горы уступали место холмам и даже равнинам. А чем ниже лежала земля, тем теплее становилось вокруг. Появилась буйная растительность, всё больше и больше напоминающая густые джунгли, которые, как по опыту знал боец, простирались дальше к югу.
В первый раз за всё время Норрек почувствовал запах моря. Насколько он помнил карты, не раз изученные им и его спутниками, северные лагуны Морей-Близнецов должны были быть недалеко отсюда. Сперва Норрек надеялся встретить на юго-западе одного из Вижири, но также подозревал, что у треклятых доспехов свой план на уме. На краткий миг в солдате родился страх, что латы, оказавшись на берегу моря, могут повести его напрямик по дну, затаскивая беспомощного Норрека в чернильные глубины. Однако пока доспехи сохраняли его, если и не вполне здоровым, то, по крайней мере, живым. Очевидно, он нужен им, чтобы достичь своих загадочных целей.
А что потом?
Ветер продолжал усиливаться, едва не сбивая Норрека с ног, несмотря на твёрдое намерение чёртовых доспехов держать курс. Ни капли дождя ещё не упало, но воздух уплотнился и стал влажным, кое-где появился туман. Впереди почти ничего невозможно стало разглядеть, и хотя это вроде бы совершенно не интересовало латы, теперь Норрек всерьёз испугался, что они заведут его на край утёса, даже не осознавая этого.
В полдень — впрочем, это вполне могла быть и полночь, поскольку солнце потерпело полное поражение в борьбе с покровом туч, — повинуясь невразумительным словам, произнесённым против собственного желания ртом Норрека, вновь явились бесы. Даже несмотря на густую пелену тумана, им потребовалось всего несколько минут, чтобы принести добычу, на этот раз лань. Норрек наелся от пуза, а затем с радостью позволил маленьким рогатым чертякам утащить остаток туши в свою преисподнюю.
Он шёл и шёл, продираясь сквозь заросли, и запах моря становился все явственнее. Норрек почти ничего не видел перед собой, но чувствовал, что цель похода адских доспехов близка.
Словно прочитав его мысли, из тумана внезапно возникло здание… к которому немедленно присоединилось и второе. Одновременно вдалеке послышались голоса, голоса людей, занятых тяжёлой работой.
Руки в мгновение ока опять стали его слушаться, и измотанный путник потуже завернулся в плащ. Чем меньше зевак увидят, что скрывается под ним, тем лучше.
Бредя по городу, Норрек вдалеке заметил неотчётливый, но огромный силуэт. Корабль. Интересно, прибыло ли судно только что или как раз готовится к отплытию? Если последнее, то, вполне вероятно, доспехи наконец-то достигли своей цели. Зачем же ещё его привели именно сюда?
С противоположной стороны к кораблю приближалась фигура в одежде моряка со свёртком под мышкой. Черты его лица и глаза чем-то напоминали Фаузтина, но были отмечены несколько большей живостью.
— Эй, путешественник! Не слишком хороший денёк для прогулки, а?
— Да. — Норрек прошёл бы мимо человека, не сказав больше ни слова, опасаясь, что матрос может стать следующей жертвой доспехов, но ноги его внезапно остановились.
Тогда и моряк задержался. Все ещё усмехаясь, он спросил:
— Ты откуда родом, приятель? На вид вроде с запада, хотя из-за твоей щетины сложно сказать.
— Да, с запада, — ответил солдат. — Я был… я совершал паломничество.
— В горы? Ну и кого ты там нашёл кроме пары коз? Норрек попытался пошевелить ногами, но они не сдвинулись с места. Латы чего-то ждали от него, но не показывали, чего именно. Мысли скакали быстро и яростно. Он прибыл в город с гаванью, куда доспехи целенаправленно привели его. Норрек уже предположил, что им нужно уплыть куда-то, возможно даже на этом корабле… Корабль.
Показывая в сторону мрачной громады, Норрек спросил:
— Это судно — оно скоро отходит? Моряк повернул голову.
— «Наполис»-то? Эта посудина только что пришла. Обратно отправится через два, а то и пять дней. Готовится к отплытию только «Ястребиный огонь», это как раз по пути. — Он ткнул пальцем на юг, потом наклонился поближе — слишком близко, по мнению озабоченного Норрека, — и добавил: — Хочу предупредить кой о чём. «Ястребиный огонь» — плохое судно. Не сегодня-завтра эта скорлупка окажется на дне, помяни мои слова. Лучше подождать «Наполис» или мою малышку «Одиссею», хотя это займёт неделю, а то и больше. Нам нужен небольшой ремонт.
Ноги по-прежнему не двигались. Чего ещё хотят латы?
Определённости?
— А не скажешь ли, куда направляются корабли?
— Мой в Лат Голейн, но, как я уже сказал, выступим мы не скоро. «Наполис» следует в Кингспорт, путешествие долгое, зато в твои Западные Королевства, а? Доберёшься домой быстрее, чем пешком! Это как раз для тебя, так?
Никаких изменений Норрек у себя не заметил.
— А как насчёт «Ястребиного огня»?
— Отходит, думаю, завтра утром, но я тебя предупреждал. Недалёк тот час, когда эта шлюпка просто не доползёт до Лат Голейна!
Внезапно ноги солдата ожили. Доспехи наконец узнали то, что хотели. Норрек поспешно кивнул матросу:
— Спасибо.
— Ты учти, приятель! — крикнул уже вслед моряк. — Лучше подождать!
Доспехи провели Норрека через маленький городок, направляясь к южной части гавани. Матросы и местные жители глазели на него — выходцы с запада попадались здесь нечасто, — но никто ничего не сказал. В крохотном городишке порт наверняка представлял собой средоточие деловой жизни. Норрек размышлял, стала бы гавань выглядеть более впечатляюще при солнечном свете, но сомневался, что ему когда-нибудь представится возможность увидеть её такой.
Добравшись наконец до южной окраины порта, ветеран ощутил какое-то беспокойство. По сравнению с тем, что Норрек видел до сих пор, этот участок выглядел ветхим, а несколько замеченных фигур показались ему такими же отвратительными, как те несчастные дураки, пытавшиеся ограбить его.
Наихудшим же здесь было то единственное судно, которое треклятые латы выбрали для путешествия.
Если бы какой-то тёмный дух извлёк давно затонувший корабль из недр морских, а потом потерпел неудачу в не слишком-то скрупулёзной попытке придать ему хоть сколько-то приличный вид, — даже тогда корабль не выглядел бы так зловеще, как «Ястребиный огонь», представший перед глазами Норрека. Три мачты торчали как долговязые скелеты часовых, полуобернутые в саваны-паруса. Резную фигуру на носу» когда-то, вероятно, представлявшую собой соблазнительную русалку, так истрепали стихии, что теперь она напоминала уродливого хохочущего водяного. Что до самого корпуса, то его деревянную обшивку покрывали застарелые смоляные пятна и шрамы зарубок. Это заставило Норрека задуматься, не участвовал ли корабль в своём давнем ярком прошлом в войне или, что более вероятно, не ходил ли он под пиратским флагом.
Экипажа видно не было» лишь на баке стояла одинокая сухопарая фигура в кителе. Несмотря на свою неуверенность в безопасности такого путешествия, Норреку приходилось делать то, что требовали от него доспехи. Не медля, они провели своего бедолагу-носителя по сходням к измождённой костлявой фигуре.
— Чего надо?
Скелет оказался пожилым мужчиной с пергаментной кожей, совершенно лишённым плоти под этой тонкой оболочкой жизни. Один глаз невидяще уставился в какую-то точку слева от Норрека, в то время как второй, налитый кровью, подозрительно озирал пришельца.
— Место пассажира в рейсе к Лат Голейну, — ответил Норрек, пытаясь покончить с этим делом как можно быстрее.
Если он будет покорно сотрудничать, то, возможно, доспехи Полководца дадут ему немного свободы передвижений.
— В порту стоять другие корабли! — буркнул капитан с сильным акцентом. Его белые как слоновая кость волосы под широкополой шляпой сходились в косицу. Выгоревший зелёный мундир, китель морского офицера одного из Западных Королевств, вероятно, сменил нескольких владельцев, прежде чем достаться нынешнему. — Нет время на пассажир!
Стараясь не обращать внимания на зловонное дыхания грубияна, Норрек придвинулся ближе:
— Я хорошо заплачу.
Поведение капитана мгновенно изменилось.
— Ну?
Доверившись латам — не подвели же они его (хотя как сказать…) на постоялом дворе, солдат продолжил:
— Всё, что мне нужно, — это каюта и еда. Если во время путешествия меня никто не потревожит — тем лучше. Просто доставьте меня в Лат Голейн.
Смертельно-бледная фигура изучала его.
— Латы? — Капитан потёр подбородок. — Офицер?
— Да.
Пусть думает, что Норрек дезертир в бегах. Наверное, это повысит цену, зато капитан будет больше доверять ему. Ясно, что Норреку необходимо убраться отсюда.
Старик почесал заострённый подбородок. Норрек заметил татуировку на худом запястье, прячущуюся в широком рукаве кителя. Уверенность в том, что корабль флибустьерский, упрочилась.
— Двенадцать драхлин! Спать один; есть один, говорить с экипажем мало! Покинуть корабль по прибытии!
Норрек был согласен со всем, кроме цены. Как соотносятся драхлины с деньгами его земли?
Впрочем, тревожиться не о чём. Левая рука разжалась, обнаружив на ладони в перчатке несколько монет. Капитан жадно зыркнул на них и сгрёб все разом. Прикусив одну и удостоверившись в подлинности, он ссыпал деньги в потрёпанный мешочек на своём поясе.
— Идём!
Он проковылял мимо Норрека, только что обнаружившего, что левая нога капитана закреплена в лубке — двух дощечках, тянущихся от бедра до самого сапога. Судя по перевязке и собственному опыту полевой хирургии, ветеран подозревал, что его «гостеприимный» хозяин без этой шины даже стоять бы не смог. Капитану надо бы получше следить за ногой (да и не только), но бинты и лубок выглядели так, словно их когда-то давно наложили, а потом просто забыли.
Сколько бы ни составляла сумма в двенадцать драхлин на земле Норрека, первый же взгляд на каюту дал ему понять, что с него содрали втридорога. Даже комната в трактире выглядела намного уютнее этой каморки. Размерами она едва ли превосходила чулан, а единственным удобством была лишь шаткая койка, одним краем прибитая к дальней переборке. Простыни, все в пятнах, выглядели словно куски материн, наспех оторванной от парусов, такие они были грязные и грубые. В каюте воняло тухлой рыбой, а на полу были заметны следы насилия. В углах под потолком висела ажурная паутина, трепещущая на сквозняке, тянущемся из открытой двери и щелей в полу, обрамлённых зеленоватым мхом.
Зная, что выбора у него нет, Норрек постарался скрыть отвращение.
— Благодарю, капитан…
— Каско, — фыркнул скелет. — Внутрь! Еда по склянкам! Понимать?
— Да.
Коротко кивнув, капитан Каско оставил пассажира обустраиваться. Вняв совету, Норрек закрыл дверь и сел на сомнительное ложе. Неприятностей добавляло и то, что в каюте не было даже иллюминатора, а значит, облегчения от зловония не будет.
Он пошевелил руками, потом проверил ноги. Похоже, за сотрудничество он удостоился свободы движений, только вот надолго ли? Норрек полагал, что на «Ястребином огне» доспехи не доставят ему много неудобств. Чего им было ожидать — разве только что Норрек шагнёт за борт и погрузится на дно морское? Хоть проблемы и множились, он не собирался пока сводить счёты с жизнью, особенно таким ужасным способом. Кроме того, Норрек сомневался, что ему удастся даже это, — доспехам он всё ещё нужен живым.
Не придумав, чем занять время, он решил попробовать уснуть. Несмотря на вонь — а возможно, именно из-за неё, — Норрек ухитрился задремать. К несчастью, его сны вновь оказались пугающими, ибо большей частью они даже не были его собственными.
Опять он жил как Бартук, получая удовольствие от чудовищных спектаклей, постановщиком которых и выступал. Поселения, не сразу признающие его господство, пали перед его праведным гневом, а городских старейшин и всех, сделавших неправильный выбор, топили, четвертовали, заживо сдирали с них кожу — в назидание прочим. Вижири, пойманные на шпионаже, превратились в жуткие канделябры, не только освещающие покои Полководца, но заставляющие дрожать даже его демонических слуг. Бил колокол…
…выдёргивая благодарного Норрека из сна. Он заморгал, наконец сообразив, что действительно уснул, а теперь склянки зовут на ужин. Хотя солдат и сомневался, что здешняя еда придётся ему по вкусу, чувство голода было так велико, что Норрек не мог больше игнорировать его. Кроме того, он не хотел рисковать — ведь доспехи опять вызовут демонов, чтобы накормить его. Сложно сказать, что они могут посчитать съедобным…
Закутавшись в плащ, боец шагнул наружу и увидел несколько потасканных угрюмых людей, спускающихся в недра корабля. Предположив, что они тоже собираются поесть, Норрек проследовал за ними в весьма ветхую на вид кают-компанию, где и получил ломоть чёрствого хлеба и миску с подозрительным мясом, заставившую добром вспомнить похлёбку трактирщика-грабителя.
Один взгляд на сердитую группку убедил Норрека отправиться восвояси. Поднявшись с едой на палубу, он ненадолго задержался у перил, чтобы вдохнуть немного свежего морского воздуха, прежде чем снова спуститься в духоту каюты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
В первый раз за всё время Норрек почувствовал запах моря. Насколько он помнил карты, не раз изученные им и его спутниками, северные лагуны Морей-Близнецов должны были быть недалеко отсюда. Сперва Норрек надеялся встретить на юго-западе одного из Вижири, но также подозревал, что у треклятых доспехов свой план на уме. На краткий миг в солдате родился страх, что латы, оказавшись на берегу моря, могут повести его напрямик по дну, затаскивая беспомощного Норрека в чернильные глубины. Однако пока доспехи сохраняли его, если и не вполне здоровым, то, по крайней мере, живым. Очевидно, он нужен им, чтобы достичь своих загадочных целей.
А что потом?
Ветер продолжал усиливаться, едва не сбивая Норрека с ног, несмотря на твёрдое намерение чёртовых доспехов держать курс. Ни капли дождя ещё не упало, но воздух уплотнился и стал влажным, кое-где появился туман. Впереди почти ничего невозможно стало разглядеть, и хотя это вроде бы совершенно не интересовало латы, теперь Норрек всерьёз испугался, что они заведут его на край утёса, даже не осознавая этого.
В полдень — впрочем, это вполне могла быть и полночь, поскольку солнце потерпело полное поражение в борьбе с покровом туч, — повинуясь невразумительным словам, произнесённым против собственного желания ртом Норрека, вновь явились бесы. Даже несмотря на густую пелену тумана, им потребовалось всего несколько минут, чтобы принести добычу, на этот раз лань. Норрек наелся от пуза, а затем с радостью позволил маленьким рогатым чертякам утащить остаток туши в свою преисподнюю.
Он шёл и шёл, продираясь сквозь заросли, и запах моря становился все явственнее. Норрек почти ничего не видел перед собой, но чувствовал, что цель похода адских доспехов близка.
Словно прочитав его мысли, из тумана внезапно возникло здание… к которому немедленно присоединилось и второе. Одновременно вдалеке послышались голоса, голоса людей, занятых тяжёлой работой.
Руки в мгновение ока опять стали его слушаться, и измотанный путник потуже завернулся в плащ. Чем меньше зевак увидят, что скрывается под ним, тем лучше.
Бредя по городу, Норрек вдалеке заметил неотчётливый, но огромный силуэт. Корабль. Интересно, прибыло ли судно только что или как раз готовится к отплытию? Если последнее, то, вполне вероятно, доспехи наконец-то достигли своей цели. Зачем же ещё его привели именно сюда?
С противоположной стороны к кораблю приближалась фигура в одежде моряка со свёртком под мышкой. Черты его лица и глаза чем-то напоминали Фаузтина, но были отмечены несколько большей живостью.
— Эй, путешественник! Не слишком хороший денёк для прогулки, а?
— Да. — Норрек прошёл бы мимо человека, не сказав больше ни слова, опасаясь, что матрос может стать следующей жертвой доспехов, но ноги его внезапно остановились.
Тогда и моряк задержался. Все ещё усмехаясь, он спросил:
— Ты откуда родом, приятель? На вид вроде с запада, хотя из-за твоей щетины сложно сказать.
— Да, с запада, — ответил солдат. — Я был… я совершал паломничество.
— В горы? Ну и кого ты там нашёл кроме пары коз? Норрек попытался пошевелить ногами, но они не сдвинулись с места. Латы чего-то ждали от него, но не показывали, чего именно. Мысли скакали быстро и яростно. Он прибыл в город с гаванью, куда доспехи целенаправленно привели его. Норрек уже предположил, что им нужно уплыть куда-то, возможно даже на этом корабле… Корабль.
Показывая в сторону мрачной громады, Норрек спросил:
— Это судно — оно скоро отходит? Моряк повернул голову.
— «Наполис»-то? Эта посудина только что пришла. Обратно отправится через два, а то и пять дней. Готовится к отплытию только «Ястребиный огонь», это как раз по пути. — Он ткнул пальцем на юг, потом наклонился поближе — слишком близко, по мнению озабоченного Норрека, — и добавил: — Хочу предупредить кой о чём. «Ястребиный огонь» — плохое судно. Не сегодня-завтра эта скорлупка окажется на дне, помяни мои слова. Лучше подождать «Наполис» или мою малышку «Одиссею», хотя это займёт неделю, а то и больше. Нам нужен небольшой ремонт.
Ноги по-прежнему не двигались. Чего ещё хотят латы?
Определённости?
— А не скажешь ли, куда направляются корабли?
— Мой в Лат Голейн, но, как я уже сказал, выступим мы не скоро. «Наполис» следует в Кингспорт, путешествие долгое, зато в твои Западные Королевства, а? Доберёшься домой быстрее, чем пешком! Это как раз для тебя, так?
Никаких изменений Норрек у себя не заметил.
— А как насчёт «Ястребиного огня»?
— Отходит, думаю, завтра утром, но я тебя предупреждал. Недалёк тот час, когда эта шлюпка просто не доползёт до Лат Голейна!
Внезапно ноги солдата ожили. Доспехи наконец узнали то, что хотели. Норрек поспешно кивнул матросу:
— Спасибо.
— Ты учти, приятель! — крикнул уже вслед моряк. — Лучше подождать!
Доспехи провели Норрека через маленький городок, направляясь к южной части гавани. Матросы и местные жители глазели на него — выходцы с запада попадались здесь нечасто, — но никто ничего не сказал. В крохотном городишке порт наверняка представлял собой средоточие деловой жизни. Норрек размышлял, стала бы гавань выглядеть более впечатляюще при солнечном свете, но сомневался, что ему когда-нибудь представится возможность увидеть её такой.
Добравшись наконец до южной окраины порта, ветеран ощутил какое-то беспокойство. По сравнению с тем, что Норрек видел до сих пор, этот участок выглядел ветхим, а несколько замеченных фигур показались ему такими же отвратительными, как те несчастные дураки, пытавшиеся ограбить его.
Наихудшим же здесь было то единственное судно, которое треклятые латы выбрали для путешествия.
Если бы какой-то тёмный дух извлёк давно затонувший корабль из недр морских, а потом потерпел неудачу в не слишком-то скрупулёзной попытке придать ему хоть сколько-то приличный вид, — даже тогда корабль не выглядел бы так зловеще, как «Ястребиный огонь», представший перед глазами Норрека. Три мачты торчали как долговязые скелеты часовых, полуобернутые в саваны-паруса. Резную фигуру на носу» когда-то, вероятно, представлявшую собой соблазнительную русалку, так истрепали стихии, что теперь она напоминала уродливого хохочущего водяного. Что до самого корпуса, то его деревянную обшивку покрывали застарелые смоляные пятна и шрамы зарубок. Это заставило Норрека задуматься, не участвовал ли корабль в своём давнем ярком прошлом в войне или, что более вероятно, не ходил ли он под пиратским флагом.
Экипажа видно не было» лишь на баке стояла одинокая сухопарая фигура в кителе. Несмотря на свою неуверенность в безопасности такого путешествия, Норреку приходилось делать то, что требовали от него доспехи. Не медля, они провели своего бедолагу-носителя по сходням к измождённой костлявой фигуре.
— Чего надо?
Скелет оказался пожилым мужчиной с пергаментной кожей, совершенно лишённым плоти под этой тонкой оболочкой жизни. Один глаз невидяще уставился в какую-то точку слева от Норрека, в то время как второй, налитый кровью, подозрительно озирал пришельца.
— Место пассажира в рейсе к Лат Голейну, — ответил Норрек, пытаясь покончить с этим делом как можно быстрее.
Если он будет покорно сотрудничать, то, возможно, доспехи Полководца дадут ему немного свободы передвижений.
— В порту стоять другие корабли! — буркнул капитан с сильным акцентом. Его белые как слоновая кость волосы под широкополой шляпой сходились в косицу. Выгоревший зелёный мундир, китель морского офицера одного из Западных Королевств, вероятно, сменил нескольких владельцев, прежде чем достаться нынешнему. — Нет время на пассажир!
Стараясь не обращать внимания на зловонное дыхания грубияна, Норрек придвинулся ближе:
— Я хорошо заплачу.
Поведение капитана мгновенно изменилось.
— Ну?
Доверившись латам — не подвели же они его (хотя как сказать…) на постоялом дворе, солдат продолжил:
— Всё, что мне нужно, — это каюта и еда. Если во время путешествия меня никто не потревожит — тем лучше. Просто доставьте меня в Лат Голейн.
Смертельно-бледная фигура изучала его.
— Латы? — Капитан потёр подбородок. — Офицер?
— Да.
Пусть думает, что Норрек дезертир в бегах. Наверное, это повысит цену, зато капитан будет больше доверять ему. Ясно, что Норреку необходимо убраться отсюда.
Старик почесал заострённый подбородок. Норрек заметил татуировку на худом запястье, прячущуюся в широком рукаве кителя. Уверенность в том, что корабль флибустьерский, упрочилась.
— Двенадцать драхлин! Спать один; есть один, говорить с экипажем мало! Покинуть корабль по прибытии!
Норрек был согласен со всем, кроме цены. Как соотносятся драхлины с деньгами его земли?
Впрочем, тревожиться не о чём. Левая рука разжалась, обнаружив на ладони в перчатке несколько монет. Капитан жадно зыркнул на них и сгрёб все разом. Прикусив одну и удостоверившись в подлинности, он ссыпал деньги в потрёпанный мешочек на своём поясе.
— Идём!
Он проковылял мимо Норрека, только что обнаружившего, что левая нога капитана закреплена в лубке — двух дощечках, тянущихся от бедра до самого сапога. Судя по перевязке и собственному опыту полевой хирургии, ветеран подозревал, что его «гостеприимный» хозяин без этой шины даже стоять бы не смог. Капитану надо бы получше следить за ногой (да и не только), но бинты и лубок выглядели так, словно их когда-то давно наложили, а потом просто забыли.
Сколько бы ни составляла сумма в двенадцать драхлин на земле Норрека, первый же взгляд на каюту дал ему понять, что с него содрали втридорога. Даже комната в трактире выглядела намного уютнее этой каморки. Размерами она едва ли превосходила чулан, а единственным удобством была лишь шаткая койка, одним краем прибитая к дальней переборке. Простыни, все в пятнах, выглядели словно куски материн, наспех оторванной от парусов, такие они были грязные и грубые. В каюте воняло тухлой рыбой, а на полу были заметны следы насилия. В углах под потолком висела ажурная паутина, трепещущая на сквозняке, тянущемся из открытой двери и щелей в полу, обрамлённых зеленоватым мхом.
Зная, что выбора у него нет, Норрек постарался скрыть отвращение.
— Благодарю, капитан…
— Каско, — фыркнул скелет. — Внутрь! Еда по склянкам! Понимать?
— Да.
Коротко кивнув, капитан Каско оставил пассажира обустраиваться. Вняв совету, Норрек закрыл дверь и сел на сомнительное ложе. Неприятностей добавляло и то, что в каюте не было даже иллюминатора, а значит, облегчения от зловония не будет.
Он пошевелил руками, потом проверил ноги. Похоже, за сотрудничество он удостоился свободы движений, только вот надолго ли? Норрек полагал, что на «Ястребином огне» доспехи не доставят ему много неудобств. Чего им было ожидать — разве только что Норрек шагнёт за борт и погрузится на дно морское? Хоть проблемы и множились, он не собирался пока сводить счёты с жизнью, особенно таким ужасным способом. Кроме того, Норрек сомневался, что ему удастся даже это, — доспехам он всё ещё нужен живым.
Не придумав, чем занять время, он решил попробовать уснуть. Несмотря на вонь — а возможно, именно из-за неё, — Норрек ухитрился задремать. К несчастью, его сны вновь оказались пугающими, ибо большей частью они даже не были его собственными.
Опять он жил как Бартук, получая удовольствие от чудовищных спектаклей, постановщиком которых и выступал. Поселения, не сразу признающие его господство, пали перед его праведным гневом, а городских старейшин и всех, сделавших неправильный выбор, топили, четвертовали, заживо сдирали с них кожу — в назидание прочим. Вижири, пойманные на шпионаже, превратились в жуткие канделябры, не только освещающие покои Полководца, но заставляющие дрожать даже его демонических слуг. Бил колокол…
…выдёргивая благодарного Норрека из сна. Он заморгал, наконец сообразив, что действительно уснул, а теперь склянки зовут на ужин. Хотя солдат и сомневался, что здешняя еда придётся ему по вкусу, чувство голода было так велико, что Норрек не мог больше игнорировать его. Кроме того, он не хотел рисковать — ведь доспехи опять вызовут демонов, чтобы накормить его. Сложно сказать, что они могут посчитать съедобным…
Закутавшись в плащ, боец шагнул наружу и увидел несколько потасканных угрюмых людей, спускающихся в недра корабля. Предположив, что они тоже собираются поесть, Норрек проследовал за ними в весьма ветхую на вид кают-компанию, где и получил ломоть чёрствого хлеба и миску с подозрительным мясом, заставившую добром вспомнить похлёбку трактирщика-грабителя.
Один взгляд на сердитую группку убедил Норрека отправиться восвояси. Поднявшись с едой на палубу, он ненадолго задержался у перил, чтобы вдохнуть немного свежего морского воздуха, прежде чем снова спуститься в духоту каюты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46