То, что демон осмелился показаться так близко к Лат Голейну средь бела дня, поразило генерала — пока он не заметил, кто идёт рядом с чудовищным насекомым.
— Доспехи… — почти благоговейно прошептал он.
Забыв о своих солдатах-демонах, забыв о Лат Голейне, Злорадный рванулся к приближающейся паре. Это была самая восхитительная секунда в его жизни.
Доспехи Бартука шли к нему. Величайшая мечта наконец-то сбывалась!
Почему простак, укравший латы из гробницы, всё ещё жив, сказать мог только Ксазакс. Злорадного поразило, что богомол позволил этому человеку прожить так долго. Наверное, Ксазакс просто не захотел брать на себя заботу о доставке доспехов и велел этому дураку нести их на себе. Что ж, по крайней мере, генерал может даровать этому идиоту, напялившему то, что ему не принадлежит, относительно быструю и безболезненную смерть.
— Какую добычу ты принёс, друг мой?
Богомол, кажется, был весьма доволен собой.
— Подарок, доказывающий, что намерения этого под стать Полководцу. Этот дарит тебе Норрек Вижаран — наёмник, расхититель гробниц, ныне хозяин достославных доспехов Бартука!
— Наёмник и расхититель гробниц, — хмыкнул Злорадный. — Возможно, я найму тебя по специальности. Конечно же, я должен поздравить тебя с тем, что ты принёс мне, наконец, последнюю ступень в моём восхождении к славе!
— Ты… ты хочешь эти доспехи? — Слова идиота звучали недоверчиво, словно он, таскавший латы так долго, так и не смог постичь их величия, разобраться в их силе…
— Ну конечно! Только их, ничего больше! — Командующий похлопал по своему шлему и увидел, что Норрек Вижаран внезапно осознал связь между ними. — Я командующий Августас Злорадный, выходец из Западных Пределов, земель, которые тебе, думается, знакомы. Как видишь, я ношу шлем, утерянный в те времена, когда голову Бартука отделили от его тела глупцы, по чистой случайности сумевшие убить его. Боясь — и совершенно правильно! — их огромной силы, они спрятали тело и голову в разных частях света, где, как они думали, никто не сможет найти их!
— Они ошиблись… — пробормотал наёмник.
— Конечно! Дух Кровавого Полководца не уничтожить! Он ждал тех, чья связь с ним разбудит его жизненные силы и поведёт его к новым горизонтам!
— Что ты имеешь в виду?
Злорадный вздохнул. Он полагал, что убьёт дурака сразу, но на душе командующего было так легко, что он решил по крайней мере объяснить то, что этот Норрек, очевидно, совершенно не понимал. Подняв руку, генерал Злорадный осторожно снял шлем. Когда тот покинул его голову, он ощутил лёгкую потерю, но заверил себя, что скоро шлем снова вернётся на место.
— Я не знал его секрета, но теперь знаю… ибо сам артефакт раскрыл его мне. Даже ты, полагаю, не знаешь всей правды, друг Ксазакс.
Богомол отвесил шутовской поклон:
— Этот будет счастлив, если его просветят, полководец…
— И просветят, и будешь! — Он усмехнулся Норреку. — Держу пари, в той гробнице многие умерли, прежде чем ты пришёл туда, а?
Вижаран помрачнел:
— Слишком многие… и некоторые из них были моими друзьями.
— Ты скоро присоединишься к ним, не бойся…— Облачённый в чёрный панцирь офицер протянул шлем Норреку, позволяя рассмотреть получше. — Полагаю, со склепом, где хранилась голова Полководца, было то же самое. Одна и та же участь ждала всех мелких расхитителей гробниц, пока не появился один, с особой, врождённой чертой, давшей ему преимущество. — Руки Злорадного внезапно затряслись мелкой дрожью. Быстро, но как будто небрежно, он снова водрузил на себя шлем, и облегчение окатило его, хотя ни солдат, ни демон, кажется, ничего не заметили. — Догадываешься, что у тебя и у него может быть общего?
— Проклятая жизнь?
— Более внушительное наследство. В вас обоих течёт кровь величия, хотя и несколько разбавленная.
От такого объяснения Норрек только нахмурился:
— Он и я — родственники?
— Да, хотя в его случае родословная даже пожиже. Это дало ему право взять шлем, но он оказался слишком слаб, чтобы быть полезным, поэтому погиб. С его смертью шлем вновь «задремал», ожидая кого-то более ценного… — Командующий гордо постучал себя в грудь. — И наконец, нашёл меня, как видишь.
— И в тебе течёт та же кровь?
— Конечно. Но только куда более чистая, чему у того дурака, и, не сомневаюсь, куда более чистая, чем твоя. Да, Норрек Вижаран, можно сказать, что ты, я и тот, кто обнаружил голову и шлем, кузены — дальние, конечно.
— Но кто?… — Глаза солдата расширились — перед ними наконец забрезжил свет истины: — Это невозможно!
Ксазакс ничего не сказал, но он, очевидно, ничего ещё не понял. Демоны не всегда постигают человеческие браки и их последствия. Сам процесс спаривания кое-кому из их породы действительно известен, вынашивают детёнышей они после этого быстро, но плодятся эти создания как животные, безо всякой заботы о родстве.
— О да, кузен, — широко улыбнулся Злорадный. — Мы — потомки самого великого и благородного Бартука!
Явно впечатленный, богомол щёлкнул жвалами. Он был очень доволен собой и нахваливал сам себя за правильный выбор и присоединение к Августасу Злорадному.
Что до Норрека, он не был обрадован подобным открытием, словно, как большинство смертных, не осознавал, что едва не совершил Бартук. Сколько людей заслужили уважение и страх не только тех, кто их окружает, но даже Небес и Преисподней? Это немного разочаровало генерала, поскольку, как он и сказал, они двое были как-никак братьями. Но поскольку жить Норреку оставалось всего несколько секунд, разочарование было не так уж велико. Дурак всегда остаётся дураком, пусть он и дальний родственник.
— Кровь взывает к крови, — пробормотал Норрек, не отрывая взгляда от песка. — Кровь к крови, она сказала…
— Точно! Вот почему доспехи благодаря тебе сумели действовать так, как не могли много столетий. В них дремала великая сила, но сила безжизненная. В тебе текут соки, высекшие искру из колдовства. Это словно две половинки, разделённые на долгое время, которые вновь соединились, чтобы создать целое!
— Кровь Бартука…
Августас Злорадный прикусил губу.
— Да, это мы уже выяснили… кстати, ты произнёс: «она»? Моя Галеона, что ли?
— Колдунья, полководец, — вставил Ксазакс. — Ныне покойная. — Он поднял одну из серповидных конечностей, демонстрируя причину гибели Галеоны. — А что до ведьмы — её тоже больше нет.
— Жаль, но, полагаю, это всё равно бы случилось. — Худощавому командующему что-то пришло в голову. — Извини-ка, я на секунду.
Он повернулся туда, где его адские воины атаковали Лат Голейн, высматривая демона, носящего лицо Зако.
Вдалеке упырь внезапно оторвался от своей работы у передней катапульты и опрометью бросился к Злорадному. Приблизившись к командующему, он упал на одно колено.
— Да, полководец… — Тут фальшивый Зако изумлённо выдохнул, заметив Норрека и доспехи. — Ваши… ваши приказания?
— Город больше не нужен. Делайте с ним что хотите.
Свирепый оскал жестоко исказил лицо мужчины.
— Вы так милостивы, полководец…
Командующий Злорадный кивнул и мановением руки отпустил его:
— Иди! Пусть никого не останется в живых. Да послужит Лат Голейн примером любому другому королевству, любой другой силе, замыслившей пойти, против меня!
Существо с лицом Зако метнулось прочь, подпрыгивая на ходу от нетерпения передать приказ остальным. Орда разорвёт город, покончив со всем, что шевелится. Это немного примирит полководца с тем, что случилось в Виж-жуне.
Виж-жун. Грудь Злорадного бурно вздымалась от предвкушения. Теперь, когда у него есть доспехи, даже Кешьястан, легендарный оплот Вижири, падёт перед ним.
Рука огладила лису и скрещённые мечи на нагрудной пластине. Давным-давно, когда он зарезал родного отца и сжёг дотла дом, который никогда не признавал его, Августас Злорадный решил носить герб семьи на своих доспехах, чтобы напоминать самому себе, что он всегда способен получить то, что хочет. Однако сейчас пришло время поменять этот символ на кое-что получше. На кровавые латы Бартука.
Он снова повернулся к Ксазаксу и наёмнику:
— Ну что ж, начнём?
Ксазакс подтолкнул Норрека вперёд. Человек споткнулся, потом осмелился взглянуть на демона. Мнение Злорадного о своём дальнем родиче слегка изменилось. По крайней мере, у фигляра крепкие нервы.
Но горькие слова, слетевшие с губ Норрека, совершенно не понравились новому полководцу.
— Я не могу отдать их тебе.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Они не снимутся. Я пытался снова и снова, но они не снимались, даже сапоги! Я совершенно не контролирую доспехи! Я думал, что могу, но это все были их штучки! Сплошной обман! Что мне делать, куда мне идти — решают всегда они!
Его трагедия явно позабавила командующего Злорадного.
— Звучит как анекдот! В этом есть хоть доля правды, Ксазакс?
— Этот должен сказать, что дурень говорит правду, полководец. Он не мог даже пошевелиться, чтобы спасти колдунью…
— Очаровательно. Значит, проблему не так уж трудно решить. — Он поднял руку, указывая на Норрека. — Ведь в моём подчинении великая сила.
Заклинание, выплывшее из чужой памяти, могло бы засушить солдата внутри доспехов, оставив лишь ломкую оболочку, которую легко вытряхнуть. Бартук не раз пользовался им во время своего правления, и всегда весьма успешно.
Но не сейчас. Вижаран стоял, выпучив глаза, но целёхонький. Он выглядел так, будто действительно приготовился к смерти, и это делало провал столь сильного заклинания ещё более загадочным.
Ксазакс предположил о причине неудачи:
— Твоё заклинание окружает все тело, полководец. Возможно, доспехи воспринимают его как нападение на себя.
— Это мысль. Значит, мы просто попробуем индивидуальный подход. — Он простёр руку — и в ней появился колдовской клинок. — Обезглавим его — и разорвём связь с доспехами. Им нужен живой хозяин, а не труп.
Приближаясь, генерал заметил, как борется наёмник в доспехах, отчаянно пытаясь заставить их двигаться. Злорадный воспринял бездействие лат Бартука как признак того, что на этот раз он выбрал правильный метод. Один быстрый удар — и все. В некотором смысле Вижаран может считать, что ему оказывают честь. Разве много людей великий полководец зарубил собственноручно? Возможно, Злорадный сохранит его голову как трофей, напоминание об этом чудесном дне.
— Я всегда буду помнить тебя, Норрек, мой кузен. Помнить всё, что ты дал мне.
Командующий Августас Злорадный занёс чёрный меч, целясь точно в шею своей жертвы. Да… один быстрый удар. Куда элегантнее, чем рубить до тех пор, пока голова не упадёт.
Улыбаясь, он нанёс смертельный удар…
…натолкнувшийся на совершенно такой же клинок, выросший в левой руке Норрека.
— Именем Ада, что это?
Наёмник выглядел столь же поражённым, как и сам Злорадный. Позади Норрека Вижарана чудовищный демон трещал и щёлкал, не скрывая испуга.
Норрек — или, скорее, доспехи — принял боевую стойку, второй эбеновый меч изготовился к атаке на генерала.
Лицо солдата выражало смущение и потрясение одновременно. После секундного замешательства он даже дерзнул заговорить со Злорадным:
— Я полагаю, они не думают, что ты для них правильный выбор, генерал. Полагаю, мы вынуждены будем сражаться. Из-за них и за них. Я сожалею, правда сожалею.
Злорадный подавил нарастающий гнев. Теперь ему становилось всё труднее обуздывать свой темперамент. Он ответил как можно холоднее:
— Значит, будем сражаться, Норрек Вижаран. И когда я заполучу доспехи, победа покажется мне после боя лишь слаще.
И он сделал выпад.
Ксазакс опасался, что совершил ужасную ошибку. Сейчас перед ним стояли два смертных, одетые в части доспехов Бартука, два смертных, способные в некоторой степени владеть древней магией Полководца. Богомол держался Злорадного, который до сих пор казался предопределённым преемником. Панцирь же доспехов, однако, явно видел отличие, решив защищать своего невольного хозяина.
Демону пришлось немало потрудиться, чтобы убедить своего адского властелина, Белиала, пожертвовать столькими своими подданными. Белиал согласился лишь потому, что тоже считал, что новый Бартук сможет дать ему не только оружие против соперников, но и возможность возвращения в мир Первичного Зла. Если Ксазакс ошибся, если Норреку Вижарану каким-то образом удастся победить, дело повернётся так, словно подчинённый Белиала полностью провалил предприятие. А Белиал не терпит некомпетентных слуг.
И теперь, наблюдая за двумя людьми, готовыми к бою, он чувствовал, что доспехи одурачили его. Они покорно пошли за ним, словно желая воссоединиться со шлемом и согласные с мотивами демона. Однако теперь богомол был уверен, что они искали лишь шлем — не более.
Они должны были знать, что это Ксазакс вызвал водяное чудовище в мир смертных, что это он, после допроса умирающего моряка, послал монстра в атаку на корабль. Тогда Ксазакс считал, что может ускорить дело, забрать доспехи ещё до того, как они даже достигнут суши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46