– Что произошло?
Коул поднял голову и напряженно вгляделся в резвящийся за пределами прозрачной защитной полусферы, накрывшей нашу компанию, бурю.
– Не знаю, но, похоже, что дальше нам не пройти, по крайне мере, пока все это не закончится.
– И что ты предлагаешь? Я не смогу держать защиту вечно.
– А сколько сможешь? – Тут же заволновался кот.
– Ну, если сила воздействия не уменьшится, то еще часа полтора, два – максимум.
Кот с ужасом посмотрел на меня, потом на серо-коричневое марево вокруг и попытался начать истерику, но я напомнил ему о шансе остаться в городе, который он сам же упустил, и истерика немедленно прекратилась, зато началось поедание наших продуктов прямо из мешка. На попытку отобрать кусок сыра, кот отреагировал крайне агрессивно и всех послал. Я махнула рукой и решила не обращать на оглоеда внимания.
– Так что ты предлагаешь?
Он задумчиво посмотрел на меня и прищурился. Я поежилась под этим оценивающим взглядом и на всякий случай нахмурилась.
– Я схожу на разведку, а ты попытайся узнать, не магического ли происхождения эта буря.
– Да, но…
Но черный крылатый демон уже исчезал за границей защитного купола, в который уже раз доказывая мне, что волшебство над ним не властно. Что ж, попробуем последовать мудрому совету.
Но я не успела…
Купол с правой от меня стороны внезапно потемнел, в нем образовалась узкая брешь, сквозь которую… сквозь которую четкими стройными рядами шла нечисть. И это были высшие вампиры, а не какая-то там шушера, скитающаяся по подземельям. Проходя внутрь, бледные аристократического вида убийцы одного из древнейших кланов этого мира (по крайней мере на сколько я могла судить по иероглифу, светящемуся бледно-голубым светом на правом виске каждого – клана меча (просто супер)) выстраивались в длинную линию вдоль границы купола. Их было семеро. Скажу сразу, что лично мне за глаза хватило бы и двоих. Вот уж чего никогда не желала, так это встретиться на узенькой тропинке с кланом! Да и никто из смертных в этом мире никогда бы этого не пожелал.
– Мама, – сообщил кот и подавился сыром, вот уж действительно невероятная вещь, но мне было далеко не до него, а потому я только хлопнула пушистика ладонью по спине, выбивая из горла застрявший кусок. Он кубарем отлетел в мешок с провиантом, где я его и закрыла. Мне будет легче в дальнейшем знать, где он находится, а не где он носится с перепугу.
– Сдавайся, ведьма, – кто бы знал, как меня уже успели достать эти слова, у меня что, на лбу написано: слабая и угнетенная, прибейте меня пожалуйста? – и возможно, мы не убьем тебя, а сделаем своей сестрой по крови.
Ага, всегда мечтала перейти на диету из крови. Стану бледной, злой и жутко боящейся солнца. Теперь понятно из-за чего поднялась буря, она скрыла светило, а вызвал ее вон тот с золотым амулетом на груди. Предводитель.
– Мы ждем ответ, ведьма. – Напомнил он и раздраженно сощурился.
Ничего, подождешь, красавчик.
Я слитным гибким движением соскользнула с лошади и, задумчиво улыбаясь, сделала шаг вперед. В руках с тихим шелестом возникла знакомая тяжесть мечей, все вампиры тут же на них уставились. Неужели узнали? Однако.
– А с чего ты, мразь, живущая в подземельях, решила, что я захочу стать такой же нечистью, боящейся солнца, и ворующей глотки крови у тех, кто все еще жив, а не гниет, как труп в своем гробу.
На такое оскорбление есть только один ответ – смерть.
Я улыбнулась шире, глядя на эти перекошенные от ярости физиономии. Больше говорить они не могли и бросились ко мне. Все. Сразу. Я прикрыла глаза и тихо позвала ее. Они еще бежали, а она уже проснулась и с интересом осматривала мир сквозь призму моих глаз. Меч, противник. Ненависссть…
– Игра? – Ласково шепнула он мне, щеря рот оскале улыбки.
– Игра, – согласилась я и вновь, как и раньше, приняла ее в свое тело.
Они не знали, правда не знали, что драться будут далеко не с ведьмой и ее таинственными артефактами, а кое с кем другим. Я тихо рассмеялась серебристым грудным смехом и плавно изогнула тело, меня позицию, поднимая мечи, принимая на них первые удары узких отравленных клинков. Предводитель что-то заметил, встретившись со мной взглядом, но не успел даже вскрикнуть, как клинок рассек ему шею, вонзился в позвоночник и перерубил хрупкую кость. Дальше – больше. Они кидались, пытаясь достать меня. Движения были настолько быстрыми, что очертания смазывались и терялись, каждый был частью целого, и это целое пыталось сразу шестью мечами поразить бедную маленькую меня. Не получалось.
Я будто перетекала из одной стойки в другую, отражала мечи из самых невероятных положений, проскальзывала между ними, убивала и несла смерть их хозяевам. Когда их осталось лишь трое, я наконец-то увидел страх глубоко, на самом дне дано мертвых глаз, и радостно засмеялась во все горло, высекая искры из мечей, разрезая плоть, убивая смерть. Я упивалась победой, я радовалась их ужасу и вдыхала его всеми порами, каждой частичкой своей сущности, но, когда уже загнала их в угол и хотела добить, из стены появился знакомы демон, обжег меня холодом льдистых глаз и просто-напросто украл у меня добычу из-под носа, растерзав тела на куски и оставив умирать оставшееся. Я обиженно взвыла и зашипела на него. Так не честно!. А он просто шел на меня, держа мой взгляд, не отпуская душу.
Внезапно почувствовала страх, инстинкт орал во весь голос, что с ним мне не правиться, но и убежать я уже не могла, тем более, что совершенно не представляла, каким образом преодолею эту странную прозрачную преграду, за которой уже стала утихать недавняя буря.
Он подошел совсем близко и дотронулся рукой до моего плеча. Тело бросило в жар, я попыталась вырваться, но не успела. Кольцо его рук уже сжималось вокруг меня, и мир закрыла кожа черных крыльев, горячие губы вились в мой рот и я, уже теряя сознание, от нахлынувших воспоминаний, с горечью поняла, что он опять победил, а я вновь проиграла.
– Ллин, очнись.
Обормот. Я его придушу когда-нибудь. Ну, чего он спать не дает?
– Давай, давай, хорош притворяться, а то тут у меня под лапой кружка с ледяной водой и я сейчас…
Я резко открыла глаза и села, с яростью оглядываясь по сторонам, и тут же мне в лицо хлынул поток ледяной воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52