Больше того, — его глаза засверкали от удовольствия, — я смогу кое-что предложить.
— Взятку?
— Подарок. Очень своеобразный подарок. — Он улыбнулся мне. — Спасибо, мой друг, за то, что вы оказались здесь.
Испанец больше ничего не сказал, но возбудил мое любопытство. Он удивительно изменился. Немного отдохнув, утолив голод и жажду, стал совсем другим человеком.
— Вы можете подумать, что я поступил глупо, повздорив с Диего, — пояснил он. — Он командир, а я всего лишь подчиненный, но, если бы с ним что-нибудь случилось, я стал бы капитаном. Я всего лишь рядовой, а глупец Диего настаивал на выполнении его приказов. Он намеревался идти только до определенного места, но не далее, и избегать встреч с враждебно настроенными индейцами.
Торговля! Вот что его интересует!
— К черту торговлю, как говорите вы, англичане. Золото — вот чего хочу я! И знаю, где его найти! Золото!!! Я не мог заставить Диего понять это, и теперь рискнул всем. — Он взглянул на меня. — Человек, который не рискует, — глупец! Ребенок!
— Вам нужно золото, — усмехнулся я, — а Диего прежде всего думает о долге.
Он взглянул на меня с презрением:
— Долг? Это слово для рабов! Для слуг! Первейший долг человека — перед самим собой! — Его взгляд горел нетерпением. — Конечно, я хочу именно золота! За золото можно купить все, что пожелаете: власть, положение, женщин… все! — Внезапно он улыбнулся и произнес: — И женщины тоже могут все купить.
Испанец хитро глянул в мою сторону.
— По дороге сюда вы видели индейцев? — спросил я.
Он пожал плечами.
— Видел лагерь, я обошел его. Дюжина вигвамов на берегу реки. — Он задумался. — Шесть или семь миль отсюда. — Его глаза стали неспокойными, он что-то оценивал. Что у него было на уме, я не знал. Казалось, он пытался определить, что мы здесь делаем и что имеем.
— Вы англичанин? — спросил он.
— Да, но родился здесь, в Америке.
— Если испанцы найдут вас, они бросят вас в тюрьму, — заметил он, — хотя я могу заступиться за вас. — Он откинулся назад и снова огляделся. — Диего тотчас же арестует вас и отправит в Санта-Фе, а оттуда в кандалах — в Мехико.
— Мы надеемся избежать этого, — спокойно возразил я. — И не станем дожидаться вашего Диего.
— Я мог бы замолвить за вас словечко. — Испанец явно что-то замышлял. — Если вы сделаете кое-что для меня.
— Как только придет весна, мы уйдем отсюда.
Оставив его вдвоем с Кеокотаа, я вышел из пещеры и осмотрел путь, по которому он прибыл. Цепочка его следов вела прямо к нам и просматривалась на большом расстоянии. Он буквально указал наше местонахождение. Если его преследуют, нас непременно обнаружат. Больше того, по его следу мог к нам прийти любой индеец. Серое нависшее небо обещало снег. Но даже ему не под силу сразу скрыть эту дорожку.
Когда я вошел в пещеру Ичакоми, она сидела у костра. Женщины работали, один из мужчин обстругивал наконечник стрелы. Я не переставал восхищаться, с каким искусством индейцы снимали тончайшую стружку, особенно при изготовлении крошечных наконечников, используемых для охоты на пернатую дичь.
Ичакоми взглянула на меня, и я сел у костра напротив нее.
Несколько минут мы молчали, потом я заговорил:
— Ты должна быть очень осторожна. Он оставил след, который увидит и слепой. — Она ничего не ответила, и я раздраженно заерзал на месте. — Он опасный человек. — Разговор, видимо, забавлял ее. Несомненно, она решила, что я ревную. Почему я должен ревновать? Он действительно беспокоил меня. — У него что-то на уме. Ты заметила, как он смотрел на тебя?
Ее глаза смеялись.
— У большинства мужчин что-то на уме, — усмехнулась она.
Щеки мои вспыхнули от нетерпения и раздражения.
— Я не это имел в виду. Нам угрожает серьезная опасность. Что — не знаю. Просто будь осторожна!
— О, я буду!
Я чувствовал себя неловко и, посидев немного, ушел. Снова глянул на снежные поля. Борозда в снегу указывала прямо на нас. И это после всех наших предосторожностей!
Собрав немного веток под ближайшими деревьями, я положил охапку у входа в пещеру. Но работа не отвлекала от тревожных мыслей. Успокаивало только то, что он спешил уйти. Из его рассказа я уловил, что он намерен первым попасть в Санта-Фе и первым рассказать свою историю. Да, он еще намекал, что может что-то предложить.
В ту ночь, оставшись в пещере на несколько минут один, я надел кольчугу, которую нашел на реке Арканзас. Поверх нее натянул свою охотничью куртку из оленьей кожи, отделанную бахромой, и туго завязал тесемки. Ощупав себя, убедился, что кольчуга не видна из-под куртки. Будь у меня зеркало…
Я не видел зеркала с тех пор, как ушел из поселка на Стреляющем Ручье почти год тому назад.
Год! А что я сделал за это время? Сломал ногу и пересек равнины, дойдя до Сияющих гор. Ну еще выполнил поручение Ни'квана, нашел Ичакоми и передал ей доверенные мне слова. Не густо! Но вот придет весна, мы перевалим через хребты и узнаем, что за страна лежит по ту сторону.
Сломанная нога почти зажила. Правда, я чуть-чуть прихрамывал, но уже бегал.
След на заснеженной равнине вернул меня к испанцу. Мне никак не удавалось выбросить его из головы. Хорошо, что он решил идти своей дорогой. Чем раньше покинет нас, тем лучше.
Когда я вернулся в пещеру, гость спал. Сильный, быстрый и ловкий, несмотря на сковывающий холод, он выглядел опасным противником.
Кеокотаа молча взглянул на меня. Он не доверял испанцу я ждал беды.
Пусть этот человек отдохнет, поест и уходит. От него слишком много беспокойства.
Его волнуют только собственные дела. Ему даже в голову не пришло как-то скрыть свои следы.
Я вышел из пещеры. Потянул ветер, поднялась поземка. Волны снежной пыли, закрученные вихрем, понеслись по степным просторам.
Заметно холодало. Я принес в пещеру несколько охапок дров.
Как суровы и мрачны ледяные утесы! Но какие сокровища могут хранить они? Золото и серебро… Красота привлекала меня, но тщеславные мечты заставляли упрямо идти вперед, чтобы оказаться первым там, где не ступала нога человека. Какие открытия ожидают меня? Неизвестные растения и животные? Неизвестные каньоны и ущелья в холмах, зеленых и прекрасных? Я не мог дождаться, когда пройду по склонам гор, когда безымянные реки приведут меня в безымянные долины. Чего еще желать тому, кто попал в страну, которая ждет, чтобы ее открыли?
Когда я вернулся в пещеру, испанец сразу обратился ко мне:
— Нам с вами надо поговорить. Мы цивилизованные люди и, надеюсь, сможем уладить все вопросы.
— Что вы имеете в виду?
Он улыбнулся быстрой, уверенной улыбкой:
— Я хочу купить эту женщину.
На мгновение я остолбенел.
— Вы хотите купить ее?
— А почему нет? Она индианка, не так ли? У вас много других женщин, а она пригодилась бы мне для обмена…
— Женщинами не торгуют, — отрезал я. — К тому же она не принадлежит мне. Она сама себе хозяйка.
— А! — Он беспечно махнул рукой. — Ни одна женщина не принадлежит себе, а уж меньше всего — индейская женщина. Если вы отказываетесь продавать или меняться, я просто заберу ее.
Глава 20
Наглость испанца поразила меня. Секунду я просто смотрел на него, потом произнес очень твердо:
— Завтра вы уже будете в состоянии идти. И уходите. Настоятельно советую.
— Конечно, — согласился он.
— Вы уйдете отсюда на рассвете, и уйдете один.
Он улыбнулся, показав ряд белых, ровных зубов:
— А если меня такой вариант не устраивает?
— В этой земле трупы долго не лежат. Их сжирают койоты.
В его насмешливом взгляде вдруг появилась настороженность. Он перевел взгляд на Кеокотаа.
— Не подозревайте его. Вас убью я. Ичакоми — член нашей группы, я ее возглавляю. Если Ичакоми понадобится защита, я защищу ее.
— Вы сказали, что это не ваша женщина?
— Нет, не моя, но она находится под моей защитой.
Мы не слышали, как она вошла и сколько времени стояла у входа, но увидели ее одновременно, высокую, спокойную, сдержанную.
— Та, которая не является твоей женщиной, благодарит тебя, но мне не нужна защита.
Испанец с интересом воззрился на нее.
Он впервые понял, с кем имеет дело. Наверное, ни одна королева, сидящая на троне, не смогла бы быть такой холодной и надменной.
— Меня зовут Гомес, — представился он. — Советую запомнить мое имя.
— Китч! — презрительно бросила она, и хотя он не знал значения слова, лицо его залила краска. Не обращая больше на него внимания, она повернулась ко мне: — Мы скоро поговорим, да?
— Конечно.
Она вышла из пещеры. Он злобно посмотрел ей вслед.
— Что такое «китч»? — спросил Гомес, когда она исчезла.
— На языке начи это означает «дерьмо», — весело ответил я. — В данном случае это определение.
Его лицо вспыхнуло от гнева.
— Я вам покажу, как…
Внезапно заговорил Кеокотаа:
— Ты — глупец! Она храбрая, она благородная. У нее сильная магия. Ты для нее — ничто!
Гомес выругался. Он поднялся, держась за бок и слегка пошатываясь. Я наблюдал за ним. Он хотел сказать что-то еще, но я опередил его:
— Вы — гость. Уйдете завтра. Мы дадим вам мяса в дорогу. Я не знаю, кто вы, кем были и кем хотите стать, и меня это не интересует. Но ведете вы себя не по-джентльменски, и если вымолвите хоть слово оскорбления, уберетесь сегодня же. — Его рука легла на пояс, туда, где он спрятал пистолет.
— Я не хочу вас убивать, но, если вы достанете оружие, я уложу вас на месте.
Он не видел моих пистолетов под курткой из бизоньей шкуры. Ему не терпелось вступить в схватку.
— Что вы можете против пистолета?
Я весело улыбнулся:
— Вынуть пистолет получше.
Он резко сел и безнадежно махнул рукой.
— Ладно! Забудьте все, что я тут наговорил. Я очень раздражителен. — Он посмотрел на меня. — Она действительно индианка?
— Да, но она не похожа на тех, кого вам доводилось видеть. Писсаро, вероятно, встречал таких в Перу.
— Она из инков? Здесь?!
— Вполне возможно. Не знаю. Сейчас она с нами, но возглавляет свою группу.
— Группу?
Он видел только четверых.
Я улыбнулся:
— У нее десять сильных воинов и несколько женщин. Она не нуждается в моей защите. Ее десять воинов мгновенно снимут с вас скальп или кастрируют.
— Кастрируют меня?!
Он побагровел, потом побледнел.
— Такое случалось с мужчинами, которые слишком много о себе воображали. — Я снова улыбнулся. — Вы в чужой стране, мой друг, и вместо того, чтобы важничать, лучше изучили бы обычаи ее народа.
В пещеру проникал холодный ветер, начиналась метель. Мы подложили в костер дров, и я отправился спать. Гомес, если его действительно так звали, уставился на огонь.
Он, несомненно, был неглуп и достаточно смел, но все его планы рухнули, и теперь он думал, как поступить дальше. Ему не хотелось возвращаться к своим с пустыми руками. Это не вызывало сомнений. Так же как и то, что его волновали лишь собственные интересы. Других людей он презирал. Но он был умен и дерзок. Его следовало опасаться. В этой маленькой пещере нас было всего трое.
Сейчас Гомес оказался в отчаянном положении. Избитый, лишившийся места в экспедиции Диего, он случайно наткнулся на нас. Теперь ему предстояло много дней идти через снега на юг, в Санта-Фе. Едва ли ему очень хотелось этого.
В ту ночь мы с Кеокотаа спали плохо. Каждое движение испанца настораживало нас. На рассвете Гомес вскинул на плечи небольшой мешок с провизией и без особых благодарностей вышел на снежную равнину. Он уходил той же дорогой, по которой пришел сюда.
Мы долго смотрели ему вслед, а после того как Гомес исчез в снежной долине, Кеокотаа двинулся за ним. Важно было убедиться, что испанец действительно ушел, а не замышляет в сторонке какую-нибудь подлость.
Я же отправился в пещеру Ичакоми. Две женщины мастерили мокасины, еще одна шила куртку из шкур. Последняя готовила пищу. Мы сели рядом у стены. Мужчины отсутствовали.
— Они охотятся, добывают мясо, — объяснила Ичакоми. — Зима длинная, а мы много едим.
— Это хорошее место, — сказал я, — Ты приведешь сюда свой народ?
Она несколько минут молчала, потом ответила:
— Не знаю. Мой народ очень долго жил у реки. Там тепло и все хорошо растет. Здесь нам придется учиться. Время посадки растений совсем другое. Они не захотят покинуть тепло и реку. И скорее всего, останутся, надеясь на лучшее.
— Но ты расскажешь им об этой долине?
— Людям нелегко расстаться с тем, к чему они привыкли. Наши старики похоронены там. Молодые, кто умер или погиб, тоже лежат в той земле. Все наши воспоминания связаны с теми местами. По-моему, мой народ закроет глаза на опасность.
— А ты?
— Я должна быть с ними. Руководить ими, давать советы.
— А если Великое Солнце умрет, пока ты отсутствуешь?
— Если я не вернусь вовремя, его место займет другой.
Мы помолчали, потом я робко заметил:
— Здесь так красиво, и весной…
Она перебила меня:
— Когда я была еще совсем девочкой, однажды мы пошли к горам торговать — я, мать, отец, Ни'квана… другие тоже шли с нами. Мы пришли в большую, длинную долину, по ней текла небольшая речка, а вокруг рос лес. Там стояла ограда…
— Это мой дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Взятку?
— Подарок. Очень своеобразный подарок. — Он улыбнулся мне. — Спасибо, мой друг, за то, что вы оказались здесь.
Испанец больше ничего не сказал, но возбудил мое любопытство. Он удивительно изменился. Немного отдохнув, утолив голод и жажду, стал совсем другим человеком.
— Вы можете подумать, что я поступил глупо, повздорив с Диего, — пояснил он. — Он командир, а я всего лишь подчиненный, но, если бы с ним что-нибудь случилось, я стал бы капитаном. Я всего лишь рядовой, а глупец Диего настаивал на выполнении его приказов. Он намеревался идти только до определенного места, но не далее, и избегать встреч с враждебно настроенными индейцами.
Торговля! Вот что его интересует!
— К черту торговлю, как говорите вы, англичане. Золото — вот чего хочу я! И знаю, где его найти! Золото!!! Я не мог заставить Диего понять это, и теперь рискнул всем. — Он взглянул на меня. — Человек, который не рискует, — глупец! Ребенок!
— Вам нужно золото, — усмехнулся я, — а Диего прежде всего думает о долге.
Он взглянул на меня с презрением:
— Долг? Это слово для рабов! Для слуг! Первейший долг человека — перед самим собой! — Его взгляд горел нетерпением. — Конечно, я хочу именно золота! За золото можно купить все, что пожелаете: власть, положение, женщин… все! — Внезапно он улыбнулся и произнес: — И женщины тоже могут все купить.
Испанец хитро глянул в мою сторону.
— По дороге сюда вы видели индейцев? — спросил я.
Он пожал плечами.
— Видел лагерь, я обошел его. Дюжина вигвамов на берегу реки. — Он задумался. — Шесть или семь миль отсюда. — Его глаза стали неспокойными, он что-то оценивал. Что у него было на уме, я не знал. Казалось, он пытался определить, что мы здесь делаем и что имеем.
— Вы англичанин? — спросил он.
— Да, но родился здесь, в Америке.
— Если испанцы найдут вас, они бросят вас в тюрьму, — заметил он, — хотя я могу заступиться за вас. — Он откинулся назад и снова огляделся. — Диего тотчас же арестует вас и отправит в Санта-Фе, а оттуда в кандалах — в Мехико.
— Мы надеемся избежать этого, — спокойно возразил я. — И не станем дожидаться вашего Диего.
— Я мог бы замолвить за вас словечко. — Испанец явно что-то замышлял. — Если вы сделаете кое-что для меня.
— Как только придет весна, мы уйдем отсюда.
Оставив его вдвоем с Кеокотаа, я вышел из пещеры и осмотрел путь, по которому он прибыл. Цепочка его следов вела прямо к нам и просматривалась на большом расстоянии. Он буквально указал наше местонахождение. Если его преследуют, нас непременно обнаружат. Больше того, по его следу мог к нам прийти любой индеец. Серое нависшее небо обещало снег. Но даже ему не под силу сразу скрыть эту дорожку.
Когда я вошел в пещеру Ичакоми, она сидела у костра. Женщины работали, один из мужчин обстругивал наконечник стрелы. Я не переставал восхищаться, с каким искусством индейцы снимали тончайшую стружку, особенно при изготовлении крошечных наконечников, используемых для охоты на пернатую дичь.
Ичакоми взглянула на меня, и я сел у костра напротив нее.
Несколько минут мы молчали, потом я заговорил:
— Ты должна быть очень осторожна. Он оставил след, который увидит и слепой. — Она ничего не ответила, и я раздраженно заерзал на месте. — Он опасный человек. — Разговор, видимо, забавлял ее. Несомненно, она решила, что я ревную. Почему я должен ревновать? Он действительно беспокоил меня. — У него что-то на уме. Ты заметила, как он смотрел на тебя?
Ее глаза смеялись.
— У большинства мужчин что-то на уме, — усмехнулась она.
Щеки мои вспыхнули от нетерпения и раздражения.
— Я не это имел в виду. Нам угрожает серьезная опасность. Что — не знаю. Просто будь осторожна!
— О, я буду!
Я чувствовал себя неловко и, посидев немного, ушел. Снова глянул на снежные поля. Борозда в снегу указывала прямо на нас. И это после всех наших предосторожностей!
Собрав немного веток под ближайшими деревьями, я положил охапку у входа в пещеру. Но работа не отвлекала от тревожных мыслей. Успокаивало только то, что он спешил уйти. Из его рассказа я уловил, что он намерен первым попасть в Санта-Фе и первым рассказать свою историю. Да, он еще намекал, что может что-то предложить.
В ту ночь, оставшись в пещере на несколько минут один, я надел кольчугу, которую нашел на реке Арканзас. Поверх нее натянул свою охотничью куртку из оленьей кожи, отделанную бахромой, и туго завязал тесемки. Ощупав себя, убедился, что кольчуга не видна из-под куртки. Будь у меня зеркало…
Я не видел зеркала с тех пор, как ушел из поселка на Стреляющем Ручье почти год тому назад.
Год! А что я сделал за это время? Сломал ногу и пересек равнины, дойдя до Сияющих гор. Ну еще выполнил поручение Ни'квана, нашел Ичакоми и передал ей доверенные мне слова. Не густо! Но вот придет весна, мы перевалим через хребты и узнаем, что за страна лежит по ту сторону.
Сломанная нога почти зажила. Правда, я чуть-чуть прихрамывал, но уже бегал.
След на заснеженной равнине вернул меня к испанцу. Мне никак не удавалось выбросить его из головы. Хорошо, что он решил идти своей дорогой. Чем раньше покинет нас, тем лучше.
Когда я вернулся в пещеру, гость спал. Сильный, быстрый и ловкий, несмотря на сковывающий холод, он выглядел опасным противником.
Кеокотаа молча взглянул на меня. Он не доверял испанцу я ждал беды.
Пусть этот человек отдохнет, поест и уходит. От него слишком много беспокойства.
Его волнуют только собственные дела. Ему даже в голову не пришло как-то скрыть свои следы.
Я вышел из пещеры. Потянул ветер, поднялась поземка. Волны снежной пыли, закрученные вихрем, понеслись по степным просторам.
Заметно холодало. Я принес в пещеру несколько охапок дров.
Как суровы и мрачны ледяные утесы! Но какие сокровища могут хранить они? Золото и серебро… Красота привлекала меня, но тщеславные мечты заставляли упрямо идти вперед, чтобы оказаться первым там, где не ступала нога человека. Какие открытия ожидают меня? Неизвестные растения и животные? Неизвестные каньоны и ущелья в холмах, зеленых и прекрасных? Я не мог дождаться, когда пройду по склонам гор, когда безымянные реки приведут меня в безымянные долины. Чего еще желать тому, кто попал в страну, которая ждет, чтобы ее открыли?
Когда я вернулся в пещеру, испанец сразу обратился ко мне:
— Нам с вами надо поговорить. Мы цивилизованные люди и, надеюсь, сможем уладить все вопросы.
— Что вы имеете в виду?
Он улыбнулся быстрой, уверенной улыбкой:
— Я хочу купить эту женщину.
На мгновение я остолбенел.
— Вы хотите купить ее?
— А почему нет? Она индианка, не так ли? У вас много других женщин, а она пригодилась бы мне для обмена…
— Женщинами не торгуют, — отрезал я. — К тому же она не принадлежит мне. Она сама себе хозяйка.
— А! — Он беспечно махнул рукой. — Ни одна женщина не принадлежит себе, а уж меньше всего — индейская женщина. Если вы отказываетесь продавать или меняться, я просто заберу ее.
Глава 20
Наглость испанца поразила меня. Секунду я просто смотрел на него, потом произнес очень твердо:
— Завтра вы уже будете в состоянии идти. И уходите. Настоятельно советую.
— Конечно, — согласился он.
— Вы уйдете отсюда на рассвете, и уйдете один.
Он улыбнулся, показав ряд белых, ровных зубов:
— А если меня такой вариант не устраивает?
— В этой земле трупы долго не лежат. Их сжирают койоты.
В его насмешливом взгляде вдруг появилась настороженность. Он перевел взгляд на Кеокотаа.
— Не подозревайте его. Вас убью я. Ичакоми — член нашей группы, я ее возглавляю. Если Ичакоми понадобится защита, я защищу ее.
— Вы сказали, что это не ваша женщина?
— Нет, не моя, но она находится под моей защитой.
Мы не слышали, как она вошла и сколько времени стояла у входа, но увидели ее одновременно, высокую, спокойную, сдержанную.
— Та, которая не является твоей женщиной, благодарит тебя, но мне не нужна защита.
Испанец с интересом воззрился на нее.
Он впервые понял, с кем имеет дело. Наверное, ни одна королева, сидящая на троне, не смогла бы быть такой холодной и надменной.
— Меня зовут Гомес, — представился он. — Советую запомнить мое имя.
— Китч! — презрительно бросила она, и хотя он не знал значения слова, лицо его залила краска. Не обращая больше на него внимания, она повернулась ко мне: — Мы скоро поговорим, да?
— Конечно.
Она вышла из пещеры. Он злобно посмотрел ей вслед.
— Что такое «китч»? — спросил Гомес, когда она исчезла.
— На языке начи это означает «дерьмо», — весело ответил я. — В данном случае это определение.
Его лицо вспыхнуло от гнева.
— Я вам покажу, как…
Внезапно заговорил Кеокотаа:
— Ты — глупец! Она храбрая, она благородная. У нее сильная магия. Ты для нее — ничто!
Гомес выругался. Он поднялся, держась за бок и слегка пошатываясь. Я наблюдал за ним. Он хотел сказать что-то еще, но я опередил его:
— Вы — гость. Уйдете завтра. Мы дадим вам мяса в дорогу. Я не знаю, кто вы, кем были и кем хотите стать, и меня это не интересует. Но ведете вы себя не по-джентльменски, и если вымолвите хоть слово оскорбления, уберетесь сегодня же. — Его рука легла на пояс, туда, где он спрятал пистолет.
— Я не хочу вас убивать, но, если вы достанете оружие, я уложу вас на месте.
Он не видел моих пистолетов под курткой из бизоньей шкуры. Ему не терпелось вступить в схватку.
— Что вы можете против пистолета?
Я весело улыбнулся:
— Вынуть пистолет получше.
Он резко сел и безнадежно махнул рукой.
— Ладно! Забудьте все, что я тут наговорил. Я очень раздражителен. — Он посмотрел на меня. — Она действительно индианка?
— Да, но она не похожа на тех, кого вам доводилось видеть. Писсаро, вероятно, встречал таких в Перу.
— Она из инков? Здесь?!
— Вполне возможно. Не знаю. Сейчас она с нами, но возглавляет свою группу.
— Группу?
Он видел только четверых.
Я улыбнулся:
— У нее десять сильных воинов и несколько женщин. Она не нуждается в моей защите. Ее десять воинов мгновенно снимут с вас скальп или кастрируют.
— Кастрируют меня?!
Он побагровел, потом побледнел.
— Такое случалось с мужчинами, которые слишком много о себе воображали. — Я снова улыбнулся. — Вы в чужой стране, мой друг, и вместо того, чтобы важничать, лучше изучили бы обычаи ее народа.
В пещеру проникал холодный ветер, начиналась метель. Мы подложили в костер дров, и я отправился спать. Гомес, если его действительно так звали, уставился на огонь.
Он, несомненно, был неглуп и достаточно смел, но все его планы рухнули, и теперь он думал, как поступить дальше. Ему не хотелось возвращаться к своим с пустыми руками. Это не вызывало сомнений. Так же как и то, что его волновали лишь собственные интересы. Других людей он презирал. Но он был умен и дерзок. Его следовало опасаться. В этой маленькой пещере нас было всего трое.
Сейчас Гомес оказался в отчаянном положении. Избитый, лишившийся места в экспедиции Диего, он случайно наткнулся на нас. Теперь ему предстояло много дней идти через снега на юг, в Санта-Фе. Едва ли ему очень хотелось этого.
В ту ночь мы с Кеокотаа спали плохо. Каждое движение испанца настораживало нас. На рассвете Гомес вскинул на плечи небольшой мешок с провизией и без особых благодарностей вышел на снежную равнину. Он уходил той же дорогой, по которой пришел сюда.
Мы долго смотрели ему вслед, а после того как Гомес исчез в снежной долине, Кеокотаа двинулся за ним. Важно было убедиться, что испанец действительно ушел, а не замышляет в сторонке какую-нибудь подлость.
Я же отправился в пещеру Ичакоми. Две женщины мастерили мокасины, еще одна шила куртку из шкур. Последняя готовила пищу. Мы сели рядом у стены. Мужчины отсутствовали.
— Они охотятся, добывают мясо, — объяснила Ичакоми. — Зима длинная, а мы много едим.
— Это хорошее место, — сказал я, — Ты приведешь сюда свой народ?
Она несколько минут молчала, потом ответила:
— Не знаю. Мой народ очень долго жил у реки. Там тепло и все хорошо растет. Здесь нам придется учиться. Время посадки растений совсем другое. Они не захотят покинуть тепло и реку. И скорее всего, останутся, надеясь на лучшее.
— Но ты расскажешь им об этой долине?
— Людям нелегко расстаться с тем, к чему они привыкли. Наши старики похоронены там. Молодые, кто умер или погиб, тоже лежат в той земле. Все наши воспоминания связаны с теми местами. По-моему, мой народ закроет глаза на опасность.
— А ты?
— Я должна быть с ними. Руководить ими, давать советы.
— А если Великое Солнце умрет, пока ты отсутствуешь?
— Если я не вернусь вовремя, его место займет другой.
Мы помолчали, потом я робко заметил:
— Здесь так красиво, и весной…
Она перебила меня:
— Когда я была еще совсем девочкой, однажды мы пошли к горам торговать — я, мать, отец, Ни'квана… другие тоже шли с нами. Мы пришли в большую, длинную долину, по ней текла небольшая речка, а вокруг рос лес. Там стояла ограда…
— Это мой дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43