Я огляделась, свистом подзывая Ошер, и радостно улыбнулась. Страна драконов, легендарное сказочное место, которым я бредила с детства – лежала передо мной. Воздух был наполнен чистотой и свежестью, над нашими головами срывались гор и проносились под облаками огромные прекрасные силуэты драконов, парящих над этой долиной в теплых восходящих потоках и окидывающих ее своим острым всевидящим взглядом. Воздух задрожал и завибрировал, мне в лицо плеснула его волна, чуть не сбросив с Пегги, я едва успела подхватить вылетевшего из корзинки верещавшего кота, как перед нами на землю медленно и грациозно приземлился дракон. Его мощные лапы вонзились в землю, вспарывая верхний слой сплетенной травы, как нож режет старую бумагу, на меня пахнуло силой и несказанной древностью. Я прищурилась, ослепленная блеском ярко алой будто пылающей огнем чешуи, и посмотрела в красивые алые лаза, сверкающие подобно рубинам.
– Кто ты, осмелившаяся ступить на эту землю, – вопрос возник прямо в моей голове, но был так же холоден, как вода родника, что мы пили недавно.
Ей все равно, внезапно поняла я. Она так и так убьет нас за святотатство, ее вопрос – не более, чем дань обычаю, и после моего ответа нас испепелят… Может быть.
– Я ее мать, – ответила я и выставила вперед правую руку. Ошер, уже сообразившая, что происходит что-то не то, тут же понятливо спикировала на нее, и меня перекосило на бок от тяжести. Нда-а-а… А дочка-то растет.
Раона перевел свои пылающий взгляд на Ошер, и я почувствовала, как сквозь холодное безразличие ее глаз проникает первый луч удивления.
– Объясни, – я вздрогнула, как от удара.
Это была не столько просьба, сколько приказ, требующий немедленного исполнения. Что ж, изволь. Все свои воспоминания, начиная с битвы драконов в небе, я слепила в компактный узел, который отправила из своего сознания в ее, дав рассмотреть, понять и почувствовать все то, что случилось, так, как понимала это и чувствовала я.
Драконша застыла, медленно исследуя полученный дар, а потом вновь взглянула на меня. Еще один приказ отданный мне, после чего крепкое гибкое тело оторвалось от земли, ударило огромными крыльями раз, другой, чуть не сбивая лошадей с ног, и, медленно набирая высоту, устремилось к горам, к своей пещере.
– Что она сказала?
– Мы можем пройти. Все мы, – ответила я, не оборачиваясь, – завтра утром нас будут судить на «Суде Жизни», а до этого момента мы их гости и можем остаться ночевать в долине или сразу пойти к главной пещере, где и будет происходить суд.
– Что ж, – вздохнул Мася и почесал изрядно отросшую бороду, – суд, так суд, а поспать бы надо, солнце уже совсем село. Так где, говоришь, эта самая их пещера?
Пещера находилась в одной из окружавших долину скал, к счастью мы выбрались как раз неподалеку от нее и поэтому добрались до нее еще засветло. К пещере, расположенной довольно высоко над землей вела выдолбленная прямо в камне узкая тропинка, вся покрытая трещинами и внушающая довольно серьезные опасения самим своим видом, но это был единственный путь, по словам драконши, а потому, хоть и ворча, но мы начали восхождение. И пожалуй единственным, кто проделал его наиболее комфортно и безопасно, была Ошер, которая просто взлетела сразу к точке назначения и спокойно нас там дожидалась.
Пещера и впрямь была огромной. Когда я вошла внутрь, то на секунду поверила, что попала в сказочный дворец, который вот-вот откроет мне все свои секреты и покажет тысячи чудес. С потолка свисали гроздьями светящиеся сталактиты, а из пола поднимались не мене прекрасные сталагмиты и все он светили мягким переливающимся светом далеких чужих звезд и созвездий. Оттенки цвета постоянно менялись, то обосабливаясь, то перемешиваясь между собой, и бросая на лицо совершенно немыслимые сочетания спокойных тонов и полутонов. И, пожалуй впервые в жизни, я пожалела, что не художница, а всего лишь маг.
Все эти камни, вырастающие из каменисто пола пещеры располагались не случайно, а как бы делили пространство на несколько просторных залл, настолько просторных, что казалось мы вошли не в одну, а несколько исполинских пещер, которые были соединены между собой широкими проходами. Я задрала голову и прищурилась на вид никогда и никем не виданного звездного неба с причудливыми изгибами и оттенками никому не знакомых звездных миров. Красиво. Настолько, что можно любоваться вечно, пока жива.
– Ллин, ты что застыла? Иди сюда, обсудим дальнейшие действия и пожрем наконец.
Я поморщилась, Мася грубо разрушил мою сказку и позвал назад на грешную землю. Кот уже давился куском мяса, пытаясь съесть больше всех, и на полу в кружке устроились все мои друзья, вокруг небольшого костерка, ветви для которого Мася насобирал по дороге. Ну, правильно, он же большой, в таких ручищах и не одну вязанку можно унести без усилий. Я подошла ближе и плюхнулась на свободное место, слямзив прямо из-под носа кота очередной кусок. Тот попытался возмутиться, но его отвлекла Ошер, тоже решившая заняться мародерством. Гм, ну и чему я учу молодежь?
– Ллин, объясни, что за суд будет на рассвете.
Я вздохнула и почесала нос.
– Это запретная долина, – начала я, грустно оглядывая лица присутствующих, которых интересно подсвечивали изменчивые языки пламени, – и мы чужие здесь, поэтому должны были умереть еще там, у пещеры. Но!..
Я сделала многозначительную паузу и откусила еще кусочек.
– Но у нас есть неожиданный член команды, и это Ошер. Драконы растерялись, почувствовав ее в долине, а потом решили решить наш вопрос позже, для чего и соберутся здесь на рассвете.
Так мы умрем? – В голосе Эля было одно любопытство и ни грамма страха. Я улыбнулась ему и кивнула, радуясь неизвестно чему.
– Та-ак… А почему ты такая довольная, у тебя есть план?
Я вновь тяжело вздохнула, что-то это начало входить у меня в привычку, и посмотрела Масе в глаза.
– Есть.
Коул заломил правую бровь, выражая полное внимание.
– Я остаюсь с Ошер здесь до утра, а вы все выбираетесь ночью из долины, но… – я перебила уже начавшиеся было вопли протеста, – так как вы вряд ли согласились бы на это, есть запасной вариант.
– И какой же? – Голос Коула был мягок и спокоен, я почувствовала себя маленькой напроказившей девочкой и упрямо тряхнула головой.
– У нас есть шанс выжить, но он очень мал… И если первый план никто не поддерживает, то о втором вы узнаете только завтра. И никаких возражений, я и вправду не могу ничего сказать, это их мир, и каждое мое слово им известно.
– Тогда как же мы смогли бы выбраться отсюда, – мрачно поинтересовался Мася.
Я улыбнулась.
– Все просто, до завершения завтрашнего суда они не могут нам ничего причинить, таково их решение, и не в их правилах его менять. Все мы, кроме Ошер, можем сейчас встать и попытаться до рассвета покинуть долину.
– А почему мы все еще тут, – удивился кот, сияя отраженным светом зеленых глаз.
Да потому, – ответила я и подбросила веток в костер, – что мне далеко не все равно в каких руках я оставляю Ошер.
Утро выдалось холодным и промозглым, я лежала на груди Коула, забравшись на него с ногами, хотя засыпала вроде бы совсем не с ним. Мне было тепло и холодно одновременно, тепло – там, где меня согревало его тело, а холодно в районе спины. Подумав, я все-таки села, сонно потянулась и только теперь встретилась с насмешливым взглядом любимых глаз. Решив его немного шокировать, я наклонилась и мягко чмокнула в нос. Шокировать вышло, удивленное выражение этого надменного лица мистера «я всегда и все знаю лучше вас», стоило многого.
Ветер ворвался в пещеру совершенно неожиданно, принося с собой холод, запахи трав и влажную россыпь росы, метнувшейся к коже и разбудившей меня лучше любого другого средства. В пещеру влетел удивительно красивый серебристый дракон и тут же опустился на пол, складывая широкие кожистые крылья за спиной и поворачивая к нам изящную голову на длинной гибкой шее и рассматривая смешных букашек дивными серыми глазами, похожими на… влажный жемчуг, добытый с далеких морских глубин. Следом за первым драконом начали прилетать и другие. Пещеру наполнил шум, ветер, скрип острых когтей по граниту и шепот мыслей в моей голове. Я их слышала и даже не столько слышала, сколько видела вспышки и отдельные цветные фрагменты картинок, которыми они перекидывались, общаясь друг с другом. Голова тут же разболелась, и мне временно пришлось создать вокруг себя невидимый кокон, который блокировал бы внешнее воздействие их разума.
Ошер тут же забралась ко мне на руки, удивленная и огорошенная таким количеством себе подобных. Коул взяв за руку, увлек в какой-то темный угол, пока меня, стоящую с разинутым ртом в центре пещеры ненароком не растоптали. Кот мужественно подавлял истерику, сидя на голове у Маси, несмотря на настойчивые попытки его оттуда снять.
– Ллин, как ты собираешься с ними говорить, – прокричал эльф, перекрикивая шум ветра, поднятого исполинскими крыльями и скрежет когтей по камню.
– Я их слышу, – крикнула я, оглядываясь на самых прекрасных созданий из всех, когда-либо созданных в этом мире.
Судя по лицу Эля, он ничего не понял, но времени объяснять уже не было: шум стих, и я поняла, что меня зовут. Пришлось снять блок, и вновь почувствовать властный и требовательный зов, которому невозможно было противиться. Я шагнула вперед, все еще держа на руках Ошер, и спиной чувствуя, что Коул идет следом. Ну и пусть, посмотрела бы я на того, кто смог бы ему запретить сопровождать меня.
Драконы сидели, собравшись в круг. Их было ровно пятнадцать, и я понимала, что это далеко не все, а лишь старейшие и самые мудрые из рода, хотя по ним я бы не сказала, что они старые, по-моему, понятие возраста к драконам вообще не применимо.
Я медленно вошла в круг и тут же ощутила на меня взгляды… почувствовала их мысли, заглянула в их души… и чуть не потеряла себя в водовороте их памяти. Пришлось напрячься и построить защиту – довольно хлипкую, если честно – от их разума. Они наблюдали за мной с легкой иронией, им незачем было защищать свой разум от меня, я была слишком слаба и глупа, чтобы причинить им хоть какой-то вред. Ошер высунула огненный язычок и тихо зашипела на всю эту компанию, чувствуя мое напряжение и страх.
– Зачем ты пришла? Названная мать, укравшая чужое дитя.
Как я ни силилась, но так и не смогла понять, кто это сказал. Я попыталась поднять голову и встретиться с ними взглядом, но голова тут же закружилась и взорвалась болью. Запрет? Возможно. Пришлось опустить взгляд на ближайший светящийся сталактит, или как он там называется.
– Я не украла, я спасла ее, и пыталась спасти ее мать.
В голову буквально ворвался поток чужой воли, беспардонно ломая все баррикады и выворачивая на изнанку память и душу. Им было интересно, они хотели знать, и просто так распяли мои воспоминания, ничуть не заботясь обо мне.
Я застонала сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как подкашиваются ноги. Падаю? Нет, спина оперлась на твердое и надежное плечо Коула, тут же стало значительно легче. Ошер обеспокоено завозилась на руках, заглядывая золотыми глазками в мое лицо и не зная как помочь. Я терпела.
Внезапно все кончилось. Драконы насытили свое любопытство и покинули мою бедную голову, я слизнула соленую каплю пота с верхней губы и снова встала прямо. Ну, или просто попыталась, стараясь не очень красочно ругаться про себя.
На меня теперь смотрели любопытством и легким интересом, как на козявку, которая умудрилась помочь великану. Польщенная козявка громко ругалась матом, не разжимая губ, посылая всех 15 великанов куда подальше.
– Ты можешь оставить ребенка здесь, мы позаботимся о ней.
Теперь я поняла, что со мной говорит ярко алый, будто всполох пламени гаснущей зари, дракон. Я подняла голову и, прищурившись, на него взглянула.
– Что будет потом с нами?
– Вы умрете. Никто из смертных еще не покидал нашей долины.
Класс! Обормот будет в восторге.
– А что будет с Ошер?
– Она дочь матери «Клана Рассвета». Ее воспитает клан и она возглавит его, став новой матерью, той – что дает жизнь. Но сначала, – он приблизил свои глаза так близко к моему лицу, что я ощутила жар его дыхания на своих щеках. В его глазах было столько силы и знаний тысячелетий, что мне стало страшно, страшно оттого что нас и вправду убьют и не придадут этому никакого значения, как клопов, прыгнувших на хозяйскую постель. – Сначала ты дашь ей свой эликсир, ведьма, что бы она смогла жить без тебя.
Я сглотнула и поудобнее оперлась на лечо Коула, который стоял рядом с таким скучающим видом, что я постоянно теряла нить разговора.
– Не раньше, чем вы отпустите всех нас.
Больно. Пред глазами вспыхнули два рубиновых глаза, и весь мир заполонила боль, которая тут же начала стягиваться в одну единственную точку – в меня. Я закричала, выгибаясь дугой и слепо пытаясь защититься, но магия рассыпалась и сгорала в руках, не принося результата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52