Голоса на яхте заметно притихали. Слышно было, как монотонно, по-голубиному воркуют за бортами нетерпеливые струи воды.
Введя яхту в гавань, Юрий круто развернул ее у самого причала и почти впритирку подвел к низкой пристани-плотику. Людмила со швартовым концом первой спрыгнула на пристань, вызвав в глазах вежливого курчавого юноши новую вспышку изумления и восторга.
Девушки шумно благодарили Юрия, взбегали на веранду и на прощание приветственно и признательно махали рулевому.
Юрий хотел выйти на пристань, чтобы взять лодку: нужно было отбуксировать и поставить яхту на буй.
- Лодку? - предупредительно спросила Людмила. - Это дело мое!
Он не успел произнести слова, а она уже быстро шагала по причалу к лодочной стоянке.
"Мое дело!" Провожая глазами девушку, Юрий пытался разгадать не смысл, а тон, которым были сказаны эти слова. Скорее всего это был протест против опеки, гордость и независимость матроса, знающего свои обязанности и свои силы. Это могло быть и предостережением вообще в их отношениях: "Не считайте меня слабенькой!"
Он и не считал ее слабенькой. Он убедился в этом и вчера и сегодня. Может быть, потому он и выделял ее среди других девушек. "И все же ты - женщина, милая Людмила! - весело подумал Юрий, наблюдая, как энергично подводит лодку девушка. - Женщина, которую иногда нужно и опекать, за которой нужно ухаживать!"
- Спасибо! - сказал он.
Она посмотрела на него недоуменно и даже сердито.
- Вы своим матросам тоже каждый раз говорите "спасибо"? - спросила она с нескрываемой иронией.
- Вы не мой матрос, - улыбнулся он. - А хотели бы?..
- У вас же на "Звезде" команда полная, - уклончиво ответила Людмила.
Юрий промолчал, испытующе посмотрел на девушку, но в глазах ее не нашел ответа, на который затаенно надеялся.
- Помните, мы вчера с вами встретились на реке? - сказал он. - Вы пожелали мне счастливого плавания.
- И что же, пожелание исполнилось? - спросила она.
Он подумал, загадочно усмехнулся:
- Исполнилось сегодня.
- Почему сегодня?
Он не ответил, а она не повторила вопроса. Конечно, если бы он ответил, то это звучало бы так: "Потому что сегодня со мной плавали вы!" Но в таком ответе она могла почувствовать насмешку или тривиальное заигрывание. А этого втайне они оба боялись.
Поставив яхту и оказавшись в лодке, Юрий поспешил сесть за весла.
- Теперь вы уже не матрос, - сказал он. - Сидите на корме! Вы и так устали.
- А если я не матрос, то и не приказывайте мне! И не проявляйте ко мне жалости! Я этого не люблю!
- А сама с такой жалостью смотрела на мальчика, который фал назвал веревкой! - как бы для себя, но вслух произнес Юрий.
- Этот мальчик никогда не будет ни моряком, ни яхтсменом, - убежденно сказала Людмила. - У него много восторгов и мало решительности.
Смелое, хотя и преждевременное утверждение поразило Юрия своей категоричностью. Впрочем, это ему понравилось. У девушки был, очевидно, твердый характер и свои взгляды.
- Вы здесь недавно? - спросил он.
- Я здесь родилась, но последнее время мы жили на юге.
- И там научились так здорово плавать?
- Я плаваю давно, лет с пяти, - просто и спокойно сказала она. - Научилась еще здесь...
У нее не было кокетства, не было игривости в разговоре, какие Юрий замечал у многих девушек, знакомящихся с парнями. Нет, она совсем не была похожа на других девушек, даже вот на этих симпатичных студенток, которые только что катались на "Буревестнике", пели и беззаботно смеялись.
Может быть, он преувеличивал достоинства Людмилы? И кто знал тогда, что это зарождалась любовь?! Во всяком случае Юрий себе в этом не признавался. А может быть, он и сам еще не знал об этом.
- Завтра у нас тренировка, - сказал Юрий, прощаясь с Людмилой. Приходите!
- Юрий, вы в самом деле будете строить яхту? - спросила Людмила.
- Да, буду. Откуда вы знаете?
- Вы же сами сказали, когда мы с Михаилом Михайловичем встретили вас в яхт-клубе.
Он не помнил этой встречи. А с Кукиным он встречался почти ежедневно. Значит, он тогда ее не заметил! Странно!
- И ваша новая яхта будет называться "Любушкой"?
- А вот этого я никогда не говорил.
- Но говорят другие. Почему "Любушка"?
- Это из чудесной легенды о большой любви, - Юрий пожал Людмиле руку и быстро пошел по набережной, оставив девушку в недоумении.
"Легенда о большой любви... - подумала Людмила. - Должно быть, это красивая легенда!"
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На другой день состоялось обсуждение проекта новой яхты. Велико было удивление Клавдия Малыгина, когда на первом собрании "самодеятельной бригады" он увидел высоких гостей: директора и главного инженера судоверфи, председателя совета спортивного общества и еще трех незнакомых товарищей.
- Это кто? - тихо спросил Клавдий у Юрия.
- Из горкома комсомола, - так же тихо ответил Юрий.
"Широко ставит дело наш капитан", - восторженно подумал Малыгин, рассматривая уже знакомые ему чертежи, схемы, таблицы, сейчас аккуратно развешенные на стене учебного кабинета яхт-клуба.
Клавдий твердо верил, что яхту они построят, прекрасную яхту-мечту, но он никак не предполагал, что Юрию удастся заинтересовать постройкой так много людей, да еще таких важных и занятых.
Юрий Вишняков не часто выступал на собраниях и заседаниях. Сейчас у него не было ни конспекта, ни самого малого листочка бумаги. Он отлично знал все, о чем ему нужно было сказать. Начиная свое сообщение, он, конечно, волновался. Но постепенно голос его стал звучать тверже и спокойнее. Он старался как можно проще, но и обстоятельнее обосновать возможность постройки классной яхты, которая не уступит иностранным, импортным. Его сообщение о проекте по существу было техническим докладом, разговором о назначении, типе, архитектуре судна, размерах, обводах, парусном вооружении, материалах для постройки. И все-таки Юрий заставил слушать себя, поразив неискушенных в судостроении своей глубокой осведомленностью в корабельной науке, а директора и главного инженера логикой теоретических рассуждений и заключений.
Все присутствующие знали, что слушают рядового рабочего-судостроителя. Но они скоро также почувствовали, что доклад делает человек с инженерными знаниями и весомым опытом вдохновенного яхтсмена.
Свое сообщение Юрий закончил неожиданно, без "закруглений", без обычной концовки, словно обрезал.
Все чего-то еще ожидали, и вдруг - такое странное завершение.
После короткой паузы Юрий каким-то не своим, ледяным голосом сказал:
- Я кончил. Может быть, будут вопросы?
Сказал и ужаснулся, подумав: "Так часто говорят холодные докладчики и лекторы".
Наступила обычная для собраний первичная тишина. Вопросов не было, и это еще больше смутило, даже испугало Юрия. Клавдий нахмурился и опустил глаза.
Обманчиво тянулось время. Люди поглядывали друг на друга и ждали. Наконец встал инженер Рябов.
- Доклад Вишнякова был слишком техническим, - сказал Илья Андреевич. - Его сообщение изобиловало судостроительной и спортивной терминологией...
- А это и хорошо, - вставил главный инженер. - Нам именно это и нужно. Не поэзией же здесь заниматься. Всему свое время и место.
- Да, но здесь есть люди, которые, может быть, не очень сильны в специфике судостроения, - возразил Рябов. - Из-за такого обилия специальных терминов постройка яхты неискушенному человеку может показаться скучнейшим делом. Я со всем не хочу сказать, что построить яхту легко. Нет, хорошую, быстроходную яхту построить трудно, даже очень трудно. А некоторые специалисты судостроители и яхтсмены - считают, правда, я уверен, безосновательно, что в наших условиях и без опыта это просто невозможно. А казалось бы, что такое яхта? Корпус, мачта и паруса - это основное. И все просто. Но ведь и в самой лучшей скрипке, пусть это будет даже скрипка Страдивари, тоже только корпус, шейка, гриф и струны. А попробуйте смастерить, создать хорошую скрипку, которая бы так зазвучала, чтобы за душу схватила. Конечно, нужен талантливый исполнитель. Но ведь и на яхте для хорошего, быстрого и красивого хода требуется способный, опытный, я бы сказал, талантливый рулевой. Яхту можно сравнить со скрипкой по простоте устройства, по красоте и благородству форм, по идеальности линий, в то же время по строгости и гордому виду, по совершенной тонкости всей отделки. Я говорю, конечно, о хорошей скрипке и о хорошей яхте. Все как будто с виду очень просто и в то же время очень сложно. Да, Виктор Львович, - продолжал Рябов, обращаясь к главному инженеру, - яхта это сама поэзия, настоящее большое искусство, и строительство яхты - поэзия высокого мастерства и полета. Это мечта каждого инженера и мастера, занимающегося малым деревянным судостроением. Подчеркивая сложность создания яхты, я не отпугиваю, а, наоборот, ратую за доброе дело, которым предлагают заняться на нашей верфи Вишняков и Малыгин. Яхта - это высшее искусство в малом судостроении, это наша мечта, и нашу мечту мы должны осуществить!
- Очень хорошо, - сказал директор. - Руководство судоверфи поддерживает и поможет ребятам. И все-таки лучше бы нам иметь заказчика на яхту, которую будем строить.
Молчаливость и тишина сменились неожиданным оживлением. Люди громко переговаривались, начинали даже спорить. Замысел строить яхту все одобряли, но некоторые сомневались в возможности строительства во внерабочее время.
Снова попросил слово Илья Андреевич и рассказал историю "Любушки" и о недавних блистательных испытаниях старинной модели-медалистки.
- Это же здорово! - воскликнул паренек, оказавшийся сотрудником молодежной газеты. - Я завтра же дам об этом в текущий номер. Мы поддержим всей областью. Это же наша честь!
- Рано в газету, - сказал Илья Андреевич. - Вот как быть с заказчиком?
- Почему же обязательно заказчик, если товарищи будут работать во внеурочное время? - спросил представитель горкома.
- А материал? Материал-то судоверфи, государственный, - сказал главный инженер. - Это деньги немалые.
- Я думаю, что мы сумеем дать заказ, - сказал председатель совета спортивного общества. - Свяжемся с Москвой.
- Ну вот, и заказчик находится, - с присущим ему неожиданным приливом возбуждения и оптимизма сказал Рябов. - Хотелось бы знать еще, что обо всем этом думает дядя Миша, простите, Михаил Михайлович Кукин, старый мореход и опытный яхтсмен. Его мнение очень важно! Он, кстати, сам участвовал в испытаниях модели "Любушки".
Илья Андреевич, конечно, знал, что скажет Кукин, знал, что он будет страстно поддерживать идею Вишнякова, но об этом должны были знать и все остальные. Авторитет Кукина в спортивных делах и особенно в спорте водном был известен старожилам города.
Все обратились к дяде Мише, который до сих пор молча сидел в углу у окна. Михаил Михайлович уже приготовился отвечать, как вдруг послышался голос главного инженера:
- Простите, Илья Андреевич. Конечно, вся история с этой моделью очень интересна, и я верю, что она показала теперь на испытаниях отличные ходовые и прочие качества. Но ведь мы собираемся строить яхту класса "Дракон", а "Любушка", если можно так сказать, яхта бесклассная, она лишь сходна с "Драконом". Не будет ли наше будущее детище каким-то гибридом, а гибрид порой оказывается просто уродом. Я не противник постройки яхты на нашей судоверфи. Не сочтите меня каким-то консерватором, который идет против рабочего-новатора. Опостылевшая тема конфликта пьес, которые я вижу одну за другой на сцене нашего театра и нашего клуба. Но тут другое. Я хочу, чтобы вы, Илья Андреевич, только не обиделись. Это так, между прочим, не очень существенно, но все же...
Главный инженер помолчал, видимо, раздумывая, говорить или не говорить то, о чем думал.
- Говорите же, Виктор Львович, - с некоторым удивлением сказал Рябов. - На что же мне обижаться? Может быть, вы о том, что я родственник Вишнякову и потому так яро поддерживаю его предстоящее дело! Если так, то заранее говорю: я не обижусь. Но заявляю: я поддерживаю не Вишнякова, а замечательную идею эксперимента постройки яхты. Нашей судоверфи и накоплению опыта наших судостроителей это принесет огромную пользу. Если в будущем не будем строить яхты, то катера и шлюпки будем шить лучше. Это я утверждаю с полной ответственностью.
Главный инженер защитно приподнял руку ладонью вперед.
- Ради бога, Илья Андреевич. У меня и в мыслях не было о ваших родственных отношениях. Разве братья или отец с сыном с дочерью не могут работать вместе, для одной цели? История знает тому великие примеры. Вспомнить хотя бы супругов Кюри или их дочь Жолио-Кюри, которая также трудилась со своим супругом для одной цели, не говоря уже о других подобных и менее значительных многочисленных примерах. Но к чему это сейчас? Во всяком случае, повторяю, никакого разговора в данном случае о родстве и быть не может. Но вы уже волнуетесь, Илья Андреевич, сердитесь. Потому и тем, что я хотел сказать, боюсь вас обидеть...
- Да говорите же, - стараясь быть спокойным, сказал Илья Андреевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17