О чем еще он думал в такие моменты, оставалось для землян тайной. Сергей, перехвативший такой взгляд, толкнул плечом Мартина:
— Рыцарь-то наш… Себе на уме…
— И слава Богу что не дурак, — ответил штурман. — Лучше б было, если б он от всего того, что мы делали, умом тронулся?
Мартин считал свой вопрос риторическим и не ждал ответа, но Сергей сказал в спину обогнавшему его Мартину:
— Может быть, и лучше.
— Ты чего?
Он повернулся было, но ветка хлестнула по лицу и напомнила, что в дороге нужно смотреть вперед и под ноги.
— Слишком уж он уверенный…
Он замолчал, но Мартин жестом попросил его продолжить. Сергей молчал долгих одиннадцать шагов и наконец сказал:
— Ни страха… Ни сомнений… Да и смотрит.
— Дворянин, — сказал Мартин, словно это объясняло все. Сергей пожал плечами. Потом до Мартина дошел смысл последней фразы. — Как это — смотрит?
Сергей неловко улыбнулся, словно пожалел о некстати вырвавшемся слове. Он попытался подобрать другое, но не смог.
— Не знаю. Он не испытывает к нам благодарности. Что другое, может быть, но не благодарность.
Спина Хэста маячила впереди. Оттуда доносился хруст ломаемых веток, летели вверх листья, труха. Мартин впервые подумал о туземце как о возможном противнике.и с удивлением увидел, насколько широки его плечи. Между ними вполне мог бы уместиться разрядник. Вспомнив о своем оружии, Мартин успокоился.
— Мы идем в нужную сторону? — спросил он Сергея.
— Да.
— Ну а обо всем другом пока думать не время. Я не колеблясь пущу в ход оружие, если почувствую что-либо подозрительное.
Он снял разрядник с плеча, перевесил его на грудь. Идти так было неудобно, но ради спокойствия можно было потерпеть и более крупные неудобства.
После того что случилось в корчме, Хэст не решался говорить со своими спутниками. Его, как и «новгородцев», точили не только сомнения, но самый обычный страх. Там, еще в корчме у Тригди, он понял, что произошло. Хэст догадывался! Догадывался! Да что там догадывался, знал уже, с кем свела его судьба, но предпочитал пока не щеголять остротой ума. Тайна, которой он владел, не просто жгла душу, а наполняла ее страхом.
«Колдуны! Колдуны! Колдуны! — стучала кровь в висках. — Колдуны, а не дворяне!..»
Вспомнив о том, что случилось в корчме, он вновь испытал ужас и ощущение позорного бессилия от близкого колдовства.
Теперь, когда ходьба привела мысли в порядок, он мог связно мыслить. Движение загнало страх внутрь, и тот не мешал рыцарю смотреть вперед.
Ох уж эти господа путешественники! Он оглянулся.
Страшные своей силой, колдуны неутомимо шли следом, то ли переговариваясь на ходу, то ли пробуя какое-то новое колдовство. В лицах читались упорство и воля.
Такие породистые лица и в столице Империи были редкостью.
«А может быть, и дворяне к тому же… Кто их разберет, заморских-то колдунов?»
Мысль его металась, не зная, на чем остановиться. Хэст затравленно вздохнул. Жизнь, конечно же, не кончилась, но страшно было остаться на белом свете с запачканной душой. Колдуны были не только силой и властью, они еще были и опасностью. Братство не просто косо смотрело на колдунов и чародеев. С ними боролись, их подчиняли и, — если не могли подчинить, уничтожали. Спасти колдуна от неприятностей мог только Император. Доставалось и их укрывателям. Маввей хорошо помнил, как Братство домогалось Всезнающего и как вертелся Трульд, отбивая его у Братьев по Вере.
Теперь-то, конечно, для Трульда все позади. Он вспомнил самодовольную усмешку похитителя сестры и в голове всплыл злобный вопрос.
«Почему ему можно, а мне нельзя? Почему? Чем он лучше меня?»
Колдуны за спиной переговаривались. Он украдкой обернулся на своих спутников. Теперь их лица не казались ему ни страшными, ни отталкивающими.
«А может быть, это неспроста? Может быть, это не черное колдовство, а помощь Кархи? Неужели я не заслужил такой милости…» Он уцепился за эту мысль, и она потащила за собой другие.
Маввей кожей ощущал мощь, что струилась от его попутчиков, Он понимал, что эти чужие для его мира люди обладают тем, что крайне ценилось здесь, но пока эта мощь была ничья. Она пропадала втуне, словно сила плодородия в нераспаханной земле, словно золото в камнях.
А он нашел это золото. Любое богатство в любых руках оставалось золотом. В руках ли разбойника, или Брата по Вере, или самого Императора оно оставалось золотом, и только тот, кто владел им, решал, как использовать его.
Конечно, его «золото» было особым. Кроме силы, оно еще имело и волю, и только поэтому следовало пять раз подумать, прежде чем назвать его своим. Но назвать его своим было необходимо! Подъем был тяжел.
Досталось всем — и нетренированному Хэсту, и «новгородцам», которые, привыкнув уже к небогатому кислородом воздуху планеты, вынуждены были перейти на еще более скудный высокогорный паек, но люди упорно шли вперед, и к вечеру лес расступился. Пройдя вверх еще метров двести по круто вздымавшейся вверх расселине, они остановились. Выше идти было некуда. Они вышли на гребень. Ноги просили отдыха. После леса, в котором дальше двадцати шагов ничего видно не было, открывшийся простор завораживал. Горы закрывали три четверти горизонта. Заходящее солнце, подпертое далекими скалами, бросало последние лучи и на лес, из которого они только что вышли, и на склон перед ними, и на нависающий со всех сторон камень. От панорамы веяло грозным величием. Прямо перед ними, только далеко-далеко, в небо рвались три островерхие вершины. Сверху на них были нахлобучены снежные шапки, искрящиеся ледяным блеском. Темно-синий от предвечерних сумерек камень вздымался в небо, и синева его там сменялась буйством оттенков голубого цвета — от ультрамарина на востоке до пронизанной золотыми лучами голубизны на западе.
Чудесным и естественным дополнением панорамы был замок. Он стоял у подножия среднего пика и отсюда смотрелся как игрушка — резные башенки, аккуратные стены, перекидные мосты над рвами. Перед стеной голубой лентой лежала река. Мартин, смотревший на все это великолепие из-за спины Сергея, прищелкнул языком;
— Красиво…
Он повернулся к Хэсту, спеша поделиться с ним радостью, но туземец был мрачен.
— Замок Трульд, — сказал он, указывая вниз. — Нам всем нужно именно туда.
Едва он увидел замок, как перед глазами встало лицо Мэй. Волна ненависти захлестнула рыцаря так стремительно, что он чуть не захлебнулся в ней. Вспотевшей рукой Хэст сжал рукоять меча, загоняя гнев внутрь, не давая ему расходоваться понапрасну. Гнев — его сила.
Весь он, до последней капли, еще пойдет в дело. Гнев и еще кое-что…
— Надо идти, господа путешественники, — сглотнув спазм в горле, напомнил он.
— Да, да, господин Маввей, — откликнулся Сергей, — Конечно.
Его мысли были гораздо более приятны. Он представил просторное помещение склада, округлые бока пищевых синтезаторов. Ноздри защекотал запах-какао и китайской лапши… Это была цивилизация. Это был конец дороги. Легкая грусть мимоходом коснулась его, даря сожаление о подходящем к концу приключении. Еще несколько часов, может быть, сутки, и все… О том, что было, можно будет только вспоминать.
«А ведь будет что вспомнить!» — оживляясь, подумал он. Перед глазами возникло розовое от крови стекло кабины дирижабля, дрожащий от жара воздух над поляной Волосатых Муравейников, Хэст, приготовившийся умереть перед придорожными камнями…
— Ну что, вроде дошли? — весело окликнул он Мартина.
Было видно, что инженеру так и хочется броситься вниз и бежать, бежать, бежать… До самого склада. Мартин достал личный индикатор, протянул его перед собой. В окошке затрепетал лепесток зеленого пламени, указывая на близость аварийного склада. Сергей радостно хлопнул в ладоши.
— Спустимся, — деловито пророчествовал он. — Обойдем гору и завтра же будем на месте.
Наученный горьким опытом прошлых предсказаний Сергея, Мартин хотел было постучать по дереву, но под руку ему ничего не попалось. Ближайшие деревья росли шагах в восьмидесяти от них, образуя на склоне горы эдакую родинку, окаймленную полоской кустов.
— Спустимся… Обойдем… — с сомнением повторил он. Предсказание Сергея могло бы исполниться лишь в том случае, если бы на этом пути не возникло никаких препятствий. Однако последнее время по жизни всегда получалось так, что находилось что-то или кто-то, что вмешивалось в их планы, превращая гладкие пожелания Инженера в колдобины реальной жизни.
Иногда это были солдаты или стихийные бедствия, иногда — сам Сергей. Тут, чтобы не ошибиться, стоило серьезно подумать. Глупо было рассчитывать на то, что упорный Трульд отцепится от них после случая в корчме. Он был силой, с которой приходилось считаться. Правда, с другой стороны, откуда ему знать, где они сейчас? От корчмы в разные стороны лежало сто дорог, а они выбрали всего-навсего одну.
Кроме этого, на их стороне было и еще кое-что. Небо на западе меняло цвет, предвещая-близкую ночь. Мартин подумал об этом и тут же осекся. Конечно, надвигающаяся темнота была им на руку, но, возможно, те, кто охотился за ними, считали точно так же.
Не обращая внимания на мающегося рядом с ними Маввея, Мартин поднес к глазам бинокль, провел им вдоль дороги…
— Что там, господин Маввей?
— Где?
Хэст подошел и встал рядом. Внизу извивалась Дорога. Одним концом она упиралась в замок брайхкамера Трульля. Неожиданностей Хэст не боялся, ехидства тоже и вплотную, как это только что делал Мартин, прижал трубки к глазам…
И свершилось чудо.
Притянутые чародейской силой горы вздыбились в двух шагах от него.
От неожиданности он качнулся назад. Он упал бы, если бы готовый к этому Мартин не поддержал его.
Бинокля от глаз Хэст не оторвал, и Мартин не мог видеть, что тот стоит с закрытыми глазами.
— Что это? — спросил Маввей. Кисти его рук проросли жилами. Костяшки пальцев проступили белыми пятнами на натянувшейся коже… Бинокль он держал крепко. Не вырвать.
— Это бинокль, — ответил Мартин. — А что там у моста?
Хэст медленно оторвал бинокль от глаз и завертел, разглядывая. Мартин ждал вопросов, готовый ответить на них, но Хэст, понимая, чего от него ждут, ни о чем не спросил. Только сказал;
— Хорошие вещи делают за морем.
Как ни в чем не бывало он снова поднес его к глазам, и чудо повторилось. Горы шагнули к нему, закрыв каменными боками горизонт. Не в силах удержаться, он вытянул руку, пробуя их на ощупь.
— Дорога, — напомнил Мартин, немного разочарованный самообладанием Маввея.
Хэст неловко повернулся. Ноги устали, да и сознание протестовало от искажения перспективы — он боялся задеть за приблизившиеся горы. Перед глазами возник небольшой бревенчатый домик. Ветер, которого он отсюда не чувствовал, трепал солому на крыше и флажок таможенной стражи. У стены стояла рогатка, на ночь запиравшая дорогу. Рядом с ней, прислонясь к перилам, дремал человек. По оранжевой плечевой повязке Хэст узнал стражника таможенного отряда.
— Караульный пост.
— Они там всегда стоят?
— Всегда. Работа у них такая, — пояснил Хэст. — Мостовую пошлину брать.
— И даже ночью? — недоверчиво спросил Мартин. Хэст пожал плечами, не отрывая бинокля от глаз. С непривычки его еще немного покачивало, и вместо моста в этих волшебных трубках иногда появлялось что-нибудь другое. Как раз сейчас самым наглым образом туда влез трульдовский замок. Ненависть вспыхнула в нем с новой силой. Кровь хлынула в лицо, но он перехватил ее где-то на уровне горла, оставляя голову светлой. Комок в горле нешал, он проглотил его.
— И ночью тоже. А как же иначе?
— Да уж лучше как-нибудь по-другому, — разочарованно сказал Мартин, — ночью спать надо или девушек выгуливать, стихи сочинять в крайнем случае.
— У брайхкамера на этот счет другое мнение. Он стихов не пишет.
— Ничего страшного, — заметил Сергей, обращаясь конкретно к Мартину. — Зачем тебе мост? Переправимся на лодке. Не привередничай.
Мысль была неплоха, но… Хэст опустил бинокль и с сожалением объяснил:
— Лодки-то как раз при деле будут. Они ночью по реке плавают.
— Лодки? Зачем это? — Сергей энергично затряс головой. — Нам чужого не надо. Нам своего девать некуда.
Рыцарь непонимающе посмотрел на Инженера. Сергей потянул за бинокль, вытащил его из Хэстовой руки.
— Лодку я вам сделаю, — пояснил он. — Это-то наименьшая из всех наших проблем. Главное — до реки добраться.
Хэст хотел было сказать, что уж до реки-то он их доведет, но слова застряли в горле. Холодок восторга скользнул по его спине, когда он почувствовал уверенность инженера.
«Он ведь даже не спросил, сколько их там…» Маввей кинул быстрый взгляд на господина Инженера. В душе всколыхнулось странное чувство — словно ненароком он прикоснулся к чему-то непонятному, опасному и могучему… Уверенный тон господина Инженера подтверждал: да, могут!
«И может быть, не только лодку? — чуть пьянея от оказавшейся под руками мощи, подумал Маввей. Он посмотрел на замок Трульда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Рыцарь-то наш… Себе на уме…
— И слава Богу что не дурак, — ответил штурман. — Лучше б было, если б он от всего того, что мы делали, умом тронулся?
Мартин считал свой вопрос риторическим и не ждал ответа, но Сергей сказал в спину обогнавшему его Мартину:
— Может быть, и лучше.
— Ты чего?
Он повернулся было, но ветка хлестнула по лицу и напомнила, что в дороге нужно смотреть вперед и под ноги.
— Слишком уж он уверенный…
Он замолчал, но Мартин жестом попросил его продолжить. Сергей молчал долгих одиннадцать шагов и наконец сказал:
— Ни страха… Ни сомнений… Да и смотрит.
— Дворянин, — сказал Мартин, словно это объясняло все. Сергей пожал плечами. Потом до Мартина дошел смысл последней фразы. — Как это — смотрит?
Сергей неловко улыбнулся, словно пожалел о некстати вырвавшемся слове. Он попытался подобрать другое, но не смог.
— Не знаю. Он не испытывает к нам благодарности. Что другое, может быть, но не благодарность.
Спина Хэста маячила впереди. Оттуда доносился хруст ломаемых веток, летели вверх листья, труха. Мартин впервые подумал о туземце как о возможном противнике.и с удивлением увидел, насколько широки его плечи. Между ними вполне мог бы уместиться разрядник. Вспомнив о своем оружии, Мартин успокоился.
— Мы идем в нужную сторону? — спросил он Сергея.
— Да.
— Ну а обо всем другом пока думать не время. Я не колеблясь пущу в ход оружие, если почувствую что-либо подозрительное.
Он снял разрядник с плеча, перевесил его на грудь. Идти так было неудобно, но ради спокойствия можно было потерпеть и более крупные неудобства.
После того что случилось в корчме, Хэст не решался говорить со своими спутниками. Его, как и «новгородцев», точили не только сомнения, но самый обычный страх. Там, еще в корчме у Тригди, он понял, что произошло. Хэст догадывался! Догадывался! Да что там догадывался, знал уже, с кем свела его судьба, но предпочитал пока не щеголять остротой ума. Тайна, которой он владел, не просто жгла душу, а наполняла ее страхом.
«Колдуны! Колдуны! Колдуны! — стучала кровь в висках. — Колдуны, а не дворяне!..»
Вспомнив о том, что случилось в корчме, он вновь испытал ужас и ощущение позорного бессилия от близкого колдовства.
Теперь, когда ходьба привела мысли в порядок, он мог связно мыслить. Движение загнало страх внутрь, и тот не мешал рыцарю смотреть вперед.
Ох уж эти господа путешественники! Он оглянулся.
Страшные своей силой, колдуны неутомимо шли следом, то ли переговариваясь на ходу, то ли пробуя какое-то новое колдовство. В лицах читались упорство и воля.
Такие породистые лица и в столице Империи были редкостью.
«А может быть, и дворяне к тому же… Кто их разберет, заморских-то колдунов?»
Мысль его металась, не зная, на чем остановиться. Хэст затравленно вздохнул. Жизнь, конечно же, не кончилась, но страшно было остаться на белом свете с запачканной душой. Колдуны были не только силой и властью, они еще были и опасностью. Братство не просто косо смотрело на колдунов и чародеев. С ними боролись, их подчиняли и, — если не могли подчинить, уничтожали. Спасти колдуна от неприятностей мог только Император. Доставалось и их укрывателям. Маввей хорошо помнил, как Братство домогалось Всезнающего и как вертелся Трульд, отбивая его у Братьев по Вере.
Теперь-то, конечно, для Трульда все позади. Он вспомнил самодовольную усмешку похитителя сестры и в голове всплыл злобный вопрос.
«Почему ему можно, а мне нельзя? Почему? Чем он лучше меня?»
Колдуны за спиной переговаривались. Он украдкой обернулся на своих спутников. Теперь их лица не казались ему ни страшными, ни отталкивающими.
«А может быть, это неспроста? Может быть, это не черное колдовство, а помощь Кархи? Неужели я не заслужил такой милости…» Он уцепился за эту мысль, и она потащила за собой другие.
Маввей кожей ощущал мощь, что струилась от его попутчиков, Он понимал, что эти чужие для его мира люди обладают тем, что крайне ценилось здесь, но пока эта мощь была ничья. Она пропадала втуне, словно сила плодородия в нераспаханной земле, словно золото в камнях.
А он нашел это золото. Любое богатство в любых руках оставалось золотом. В руках ли разбойника, или Брата по Вере, или самого Императора оно оставалось золотом, и только тот, кто владел им, решал, как использовать его.
Конечно, его «золото» было особым. Кроме силы, оно еще имело и волю, и только поэтому следовало пять раз подумать, прежде чем назвать его своим. Но назвать его своим было необходимо! Подъем был тяжел.
Досталось всем — и нетренированному Хэсту, и «новгородцам», которые, привыкнув уже к небогатому кислородом воздуху планеты, вынуждены были перейти на еще более скудный высокогорный паек, но люди упорно шли вперед, и к вечеру лес расступился. Пройдя вверх еще метров двести по круто вздымавшейся вверх расселине, они остановились. Выше идти было некуда. Они вышли на гребень. Ноги просили отдыха. После леса, в котором дальше двадцати шагов ничего видно не было, открывшийся простор завораживал. Горы закрывали три четверти горизонта. Заходящее солнце, подпертое далекими скалами, бросало последние лучи и на лес, из которого они только что вышли, и на склон перед ними, и на нависающий со всех сторон камень. От панорамы веяло грозным величием. Прямо перед ними, только далеко-далеко, в небо рвались три островерхие вершины. Сверху на них были нахлобучены снежные шапки, искрящиеся ледяным блеском. Темно-синий от предвечерних сумерек камень вздымался в небо, и синева его там сменялась буйством оттенков голубого цвета — от ультрамарина на востоке до пронизанной золотыми лучами голубизны на западе.
Чудесным и естественным дополнением панорамы был замок. Он стоял у подножия среднего пика и отсюда смотрелся как игрушка — резные башенки, аккуратные стены, перекидные мосты над рвами. Перед стеной голубой лентой лежала река. Мартин, смотревший на все это великолепие из-за спины Сергея, прищелкнул языком;
— Красиво…
Он повернулся к Хэсту, спеша поделиться с ним радостью, но туземец был мрачен.
— Замок Трульд, — сказал он, указывая вниз. — Нам всем нужно именно туда.
Едва он увидел замок, как перед глазами встало лицо Мэй. Волна ненависти захлестнула рыцаря так стремительно, что он чуть не захлебнулся в ней. Вспотевшей рукой Хэст сжал рукоять меча, загоняя гнев внутрь, не давая ему расходоваться понапрасну. Гнев — его сила.
Весь он, до последней капли, еще пойдет в дело. Гнев и еще кое-что…
— Надо идти, господа путешественники, — сглотнув спазм в горле, напомнил он.
— Да, да, господин Маввей, — откликнулся Сергей, — Конечно.
Его мысли были гораздо более приятны. Он представил просторное помещение склада, округлые бока пищевых синтезаторов. Ноздри защекотал запах-какао и китайской лапши… Это была цивилизация. Это был конец дороги. Легкая грусть мимоходом коснулась его, даря сожаление о подходящем к концу приключении. Еще несколько часов, может быть, сутки, и все… О том, что было, можно будет только вспоминать.
«А ведь будет что вспомнить!» — оживляясь, подумал он. Перед глазами возникло розовое от крови стекло кабины дирижабля, дрожащий от жара воздух над поляной Волосатых Муравейников, Хэст, приготовившийся умереть перед придорожными камнями…
— Ну что, вроде дошли? — весело окликнул он Мартина.
Было видно, что инженеру так и хочется броситься вниз и бежать, бежать, бежать… До самого склада. Мартин достал личный индикатор, протянул его перед собой. В окошке затрепетал лепесток зеленого пламени, указывая на близость аварийного склада. Сергей радостно хлопнул в ладоши.
— Спустимся, — деловито пророчествовал он. — Обойдем гору и завтра же будем на месте.
Наученный горьким опытом прошлых предсказаний Сергея, Мартин хотел было постучать по дереву, но под руку ему ничего не попалось. Ближайшие деревья росли шагах в восьмидесяти от них, образуя на склоне горы эдакую родинку, окаймленную полоской кустов.
— Спустимся… Обойдем… — с сомнением повторил он. Предсказание Сергея могло бы исполниться лишь в том случае, если бы на этом пути не возникло никаких препятствий. Однако последнее время по жизни всегда получалось так, что находилось что-то или кто-то, что вмешивалось в их планы, превращая гладкие пожелания Инженера в колдобины реальной жизни.
Иногда это были солдаты или стихийные бедствия, иногда — сам Сергей. Тут, чтобы не ошибиться, стоило серьезно подумать. Глупо было рассчитывать на то, что упорный Трульд отцепится от них после случая в корчме. Он был силой, с которой приходилось считаться. Правда, с другой стороны, откуда ему знать, где они сейчас? От корчмы в разные стороны лежало сто дорог, а они выбрали всего-навсего одну.
Кроме этого, на их стороне было и еще кое-что. Небо на западе меняло цвет, предвещая-близкую ночь. Мартин подумал об этом и тут же осекся. Конечно, надвигающаяся темнота была им на руку, но, возможно, те, кто охотился за ними, считали точно так же.
Не обращая внимания на мающегося рядом с ними Маввея, Мартин поднес к глазам бинокль, провел им вдоль дороги…
— Что там, господин Маввей?
— Где?
Хэст подошел и встал рядом. Внизу извивалась Дорога. Одним концом она упиралась в замок брайхкамера Трульля. Неожиданностей Хэст не боялся, ехидства тоже и вплотную, как это только что делал Мартин, прижал трубки к глазам…
И свершилось чудо.
Притянутые чародейской силой горы вздыбились в двух шагах от него.
От неожиданности он качнулся назад. Он упал бы, если бы готовый к этому Мартин не поддержал его.
Бинокля от глаз Хэст не оторвал, и Мартин не мог видеть, что тот стоит с закрытыми глазами.
— Что это? — спросил Маввей. Кисти его рук проросли жилами. Костяшки пальцев проступили белыми пятнами на натянувшейся коже… Бинокль он держал крепко. Не вырвать.
— Это бинокль, — ответил Мартин. — А что там у моста?
Хэст медленно оторвал бинокль от глаз и завертел, разглядывая. Мартин ждал вопросов, готовый ответить на них, но Хэст, понимая, чего от него ждут, ни о чем не спросил. Только сказал;
— Хорошие вещи делают за морем.
Как ни в чем не бывало он снова поднес его к глазам, и чудо повторилось. Горы шагнули к нему, закрыв каменными боками горизонт. Не в силах удержаться, он вытянул руку, пробуя их на ощупь.
— Дорога, — напомнил Мартин, немного разочарованный самообладанием Маввея.
Хэст неловко повернулся. Ноги устали, да и сознание протестовало от искажения перспективы — он боялся задеть за приблизившиеся горы. Перед глазами возник небольшой бревенчатый домик. Ветер, которого он отсюда не чувствовал, трепал солому на крыше и флажок таможенной стражи. У стены стояла рогатка, на ночь запиравшая дорогу. Рядом с ней, прислонясь к перилам, дремал человек. По оранжевой плечевой повязке Хэст узнал стражника таможенного отряда.
— Караульный пост.
— Они там всегда стоят?
— Всегда. Работа у них такая, — пояснил Хэст. — Мостовую пошлину брать.
— И даже ночью? — недоверчиво спросил Мартин. Хэст пожал плечами, не отрывая бинокля от глаз. С непривычки его еще немного покачивало, и вместо моста в этих волшебных трубках иногда появлялось что-нибудь другое. Как раз сейчас самым наглым образом туда влез трульдовский замок. Ненависть вспыхнула в нем с новой силой. Кровь хлынула в лицо, но он перехватил ее где-то на уровне горла, оставляя голову светлой. Комок в горле нешал, он проглотил его.
— И ночью тоже. А как же иначе?
— Да уж лучше как-нибудь по-другому, — разочарованно сказал Мартин, — ночью спать надо или девушек выгуливать, стихи сочинять в крайнем случае.
— У брайхкамера на этот счет другое мнение. Он стихов не пишет.
— Ничего страшного, — заметил Сергей, обращаясь конкретно к Мартину. — Зачем тебе мост? Переправимся на лодке. Не привередничай.
Мысль была неплоха, но… Хэст опустил бинокль и с сожалением объяснил:
— Лодки-то как раз при деле будут. Они ночью по реке плавают.
— Лодки? Зачем это? — Сергей энергично затряс головой. — Нам чужого не надо. Нам своего девать некуда.
Рыцарь непонимающе посмотрел на Инженера. Сергей потянул за бинокль, вытащил его из Хэстовой руки.
— Лодку я вам сделаю, — пояснил он. — Это-то наименьшая из всех наших проблем. Главное — до реки добраться.
Хэст хотел было сказать, что уж до реки-то он их доведет, но слова застряли в горле. Холодок восторга скользнул по его спине, когда он почувствовал уверенность инженера.
«Он ведь даже не спросил, сколько их там…» Маввей кинул быстрый взгляд на господина Инженера. В душе всколыхнулось странное чувство — словно ненароком он прикоснулся к чему-то непонятному, опасному и могучему… Уверенный тон господина Инженера подтверждал: да, могут!
«И может быть, не только лодку? — чуть пьянея от оказавшейся под руками мощи, подумал Маввей. Он посмотрел на замок Трульда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52