Улыбка моя становилась все шире, когда произошла эта трансформация, и успех поднял мой боевой дух.
К сожалению, даже боевой дух не в силах справиться с отказавшимся подчиняться телом. Я тяжело повалился на пол, больно ударившись грудью. Я немного отлетел назад, стукнувшись об пол сначала пальцами ног, затем коленями. Я попытался перевернутся на левый бок и приподняться, чтобы клинок оставался надо мной, но все, чего я добился — так это покатился по полу и налетел на колонну, обернувшись вокруг нее. Мой лазерный меч вылетел у меня из рук, приземлившись в метрах десяти от меня.
В его серебристом сиянии был виден летящий ко мне шарик.
Я вздохнул:
— Что-то у меня плохое предчувствие.
Шарик не стрелял.
Я перевернулся на спину и, приподняв голову, увидел, что ко мне ползет Мара Джейд. Пот струился у нее по лицу, отчего к ее щекам прилипли пряди волос, а кожа приобрела льдисто-голубой оттенок в сиянии вновь активированного лазерного меча. Она слегка прищурилась, перебирая ногами, но на лице не было видно иных признаков боли или неудобства.
По залу эхом пронесся голос Кама:
— На сегодня достаточно. Вы хорошо поработали.
Я расхохотался:
— Если так, то почему я так плохо себя чувствую?
— Потому что, Кейран, ты поработал недостаточно хорошо.
— Спасибо за разъяснение, Кам, — я вытянул ноги и откинул голову на холодный каменный пол. Проведя рукой по бородке, я собрал скопившийся на ней пот, но тут соленые капли залили мне глаз. Я повернулся налево и увидел, что Мара уже подползла ко мне.
— Очень больно? — спросил я ее.
— Джедай не знает боли.
— Точно. Я тоже, — я посмотрел туда, где лежал мой меч. Вытянув руку в том направлении, я попытался позвать его к себе, но добился лишь легкого подрагивания рукояти. — Да, иногда мои способности к телекинезу оставляют желать лучшего.
— Какой ты ленивый! Просто встань и возьми его.
— Хорошо, только чуть позже.
Мара коротко рассмеялась, затем вздохнула:
— Спасибо, что бросился спасать меня.
— Не за что. Ты бы поступила точно так же.
Ее голос стал заметно веселее:
— Уверен?
Пришлось мне задуматься ненадолго.
— Уверен. Вселенная, в которой ты выросла, могла измениться, но твои базовые представления о долге и преданности — нет. Не то чтобы я думал, будто ты всегда будешь чувствовать, что обязана кому-то, но ты же распространишь это чувство благодарности на человека, которого считаешь своим другом, верно?
Молчание было мне ответом. Я перевернулся на бок и подпер левую щеку кулаком.
— Мы ведь друзья, а?
Она прищурилась, затем выключила лазерный меч, и ее лицо поглотил мрак.
— Не знаю. Не уверена, что у нас одинаковые представления о том, что такое иметь друга. Но я наверняка знаю, что доверяю тебе.
— Спасибо на этом.
— Так ты поэтому пожертвовал своей рукой для зашиты моего лица? Потому что считаешь меня своим другом?
— В какой-то мере да. В очень большой мере, — я пожевал губу, затем продолжил: — Еще я сделал это, потому что знал, что могу сделать это. Следовательно, это было моим долгом — поступить так. Даже когда я пришел на службу в КорБез, я знал, что мне придется иметь дело с довольно опасными вещами, но я должен был делать то, что не могли сделать другие. Моей ролью в обществе было принимать решения и брать на себя ответственность за тех, кто не мог этого делать. В глубине души я считаю, что именно в этом и заключается роль джедаев. Джедай всегда оказывается там, где он может спасти как можно больше людей от большего зла.
— Даже ценой собственной жизни?
Я медленно выдохнул:
— Никогда не хочется об этом думать, но это часть твоей работы. Я помню, пару раз, когда был в Разбойном эскадроне и до этого, мне надо было выполнить работу, и я знал, что это моя обязанность. Я был уверен, что готов умереть ради выполнения задания, что со мной чуть не произошло на Таласеа. Дело в том, что у меня были друзья, которые могли погибнуть, если бы я ничего не предпринял. Моя жизнь казалась не такой уж значительной в таком уравнении.
Мара фыркнула:
— Император счел бы тебя сентиментальным дураком, заслуживающим смерти.
— Я вспомню об этом в следующий раз, когда буду танцевать на его могиле, — я заставил себя сесть и скрестил ноги. — Бывают случаи, когда можешь не сомневаясь принести себя в жертву. Так, как сегодня. Просто решение, которое ты не задумываясь принимаешь, когда приходит время.
— Нелегко принять такое решение…
— Нет, — я встал и протянул ей руку. Она взяла ее, и я поддержал ее, когда она встала и покачнулась. — Но ты же сама сказала, что легко — это не для джедаев, помнишь?
Глава 20
Мастер Скайуокер швырнул свой плащ Каму и схватился за рукоять своего лазерного меча.
— Спасибо, Кам. Пожалуйста, присмотри немного за остальными.
— Как скажете, мастер Скайуокер.
Мастер-джедай посмотрел, как я взял в праву руку свой меч.
— Нам не стоит этого делать, Кейран.
Я сухо улыбнулся:
— Думаю, стоит, мастер. И мне кажется, что у вас есть ко мне несколько вопросов.
Люк медленно кивнул:
— Наша дуэль — это прелюдия и к твоему отлету?!
Горечь, прозвучавшая в его голосе, болью отозвалась моем сердце. На глазах Люка разваливалась его мечта об академии джедаев. Ганторис был поджарен заживо, сожжен своей ненавистью и злостью. Кип, самый многообещающий ученик, поддался искушению зла древнего учения и пропал. Мара Джейд, секретный агент Империи, познавшая секреты Силы, прибыла в академию для обучения, но менее чем через неделю решила бросить учебу и сегодня утром ее забрали отсюда Хэн Соло и Ландо Калриссиан на «Тысячелетнем соколе».
Для такого небольшого срока работы академии — чуть больше месяца — процент потерь подающих надежды студентов был просто поразительным. Я мог бы принять заявление Люка за признание моих способностей, но я слишком хорошо понимал, насколько ему сейчас тяжело. Я и сам чувствовал себя немного преданным после того, как нас покинула Мара.
Я видел ее утром, когда пришел за ней, чтобы забрать ее на пробежку.
— Готова? — спросил я.
— Ага, — ответила она, — только не бегать. — Она стояла в том же самом комбинезоне из переливающейся ткани, в котором прилетела сюда. Кровать была аккуратно застелена, а у изголовья, рядом с тяжелым ранцем, лежала аккуратно сложенная мантия джедая. — Думаю, другой кандидат в джедай сможет ее поносить.
Я прислонился к дверному косяку, преграждая путь.
— Ты действительно говорила мне, что не пасуешь перед трудностями, или мне это послышалось?
В ее глазах блеснули и тут же погасли огоньки. Та легкость, с которой она взяла под контроль чувства, поразила меня.
— Нет, не послышалось — я не боюсь трудностей. Я здесь многому научилась, только то, чему мне надо было научиться, не совсем то, что нужно узнать тебе или другим.
— Не повторишь то же самое еще раз более популярно?
Она слегка расслабилась, перенеся тяжесть тела назад.
— Когда меня обучала Империя, я узнала многое из того, что вы сейчас учите. Я познала эти вещи и отточила свое мастерство. У нас с тобой ведь была совместная тренировка с лазерными мечами. Уж не думаешь ли ты, что я достигла этого за вечер-другой интенсивных тренировок?
Я пожал плечами:
— Ну, если взять для примера меня и Кама, то это возможно.
— Коран, ты же сам знаешь, что это неправда.
— Ладно, один-ноль в твою пользу.
Мара прищурилась:
— Мои имперские наставники учили меня использовать темные приемы для обращения к Силе, качестве «топлива» для своих поступков я использовала эмоции. Когда я попала сюда, мне казалось, Люк даст мне нечто новое, откроет во мне новые способности. Вместо этого он просто показал как использовать светлую сторону Силы. Я по-прежнему делаю то же самое, но теперь мне нужно другое топливо.
— То, которого хватает ненадолго, и найти потруднее…
— Ага, только двигатель от него не выгорает изнутри, — она обратила на меня взор своих зеленых глаз, и этот взгляд поразил меня своей беззащитностью. — На днях, когда ты говорил мне о готовности принести себя в жертву ради других, ты упомянул своих друзей и тех, кто неспособен самостоятельно принимать решения. Я сразу же вспомнила об унии контрабандистов. Мне вообще о многом нужно подумать.
Я понимающе кивнул:
— И твое недолгое пребывание здесь было отчасти вызвано нежеланием нести груз этой ответственности?
— В этом, мне кажется, не все агенты КорБеза безупречны.
— У всех свои недостатки.
— До сих пор я была в ответе только за себя. Я могла принимать решения, но они удовлетворяли меня только на уровне тактики. Когда за главного стал Тэлон Каррде, мне пришлось думать стратегически. Он полагается на меня и уверен, что я все делаю правильно. А это — лишняя ноша. Я справлюсь с ней — ни за что не брошу Каррде, но…
— Ты просто не уверена в том, что делаешь, — я улыбнулся. — Я понимаю тебя. Вот почему мне нравиться быть простым пилотом в Разбойном эскадроне, а не командиром моей группы истребителей. Не хочется настолько разбрасываться, чтобы потом, в нужную минуту, я не смог различить эти две ипостаси.
Взгляд Мары стал еще более пристальным:
— Готова поспорить, контрабандистам, промышляющим в твоем секторе кореллианской системы, ты пришелся не по душе.
— Не знаю, почему. Мне что, нужно было стараться своими действиями кому-нибудь угодить или как? — я покачал головой. — Они торговали редкими вещами, а я тратил на них редчайшее и самое дорогое на свете: время.
— Ах да, на Кесселе. Время там тянется так медленно.
— И я даже не попросил за это надбавки, — я выпрямился и протянул ей руку. — Мне очень жаль, что ты уходишь. Я думал, мы сможем вдохнуть чуточку жизни в это место и поможем Люку поднять учеников на следующий уровень развития. Не стоило бы этого говорить, но мне было весело работать с тобой.
Мара улыбнулась своей типичной едва заметной улыбкой.
— Если учесть, что все началось с нашего спора и похищения моего корабля, опыт пребывания здесь был не так плох, как я могла бы ожидать. Спасибо за помощь. Если я могу сделать для тебя хоть что-нибудь…
— На самом деле можешь, — я грустно улыбнулся. — С твоими связями среди контрабандистов, возможно, ты что-нибудь услышишь о Миракс. Я был бы рад узнать любую информацию о ней. Очень был бы тебе благодарен.
— Как насчет встречной просьбы? — она немного замялась, затем опустила глаза, уставившись в пол. — Присматривай за Люком, хорошо? Для меня.
— Конечно же, с радостью, — я нахмурился. — Что-нибудь особенное? Я знаю, что он не в восторге от твоего отъезда…
— Да, конечно… — ее голос дрогнул. — Его связь с темной стороной Силы. Я знаю, она служит стимулом к обучению студентов, но мне кажется, он даже не представляет, насколько тяжелым оказался для него этот опыт. Он был очень травмирован этим и до сих пор приходит в себя. Я не боюсь рецидивов, но кто знает…
— Он может попытаться сделать слишком много слишком быстро?
— На него это так похоже.
Я кивнул, и мне захотелось дать пинка самому себе, за то, что не увидел этого раньше. Для Люка, как и любого другого, путешествие на темную сторону и обратно все равно, что быть расстрелянным очередью в упор. Бактотерапия, возможно, и помогла залечить физические раны, но кошмарные воспоминания забудутся не сразу. Конечно, успокаивающие упражнения джедаев помогали бороться с возникающим беспокойством, но они только снимали симптомы, не излечивая вызывающего их заболевания. Только время могло исцелить его. Время, любовь и поддержка его друзей.
— Ладно, для тебя я за ним присмотрю. А ты позаботься о себе, хорошо?
— Договорились.
— И если кому-нибудь из твоих дружков-контрабандистов придется избавляться от лишних продовольственных припасов — я имею в виду, хорошей еды, которую им надо будет где-нибудь выгрузить, ты знаешь, где они смогут сделать это.
Мара набросила ранец на плечо и прошмыгнула мимо меня.
— Считай, нормальный паек у тебя в кармане, КорБез. Увидимся в паре парсеков отсюда.
После того как Люк проводил ее, он начал без всякого интереса заниматься с нами по утрам. Он явно старался полностью выложиться с нами, но сердце его было не с нами. Я узнал в нем тот же самый тип поведения, который увидела у меня Йелла после смерти моего отца. Люк слишком много размышлял о том, что произошло, с головой погрузившись в прошлое, в то время как вся остальная вселенная переместилась куда-то в будущее.
В моем случае Йелла и Гил Бастра привели меня в кантину с самой дурной репутацией на Улице Кораблей с Сокровищами. Это место, которое называлось «Полет Фела», облюбовали свуперы и крутые циклеры. После того как было выпито очень много кореллианского виски, они подбили меня затянуть шуточную песню о стойкости духа и отсутствии мозгов у энтузиастов гравициклерского движения. Мой голос даже в лучшие времена приводил в неистовство впечатлительную аудиторию, а на этот раз в безумной драке кантона была буквально разнесена вдребезги. И что самое главное, боль от синяков и ушибов вернула меня в реальный мир и словно намертво прикрепила меня к нему якорем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
К сожалению, даже боевой дух не в силах справиться с отказавшимся подчиняться телом. Я тяжело повалился на пол, больно ударившись грудью. Я немного отлетел назад, стукнувшись об пол сначала пальцами ног, затем коленями. Я попытался перевернутся на левый бок и приподняться, чтобы клинок оставался надо мной, но все, чего я добился — так это покатился по полу и налетел на колонну, обернувшись вокруг нее. Мой лазерный меч вылетел у меня из рук, приземлившись в метрах десяти от меня.
В его серебристом сиянии был виден летящий ко мне шарик.
Я вздохнул:
— Что-то у меня плохое предчувствие.
Шарик не стрелял.
Я перевернулся на спину и, приподняв голову, увидел, что ко мне ползет Мара Джейд. Пот струился у нее по лицу, отчего к ее щекам прилипли пряди волос, а кожа приобрела льдисто-голубой оттенок в сиянии вновь активированного лазерного меча. Она слегка прищурилась, перебирая ногами, но на лице не было видно иных признаков боли или неудобства.
По залу эхом пронесся голос Кама:
— На сегодня достаточно. Вы хорошо поработали.
Я расхохотался:
— Если так, то почему я так плохо себя чувствую?
— Потому что, Кейран, ты поработал недостаточно хорошо.
— Спасибо за разъяснение, Кам, — я вытянул ноги и откинул голову на холодный каменный пол. Проведя рукой по бородке, я собрал скопившийся на ней пот, но тут соленые капли залили мне глаз. Я повернулся налево и увидел, что Мара уже подползла ко мне.
— Очень больно? — спросил я ее.
— Джедай не знает боли.
— Точно. Я тоже, — я посмотрел туда, где лежал мой меч. Вытянув руку в том направлении, я попытался позвать его к себе, но добился лишь легкого подрагивания рукояти. — Да, иногда мои способности к телекинезу оставляют желать лучшего.
— Какой ты ленивый! Просто встань и возьми его.
— Хорошо, только чуть позже.
Мара коротко рассмеялась, затем вздохнула:
— Спасибо, что бросился спасать меня.
— Не за что. Ты бы поступила точно так же.
Ее голос стал заметно веселее:
— Уверен?
Пришлось мне задуматься ненадолго.
— Уверен. Вселенная, в которой ты выросла, могла измениться, но твои базовые представления о долге и преданности — нет. Не то чтобы я думал, будто ты всегда будешь чувствовать, что обязана кому-то, но ты же распространишь это чувство благодарности на человека, которого считаешь своим другом, верно?
Молчание было мне ответом. Я перевернулся на бок и подпер левую щеку кулаком.
— Мы ведь друзья, а?
Она прищурилась, затем выключила лазерный меч, и ее лицо поглотил мрак.
— Не знаю. Не уверена, что у нас одинаковые представления о том, что такое иметь друга. Но я наверняка знаю, что доверяю тебе.
— Спасибо на этом.
— Так ты поэтому пожертвовал своей рукой для зашиты моего лица? Потому что считаешь меня своим другом?
— В какой-то мере да. В очень большой мере, — я пожевал губу, затем продолжил: — Еще я сделал это, потому что знал, что могу сделать это. Следовательно, это было моим долгом — поступить так. Даже когда я пришел на службу в КорБез, я знал, что мне придется иметь дело с довольно опасными вещами, но я должен был делать то, что не могли сделать другие. Моей ролью в обществе было принимать решения и брать на себя ответственность за тех, кто не мог этого делать. В глубине души я считаю, что именно в этом и заключается роль джедаев. Джедай всегда оказывается там, где он может спасти как можно больше людей от большего зла.
— Даже ценой собственной жизни?
Я медленно выдохнул:
— Никогда не хочется об этом думать, но это часть твоей работы. Я помню, пару раз, когда был в Разбойном эскадроне и до этого, мне надо было выполнить работу, и я знал, что это моя обязанность. Я был уверен, что готов умереть ради выполнения задания, что со мной чуть не произошло на Таласеа. Дело в том, что у меня были друзья, которые могли погибнуть, если бы я ничего не предпринял. Моя жизнь казалась не такой уж значительной в таком уравнении.
Мара фыркнула:
— Император счел бы тебя сентиментальным дураком, заслуживающим смерти.
— Я вспомню об этом в следующий раз, когда буду танцевать на его могиле, — я заставил себя сесть и скрестил ноги. — Бывают случаи, когда можешь не сомневаясь принести себя в жертву. Так, как сегодня. Просто решение, которое ты не задумываясь принимаешь, когда приходит время.
— Нелегко принять такое решение…
— Нет, — я встал и протянул ей руку. Она взяла ее, и я поддержал ее, когда она встала и покачнулась. — Но ты же сама сказала, что легко — это не для джедаев, помнишь?
Глава 20
Мастер Скайуокер швырнул свой плащ Каму и схватился за рукоять своего лазерного меча.
— Спасибо, Кам. Пожалуйста, присмотри немного за остальными.
— Как скажете, мастер Скайуокер.
Мастер-джедай посмотрел, как я взял в праву руку свой меч.
— Нам не стоит этого делать, Кейран.
Я сухо улыбнулся:
— Думаю, стоит, мастер. И мне кажется, что у вас есть ко мне несколько вопросов.
Люк медленно кивнул:
— Наша дуэль — это прелюдия и к твоему отлету?!
Горечь, прозвучавшая в его голосе, болью отозвалась моем сердце. На глазах Люка разваливалась его мечта об академии джедаев. Ганторис был поджарен заживо, сожжен своей ненавистью и злостью. Кип, самый многообещающий ученик, поддался искушению зла древнего учения и пропал. Мара Джейд, секретный агент Империи, познавшая секреты Силы, прибыла в академию для обучения, но менее чем через неделю решила бросить учебу и сегодня утром ее забрали отсюда Хэн Соло и Ландо Калриссиан на «Тысячелетнем соколе».
Для такого небольшого срока работы академии — чуть больше месяца — процент потерь подающих надежды студентов был просто поразительным. Я мог бы принять заявление Люка за признание моих способностей, но я слишком хорошо понимал, насколько ему сейчас тяжело. Я и сам чувствовал себя немного преданным после того, как нас покинула Мара.
Я видел ее утром, когда пришел за ней, чтобы забрать ее на пробежку.
— Готова? — спросил я.
— Ага, — ответила она, — только не бегать. — Она стояла в том же самом комбинезоне из переливающейся ткани, в котором прилетела сюда. Кровать была аккуратно застелена, а у изголовья, рядом с тяжелым ранцем, лежала аккуратно сложенная мантия джедая. — Думаю, другой кандидат в джедай сможет ее поносить.
Я прислонился к дверному косяку, преграждая путь.
— Ты действительно говорила мне, что не пасуешь перед трудностями, или мне это послышалось?
В ее глазах блеснули и тут же погасли огоньки. Та легкость, с которой она взяла под контроль чувства, поразила меня.
— Нет, не послышалось — я не боюсь трудностей. Я здесь многому научилась, только то, чему мне надо было научиться, не совсем то, что нужно узнать тебе или другим.
— Не повторишь то же самое еще раз более популярно?
Она слегка расслабилась, перенеся тяжесть тела назад.
— Когда меня обучала Империя, я узнала многое из того, что вы сейчас учите. Я познала эти вещи и отточила свое мастерство. У нас с тобой ведь была совместная тренировка с лазерными мечами. Уж не думаешь ли ты, что я достигла этого за вечер-другой интенсивных тренировок?
Я пожал плечами:
— Ну, если взять для примера меня и Кама, то это возможно.
— Коран, ты же сам знаешь, что это неправда.
— Ладно, один-ноль в твою пользу.
Мара прищурилась:
— Мои имперские наставники учили меня использовать темные приемы для обращения к Силе, качестве «топлива» для своих поступков я использовала эмоции. Когда я попала сюда, мне казалось, Люк даст мне нечто новое, откроет во мне новые способности. Вместо этого он просто показал как использовать светлую сторону Силы. Я по-прежнему делаю то же самое, но теперь мне нужно другое топливо.
— То, которого хватает ненадолго, и найти потруднее…
— Ага, только двигатель от него не выгорает изнутри, — она обратила на меня взор своих зеленых глаз, и этот взгляд поразил меня своей беззащитностью. — На днях, когда ты говорил мне о готовности принести себя в жертву ради других, ты упомянул своих друзей и тех, кто неспособен самостоятельно принимать решения. Я сразу же вспомнила об унии контрабандистов. Мне вообще о многом нужно подумать.
Я понимающе кивнул:
— И твое недолгое пребывание здесь было отчасти вызвано нежеланием нести груз этой ответственности?
— В этом, мне кажется, не все агенты КорБеза безупречны.
— У всех свои недостатки.
— До сих пор я была в ответе только за себя. Я могла принимать решения, но они удовлетворяли меня только на уровне тактики. Когда за главного стал Тэлон Каррде, мне пришлось думать стратегически. Он полагается на меня и уверен, что я все делаю правильно. А это — лишняя ноша. Я справлюсь с ней — ни за что не брошу Каррде, но…
— Ты просто не уверена в том, что делаешь, — я улыбнулся. — Я понимаю тебя. Вот почему мне нравиться быть простым пилотом в Разбойном эскадроне, а не командиром моей группы истребителей. Не хочется настолько разбрасываться, чтобы потом, в нужную минуту, я не смог различить эти две ипостаси.
Взгляд Мары стал еще более пристальным:
— Готова поспорить, контрабандистам, промышляющим в твоем секторе кореллианской системы, ты пришелся не по душе.
— Не знаю, почему. Мне что, нужно было стараться своими действиями кому-нибудь угодить или как? — я покачал головой. — Они торговали редкими вещами, а я тратил на них редчайшее и самое дорогое на свете: время.
— Ах да, на Кесселе. Время там тянется так медленно.
— И я даже не попросил за это надбавки, — я выпрямился и протянул ей руку. — Мне очень жаль, что ты уходишь. Я думал, мы сможем вдохнуть чуточку жизни в это место и поможем Люку поднять учеников на следующий уровень развития. Не стоило бы этого говорить, но мне было весело работать с тобой.
Мара улыбнулась своей типичной едва заметной улыбкой.
— Если учесть, что все началось с нашего спора и похищения моего корабля, опыт пребывания здесь был не так плох, как я могла бы ожидать. Спасибо за помощь. Если я могу сделать для тебя хоть что-нибудь…
— На самом деле можешь, — я грустно улыбнулся. — С твоими связями среди контрабандистов, возможно, ты что-нибудь услышишь о Миракс. Я был бы рад узнать любую информацию о ней. Очень был бы тебе благодарен.
— Как насчет встречной просьбы? — она немного замялась, затем опустила глаза, уставившись в пол. — Присматривай за Люком, хорошо? Для меня.
— Конечно же, с радостью, — я нахмурился. — Что-нибудь особенное? Я знаю, что он не в восторге от твоего отъезда…
— Да, конечно… — ее голос дрогнул. — Его связь с темной стороной Силы. Я знаю, она служит стимулом к обучению студентов, но мне кажется, он даже не представляет, насколько тяжелым оказался для него этот опыт. Он был очень травмирован этим и до сих пор приходит в себя. Я не боюсь рецидивов, но кто знает…
— Он может попытаться сделать слишком много слишком быстро?
— На него это так похоже.
Я кивнул, и мне захотелось дать пинка самому себе, за то, что не увидел этого раньше. Для Люка, как и любого другого, путешествие на темную сторону и обратно все равно, что быть расстрелянным очередью в упор. Бактотерапия, возможно, и помогла залечить физические раны, но кошмарные воспоминания забудутся не сразу. Конечно, успокаивающие упражнения джедаев помогали бороться с возникающим беспокойством, но они только снимали симптомы, не излечивая вызывающего их заболевания. Только время могло исцелить его. Время, любовь и поддержка его друзей.
— Ладно, для тебя я за ним присмотрю. А ты позаботься о себе, хорошо?
— Договорились.
— И если кому-нибудь из твоих дружков-контрабандистов придется избавляться от лишних продовольственных припасов — я имею в виду, хорошей еды, которую им надо будет где-нибудь выгрузить, ты знаешь, где они смогут сделать это.
Мара набросила ранец на плечо и прошмыгнула мимо меня.
— Считай, нормальный паек у тебя в кармане, КорБез. Увидимся в паре парсеков отсюда.
После того как Люк проводил ее, он начал без всякого интереса заниматься с нами по утрам. Он явно старался полностью выложиться с нами, но сердце его было не с нами. Я узнал в нем тот же самый тип поведения, который увидела у меня Йелла после смерти моего отца. Люк слишком много размышлял о том, что произошло, с головой погрузившись в прошлое, в то время как вся остальная вселенная переместилась куда-то в будущее.
В моем случае Йелла и Гил Бастра привели меня в кантину с самой дурной репутацией на Улице Кораблей с Сокровищами. Это место, которое называлось «Полет Фела», облюбовали свуперы и крутые циклеры. После того как было выпито очень много кореллианского виски, они подбили меня затянуть шуточную песню о стойкости духа и отсутствии мозгов у энтузиастов гравициклерского движения. Мой голос даже в лучшие времена приводил в неистовство впечатлительную аудиторию, а на этот раз в безумной драке кантона была буквально разнесена вдребезги. И что самое главное, боль от синяков и ушибов вернула меня в реальный мир и словно намертво прикрепила меня к нему якорем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72