Вскоре он возвратился.
— Поблизости есть родник с хорошей питьевой водой. — В руках он держал несколько тонких упругих прутьев. — Я смастерю лук и стрелы, — пообещал он.
После того как мы перекусили, с опаской относясь к продуктам, которые мы прихватили с корабля, я оставил Сакима мастерить лук, а сам решил обойти бухту вокруг. Осторожно ступая по сухим веткам, я направился к самой высокой из дюн, которую приметил поблизости.
С вершины этой дюны открывался великолепный широкий обзор. В южной стороне находился широкий пролив, защищенный от моря грядой небольших песчаных островков. Насколько хватало глаз, нигде не было видно парусов. Я все еще никак не мог поверить, что нам так легко удалось убежать и что Ник Бардл с этим смирится.
Обходя берег, я обнаружил кострище, но угли и обгоревшие головешки были старыми. На месте стоянки индейцев или кого-то еще, кто разводил костер, осталось много скорлупы — следовательно, они ели моллюсков.
Большая часть побережья представляла собой поросшие травой луга. Поистине это был благодатный край для земледельцев. Однако я нигде не обнаружил следов недавнего пребывания здесь людей, если не считать нескольких кострищ да нескольких палок, обструганных каким-то грубым предметом.
Зато я успел заметить множество диких уток и гусей. А прямо у меня под ногами то и дело появлялись какие-то крупные коричневые птицы с пятнистым оперением, не уступавшие по размерам гусям. Это, должно быть, были дикие индейки, о которых поведал мне Госнолд.
Когда я вернулся к реке, на берегу которой мы разбили лагерь, но только намного выше по течению реки от места нашей стоянки, даже беглого знакомства с окрестностями мне оказалось достаточно, чтобы понять: эта река не выведет нас на большую проезжую дорогу. Ее нужно будет искать в другом месте.
Я снова взобрался на высокий холм, чтобы лучше обозреть окрестности и решить, что делать дальше. Необходимо найти судоходную реку, подняться по ней вверх под парусом, удалиться от моря на приличное расстояние и основать там опорный пункт. Часть своих товаров мы закопаем в землю и тщательно замаскируем свой тайник. Таким образом, мы не лишимся товара и всего прочего, если на нас нападут грабители. Далее мне надо постараться установить контакт с каким-нибудь влиятельным вождем племени и заключить с ним союз, а после этого найти удобное место на берегу реки и обосноваться уже постоянно.
Переправа через реку должна находиться ближе к морю, причем в удобном и открытом для индейцев месте, и кроме того, пригодном для захода туда больших океанских кораблей. В сущности, я планировал для начала основать там факторию, которая со временем превратится из торгового форпоста в большой город. Процветанию Рима способствовала морская торговля, да и Лондону тоже.
Теперь мы находились на совершенно свободной земле, где можно было воплощать свои идеи и замыслы в реальные дела. Я был убежден, что те, кто прибудут на эту землю после меня, так же, как и я захотят чувствовать себя здесь в безопасности и наслаждаться полной свободой.
Здесь все было прекрасно. А эти бескрайние и необъятные просторы! В моей памяти воскресли запруженные людьми улицы Лондона, среди которых было множество бедняков, я вспомнил о парнях, вместе с которыми трудился в каменоломнях, все они мечтали о собственном клочке земли. Почему бы им не обрести ее здесь?
Именно здесь, где земля не принадлежала нескольким влиятельным лордам, а могла стать собственностью каждого, где любой мог вырастить свой собственный урожай, разводить пчел или домашний скот.
Мое внимание неожиданно привлекло какое-то движение чуть ниже того места, где я находился. Бесшумно, вытянувшись гуськом, четыре дикаря, вооруженные луками, подбирались к тому месту, где мы разбили свой лагерь.
Их было четверо, нас было трое, но мы находились на большом удалении друг от друга, а Саким и Руфиско не подозревали о надвигающейся опасности.
Четверо… да к тому же их тела были ярко разрисованы краской, что свидетельствовало об их вступлении на тропу войны. Мне уже доводилось слышать о существующей у индейцев такой традиции.
Мое положение оказалось довольно удобным, так как меня окружали дубы в два обхвата, надежно скрывавшие меня. К тому же подступы к этому месту были завалены гнилыми стволами и сухими ветками.
Что делать? Я не решался открыть стрельбу по людям, которые не видели меня, однако, с другой стороны, если бы им удалось выследить меня или застать врасплох, они обязательно убили бы меня при первой же возможности. Если же позволить им продолжать скрытно пробираться дальше, то они непременно обнаружат моих друзей и наверняка их убьют.
Неожиданно у себя за спиной я услышал шелест листьев и быстро обернулся. Рядом со мной стоял индеец, но не бросился на меня, а выставил вперед руку, ладонью наружу, говоря:
— Ты мне не враг, — и показал пальцем на четырех воинов, которые все так же, гуськом, продолжали двигаться в нашу сторону. — Враги вон там.
Около дюжины индейцев мелькнули среди деревьев и, словно не обращая на нас внимания, снова скрылись за деревьями и кустами.
— Меня зовут Барнабас, — сказал я, — я приехал сюда торговать и учиться.
— Меня зовут Потака. Я много разговаривать с белым человеком. Я — друг.
— У меня есть два друга. — Я поднял вверх два пальца. — Вон там… — указал я. — Они могут пострадать.
Потака сразу же исчез, и мне ничего не оставалось, как ждать, что будет дальше. Мне не пришлось долго ждать, через несколько минут я услышал пронзительный крик и вопли, затем, судя по всему, в кустах началась потасовка.
Неожиданно из кустов прямо на меня выскочил один из воинов, которых я видел у подножия холма. На его плече зияла глубокая рана, а в руке он держал окровавленный нож.
От неожиданности он остановился как вкопанный и какое-то время не мог двигаться, словно ужас приковал его к месту. Я смотрел на туземца пристальным взглядом, но попыток приблизиться к нему не делал. Он осатанело уставился на меня, что-то пробормотал и исчез так же внезапно, как и появился. Очевидно, он никак не ожидал увидеть здесь белого человека.
Тем временем вернулся Потака.
— Он тут пробегал? — с ходу спросил он.
— В ту сторону, — показал я. — Он появился и исчез. Очень быстро.
Потака после короткого раздумья спрятал в ножны свой нож.
— Достаточно. Мы убили двоих.
— Ты очень хорошо говоришь по-английски.
Он широко улыбнулся.
— Потака друг англичанина. Он не друг испанцев. Иногда испанцы нападают на нас. Иногда англичане воюют с испанцами. Один раз англичанин и Потака вместе воевали с испанцами. Ты понимаешь?
— Твоя деревня близко?
— Далеко… две ночевки. — Он махнул рукой в ту сторону, где была его деревня. — Ты придешь?
— Позже.
Потака начал озираться вокруг.
— Вас здесь только трое?
— Скоро прибудет сюда наш корабль, — ответил я небрежным тоном. — Нас здесь оставили, чтобы установить дружественные связи с индейцами, которые желают с нами торговать. Мы хотим торговать ножами, иголками и материей в обмен на меха и пушнину.
— Приходи в мою деревню. Добро пожаловать. Только не пытайся обманывать моих соплеменников. Они убьют.
Потака был человеком среднего роста, с хорошо развитой мускулатурой, с умеренно темной — не менее, чем у многих португальцев, — кожей, его движения были ловки и стремительны. Всем своим видом он демонстрировал дружелюбие и доброту, и я сразу почувствовал симпатию к этому человеку.
— Мы много раз воевали с испанцами, — сообщил он. — Англичанин живет среди нас… много времени.
— Он и сейчас с вами?
— Больше нет. Он жил четыре-пять лет, потом сказал, что хочет узнать, что находится за горами. Прошло, наверное, семь лунных месяцев. Думаю, он уже умер.
Из-за пояса я достал нож. Это был клинок, выкованный из отличной стали, дюймов тридцать в длину, примерно от кисти до локтя. Я протянул ему нож рукояткой вперед.
— Это тебе, в знак дружбы, — сказал я и вручил подарок.
Неожиданно он опустился на колени и начал что-то чертить пальцем на земле. Потом поднялся на ноги и показал на протекавшую невдалеке реку, после чего снова опустился на колени и показал эту же реку на своем чертеже. Она оказалась одним из рукавов основного русла реки.
— Деревня здесь, — показал он. — Ты приходи.
Он поднял с земли свой дротик.
— Ты приходи, — повторил он и исчез в кустах.
Я постоял немного, напряженно прислушиваясь. Не услышав ничего настораживающего, я решил спуститься с холма и через заросли выйти к нашему лагерю. После продолжительного блуждания по лесу я наконец вернулся в наш лагерь.
Руфиско радушно приветствовал меня. Из-за зарослей ивняка появился Саким.
— Там была какая-то драка? — спросил Руфиско.
— Да, между индейцами, — ответил я. — Думаю, что я приобрел нового друга.
— Я им не доверяю, — проворчал Руфиско. — Дикари всегда остаются дикарями!
— А кто такой в сущности дикарь? — продолжал я. — Это просто человек, придерживающийся иного образа жизни. Друзья, мы должны вести себя осторожно, с достоинством и будем честными по отношению к ним. Если это не поможет установлению дружественных отношений, тогда посмотрим. А то и ударим, выбрав для этого подходящий момент. Их очень много, а нас всего трое. Я полагаю, об этом мы всегда должны помнить. Моего нового друга зовут Потака. Он предупредил, что нужно опасаться индейцев из других племен.
— А, собственно, кто он такой, этот Потака? — спросил Руфиско.
В ответ я лишь пожал плечами.
— Наверно, такой же, как и все остальные. До тех пор, пока мы его не узнаем, с ним тоже нужно держаться осторожно. Этот индеец из племени эно пригласил нас посетить его деревню.
— Ты в самом деле собираешься это сделать?
— Мы приехали сюда торговать. Я сделал ему очень хороший подарок — настоящий охотничий нож. Иногда и ножом можно открыть дверь.
Когда опустились сумерки и дым от костра уже не мог быть виден, мы разложили костер в небольшой яме и запекли несколько рыбин, пойманных Сакимом.
— Нам необходимо перебраться на другое место, — сказал я, когда мы закончили трапезу. — Нужно поискать новую стоянку.
Мертвую тишину ночи нарушало кваканье лягушек да изредка доносившееся откуда-то издалека грозное рычание диких зверей.
— Это львы? — поинтересовался Руфиско.
— Аллигаторы, — ответил Саким. — Мне уже доводилось слышать подобное рычание на Ниле. Нам нужно быть предельно внимательными, мой друг. Не вздумай наступать или переступать через бревно или колоду до тех пор, пока не убедишься, что перед тобой действительно бревно или колода. И всегда обращай внимание на хвост. Эти твари обычно именно хвостом пытаются переломить нашему брату ноги или столкнуть в воду.
— Вокруг такая темень, — заметил Руфиско. — Разве мы не отдохнем немного перед дальней дорогой?
Я и сам чувствовал сильную усталость.
— Саким? Ты заступишь на вахту первым? Только на один час, затем разбуди Руфиско. Тоже только на один час, а тебя сменю я. Таким образом каждый сможет немного отдохнуть, а через три часа мы снова двинемся в путь.
Мне показалось, что я только-только прилег, когда меня разбудили. Руфиско прилег досыпать, а я присел и начал вслушиваться в ночные звуки. Позади меня простиралась неизвестно на сколько миль удивительная страна. Слева и справа на пустынном побережье, вероятно, валялись одни лишь обломки кораблей, выброшенные на берег бурями или занесенные сюда морским течением.
Скоро мы отправимся в путь… но в каком направлении нам следует двигаться? Суждено ли мне умереть здесь, на этой земле? А может, именно здесь начнется моя новая, непредсказуемая судьба, и род Сэкеттов станет неотделимой частью этой новой, удивительной страны.
На небе начали сгущаться тучи, и вскоре началась морось. Дождь? Он безусловно поможет нам. Он скроет наши следы и места стоянок.
Я тихо окликнул своих спящих спутников:
— Саким! Руфиско! Пора!
Глава 9
С жестким порывом ветра, словно кто-то швырнул горсть гравия, на землю упало несколько крупных дождевых капель. Затем начался настоящий ливень, он обрушивался на берег могучими струями с каждым новым порывом ветра, подобно каким-то таинственным существам, как и мы, вышедшим из морских пучин.
Мы начали свое движение вверх по безымянной реке против течения под проливным дождем, оставляя позади обширные зеленые луга и вековые деревья с пышной кроной. Ветер крепчал, и мы могли поднять парус, а ураганный ливень и сплошная стена дождя надежно скрывали нас от посторонних глаз.
Напялив дождевики, мы с любопытством озирали проплывавшую мимо нас в дымке местность. Однако вскоре ветер стих, и нам пришлось убрать парус и взяться за весла.
— Как думаете, сколько мы прошли? — спросил я.
Саким пожал плечами.
— Течение здесь сильное. Не думаю, что мы смогли пройти больше десяти — двенадцати ваших английских миль.
Впереди, совсем близко, на расстоянии не более нескольких корпусов нашего вельбота, показался узкий скалистый остров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Поблизости есть родник с хорошей питьевой водой. — В руках он держал несколько тонких упругих прутьев. — Я смастерю лук и стрелы, — пообещал он.
После того как мы перекусили, с опаской относясь к продуктам, которые мы прихватили с корабля, я оставил Сакима мастерить лук, а сам решил обойти бухту вокруг. Осторожно ступая по сухим веткам, я направился к самой высокой из дюн, которую приметил поблизости.
С вершины этой дюны открывался великолепный широкий обзор. В южной стороне находился широкий пролив, защищенный от моря грядой небольших песчаных островков. Насколько хватало глаз, нигде не было видно парусов. Я все еще никак не мог поверить, что нам так легко удалось убежать и что Ник Бардл с этим смирится.
Обходя берег, я обнаружил кострище, но угли и обгоревшие головешки были старыми. На месте стоянки индейцев или кого-то еще, кто разводил костер, осталось много скорлупы — следовательно, они ели моллюсков.
Большая часть побережья представляла собой поросшие травой луга. Поистине это был благодатный край для земледельцев. Однако я нигде не обнаружил следов недавнего пребывания здесь людей, если не считать нескольких кострищ да нескольких палок, обструганных каким-то грубым предметом.
Зато я успел заметить множество диких уток и гусей. А прямо у меня под ногами то и дело появлялись какие-то крупные коричневые птицы с пятнистым оперением, не уступавшие по размерам гусям. Это, должно быть, были дикие индейки, о которых поведал мне Госнолд.
Когда я вернулся к реке, на берегу которой мы разбили лагерь, но только намного выше по течению реки от места нашей стоянки, даже беглого знакомства с окрестностями мне оказалось достаточно, чтобы понять: эта река не выведет нас на большую проезжую дорогу. Ее нужно будет искать в другом месте.
Я снова взобрался на высокий холм, чтобы лучше обозреть окрестности и решить, что делать дальше. Необходимо найти судоходную реку, подняться по ней вверх под парусом, удалиться от моря на приличное расстояние и основать там опорный пункт. Часть своих товаров мы закопаем в землю и тщательно замаскируем свой тайник. Таким образом, мы не лишимся товара и всего прочего, если на нас нападут грабители. Далее мне надо постараться установить контакт с каким-нибудь влиятельным вождем племени и заключить с ним союз, а после этого найти удобное место на берегу реки и обосноваться уже постоянно.
Переправа через реку должна находиться ближе к морю, причем в удобном и открытом для индейцев месте, и кроме того, пригодном для захода туда больших океанских кораблей. В сущности, я планировал для начала основать там факторию, которая со временем превратится из торгового форпоста в большой город. Процветанию Рима способствовала морская торговля, да и Лондону тоже.
Теперь мы находились на совершенно свободной земле, где можно было воплощать свои идеи и замыслы в реальные дела. Я был убежден, что те, кто прибудут на эту землю после меня, так же, как и я захотят чувствовать себя здесь в безопасности и наслаждаться полной свободой.
Здесь все было прекрасно. А эти бескрайние и необъятные просторы! В моей памяти воскресли запруженные людьми улицы Лондона, среди которых было множество бедняков, я вспомнил о парнях, вместе с которыми трудился в каменоломнях, все они мечтали о собственном клочке земли. Почему бы им не обрести ее здесь?
Именно здесь, где земля не принадлежала нескольким влиятельным лордам, а могла стать собственностью каждого, где любой мог вырастить свой собственный урожай, разводить пчел или домашний скот.
Мое внимание неожиданно привлекло какое-то движение чуть ниже того места, где я находился. Бесшумно, вытянувшись гуськом, четыре дикаря, вооруженные луками, подбирались к тому месту, где мы разбили свой лагерь.
Их было четверо, нас было трое, но мы находились на большом удалении друг от друга, а Саким и Руфиско не подозревали о надвигающейся опасности.
Четверо… да к тому же их тела были ярко разрисованы краской, что свидетельствовало об их вступлении на тропу войны. Мне уже доводилось слышать о существующей у индейцев такой традиции.
Мое положение оказалось довольно удобным, так как меня окружали дубы в два обхвата, надежно скрывавшие меня. К тому же подступы к этому месту были завалены гнилыми стволами и сухими ветками.
Что делать? Я не решался открыть стрельбу по людям, которые не видели меня, однако, с другой стороны, если бы им удалось выследить меня или застать врасплох, они обязательно убили бы меня при первой же возможности. Если же позволить им продолжать скрытно пробираться дальше, то они непременно обнаружат моих друзей и наверняка их убьют.
Неожиданно у себя за спиной я услышал шелест листьев и быстро обернулся. Рядом со мной стоял индеец, но не бросился на меня, а выставил вперед руку, ладонью наружу, говоря:
— Ты мне не враг, — и показал пальцем на четырех воинов, которые все так же, гуськом, продолжали двигаться в нашу сторону. — Враги вон там.
Около дюжины индейцев мелькнули среди деревьев и, словно не обращая на нас внимания, снова скрылись за деревьями и кустами.
— Меня зовут Барнабас, — сказал я, — я приехал сюда торговать и учиться.
— Меня зовут Потака. Я много разговаривать с белым человеком. Я — друг.
— У меня есть два друга. — Я поднял вверх два пальца. — Вон там… — указал я. — Они могут пострадать.
Потака сразу же исчез, и мне ничего не оставалось, как ждать, что будет дальше. Мне не пришлось долго ждать, через несколько минут я услышал пронзительный крик и вопли, затем, судя по всему, в кустах началась потасовка.
Неожиданно из кустов прямо на меня выскочил один из воинов, которых я видел у подножия холма. На его плече зияла глубокая рана, а в руке он держал окровавленный нож.
От неожиданности он остановился как вкопанный и какое-то время не мог двигаться, словно ужас приковал его к месту. Я смотрел на туземца пристальным взглядом, но попыток приблизиться к нему не делал. Он осатанело уставился на меня, что-то пробормотал и исчез так же внезапно, как и появился. Очевидно, он никак не ожидал увидеть здесь белого человека.
Тем временем вернулся Потака.
— Он тут пробегал? — с ходу спросил он.
— В ту сторону, — показал я. — Он появился и исчез. Очень быстро.
Потака после короткого раздумья спрятал в ножны свой нож.
— Достаточно. Мы убили двоих.
— Ты очень хорошо говоришь по-английски.
Он широко улыбнулся.
— Потака друг англичанина. Он не друг испанцев. Иногда испанцы нападают на нас. Иногда англичане воюют с испанцами. Один раз англичанин и Потака вместе воевали с испанцами. Ты понимаешь?
— Твоя деревня близко?
— Далеко… две ночевки. — Он махнул рукой в ту сторону, где была его деревня. — Ты придешь?
— Позже.
Потака начал озираться вокруг.
— Вас здесь только трое?
— Скоро прибудет сюда наш корабль, — ответил я небрежным тоном. — Нас здесь оставили, чтобы установить дружественные связи с индейцами, которые желают с нами торговать. Мы хотим торговать ножами, иголками и материей в обмен на меха и пушнину.
— Приходи в мою деревню. Добро пожаловать. Только не пытайся обманывать моих соплеменников. Они убьют.
Потака был человеком среднего роста, с хорошо развитой мускулатурой, с умеренно темной — не менее, чем у многих португальцев, — кожей, его движения были ловки и стремительны. Всем своим видом он демонстрировал дружелюбие и доброту, и я сразу почувствовал симпатию к этому человеку.
— Мы много раз воевали с испанцами, — сообщил он. — Англичанин живет среди нас… много времени.
— Он и сейчас с вами?
— Больше нет. Он жил четыре-пять лет, потом сказал, что хочет узнать, что находится за горами. Прошло, наверное, семь лунных месяцев. Думаю, он уже умер.
Из-за пояса я достал нож. Это был клинок, выкованный из отличной стали, дюймов тридцать в длину, примерно от кисти до локтя. Я протянул ему нож рукояткой вперед.
— Это тебе, в знак дружбы, — сказал я и вручил подарок.
Неожиданно он опустился на колени и начал что-то чертить пальцем на земле. Потом поднялся на ноги и показал на протекавшую невдалеке реку, после чего снова опустился на колени и показал эту же реку на своем чертеже. Она оказалась одним из рукавов основного русла реки.
— Деревня здесь, — показал он. — Ты приходи.
Он поднял с земли свой дротик.
— Ты приходи, — повторил он и исчез в кустах.
Я постоял немного, напряженно прислушиваясь. Не услышав ничего настораживающего, я решил спуститься с холма и через заросли выйти к нашему лагерю. После продолжительного блуждания по лесу я наконец вернулся в наш лагерь.
Руфиско радушно приветствовал меня. Из-за зарослей ивняка появился Саким.
— Там была какая-то драка? — спросил Руфиско.
— Да, между индейцами, — ответил я. — Думаю, что я приобрел нового друга.
— Я им не доверяю, — проворчал Руфиско. — Дикари всегда остаются дикарями!
— А кто такой в сущности дикарь? — продолжал я. — Это просто человек, придерживающийся иного образа жизни. Друзья, мы должны вести себя осторожно, с достоинством и будем честными по отношению к ним. Если это не поможет установлению дружественных отношений, тогда посмотрим. А то и ударим, выбрав для этого подходящий момент. Их очень много, а нас всего трое. Я полагаю, об этом мы всегда должны помнить. Моего нового друга зовут Потака. Он предупредил, что нужно опасаться индейцев из других племен.
— А, собственно, кто он такой, этот Потака? — спросил Руфиско.
В ответ я лишь пожал плечами.
— Наверно, такой же, как и все остальные. До тех пор, пока мы его не узнаем, с ним тоже нужно держаться осторожно. Этот индеец из племени эно пригласил нас посетить его деревню.
— Ты в самом деле собираешься это сделать?
— Мы приехали сюда торговать. Я сделал ему очень хороший подарок — настоящий охотничий нож. Иногда и ножом можно открыть дверь.
Когда опустились сумерки и дым от костра уже не мог быть виден, мы разложили костер в небольшой яме и запекли несколько рыбин, пойманных Сакимом.
— Нам необходимо перебраться на другое место, — сказал я, когда мы закончили трапезу. — Нужно поискать новую стоянку.
Мертвую тишину ночи нарушало кваканье лягушек да изредка доносившееся откуда-то издалека грозное рычание диких зверей.
— Это львы? — поинтересовался Руфиско.
— Аллигаторы, — ответил Саким. — Мне уже доводилось слышать подобное рычание на Ниле. Нам нужно быть предельно внимательными, мой друг. Не вздумай наступать или переступать через бревно или колоду до тех пор, пока не убедишься, что перед тобой действительно бревно или колода. И всегда обращай внимание на хвост. Эти твари обычно именно хвостом пытаются переломить нашему брату ноги или столкнуть в воду.
— Вокруг такая темень, — заметил Руфиско. — Разве мы не отдохнем немного перед дальней дорогой?
Я и сам чувствовал сильную усталость.
— Саким? Ты заступишь на вахту первым? Только на один час, затем разбуди Руфиско. Тоже только на один час, а тебя сменю я. Таким образом каждый сможет немного отдохнуть, а через три часа мы снова двинемся в путь.
Мне показалось, что я только-только прилег, когда меня разбудили. Руфиско прилег досыпать, а я присел и начал вслушиваться в ночные звуки. Позади меня простиралась неизвестно на сколько миль удивительная страна. Слева и справа на пустынном побережье, вероятно, валялись одни лишь обломки кораблей, выброшенные на берег бурями или занесенные сюда морским течением.
Скоро мы отправимся в путь… но в каком направлении нам следует двигаться? Суждено ли мне умереть здесь, на этой земле? А может, именно здесь начнется моя новая, непредсказуемая судьба, и род Сэкеттов станет неотделимой частью этой новой, удивительной страны.
На небе начали сгущаться тучи, и вскоре началась морось. Дождь? Он безусловно поможет нам. Он скроет наши следы и места стоянок.
Я тихо окликнул своих спящих спутников:
— Саким! Руфиско! Пора!
Глава 9
С жестким порывом ветра, словно кто-то швырнул горсть гравия, на землю упало несколько крупных дождевых капель. Затем начался настоящий ливень, он обрушивался на берег могучими струями с каждым новым порывом ветра, подобно каким-то таинственным существам, как и мы, вышедшим из морских пучин.
Мы начали свое движение вверх по безымянной реке против течения под проливным дождем, оставляя позади обширные зеленые луга и вековые деревья с пышной кроной. Ветер крепчал, и мы могли поднять парус, а ураганный ливень и сплошная стена дождя надежно скрывали нас от посторонних глаз.
Напялив дождевики, мы с любопытством озирали проплывавшую мимо нас в дымке местность. Однако вскоре ветер стих, и нам пришлось убрать парус и взяться за весла.
— Как думаете, сколько мы прошли? — спросил я.
Саким пожал плечами.
— Течение здесь сильное. Не думаю, что мы смогли пройти больше десяти — двенадцати ваших английских миль.
Впереди, совсем близко, на расстоянии не более нескольких корпусов нашего вельбота, показался узкий скалистый остров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31