Вместо бронежилета тело Ярославы начала обтекать облегающая серебристая ткань. Когда она добралась до ног, Ярослава открыла глаза.
– Что… Что это было? – изумился следователь.
Ярослава осмотрела себя.
– Мой костюм. Я носила этот костюм, когда работала в Институте.
– В каком институте?
– Долго объяснять. Надо спешить – мы опаздываем.
– Куда?
– В центр планеты.
– Ярослава, ты можешь объяснить хоть что-то по-человечески?
– Чтобы выбраться из подземелий, нам необходимо попасть в центр планеты. Только что я вступила в контакт с очень древним существом (я его называю Деструктором), находившимся здесь миллионы лет. Он подарил мне этот костюм, который именовал экзоскелетом. В центре планеты Деструктор станет намного сильней – он сможет доставить нас на поверхность.
– В центр, так в центр, – буркнул Пришивало, – я уже готов согласиться на что угодно, лишь бы выбраться из этого дурдома.
Дорога закончилась, но Ярослава, неизвестно чем ведомая, уверенно выбирала путь среди валунов. Пришивало устал удивляться и вместе со своими людьми уверенно следовал за ней. Лес на потолке давно исчез, а местность вокруг представляла собой огромную безжизненную пещеру, что особенно радовало. Со временем где-то вдали появился глухой гул. Постепенно он нарастал, пока не слился с внезапно появившимся ветром. Хорошо, что и людям, и ветру было по пути. Пещера, по которой они шли, становилась всё уже, а ветер соответственно сильнее. Подхватив всю группу, он понес людей неведомо куда. По дороге часто попадались каменные выступы, а поскольку никто из членов группы, кроме Ярославы, с такими условиями передвижения не сталкивался, все получили значительные ушибы и повреждения. Если бы не бронежилеты из нанотрубок, не известно, чем бы вообще дело закончилось.
Со временем ветер утих, а люди получили возможность почувствовать под ногами хоть и не совсем твёрдую, но почву – гравитация ощутимо снизилась.
– С трудом осознаю действительность, – признался Пришивало во время одного из привалов, – по логике здесь должна быть высокая температура и давление, а на самом деле – вполне нормальные для человека условия.
– Я тоже здесь впервые, – послышался из темноты голос Ярославы. На время привала фонари выключили, чтобы сберечь энергию.
Внезапно раздался писклявый сигнал, и густой мрак пещеры разогнал синий свет.
– Болеслав Андреевич, датчики засекли живой объект в трёхстах метрах слева от меня, – у Дмитревича в руках находился небольшой прибор, позволяющий определять наличие передвигающихся объектов.
– Начинается, – вздохнул Пришивало, – оружие к бою.
Лучи фонарей, прикреплённых к автоматам, осветили беспорядочные нагромождения валунов и камней.
– Объект направляется в нашу сторону, – тем временем доложил Дмитревич, – он не один. Их уже пятеро.
Вдалеке мелькнула сутулая фигура. Пришивало успел только рассмотреть длинные трёхпалые руки, заканчивающиеся блестящими лезвиями.
– Их очень много, – Дмитревич положил прибор на землю и взял в руки автомат.
В этот момент в воздухе, в диком прыжке, появилось несколько фигур. Солдаты среагировали, и успели расстрелять прыгунов ещё в полёте, но их места заняли сотни других. Некоторое время людям удавалось сдержать волну заградительной стеной огня, но, в конце концов, дело дошло до рукопашной. Прыгуны по размерам и формам были похожи на людей, только конечности у них изгибались под разными углами, ноги и руки имели по три пальца, заканчивающиеся серебристыми лезвиями. Ну, и полное отсутствие головы.
Бронежилеты очень помогли, Пришивало получил уже более десятка ударов, каждый из которых при отсутствии брони оказался бы фатальным. Тем не менее, вся оборона держалась исключительно благодаря Ярославе. Костюм, которым её одарил Деструктор, обладал потрясающей силой. Если какой-то прыгун попадал ей под ногу, то, секундой спустя, он уже летел обратно проламывая собой ряды противника. Прыгуны гибли десятками, и группа начала потихонечку смещаться в сторону – не очень-то удобно держать оборону, когда под ногами путаются трупы. Несколько раз, когда прыгуны наседали особо настырно, Ярослава применяла своё оружие, превращающее всё в камень, но врагов было слишком много. Все, кроме Ярославы, были залиты кровью – кисти рук, шея и лицо оставались открыты для противника. Прыгуны быстро это поняли и старались наносить удары в неприкрытые бронёй участки тела.
– Патроны, – закричал Коромысло, – у меня зако…
Его крик захлебнулся. Оказавшийся без боеприпасов солдат мгновенно утоп в массе тел и серебристых лезвий. Запасные обоймы у солдат имелись в избытке, но о том, чтобы их менять в момент схватки, не было и речи.
– Ярослава, – Пришивало орал во всё горло, – у нас заканчиваются патроны, сделай что-нибудь.
Однако Ярослава была так увлечена схваткой, что не слышала его, или ничего не могла сделать…
Внезапно среди грохота выстрелов и лязга лезвий послышался совершенно другой звук. Синяя молния осветила пространство пещеры, и задние ряды врага взорвались десятками тел, улетающих в разные стороны на сотни метров. Ещё две вспышки – и прыгуны кинулись в бегство.
– Очень кстати, – Пришивало был весь в крови, – у меня почти закончились патроны. Кстати, кто это их так шандарахнул?
В воздухе, медленно взмахивая гигантскими крыльями, висело огромное, пятидесятиметровое существо чёрного цвета, внешне похожее на ската. Пришивало, от неожиданности, сделал несколько шагов назад. Скат тем временем начал приближаться к людям. Пришивало осмотрелся и понял, что группа зажата в тупике, бегство из которого невозможно. Первыми нервы не выдержали у Дмитревича – он выпустил в ската остаток обоймы и торопливо пытался заменить её на новую. Обуховский тоже открыл огонь, но все было тщетно: пули исчезали в чёрной плоти не оставляя в ней следов. Скат приблизился практически вплотную и медленно опустился.
– Прекратить стрельбу, – гаркнул Пришивало.
Если Дмитревич сумел взять себя в руки и опустить автомат, то Обуховского пришлось немного потрясти. Скат бесшумно опустился на землю и застыл.
– Кажется, он нас приглашает к себе на спину, – неуверенно произнесла Ярослава.
– Вполне может быть, – следователь кропотливо изучал создание, – если бы он хотел нас уничтожить, то давно бы это сделал.
Скат лежал, не двигаясь, и сложно было представить, что он является живым существом.
– У нас всё равно нет выхода, – продолжил Пришивало, – убираться отсюда эта тварь, похоже, не собирается, а кроме как через её спину пройти не получится. Другой вопрос, что у нас с собой только два рюкзака с провиантом, так что смело настраивайтесь на диету.
В намерении показать свою смелость следователь первый ступил на ската. Нога погрузилась в чёрную поверхность почти по щиколотку, а Пришивало, долго не думая, поставил на неё вторую.
– Дмитревич, ты – следующий, – рявкнул Пришивало, потоптавшись по спине ската.
– Не, – испуганно произнёс Дмитревич, – не пойду я с вами.
– Что значит, не пойду? – повысил голос следователь. – Дмитревич, это приказ!
– Понимаю, что приказ, – пытался оправдаться Дмитревич. – Болеслав Андреевич, всё! Нервы ни к черту. Простите, конечно, но у меня панический страх перед этой чёрной фигней. Честное слово, ничего не могу с собой поделать! Как барьер какой-то! Лучше просто убейте меня!
– Хрен с тобой, – выругался Пришивало, сам находившийся на гране аффекта. – Обуховский, твоя очередь!
Постоянно молчаливый Обуховский, без какой-либо тени сомнений, взобрался на спину существа.
– Дмитревич, – похоже, ему решила помочь Ярослава, – пошли. Если ты здесь останешься, то умрёшь, причём такой смертью, что врагу не пожелаешь.
– Я не солдат, – продолжал упираться тот, – я оператор. Лучше убейте, убейте и все. Не пойду я, не могу.
– Ярослава, – Пришивало уже снял рюкзак и, похоже, собирался основательно расположиться на спине ската, – не хочет – не надо! Время еще на уговоры тратить. Дмитревич, лучше бы тебя прыгуны прихлопнули, честное слово! Вот уж, не думал, что ты трусом таким окажешься, а с виду нормальный мужик, ё-маё!
– Я не трус, – обиделся Дмитревич, – у меня просто ненормальная реакция на эту черноту. Не знаю, что со мной.
– Пошли, – Ярослава никак не хотела его бросать, и в который раз пыталась уговорить.
– Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж, – Пришивало, важно расхаживая по спине ската, начал цитировать Высоцкого, – он над нами издевался – сумасшедший, что возьмёшь…
– Я не хочу его здесь бросать, – уверенно заявила Ярослава. – Он с самого начала с нами, сколько раз безумными идеями выручал. Не хочу и всё.
– Блин, – выругался следователь, – честное слово, как дети малые! Дуйте быстрее на спину, пока эта тварь не передумала и вместо помощи не сожрала нас всех!
Пришивало резко застыл, будто его осенила какая-то мысль, покопался в рюкзаке, извлёк из его металлическую фляжку и кинул её Дмитревичу:
– Пей. Это – приказ!
– Что это, – Дмитревич открутил крышку и, недоверчиво понюхав, скривился, – Болеслав Андреевич, вы же знаете, что я не пью.
– Обуховский, найти запить рядовому Дмитревичу, – командным тоном распорядился следователь, – если он на ската ступить боится, то о том, чтобы спирт без запивачки выпить, и говорить не стоит.
Обуховский порылся в своём рюкзаке и с явным сожалением, что он не струсил (вот она – награда за смелость) кинул Дмитревичу квадратную пластиковую бутылку с водой. Тот с трудом поймал её и недоверчиво уставился на фляжку.
– Тебя что, и выпить уговаривать надо? – искренне удивился следователь.
Дмитревич шумно выдохнул и приложился к фляге.
– Ещё, – скомандовал Пришивало, когда Дмитревич с газами, которые, казалось, натурально выкатятся на лоб, отпустил ёмкость с водой.
– Он же потом все наши запасы воды уничтожит, – завистливо заметил Обуховский.
Дмитревич приложился ещё раз.
– Болеслав Андреевич, у вас закурить не найдётся? – оказывается, Дмитревич мог не только выпить, но и покурить.
– Рядовой, – рявкнул Пришивало, – на спину ската шагом марш!
– Нет, – Дмитревич отказался, но по интонациям в его голосе чувствовалось, что он сейчас думает совсем не об этом.
– Значит, пей ещё, это – приказ!
– Да что вы с ним цацкаетесь? – не выдержал Обуховский. – В военное время за такое расстрел положен.
– А знаете? – Дмитревич очень неоднозначно глянул на Ярославу, в то место, где под бронежилетом находилась её грудь, – у меня там, в Гродно, девушка осталась. На проспекте Космонавтов жила. Вернее, живёт ещё, наверное.
– Что-что? Видимо старость приходит – ничего не могу понять, что он там бубнит? Дмитревич, подойди ближе, какого черта я должен прислушиваться! – пошел на хитрый ход Пришивало.
– Я говорю, девушка у меня там осталась, в Гродно… – начал заново романтично-настроенный и уже расслабившийся Дмитревич, незаметно для себя подойдя вплотную к скату. – Так вот, я сказал ей, что у меня боевая секретная операция… Ой! – Пришивало резко дернул его за руку на себя, и бедный Дмитревич, потеряв равновесие, чмякнулся, наконец, на спину ненавистной манте.
Существо медленно поднялось и, набирая скорость, полетело вглубь пещеры.
– Что-то нервы у меня от всех этих приключений совсем сдавать стали, – пожаловался Обуховский, косясь на флягу, ещё сжатую в руках упавшего Дмитревич.
– Обуховский, – Пришивало строго посмотрел на солдата, – только не переборщи!
– Без вопросов, командир, – Обуховский с трудом отобрал флягу у порядком набравшегося Дмитревича и, произнеся громкое «Ху!», приложился к металлическому горлышку. По частоте громких глотаний, производимых Обуховским, создавалось впечатление, что он пьёт компот, а не спирт. Пришивало, в конце концов, не выдержал, забрал флягу и сунул рядовому емкость с водой:
– На, запей.
– Не надо, – Обуховский хитро улыбнулся и довольно вытер ладонью губы, – закуска градус крадёт.
Глядя на начинающего, на глазах, косеть Обуховского и уже полностью окосевшего Дмитревича, Пришивало махнул рукой.
– А, ну вас к чертям!
Следователь сделал глоток и закашлялся.
– Это правильно, командир, – сразу поддержал его Обуховский.
– Что это мы так… не цивилизованно, – спохватился Пришивало, выкопал в рюкзаке стаканчик, налил туда спирта и разбавил его водой. – Ярослава, водочки?
– Водочки? – Ярослава пыталась вспомнить значение этого слова.
Следователь брезгливо вылил прямо на поверхность ската приготовленный им напиток, и налил в стакан спирт:
– Господи, – нервы, вероятно, у всех были действительно на пределе, и состояние Пришивало об этом красноречиво говорило, – как я могу предложить даме водку? Это чистый спирт!
Ярослава, наблюдая, какое действие оказывает на Обуховского и Пришивало содержимое фляги, от предложенного угощения отказалась.
– Ну, заставлять мы не будем, – следователь опрокинул содержимое стаканчика в рот и схватился за ёмкость с водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Что… Что это было? – изумился следователь.
Ярослава осмотрела себя.
– Мой костюм. Я носила этот костюм, когда работала в Институте.
– В каком институте?
– Долго объяснять. Надо спешить – мы опаздываем.
– Куда?
– В центр планеты.
– Ярослава, ты можешь объяснить хоть что-то по-человечески?
– Чтобы выбраться из подземелий, нам необходимо попасть в центр планеты. Только что я вступила в контакт с очень древним существом (я его называю Деструктором), находившимся здесь миллионы лет. Он подарил мне этот костюм, который именовал экзоскелетом. В центре планеты Деструктор станет намного сильней – он сможет доставить нас на поверхность.
– В центр, так в центр, – буркнул Пришивало, – я уже готов согласиться на что угодно, лишь бы выбраться из этого дурдома.
Дорога закончилась, но Ярослава, неизвестно чем ведомая, уверенно выбирала путь среди валунов. Пришивало устал удивляться и вместе со своими людьми уверенно следовал за ней. Лес на потолке давно исчез, а местность вокруг представляла собой огромную безжизненную пещеру, что особенно радовало. Со временем где-то вдали появился глухой гул. Постепенно он нарастал, пока не слился с внезапно появившимся ветром. Хорошо, что и людям, и ветру было по пути. Пещера, по которой они шли, становилась всё уже, а ветер соответственно сильнее. Подхватив всю группу, он понес людей неведомо куда. По дороге часто попадались каменные выступы, а поскольку никто из членов группы, кроме Ярославы, с такими условиями передвижения не сталкивался, все получили значительные ушибы и повреждения. Если бы не бронежилеты из нанотрубок, не известно, чем бы вообще дело закончилось.
Со временем ветер утих, а люди получили возможность почувствовать под ногами хоть и не совсем твёрдую, но почву – гравитация ощутимо снизилась.
– С трудом осознаю действительность, – признался Пришивало во время одного из привалов, – по логике здесь должна быть высокая температура и давление, а на самом деле – вполне нормальные для человека условия.
– Я тоже здесь впервые, – послышался из темноты голос Ярославы. На время привала фонари выключили, чтобы сберечь энергию.
Внезапно раздался писклявый сигнал, и густой мрак пещеры разогнал синий свет.
– Болеслав Андреевич, датчики засекли живой объект в трёхстах метрах слева от меня, – у Дмитревича в руках находился небольшой прибор, позволяющий определять наличие передвигающихся объектов.
– Начинается, – вздохнул Пришивало, – оружие к бою.
Лучи фонарей, прикреплённых к автоматам, осветили беспорядочные нагромождения валунов и камней.
– Объект направляется в нашу сторону, – тем временем доложил Дмитревич, – он не один. Их уже пятеро.
Вдалеке мелькнула сутулая фигура. Пришивало успел только рассмотреть длинные трёхпалые руки, заканчивающиеся блестящими лезвиями.
– Их очень много, – Дмитревич положил прибор на землю и взял в руки автомат.
В этот момент в воздухе, в диком прыжке, появилось несколько фигур. Солдаты среагировали, и успели расстрелять прыгунов ещё в полёте, но их места заняли сотни других. Некоторое время людям удавалось сдержать волну заградительной стеной огня, но, в конце концов, дело дошло до рукопашной. Прыгуны по размерам и формам были похожи на людей, только конечности у них изгибались под разными углами, ноги и руки имели по три пальца, заканчивающиеся серебристыми лезвиями. Ну, и полное отсутствие головы.
Бронежилеты очень помогли, Пришивало получил уже более десятка ударов, каждый из которых при отсутствии брони оказался бы фатальным. Тем не менее, вся оборона держалась исключительно благодаря Ярославе. Костюм, которым её одарил Деструктор, обладал потрясающей силой. Если какой-то прыгун попадал ей под ногу, то, секундой спустя, он уже летел обратно проламывая собой ряды противника. Прыгуны гибли десятками, и группа начала потихонечку смещаться в сторону – не очень-то удобно держать оборону, когда под ногами путаются трупы. Несколько раз, когда прыгуны наседали особо настырно, Ярослава применяла своё оружие, превращающее всё в камень, но врагов было слишком много. Все, кроме Ярославы, были залиты кровью – кисти рук, шея и лицо оставались открыты для противника. Прыгуны быстро это поняли и старались наносить удары в неприкрытые бронёй участки тела.
– Патроны, – закричал Коромысло, – у меня зако…
Его крик захлебнулся. Оказавшийся без боеприпасов солдат мгновенно утоп в массе тел и серебристых лезвий. Запасные обоймы у солдат имелись в избытке, но о том, чтобы их менять в момент схватки, не было и речи.
– Ярослава, – Пришивало орал во всё горло, – у нас заканчиваются патроны, сделай что-нибудь.
Однако Ярослава была так увлечена схваткой, что не слышала его, или ничего не могла сделать…
Внезапно среди грохота выстрелов и лязга лезвий послышался совершенно другой звук. Синяя молния осветила пространство пещеры, и задние ряды врага взорвались десятками тел, улетающих в разные стороны на сотни метров. Ещё две вспышки – и прыгуны кинулись в бегство.
– Очень кстати, – Пришивало был весь в крови, – у меня почти закончились патроны. Кстати, кто это их так шандарахнул?
В воздухе, медленно взмахивая гигантскими крыльями, висело огромное, пятидесятиметровое существо чёрного цвета, внешне похожее на ската. Пришивало, от неожиданности, сделал несколько шагов назад. Скат тем временем начал приближаться к людям. Пришивало осмотрелся и понял, что группа зажата в тупике, бегство из которого невозможно. Первыми нервы не выдержали у Дмитревича – он выпустил в ската остаток обоймы и торопливо пытался заменить её на новую. Обуховский тоже открыл огонь, но все было тщетно: пули исчезали в чёрной плоти не оставляя в ней следов. Скат приблизился практически вплотную и медленно опустился.
– Прекратить стрельбу, – гаркнул Пришивало.
Если Дмитревич сумел взять себя в руки и опустить автомат, то Обуховского пришлось немного потрясти. Скат бесшумно опустился на землю и застыл.
– Кажется, он нас приглашает к себе на спину, – неуверенно произнесла Ярослава.
– Вполне может быть, – следователь кропотливо изучал создание, – если бы он хотел нас уничтожить, то давно бы это сделал.
Скат лежал, не двигаясь, и сложно было представить, что он является живым существом.
– У нас всё равно нет выхода, – продолжил Пришивало, – убираться отсюда эта тварь, похоже, не собирается, а кроме как через её спину пройти не получится. Другой вопрос, что у нас с собой только два рюкзака с провиантом, так что смело настраивайтесь на диету.
В намерении показать свою смелость следователь первый ступил на ската. Нога погрузилась в чёрную поверхность почти по щиколотку, а Пришивало, долго не думая, поставил на неё вторую.
– Дмитревич, ты – следующий, – рявкнул Пришивало, потоптавшись по спине ската.
– Не, – испуганно произнёс Дмитревич, – не пойду я с вами.
– Что значит, не пойду? – повысил голос следователь. – Дмитревич, это приказ!
– Понимаю, что приказ, – пытался оправдаться Дмитревич. – Болеслав Андреевич, всё! Нервы ни к черту. Простите, конечно, но у меня панический страх перед этой чёрной фигней. Честное слово, ничего не могу с собой поделать! Как барьер какой-то! Лучше просто убейте меня!
– Хрен с тобой, – выругался Пришивало, сам находившийся на гране аффекта. – Обуховский, твоя очередь!
Постоянно молчаливый Обуховский, без какой-либо тени сомнений, взобрался на спину существа.
– Дмитревич, – похоже, ему решила помочь Ярослава, – пошли. Если ты здесь останешься, то умрёшь, причём такой смертью, что врагу не пожелаешь.
– Я не солдат, – продолжал упираться тот, – я оператор. Лучше убейте, убейте и все. Не пойду я, не могу.
– Ярослава, – Пришивало уже снял рюкзак и, похоже, собирался основательно расположиться на спине ската, – не хочет – не надо! Время еще на уговоры тратить. Дмитревич, лучше бы тебя прыгуны прихлопнули, честное слово! Вот уж, не думал, что ты трусом таким окажешься, а с виду нормальный мужик, ё-маё!
– Я не трус, – обиделся Дмитревич, – у меня просто ненормальная реакция на эту черноту. Не знаю, что со мной.
– Пошли, – Ярослава никак не хотела его бросать, и в который раз пыталась уговорить.
– Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж, – Пришивало, важно расхаживая по спине ската, начал цитировать Высоцкого, – он над нами издевался – сумасшедший, что возьмёшь…
– Я не хочу его здесь бросать, – уверенно заявила Ярослава. – Он с самого начала с нами, сколько раз безумными идеями выручал. Не хочу и всё.
– Блин, – выругался следователь, – честное слово, как дети малые! Дуйте быстрее на спину, пока эта тварь не передумала и вместо помощи не сожрала нас всех!
Пришивало резко застыл, будто его осенила какая-то мысль, покопался в рюкзаке, извлёк из его металлическую фляжку и кинул её Дмитревичу:
– Пей. Это – приказ!
– Что это, – Дмитревич открутил крышку и, недоверчиво понюхав, скривился, – Болеслав Андреевич, вы же знаете, что я не пью.
– Обуховский, найти запить рядовому Дмитревичу, – командным тоном распорядился следователь, – если он на ската ступить боится, то о том, чтобы спирт без запивачки выпить, и говорить не стоит.
Обуховский порылся в своём рюкзаке и с явным сожалением, что он не струсил (вот она – награда за смелость) кинул Дмитревичу квадратную пластиковую бутылку с водой. Тот с трудом поймал её и недоверчиво уставился на фляжку.
– Тебя что, и выпить уговаривать надо? – искренне удивился следователь.
Дмитревич шумно выдохнул и приложился к фляге.
– Ещё, – скомандовал Пришивало, когда Дмитревич с газами, которые, казалось, натурально выкатятся на лоб, отпустил ёмкость с водой.
– Он же потом все наши запасы воды уничтожит, – завистливо заметил Обуховский.
Дмитревич приложился ещё раз.
– Болеслав Андреевич, у вас закурить не найдётся? – оказывается, Дмитревич мог не только выпить, но и покурить.
– Рядовой, – рявкнул Пришивало, – на спину ската шагом марш!
– Нет, – Дмитревич отказался, но по интонациям в его голосе чувствовалось, что он сейчас думает совсем не об этом.
– Значит, пей ещё, это – приказ!
– Да что вы с ним цацкаетесь? – не выдержал Обуховский. – В военное время за такое расстрел положен.
– А знаете? – Дмитревич очень неоднозначно глянул на Ярославу, в то место, где под бронежилетом находилась её грудь, – у меня там, в Гродно, девушка осталась. На проспекте Космонавтов жила. Вернее, живёт ещё, наверное.
– Что-что? Видимо старость приходит – ничего не могу понять, что он там бубнит? Дмитревич, подойди ближе, какого черта я должен прислушиваться! – пошел на хитрый ход Пришивало.
– Я говорю, девушка у меня там осталась, в Гродно… – начал заново романтично-настроенный и уже расслабившийся Дмитревич, незаметно для себя подойдя вплотную к скату. – Так вот, я сказал ей, что у меня боевая секретная операция… Ой! – Пришивало резко дернул его за руку на себя, и бедный Дмитревич, потеряв равновесие, чмякнулся, наконец, на спину ненавистной манте.
Существо медленно поднялось и, набирая скорость, полетело вглубь пещеры.
– Что-то нервы у меня от всех этих приключений совсем сдавать стали, – пожаловался Обуховский, косясь на флягу, ещё сжатую в руках упавшего Дмитревич.
– Обуховский, – Пришивало строго посмотрел на солдата, – только не переборщи!
– Без вопросов, командир, – Обуховский с трудом отобрал флягу у порядком набравшегося Дмитревича и, произнеся громкое «Ху!», приложился к металлическому горлышку. По частоте громких глотаний, производимых Обуховским, создавалось впечатление, что он пьёт компот, а не спирт. Пришивало, в конце концов, не выдержал, забрал флягу и сунул рядовому емкость с водой:
– На, запей.
– Не надо, – Обуховский хитро улыбнулся и довольно вытер ладонью губы, – закуска градус крадёт.
Глядя на начинающего, на глазах, косеть Обуховского и уже полностью окосевшего Дмитревича, Пришивало махнул рукой.
– А, ну вас к чертям!
Следователь сделал глоток и закашлялся.
– Это правильно, командир, – сразу поддержал его Обуховский.
– Что это мы так… не цивилизованно, – спохватился Пришивало, выкопал в рюкзаке стаканчик, налил туда спирта и разбавил его водой. – Ярослава, водочки?
– Водочки? – Ярослава пыталась вспомнить значение этого слова.
Следователь брезгливо вылил прямо на поверхность ската приготовленный им напиток, и налил в стакан спирт:
– Господи, – нервы, вероятно, у всех были действительно на пределе, и состояние Пришивало об этом красноречиво говорило, – как я могу предложить даме водку? Это чистый спирт!
Ярослава, наблюдая, какое действие оказывает на Обуховского и Пришивало содержимое фляги, от предложенного угощения отказалась.
– Ну, заставлять мы не будем, – следователь опрокинул содержимое стаканчика в рот и схватился за ёмкость с водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35