Мне доподлинно известно лишь то, что он участвовал в важных походах и сражался бок о бок с моим отцом, однако я его никогда не видал. А ради чего рядом со мною скакал Джереми Ринг?
Да он просто скакал вместе со мной потому, что был отличным парнем по имени Джереми Ринг и благородным борцом за правое дело утраченных грез и бесполезных начинаний, поэт со шпагой в руке, человек, который смотрел на жизнь как на суровую необходимость и достойное занятие и который не мог допустить, чтобы жизнь начала ржаветь, увядать или разлагаться. Однако ему никогда прежде не представлялось возможным реализовать свое жизненное кредо на практике, но этого шанса он не упустит.
На вершине одного из холмов мы сделали небольшой привал, а наши кони смогли перевести дух и пожевать зеленой травы.
— Джереми, — обратился я к своему новому другу, — если даст Бог и мы сможем выбраться живыми из этой переделки, там, за океаном, — громадный Новый Свет. Поплывешь ты туда со мной?
— Так точно… Вместе с тобой, куда ты, туда и я.
Мы продолжили свой неистовый галоп, мчась по темным тропам навстречу ночи. Мне вдруг вспомнилась Абигейл, которая, вероятно, ждала моего возвращения, и я вдруг увидел наяву нашу первую встречу той темной ночью, после моего бегства из театра.
Перед моим мысленным взором отчетливо всплыло ее лицо, и живо вспомнились наши короткие беседы на корабле и все то, о чем я думал и мечтал.
Мы продолжили свой путь через темный лес, от которого веяло запахом сырой земли и прелых листьев; мы скакали под мерный топот копыт по мшистым тропам, напутствуемые легким шелестом ветра в ветвях кустарника и деревьев.
Застанем ли мы графа живым? Отправим ли Дженестера-старца сюда тихо и мирно доживать свой век? Или Руперт намеревался приблизить его кончину?
Глава 20
Джереми Ринг оказался более искусным наездником по сравнению со мною, поскольку мне в жизни довелось больше ходить пешком, чем скакать на лошади. И более того, он хорошо знал паутину местных дорог.
Не проскакали мы и десятка миль, а я уже совершенно потерял ориентацию, однако Джереми продолжал уверенно кружить и кружить по дорогам. Мы не хотели, чтобы за нами кто-нибудь увязался, поэтому мы часто делали неожиданные повороты, съезжали с дорог и скакали по узким тропинкам между домами, или делали неожиданные развороты вокруг сараев в обратную сторону, либо просто скакали по открытой местности. Несколько раз мы останавливались для того, чтобы прислушаться, нет ли за нами погони.
— Что-то уж очень хорошо ты знаешь все эти местные дороги, — заметил я с некоторым сомнением.
Джереми хихикнул.
— Да уж, действительно знаю, друг мой, поскольку мне приходилось промышлять на этих королевских дорогах. Но об этом я признаюсь только тебе и ни за что не признался бы никому другому, сегодня вечером я хочу говорить только правду.
Ночь была сырая и холодная. Мы дали возможность лошадям передохнуть и теперь скакали значительно медленнее, поскольку мы находились уже на значительном расстоянии от Лондона.
В одном месте мы подъехали к крутому спуску, пересекли небольшую долину и устремились по серпантину вверх, направляясь к расположенной на самой вершине небольшой деревушке.
— Здесь я знаю одного парня и приличную таверну, — сообщил Ринг, — славный малый, особенно когда у тебя в кармане есть пара лишних монет; он без расспросов и лишних слов может быстро обменять нам лошадей.
Вывеска на таверне гласила: «Семь дубов». Вокруг действительно росли деревья, но дубов среди них я не заметил.
Мы закусили ломтиками холодной ветчины и горбушкой хлеба, после чего сразу же улеглись спать. Утром мы продолжили свой путь. Но теперь скакали на новой паре похожих по цвету гнедых жеребцов. Мы скакали вдоль узких тропинок, по краям обрывов, устремившись на восток, постоянно то спускаясь, то поднимаясь на пригорки, иногда разворачиваясь или начиная скакать в совершенно противоположном направлении, поскольку Джереми имел твердое намерение не показать кому бы то ни было истинного направления нашего движения.
Уже взошло солнце и день обещал быть теплым, однако конечный пункт нашего путешествия находился все еще очень далеко.
В пути нам никто не повстречался, да и мы всячески избегали каких-либо встреч.
Наконец мы остановились в чаще леса у заброшенного домика лесника. Рядом с домом находился колодец и развалины какого-то очень старого строения. В этом месте мы спешились, привязали своих лошадей и дождались наступления темноты. Вдали, через тонкую листву, виднелось громадное имение, находившееся на расстоянии не более полумили от нас.
С наступлением сумерек мы не спеша поехали через лес, избегая проторенных дорожек, пока не вышли к берегу реки. По обеим берегам реки были густые заросли ивняка. Мы спешились, подвели лошадей к реке и дали им напиться.
Неожиданно до нашего слуха донеслись едва уловимые звуки. Кто-то крадучись осторожно пробирался вдоль берега как раз с противоположной стороны зарослей, чуть выше того места, где находились мы. Несомненно, этот человек превосходно умел бесшумно ходить по лесу.
Вскоре уже совсем близко от себя в сумеречном свете наступающего вечера я сквозь заросли смог разглядеть его. Когда в очередной раз он остановился, чтобы прислушаться, я осторожно окликнул его.
— Эй? — Это был Джублейн. — Я предполагал, что ты окажешься где-то рядом.
Он подошел к нам поближе.
— Вельбот пришвартован к берегу на расстоянии не более одного кабельтова от этого места. Может, нам подплыть поближе?
— Да, попробуйте. Корвино остался на вельботе?
— Корвино вместе с Сакимом. Без Сакима мы никогда не смогли бы добраться сюда так быстро. Этот малый отличный моряк.
— Хорошо. Оставь его с вельботом, а сам, пожалуйста, вместе с Корвино присоединяйся к нам.
— Чуть ниже имения находится причал. Может, пришвартуемся прямо там?
— Давай, но поторапливайся. То, что нам предстоит сделать, должно быть проделано быстро и аккуратно. — На несколько секунд я умолк, напряженно вслушиваясь в тишину. — Встретимся на причале. Возвращайся поскорее.
Он повернулся и быстро исчез, а я и Джереми, который шел за мной, снова повели лошадей через лес. Вскоре перед нами выросла громада поместья. Справа виднелась освещенная лунным светом полоска реки и серая тропинка, ведущая вниз к речному причалу. Это место нас вполне устраивало.
Глубоко в лесной чаще мы привязали своих лошадей и стали ждать Джублейна и Корвино. О Сакиме я не беспокоился. Из всех нас он, пожалуй, был самым разумным и рассудительным человеком, которого было невозможно застать врасплох. Мы поднялись вверх по тропе, идя вслед друг за другом.
Ночь становилась все темнее. На небе мерцало лишь несколько звезд, все небо из края в край было скрыто за быстро бегающими облаками. Вокруг было очень тихо и сыро. Двигаясь вдоль разрушенных стен по кучам камней и щебня, мы обнаружили какую-то дверь. Она оказалась закрытой и заколоченной. Я пошарил по двери в поисках замка, она оказалась затянутой густой паутиной. Этой дверью явно очень давно не пользовались, да к тому же она, по всей видимости, была наглухо заколочена изнутри.
Разрушенные стены заросли мхом и были увиты растениями. Мы обошли имение по едва заметной тропинке.
Джереми положил руку мне на плечо.
— Что-то все это мне не очень нравится, — прошептал он. — Сдается мне, что здесь устроена западня.
— Плевать, мы ведь пришли сюда, чтобы помочь графу. Устроена здесь западня или нет, но мы исполним свою миссию.
— Вон там находится конюшня, — шепотом сообщил Корвино. — Подождите здесь. — Он быстро исчез и так же быстро вернулся обратно. — Снаружи стоит карета, а внутри находится примерно дюжина лошадей. Некоторые из них еще взмылены и не остыли от быстрой скачки. Их чуть было не загнали не более часа тому назад.
— Примерно дюжина? Предположим, что четыре лошади предназначены для экипажа, значит, еще восемь остается для охраны и сопровождающих. Следовательно, их человек восемь или девять. Может быть, даже и десять.
— Ну что же, такое количество нас устраивает, — высказал свое мнение Ринг.
— Действительно, это вполне достаточное количество, чтобы хорошенько потрудиться, однако если кто-нибудь из вас считает, что эта работа ему не по плечу и он не справится, то лучше пусть останется здесь. Упрекать вас за это никто не станет. Предположительно на каждого из нас будет по одному противнику, а может, даже и по два, если кому-то повезет больше. Джентльмены, полагаю, нас здесь уже давно заждались. Не будем же томить их ожиданием. Руперт Дженестер находится здесь, в этом у меня нет никаких сомнений; я уверен в этом, как и в том, что мое имя Барнабас Сэкетт.
Все дружно сделали шаг вперед, но я приостановил друзей.
— Джереми! Не будете ли вы с Корвино против, если сперва войдем только мы — Джублейн и я. А вы войдете через некоторое время после нас. Действуя таким образом, мне кажется, мы избежим опасности угодить всем сразу в западню.
Мы подошли к двери, и Джублейн взялся за ручку. По моей команде он резко распахнул дверь, и я быстро скользнул внутрь. На двери не было ни цепочки, ни засова. Мы оказались правы в своих предположениях, нас действительно поджидали. Вслед за мной последовал Джублейн.
В просторном вестибюле было совершенно темно. Свет пробивался только из щели под одной из дверей. Я сделал несколько решительных шагов вперед. В тот же момент большую входную дверь кто-то с шумом захлопнул за нами, а в вестибюле одновременно зажглись несколько светильников.
Мы оказались в центре большого зала, окруженные дюжиной мужчин с готовыми к бою шпагами.
Один из них сделал легкое движение вперед.
— Ты не разочаровал меня, Сэкетт. Ты действительно не заставил себя долго ждать и добрался сюда очень быстро, но только лишь затем, чтобы найти здесь смерть.
— А как же иначе? Вы что же полагали, что я позволю вам долго себя ждать?
— Они закрыли дверь на засов, — спокойным голосом сообщил Джублейн.
— Вот и отлично, это намного упростит дело. На этот раз теперь уж никто не сможет убежать от нас. А теперь внимательно посмотри, Джублейн. Видишь вот этого шакала с бородкой? Это сам Ник Бардл, который, очевидно, решил исправить свои прошлые ошибки.
Молниеносным движением руки я выхватил из ножен свою шпагу.
— Полагаю, что граф все еще жив? Или вы уже прикончили его?
Дженестер злобно взглянул на меня.
— Он, несомненно, умрет… Однако зачем торопить события? Я вовсе не желаю, чтобы на его теле были следы насильственной смерти, но жажду видеть их на ваших телах.
— Давай, давай… попробуешь сделать это сам лично? Или, может, сперва покувыркаешься в грязи, как это ты уже проделал однажды в Стамфорде?
Губы Дженестера побелели от злости, и он сделал полшага вперед. Я с улыбкой учтиво склонил перед ним свою шпагу.
— Да ты был тогда просто посмешищем для дамы, когда барахтался в грязи в своих кружевах и шелковом камзоле! Твоя ярость и злость на меня в тот раз были беспричинны. Леди просто попросила воды напиться.
— Ну теперь я тебя прикончу, — злобно прохрипел Дженестер.
— Ты попробуешь это сделать сам? Или все же перепоручишь эту грязную работенку шайке своих псов, которые повсюду следуют за тобой?
Наверху, прямо у себя над головой, я услышал какой-то шорох. Похоже на шарканье ног по камню. Что происходило в этот момент наверху, я не знал. Я просто не решался перевести взгляд вверх.
— Не дайте ему умереть быстрой и легкой смертью, — выкрикнул Дженестер, — однако умереть он должен обязательно.
— Ну что же ты, Руперт? Ты что же, не готов или трусишь скрестить шпаги? А я уже наметил цель для удара своей шпагой — чуть ниже твоей холеной бородки.
— Он ваш, — бросил Дженестер и с безразличным видом отвернулся.
Приближенные Дженестера сделали выпад, но я успел опередить их. Я рассчитал, что смогу достать ближайшего ко мне противника длинным выпадом, и не успел тот поднять шпагу, как я уже успел нанести ему колющий удар. Звякнула сталь клинков, моя шпага мелькнула рядом с его шпагой и воткнулась ему в грудь.
Его глаза недоуменно смотрели на меня, глаза человека, которому было суждено умереть. Я молниеносно выдернул свою шпагу и в тот же момент услышал голос Джублейна, который с выкриком «Покажи им!» ринулся в бой. В наступившей тишине слышался лишь лязг стали, шуршание одежды, скрежет зубов и тяжелое дыхание дерущихся насмерть мужчин.
Откуда-то сверху послышался боевой клич, и в вестибюль на веревке свалились Корвино и Джереми.
Ко мне подскочил кто-то из людей Дженестера, размахивая тяжелой, широкой абордажной саблей, которая служила прекрасным и эффективным оружием в морских сражениях, но была просто непригодной здесь в условиях ближнего боя в замкнутом пространстве. Я нанес шпагой молниеносный рубящий удар, направленный сверху вниз и снизу вверх. Клинок полоснул по груди и раздвоил подбородок моего противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Да он просто скакал вместе со мной потому, что был отличным парнем по имени Джереми Ринг и благородным борцом за правое дело утраченных грез и бесполезных начинаний, поэт со шпагой в руке, человек, который смотрел на жизнь как на суровую необходимость и достойное занятие и который не мог допустить, чтобы жизнь начала ржаветь, увядать или разлагаться. Однако ему никогда прежде не представлялось возможным реализовать свое жизненное кредо на практике, но этого шанса он не упустит.
На вершине одного из холмов мы сделали небольшой привал, а наши кони смогли перевести дух и пожевать зеленой травы.
— Джереми, — обратился я к своему новому другу, — если даст Бог и мы сможем выбраться живыми из этой переделки, там, за океаном, — громадный Новый Свет. Поплывешь ты туда со мной?
— Так точно… Вместе с тобой, куда ты, туда и я.
Мы продолжили свой неистовый галоп, мчась по темным тропам навстречу ночи. Мне вдруг вспомнилась Абигейл, которая, вероятно, ждала моего возвращения, и я вдруг увидел наяву нашу первую встречу той темной ночью, после моего бегства из театра.
Перед моим мысленным взором отчетливо всплыло ее лицо, и живо вспомнились наши короткие беседы на корабле и все то, о чем я думал и мечтал.
Мы продолжили свой путь через темный лес, от которого веяло запахом сырой земли и прелых листьев; мы скакали под мерный топот копыт по мшистым тропам, напутствуемые легким шелестом ветра в ветвях кустарника и деревьев.
Застанем ли мы графа живым? Отправим ли Дженестера-старца сюда тихо и мирно доживать свой век? Или Руперт намеревался приблизить его кончину?
Глава 20
Джереми Ринг оказался более искусным наездником по сравнению со мною, поскольку мне в жизни довелось больше ходить пешком, чем скакать на лошади. И более того, он хорошо знал паутину местных дорог.
Не проскакали мы и десятка миль, а я уже совершенно потерял ориентацию, однако Джереми продолжал уверенно кружить и кружить по дорогам. Мы не хотели, чтобы за нами кто-нибудь увязался, поэтому мы часто делали неожиданные повороты, съезжали с дорог и скакали по узким тропинкам между домами, или делали неожиданные развороты вокруг сараев в обратную сторону, либо просто скакали по открытой местности. Несколько раз мы останавливались для того, чтобы прислушаться, нет ли за нами погони.
— Что-то уж очень хорошо ты знаешь все эти местные дороги, — заметил я с некоторым сомнением.
Джереми хихикнул.
— Да уж, действительно знаю, друг мой, поскольку мне приходилось промышлять на этих королевских дорогах. Но об этом я признаюсь только тебе и ни за что не признался бы никому другому, сегодня вечером я хочу говорить только правду.
Ночь была сырая и холодная. Мы дали возможность лошадям передохнуть и теперь скакали значительно медленнее, поскольку мы находились уже на значительном расстоянии от Лондона.
В одном месте мы подъехали к крутому спуску, пересекли небольшую долину и устремились по серпантину вверх, направляясь к расположенной на самой вершине небольшой деревушке.
— Здесь я знаю одного парня и приличную таверну, — сообщил Ринг, — славный малый, особенно когда у тебя в кармане есть пара лишних монет; он без расспросов и лишних слов может быстро обменять нам лошадей.
Вывеска на таверне гласила: «Семь дубов». Вокруг действительно росли деревья, но дубов среди них я не заметил.
Мы закусили ломтиками холодной ветчины и горбушкой хлеба, после чего сразу же улеглись спать. Утром мы продолжили свой путь. Но теперь скакали на новой паре похожих по цвету гнедых жеребцов. Мы скакали вдоль узких тропинок, по краям обрывов, устремившись на восток, постоянно то спускаясь, то поднимаясь на пригорки, иногда разворачиваясь или начиная скакать в совершенно противоположном направлении, поскольку Джереми имел твердое намерение не показать кому бы то ни было истинного направления нашего движения.
Уже взошло солнце и день обещал быть теплым, однако конечный пункт нашего путешествия находился все еще очень далеко.
В пути нам никто не повстречался, да и мы всячески избегали каких-либо встреч.
Наконец мы остановились в чаще леса у заброшенного домика лесника. Рядом с домом находился колодец и развалины какого-то очень старого строения. В этом месте мы спешились, привязали своих лошадей и дождались наступления темноты. Вдали, через тонкую листву, виднелось громадное имение, находившееся на расстоянии не более полумили от нас.
С наступлением сумерек мы не спеша поехали через лес, избегая проторенных дорожек, пока не вышли к берегу реки. По обеим берегам реки были густые заросли ивняка. Мы спешились, подвели лошадей к реке и дали им напиться.
Неожиданно до нашего слуха донеслись едва уловимые звуки. Кто-то крадучись осторожно пробирался вдоль берега как раз с противоположной стороны зарослей, чуть выше того места, где находились мы. Несомненно, этот человек превосходно умел бесшумно ходить по лесу.
Вскоре уже совсем близко от себя в сумеречном свете наступающего вечера я сквозь заросли смог разглядеть его. Когда в очередной раз он остановился, чтобы прислушаться, я осторожно окликнул его.
— Эй? — Это был Джублейн. — Я предполагал, что ты окажешься где-то рядом.
Он подошел к нам поближе.
— Вельбот пришвартован к берегу на расстоянии не более одного кабельтова от этого места. Может, нам подплыть поближе?
— Да, попробуйте. Корвино остался на вельботе?
— Корвино вместе с Сакимом. Без Сакима мы никогда не смогли бы добраться сюда так быстро. Этот малый отличный моряк.
— Хорошо. Оставь его с вельботом, а сам, пожалуйста, вместе с Корвино присоединяйся к нам.
— Чуть ниже имения находится причал. Может, пришвартуемся прямо там?
— Давай, но поторапливайся. То, что нам предстоит сделать, должно быть проделано быстро и аккуратно. — На несколько секунд я умолк, напряженно вслушиваясь в тишину. — Встретимся на причале. Возвращайся поскорее.
Он повернулся и быстро исчез, а я и Джереми, который шел за мной, снова повели лошадей через лес. Вскоре перед нами выросла громада поместья. Справа виднелась освещенная лунным светом полоска реки и серая тропинка, ведущая вниз к речному причалу. Это место нас вполне устраивало.
Глубоко в лесной чаще мы привязали своих лошадей и стали ждать Джублейна и Корвино. О Сакиме я не беспокоился. Из всех нас он, пожалуй, был самым разумным и рассудительным человеком, которого было невозможно застать врасплох. Мы поднялись вверх по тропе, идя вслед друг за другом.
Ночь становилась все темнее. На небе мерцало лишь несколько звезд, все небо из края в край было скрыто за быстро бегающими облаками. Вокруг было очень тихо и сыро. Двигаясь вдоль разрушенных стен по кучам камней и щебня, мы обнаружили какую-то дверь. Она оказалась закрытой и заколоченной. Я пошарил по двери в поисках замка, она оказалась затянутой густой паутиной. Этой дверью явно очень давно не пользовались, да к тому же она, по всей видимости, была наглухо заколочена изнутри.
Разрушенные стены заросли мхом и были увиты растениями. Мы обошли имение по едва заметной тропинке.
Джереми положил руку мне на плечо.
— Что-то все это мне не очень нравится, — прошептал он. — Сдается мне, что здесь устроена западня.
— Плевать, мы ведь пришли сюда, чтобы помочь графу. Устроена здесь западня или нет, но мы исполним свою миссию.
— Вон там находится конюшня, — шепотом сообщил Корвино. — Подождите здесь. — Он быстро исчез и так же быстро вернулся обратно. — Снаружи стоит карета, а внутри находится примерно дюжина лошадей. Некоторые из них еще взмылены и не остыли от быстрой скачки. Их чуть было не загнали не более часа тому назад.
— Примерно дюжина? Предположим, что четыре лошади предназначены для экипажа, значит, еще восемь остается для охраны и сопровождающих. Следовательно, их человек восемь или девять. Может быть, даже и десять.
— Ну что же, такое количество нас устраивает, — высказал свое мнение Ринг.
— Действительно, это вполне достаточное количество, чтобы хорошенько потрудиться, однако если кто-нибудь из вас считает, что эта работа ему не по плечу и он не справится, то лучше пусть останется здесь. Упрекать вас за это никто не станет. Предположительно на каждого из нас будет по одному противнику, а может, даже и по два, если кому-то повезет больше. Джентльмены, полагаю, нас здесь уже давно заждались. Не будем же томить их ожиданием. Руперт Дженестер находится здесь, в этом у меня нет никаких сомнений; я уверен в этом, как и в том, что мое имя Барнабас Сэкетт.
Все дружно сделали шаг вперед, но я приостановил друзей.
— Джереми! Не будете ли вы с Корвино против, если сперва войдем только мы — Джублейн и я. А вы войдете через некоторое время после нас. Действуя таким образом, мне кажется, мы избежим опасности угодить всем сразу в западню.
Мы подошли к двери, и Джублейн взялся за ручку. По моей команде он резко распахнул дверь, и я быстро скользнул внутрь. На двери не было ни цепочки, ни засова. Мы оказались правы в своих предположениях, нас действительно поджидали. Вслед за мной последовал Джублейн.
В просторном вестибюле было совершенно темно. Свет пробивался только из щели под одной из дверей. Я сделал несколько решительных шагов вперед. В тот же момент большую входную дверь кто-то с шумом захлопнул за нами, а в вестибюле одновременно зажглись несколько светильников.
Мы оказались в центре большого зала, окруженные дюжиной мужчин с готовыми к бою шпагами.
Один из них сделал легкое движение вперед.
— Ты не разочаровал меня, Сэкетт. Ты действительно не заставил себя долго ждать и добрался сюда очень быстро, но только лишь затем, чтобы найти здесь смерть.
— А как же иначе? Вы что же полагали, что я позволю вам долго себя ждать?
— Они закрыли дверь на засов, — спокойным голосом сообщил Джублейн.
— Вот и отлично, это намного упростит дело. На этот раз теперь уж никто не сможет убежать от нас. А теперь внимательно посмотри, Джублейн. Видишь вот этого шакала с бородкой? Это сам Ник Бардл, который, очевидно, решил исправить свои прошлые ошибки.
Молниеносным движением руки я выхватил из ножен свою шпагу.
— Полагаю, что граф все еще жив? Или вы уже прикончили его?
Дженестер злобно взглянул на меня.
— Он, несомненно, умрет… Однако зачем торопить события? Я вовсе не желаю, чтобы на его теле были следы насильственной смерти, но жажду видеть их на ваших телах.
— Давай, давай… попробуешь сделать это сам лично? Или, может, сперва покувыркаешься в грязи, как это ты уже проделал однажды в Стамфорде?
Губы Дженестера побелели от злости, и он сделал полшага вперед. Я с улыбкой учтиво склонил перед ним свою шпагу.
— Да ты был тогда просто посмешищем для дамы, когда барахтался в грязи в своих кружевах и шелковом камзоле! Твоя ярость и злость на меня в тот раз были беспричинны. Леди просто попросила воды напиться.
— Ну теперь я тебя прикончу, — злобно прохрипел Дженестер.
— Ты попробуешь это сделать сам? Или все же перепоручишь эту грязную работенку шайке своих псов, которые повсюду следуют за тобой?
Наверху, прямо у себя над головой, я услышал какой-то шорох. Похоже на шарканье ног по камню. Что происходило в этот момент наверху, я не знал. Я просто не решался перевести взгляд вверх.
— Не дайте ему умереть быстрой и легкой смертью, — выкрикнул Дженестер, — однако умереть он должен обязательно.
— Ну что же ты, Руперт? Ты что же, не готов или трусишь скрестить шпаги? А я уже наметил цель для удара своей шпагой — чуть ниже твоей холеной бородки.
— Он ваш, — бросил Дженестер и с безразличным видом отвернулся.
Приближенные Дженестера сделали выпад, но я успел опередить их. Я рассчитал, что смогу достать ближайшего ко мне противника длинным выпадом, и не успел тот поднять шпагу, как я уже успел нанести ему колющий удар. Звякнула сталь клинков, моя шпага мелькнула рядом с его шпагой и воткнулась ему в грудь.
Его глаза недоуменно смотрели на меня, глаза человека, которому было суждено умереть. Я молниеносно выдернул свою шпагу и в тот же момент услышал голос Джублейна, который с выкриком «Покажи им!» ринулся в бой. В наступившей тишине слышался лишь лязг стали, шуршание одежды, скрежет зубов и тяжелое дыхание дерущихся насмерть мужчин.
Откуда-то сверху послышался боевой клич, и в вестибюль на веревке свалились Корвино и Джереми.
Ко мне подскочил кто-то из людей Дженестера, размахивая тяжелой, широкой абордажной саблей, которая служила прекрасным и эффективным оружием в морских сражениях, но была просто непригодной здесь в условиях ближнего боя в замкнутом пространстве. Я нанес шпагой молниеносный рубящий удар, направленный сверху вниз и снизу вверх. Клинок полоснул по груди и раздвоил подбородок моего противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31