– Но ведь если программа телепортации действует, значит, такое оборудование есть у вас и Тихомира.
– И в том, и в другом случае, – Алина задумалась. – Если я расскажу вам про Создателя и Деструктора, то, во-первых, вы мне не поверите, а во-вторых, это масштабы, намного превосходящие экономическое благополучие страны.
– Алина, страны на планете – обыкновенное общежитие, населённое сварливыми и жадными старушками. Я выслушаю всё.
– А я не всё скажу. Во всяком случае, не сразу.
– Ну, мы же не в игры играем.
– Вот именно.
– Раз, два, – внезапно раздался голос. Звучал он так громко, что казалось, эхо от него прокатилось по всему городу.
– Что это было? – Антон Францевич удивился прямо в трубку.
– Алина! – голос, тем временем, появился вновь. – Это Тихомир. Встретимся там, где за нами гнались крестоносцы, – пока Алина думала, откуда этот голос мог появиться, тот повторил сообщение ещё раз.
– Что за крестоносцы? – не преминул поинтересоваться Антон Францевич.
– Да, были одни, – задумчиво проговорила Алина. – Зря их тогда грузовик случайно раздавил.
– Какой грузовик?
– Тот, что хлеб в блокадный Ленинград вёз.
– Алина, у вас всё в порядке?
– Да, в порядке. Давайте я вам позже отзвонюсь.
В мусорке действительно оказалось всё, что Алина требовала: автомат неизвестной ей модели, ноутбук с несколькими аккумуляторами и трубка с надписью «Осветительный патрон дальнего действия». На набережную попасть не составило труда – шуба, которую она одела в гардеробе, полностью маскировала экзоскелет. Там было безлюдно. Она, не спеша, отправилась в сторону того места, где в ирреальном мире на неё с Тихомиром попытались напасть крестоносцы. Место он выбрал с толком, вот только полоса густого кустарника и деревьев…
– Алина, – как только она поравнялась с этой полосой, в воздухе послышался приглушённый окрик Тихомира, – я здесь.
Его фигуру она приметила сразу. Тихомир, конечно, правильно придумал встретиться именно здесь, но не учёл одного: улицей властвовал ноябрь, и листва с кустарников и деревьев давно исчезла, но всё равно это лучше, чем просто открытое место.
– Привет, – горячо зашептал Тихомир, – куда тебя занесло в том мире, где тебя найти?
– Привет, – Алина в миг забыла былые обиды, – без понятия. Меня несёт на спине существо, внешне напоминающее огромную океаническую манту.
– Манту, говоришь, – Тихомир задумался, – чёрную такую?
– Ага. Ты что, тоже их видел?
– Видел? – Тихомир усмехнулся. – Да одна из них меня чуть не угробила: молниями стреляла, сволочь.
– Моя тоже стреляла, пока я ей на спину не спрыгнула. А теперь… такое чувство, что очень старательно меня куда-то везёт.
– По моим сведениям, – Тихомир замялся, – эти манты живут в центре планеты, остерегают его от непрошенных гостей.
– А где Люмбрик? – Алина посмотрела на руку Тихомира.
– Люмбрик? Долго объяснять. Возможно, он навсегда покинул нашу компанию.
– Жаль, милый был зверёк.
– Так, – Тихомир перешёл на другой тон, – давай сразу договоримся, где мы встретимся в следующий раз, а то не очень хочется каждый раз захватывать здание МЧС.
– Ах, вот, откуда голос на весь город был, – Алина покопалась в сумке и достала «Осветительный патрон дальнего действия». – Как тебе такой вариант?
– Алина, – изумился Тихомир, – да ты просто угадываешь мои мысли! В прошлый раз именно это я тебе и хотел посоветовать. Где ты его умудрилась достать?
– Да вот у спецслужб выторговала.
– У спецслужб? – он недовольно нахмурился и начал оглядываться по сторонам, – так я и знал: нас уже окружили.
– То есть? – Алина удивлённо на него посмотрела.
– То и есть, – жёстко ответил Тихомир, – неужели ты не понимаешь, что все эти спецслужбы ничего просто так не делают? Они поставили маяк и теперь нас отследили.
– Не просто так, – возразила Алина, я им за это заплатила.
– Только ты могла додуматься платить за то, чтобы на тебя повесили маяк!
– Да ты ещё не разобрался в чём дело, а уже срезу на меня наезжаешь.
– Я не наезжаю, – Тихомир ткнул себя пальцем в грудь, – я пытаюсь тебе объяснить, что нельзя доверять всяким спецслужбам, неужели ты и без меня до этого не додумалась?
– Я додумалась до этого не только без тебя, но и до тебя, – Алина тоже включила резкие нотки в своём голосе. – У меня с ними взаимовыгодный договор.
– Взаимовыгодный договор? Со спецслужбами? Подписи покажи!
– Подписи!? Ты ведь не понимаешь…
– Понимаю, – Тихомир резко, будто что-то увидев, подбежал к Алине и дотронулся до её руки.

* * *
Снова, ничего не означающая, темнота. Звёзд нет.
– Ива, – осторожно позвал Тихомир.
– Я здесь, – отозвалось пространство.
Из темноты появилось дерево.
– Полетишь со мной?
– Почему нет?
Они понеслись через пустое пространство, где не было абсолютно ничего, старательно пытаясь обогнуть вселенную. И Деструктор, и Создатель остались далеко позади, а если быть точным, далеко в стороне.
– Почему они всегда дерутся друг с другом? – внезапно спросила ива.
– Не знаю, – честно признался волк, – быть может, эта извечная борьба добра со злом.
– Или зла с добром.
– Да, какая разница.
– Разница есть, волк, – ива сделала ударение на слове «есть», – кто первый, тот борется со вторым, а не наоборот.
– Получается, зло, всегда нападает?
– В том-то и дело, что не всегда; но что есть добро, а что зло?
– Точка отсчёта, – выдохнул волк.
– Ты хочешь сказать…
– Что добро и зло относительно. Относительно того, на что они воздействуют, – продолжил за неё волк.
– Кстати, для меня зло – цветок, – призналась ива.
– А для меня котёнок.
– Нет. Ведь и цветок и котёнок от нас сейчас очень далеко.
– Знаешь, – задумался волк, – поэтому мы, наверное, и попытались от них скрыться. Ведь, находясь вблизи котёнка и цветка, нам пришлось бы стать врагами, потому что котёнок – это зло относительно меня, а цветок – зло, относительно тебя. Я не хочу быть тебе врагом.
– Получается, что теперь они оба стали для нас злом, поскольку они могут разрушить нашу дружбу.
– Да, всё как в математике, будто это логическая формула.
– Почему будто? Так оно всё и есть.
Периодически они приближались к краю вселенной, чтобы посмотреть, на верном ли пути находятся. Полёт по пространству, где не было, вероятно, и самого пространства, казался нереальным, бесконечным и в то же время захватывающим. Времени не ощущалось, а сознание постепенно приблизилось к ирреальной грани, за которой не существовало уже ничего совершенно.
Глава 10
– Папа! – в грудь Тихомира вцепилось что-то мягкое.
Тихомир отцепил зверя и посмотрел ему в глаза, полные неописуемой радости и восторга.
– Папа, – на этот раз спокойнее сказал Люмбрик и перелез на своё излюбленное место на запястье.
– Ну, слава Богу, – произнёс Тихомир тоном заправского папаши, – с тобой ничего не случилось, а то я уже начал волноваться.
– Мама, – зверь кивнул головой в сторону огромного кристалла, лежащего на полу.
Сразу бросилось в глаза другое – чуть в сторонке толпилось с десяток мётел со стержнями в руках.
– Ну, мы пойдём, – Тихомир направился в противоположную, от этих существ, сторону.
В глазах сразу появилось, уже успевшее стать привычным, кино. Тихомир с мётлами идёт по извивающимся перемычкам, заходит в пещерку с многочисленными ящичками и переключателями. Комнатка оказывается летательным аппаратом. Аппарат поднимается, резко стартует и скрывается в мрачных коридорах пещер.
– Синистра, – позвал Тихомир, как только кино закончилось, – они предлагают нам помощь.
– Эти швабры? – презрительным тоном отозвалась Синистра.
– Не знаю, за что ты их так не любишь…
– Так ведь это монстры, – перебила программа.
– А кого ты, вообще, любишь, – махнул рукой Тихомир. – Люмбрик, как я понял, в наше отсутствие не бездельничал.
– Камень, – подтвердил зверь.
– Что-то я пока плодов его деятельности не вижу, – отметила Синистра.
– Увидишь, – заверил её Тихомир.
К этому времени он уже шёл по пещере за мётлами. «Выходит, – размышлял Тихомир, – эти существа разумны, или разумен кристалл, ведь не могли же создать такие летательные аппараты не разумные существа».
– Люмбрик, – Тихомир растормошил зверя, – спроси у них, они разумны?
Зверь посмотрел на Тихомира с видом «Ты сам понял, что спросил?» и опять спрятался под рукав кольчуги.
– Думаешь, швабры разумны? – подхватила Синистра.
– Пожалуй, да. Они ведь создали летательные аппараты, и вон, стержни в их руках – наверняка оружие.
– М-дааа…это, конечно, доказывает их разумность… – не без иронии продолжала Синистра.
– Согласно теориям наших учёных, как только обезьяна взяла в руки палку и начала её использовать в качестве орудия труда, она стала человеком.
– А ты считаешь человека разумным существом?
– Синистра, перестань подкалывать. Вообще, если задуматься, то грань между разумностью и неразумностью слишком туманна, как и между добром и злом, – на Тихомира вдруг нахлынули воспоминания. Он разом вспомнил все видения, сопутствовавшие каждой телепортации, словно в память хлынуло одновременно с десяток никогда до этого не вспоминаемых снов. Ива. Кто она? Бесплотный дух, витающий в тонком мире, или чьё-то сознание, попавшее в похожую с ним ситуацию; а если, все эти видения – бред? Хотя для бреда они на удивление последовательны и всегда содержат Создателя с Деструктором. Можно узнать, насколько правдивы видения, у Создателя, раз он там присутствовал. Остаётся только дождаться следующей встречи с Алиной, тогда всё это проясниться.
Летательный аппарат представлял собой корпус, внутри которого находилось несколько комнат, заваленных тюками. Проследовав по коридору мимо них, Тихомир попал в «диспетчерскую». Здесь располагался ряд кресел, расположенных полукгругом и обращенных, вероятнее всего, к панели управления. Вот только ни мониторов, ни иллюминаторов нигде не было видно, и как мётлы могли ориентироваться в пространстве, оставалось загадкой. Как только Тихомир вошёл в эту комнату, одна из мётел предложила ему усесться на кресло. Её, похоже, не смутило, что они возвышались над полом как минимум на метр. Тихомир расправил крылья (отчего мётлы на него восхищённо глянули) и опустился на мягкое кресло.
– Что теперь? – спросил он у Люмбрика.
Внезапно зверь спрыгнул с руки и начал бешено носиться по салону, прыгая порой по головам мётел. Такая бешеная скачка продолжалась почти минуту, после чего он беспечно уселся на понравившееся место.
– Люмбрик, ты чего!? – в изумлении произнёс Тихомир. Раньше ничего подобного за зверем не наблюдалось. Похоже, после общения с местной разновидностью гриба, он приобрёл новые свойства – по крайней мере, скорость.
Тем временем мётлы расселись по креслам, и Тихомир почувствовал толчок в спину.
– Мы движемся, – прошептал он Синистре.
– Поняла, – холодно отметила та, – знать бы ещё куда.
Действительно, как уже отмечал Тихомир, ни окон, ни иллюминаторов не было. Вероятно, мётлы ориентировались своими методами, но ведь они могли показывать своеобразное «кино» у него в сознании.
– Люмбрик, – растормошил он зверя, – ты не можешь как-нибудь показывать, куда мы движемся?
Зверь недовольно похрюкал, зарылся в рукав кольчуги, но Тихомир, тем не менее, получил желаемое. В глазах появилось кино, будто он летит между хитросплетениями перемычек. Спустя минут десять они попадаются всё реже и реже, пока, наконец, не пропадают вовсе.
Впереди виднелась огромная каменная стена с зияющим чёрным отверстием. Тихомир решил активировать линзы, чтобы рассмотреть ближе, но у него ничего не получилось. «Неужели обруч с активирующими линзами сломался, – подумал тогда он». Но вскоре до него дошло, что это не его глаза сейчас разглядывают отверстие, да и вообще не глаза, а что-то другое. Мётлы осматривали пространство, передавая увиденное зверю, а тот Тихомиру. Отверстие, тем временем, становилось всё больше. Чуть в глубине его можно было заметить перегородку, напоминавшую диафрагму старых фотоаппаратов, которые Тихомир обожал разбирать в детстве. У отверстия летательный аппарат остановился напротив каменного уступа, где расхаживали мётлы с металлическими стержнями в руках. Пилоты, вероятно, телепатически пообщались с ними и аппарат начал разворачиваться. Неужели их не пропускают? Почему-то изначально у Тихомира было твёрдое ощущение, что «Люмбрик обо всём договорился».
Аппарат развернулся, пролетел около километра назад, вновь повернулся к отверстию и быстро начал набирать скорость. Диафрагма медленно открывалась. Это стало заметно сразу, так как за её границей мерцали красные сполохи. Когда до неё осталось несколько сот метров, на фоне красного цвета появилась «полуживая» манта – по всёй её поверхности расходились красные разводы, как по пропаленной газете, уже не горящей, но тлеющей. Оранжевые пятна, окаймлённые горящей красной границей, кое-где увеличивались и уменьшались в размерах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35