– Ты мне прямо скажи, что тебе нужно. – И замолчал. Рыжая вскоре ответила:
– Да ничего мне не нужно.
Снова умолкли. Пролетел самолёт, едва не цепляя крыльями крыши домов. Из кабины выглядывал усатый лётчик в чёрных очках и шлемофоне. Уставился на стройные ноги фотокорреспондентки. Исчез за синагогой продолжая пялиться назад.
– А я так понимаю, что тебе нужны фотографии, – вдумчиво молвил Григорий. – А зачем тебе эти долбаные фотографии? А? Старушка несёт ведро патронов. Ну и что? Пусть себе несёт. Наверное, нужно…
– Верно, пусть несёт, – медленно проговорила рыжая. – Мне её патроны никуда не упираются. Пусть несёт.
Выпили ещё пива. Потом ещё. Подошел бродячий павлин и стал клевать хлеб со стола. Оператор схватил его за хвост, но тот вырвался.
– Да… Хорошо сидим. Хочешь, я возьму тебя с собой? Ну, в нашу командировку. Я же полковник. – Григорий беспристрастно глядел на Варвару. Уточнил: – Я не один и мы здесь проездом. Едем далеко. Ну, как?
– Хочу. Если не врёшь.
– Но будет условие…
– Спать?
– Нет, это мелочи. Фотокамеру свою и передатчик ты отдашь мне. Я их буду выдавать тебе по мере надобности. Это и есть условие.
– Мне надо подумать. Без камеры и передатчика я пустое физическое тело. Да ещё и женское… Варвара контактный человек, но не дура. Этого ей не хватает для сжатия текста…
– Какого ещё текста? – Помолчал. – У нас у всех подписка о невыезде. – Добавил: – Из рамок режима.
– Какого это режима?
– Информационного. И поэтому, если хочешь со мной в дельту Ганга…
– В дельту Ганга?! Хочу!..
– …то ты будешь делать то, что тебе скажет полковник Загибайло.
– Буду!
– Ну и ладушки. Давай ещё по пиву. Что это оно у них здесь так лавровым листом прёт?
Через сутки секретный дивизион отплыл на своей барже в южном направлении.
Глава 45
На севере крошечного герцогства Люксембург, в глубине лесного горного плато возвышался старый замок, сохранившийся со времён первых Крестовых походов. Толстые стены древнего сооружения ощетинились сторожевыми видеокамерами и стволами автоматических гранатомётов. Тепловизионные и оптические сканеры днём и ночью просматривали насквозь дикий лес, окруживший строение рыцарей-крестоносцев, выискивая движение живого существа. По периметру каменной стены с узкими бойницами протянулась невидимой паутиной стальная сетка, выставив во все стороны острые углы и вибрирующая от тока высокого напряжения. Геостационарный спутник, висящий в космической бездне над замком, давал возможность изучать весь прилегающий район, контролировать передвижение транспорта и отдельных людей.
Эту информацию постоянно изучали в помещении охраны, анализируя компьютером, ведя видеозапись, отслеживая даже следы крадущихся лисиц и бредущих по своим тропам лосей, которые всё время бродят по замкнутому кругу.
В центральной башне замка, посередине круглой комнаты с узкими окнами, стоял квадратный дубовый стол на невысоких ножках украшенных резьбой, и два кресла в стиле барокко. В углу светился жарким пламенем камин. Огонь горел для души, а не для согревания воздуха.
События в мире и дельте Ганга ещё только разворачивались, но были люди, которые шли по следу Чёрного легиона уже давно. Пока Философ выяснял детали в церквях Москвы, Киева и многочисленных монастырях территории Древней Руси, его друг и напарник, известный миллиардер с малоизвестной фамилией, делал деньги. А что? – вопрошал он иногда себя. И отвечал, себе же – пригодятся.
Он был прав, как всегда. И в отличие от Философа, его с детства звали Бизон.
И вот герои этой путаной истории встретились здесь, в старом замке тевтонских рыцарей, где до сих пор ощущалась аура христианского исступления.
В кресле за столом сидел Бизон. Напротив него Философ. Стояла тишина, и только шелест собаки, передвигающейся по ковру, нарушал покой и магнетическое потрескивание дров в глубине камина, обрамлённого витиеватой чугунной решеткой.
Собеседники начали издалека. С пары кружек фламандского пива. Медленно пили пузырящийся напиток и молча глядели перед собой. Над камином весел большой экран. Шла прямая трансляция торгов на Нью-йоркской фондовой бирже. В верхней части экрана медленно плывущей строкой шла аналогичная информация из Лондона, Франкфурта на Майне, Токио и Москвы. Всё это были цифры, определяющие текущие цены на множество товаров: нефть, алюминий, медь, палладий, золото, серебро, алмазы… Список казался бесконечным. Для неопытного глаза. Отдельной строкой проползали курсы основных мировых валют. Цифры время от времени менялись, вызывая очередное оживление на биржевой площадке, по которой бегали взлохмаченные брокеры, вскидывая руки и семафоря азбукой глухонемых, сообщая коллегам о своих потенциальных предложениях. Изменение цифр вызывало и гораздо более обширное экономическое движение по всей планете посредством дракона под именем WWW, который, собственно, и влиял на эти цифры. Что же в этом процессе было первично, оставалось загадкой.
Все последние дни большая часть людей так называемого «золотого миллиарда» раскладывали пасьянс из своих капиталов, охваченные неизлечимой лихорадкой сделать деньги из ничего, сопровождающей любую финансовую смуту. Режимы one line развлекательного характера были забыты. Следили только за движением капиталов, вспоминая Маркса, Гейтса и Иисуса.
– Это надолго? – спросил Бизон у собеседника. – Как ты думаешь?
– Только начало, – ответил тот. – И я думаю надолго. Правда, если вмешается ещё одна известная сторона, то всё закончится гораздо быстрее, чем многие думают.
– Ты говоришь о Чёрном легионе так, как будто это ядерная держава.
– Говорю так, как думаю. Я переслал тебе мой отчёт о работе проделанной в этом направлении. Ты читал?
– Всё не прочтёшь. Просмотрел. У тебя специфическая терминология. Основные аспекты я уловил.
– Это надо не просматривать, а анализировать. Виртуальные факты иногда более реальны, чем реальные. В отчёте достаточно серьезная информация.
– Пока серьёзней этого, – указал на экран Бизон, – я ничего не вижу.
– Не доверяй особо зрению.
Замолчали и стали дальше пить пиво, поглядывая на экран.
– Делёжка денег – старое зрелище. И не столь уж серьёзное, как кажется многим, – вставил Философ. – Твоя машина АМ только набирает обороты, впереди слабо обозримое будущее. Делить будут долго. – Помолчал. Продолжил: – До серьёзного конфликта дело не дойдёт, учитывая паритет США и России. Зоны влияния уже поделены, делить нечего. Кроме того, что разделится само собой. Но есть нюансы…
– Смутное время… – Бизон взял в руки длинную кочергу и перевернул поленья в камине. – Мутнее, чем мы предполагали.
– Не мы, а вы. Начинается столетняя мышиная возня под прикрытием плутониевых боеголовок. Смутное время.… По-моему, всё достаточно ясно.
– Ну-ну… Дело ясное, что дело тёмное…
– Посмотри за окно – ветер и мелкий дождь, а должно быть сухо, солнечно и жарко. Неразбериха везде и всегда была, есть и будет. Это порядок вещей.
– Ну, ну… Ты посмотри на биржу.
– А что биржа? Это разминка.
– Хороша разминочка. Я не знаю, куда деть деньги. Сейчас снимаю стресс, а там, за окном, – он указал на экран, – за это время всё может измениться так, что вернусь не туда откуда пришел. Исполнительные директора не готовы работать в таком масштабе. Сгорают как мотыльки в огне прожекторов.
– Это ещё не стало известно об открытии управляемого холодного ядерного синтеза. Тебе что не доложили? – спросил Философ, кинув взгляд на удивлённого Бизона. – А ты говоришь – ну, ну.… Да, да! Это разминка! Холодный ядерный синтез – не расшифровывание закарлючек Древней Месопотамии. Это смерть угольной и нефтедобывающей промышленности планеты. Тебе просто ещё не сообщили, – добавил Философ. – Перестраховываются, прогоняют технологию поэтапно.
– Я не знал о разработке управляемого синтеза, – ошеломлённо проговорил Бизон. – Ты прав, это будет очередной сверхшок. Мне начинает казаться, что мы открыли ящик Пандоры.
– Не мы, а вы. Уважаемый коллега.
– В этот момент зазвонил телефон. Взяв трубку, Бизон несколько минут разговаривал, делая пометки в рабочем журнале. Положил телефон.
– Прототип будет изготовлен через неделю. Ничего особенного, кроме катализатора запуска. Опять мистика.
– Почему тебе не нравится это слово. Вполне технический термин. И в чём мистика?
– Алгоритм последовательности физико-химических реакций основан на конфигурации генома Мэрилин.
– Вот это да! Впрочем, чему удивляться. Было бы странно, если бы возникла необходимость в геноме Папы Римского. Теперь Маша может спокойно патентовать свой генетический код, или ты предъявишь авторские права. Следует рассматривать его как частную собственность. Что может быть большей частной собственностью, чем собственный геном?
– Ты прав. В этом случае не поможет и дивизия адвокатов.
Бизон встал с кресла и прошёлся вдоль камина. Продолжил:
– Теоретически установка энергоблока на основе холодного синтеза может поместиться под капотом автомобиля. Это даже не придел минимизации объёма. Атомоход «Мерседес-Бенз». А? Каково? Одна заправка на пробег в пять миллионов километров! Мы поставим на колени «Бритиш Петралиум». Да что там! «Райал Датч-Шелл Груп»! «Дженерал Моторс»! Все упадут как колоссы на глиняных ногах. Тем более, что они уже на полусогнутых. – Бизон налил себе ещё пива. – Надо искать директоров. Это проблема. А ведь раньше и не подумал бы. Появление разработки холодного синтеза прибавит работы. Тебе, конечно, сообщил эту новость Музыкант?
Философ кивнул. Уточнил:
– Он не спешил тебя тревожить, пока не будет 100 % ясности. Мне сообщил для контроля утечки информации. В прессу нельзя позволить просочиться даже словам «холодный синтез».
Музыкант исполнял должность координатора нескольких групп, работающих с машиной АМ. Где они находились, знал только он и Бизон. Вся связь шла через спутник. Пиле WWW уже никто не доверял.
Бизон допил пиво и взял в руки сигару, к которым, неожиданно для себя, пристрастился за последний месяц с подачи Катаямы и его «Беломор-Канала». Обрезал кончик, щёлкнул зажигалкой, прикурил, пустил облако дыма…
– Конец синекуре Персидского залива, – проговорил. – Придётся теперь работать и думать, как жить. А привыкли – хорошо! Станут гнать из нефти водку. Нет, арабы влипли.
– Верно, влипли. И не только арабы, – согласился собеседник. – Не спеши сообщать об этой разработке федеральному представителю. Холодный синтез – это монстр. Хорошо подумай, как выпустить этого зверя на волю, чтобы он не перегрыз намордник и не сбежал, начав размножаться самостоятельно.
– Да, ты прав. Его обратно не загонишь. Что ты там намекал на угрозы со стороны Чёрного легиона? По-моему, тут есть связь.
– Я не намекал, я сказал, что это очень серьезно и надо изучить отчёт. Есть свежая, более оперативная информация. – Философ терпеливо глядел на собеседника.
– Любопытно, что там могут сделать какие-то попы…
– Это не попы.
– … в этом вавилонском столкновении, когда все в полной боевой готовности и нацелены всеми вооружениями друг на друга.
– Вот это и есть проблема. Как там говорил классик эпохи раннего терроризма? Из искры возгорится пламя! Коля, это будет конкретное пламя, поверь.
– Ты хочешь сказать, что легион в состоянии спровоцировать ядерный удар? Не смеши удодов…
– Это его звёздный час.
– … им и так тоскливо. На данный момент ситуация такова, что даже если в Нью-Йорке Эмпайр Стейт Билдинг обвалится от подрыва, а в Санкт-Петербурге Петродворец от атаки с воздуха…
– Ох, Коля.… Не те уже попы, совсем не те…
– … то в результате Вашингтон и Москва обсудят по телефону утреннее меню и пожелают друг другу спокойной ночи. И всё. «Аль-Каида» отличное успокоительное средство. Нервных давно отпустили на пенсию.
– … и нервы тут совсем не причём. Всё произойдёт спокойно.
– Для серьезной провокации надо несколько реальных ядерных боеголовок прилетевших из стратосферы и сработавших. Вот только тогда что-то произойдет. Сумасшедших сейчас нет…
– Ещё сколько. Ты просто расслабился…
– … но это почти невозможно. Вернее – невозможно.
Помолчали.
– А ядерные чемоданчики? – полюбопытствовал Философ.
– Никто до сих пор не знает, есть ли они в природе. Ну, и – маленькая мощность. Меньше килотонны. Никто не поверит, что это не провокация, а боевой удар. Все всё понимают и ждут подобных фокусов. Над Северной Кореей повесили геостационарный спутник слежения. Вывели на орбиту именно из-за Пхеньяна. Стоимость – больше миллиарда долларов, новейшая разработка. Приостановили крупный коммерческий проект и Пентагон забрал спутник. Конфисковал и выдал расписку. Знакомо?
– Молодцы американцы. Соображают, как запрячь лошадей. Правда, не хватает ума сообразить, куда их направить. Пхеньян тут не при чём. Ядерные ракеты есть у легиона, а вот этого никто, почти, не помнит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Да ничего мне не нужно.
Снова умолкли. Пролетел самолёт, едва не цепляя крыльями крыши домов. Из кабины выглядывал усатый лётчик в чёрных очках и шлемофоне. Уставился на стройные ноги фотокорреспондентки. Исчез за синагогой продолжая пялиться назад.
– А я так понимаю, что тебе нужны фотографии, – вдумчиво молвил Григорий. – А зачем тебе эти долбаные фотографии? А? Старушка несёт ведро патронов. Ну и что? Пусть себе несёт. Наверное, нужно…
– Верно, пусть несёт, – медленно проговорила рыжая. – Мне её патроны никуда не упираются. Пусть несёт.
Выпили ещё пива. Потом ещё. Подошел бродячий павлин и стал клевать хлеб со стола. Оператор схватил его за хвост, но тот вырвался.
– Да… Хорошо сидим. Хочешь, я возьму тебя с собой? Ну, в нашу командировку. Я же полковник. – Григорий беспристрастно глядел на Варвару. Уточнил: – Я не один и мы здесь проездом. Едем далеко. Ну, как?
– Хочу. Если не врёшь.
– Но будет условие…
– Спать?
– Нет, это мелочи. Фотокамеру свою и передатчик ты отдашь мне. Я их буду выдавать тебе по мере надобности. Это и есть условие.
– Мне надо подумать. Без камеры и передатчика я пустое физическое тело. Да ещё и женское… Варвара контактный человек, но не дура. Этого ей не хватает для сжатия текста…
– Какого ещё текста? – Помолчал. – У нас у всех подписка о невыезде. – Добавил: – Из рамок режима.
– Какого это режима?
– Информационного. И поэтому, если хочешь со мной в дельту Ганга…
– В дельту Ганга?! Хочу!..
– …то ты будешь делать то, что тебе скажет полковник Загибайло.
– Буду!
– Ну и ладушки. Давай ещё по пиву. Что это оно у них здесь так лавровым листом прёт?
Через сутки секретный дивизион отплыл на своей барже в южном направлении.
Глава 45
На севере крошечного герцогства Люксембург, в глубине лесного горного плато возвышался старый замок, сохранившийся со времён первых Крестовых походов. Толстые стены древнего сооружения ощетинились сторожевыми видеокамерами и стволами автоматических гранатомётов. Тепловизионные и оптические сканеры днём и ночью просматривали насквозь дикий лес, окруживший строение рыцарей-крестоносцев, выискивая движение живого существа. По периметру каменной стены с узкими бойницами протянулась невидимой паутиной стальная сетка, выставив во все стороны острые углы и вибрирующая от тока высокого напряжения. Геостационарный спутник, висящий в космической бездне над замком, давал возможность изучать весь прилегающий район, контролировать передвижение транспорта и отдельных людей.
Эту информацию постоянно изучали в помещении охраны, анализируя компьютером, ведя видеозапись, отслеживая даже следы крадущихся лисиц и бредущих по своим тропам лосей, которые всё время бродят по замкнутому кругу.
В центральной башне замка, посередине круглой комнаты с узкими окнами, стоял квадратный дубовый стол на невысоких ножках украшенных резьбой, и два кресла в стиле барокко. В углу светился жарким пламенем камин. Огонь горел для души, а не для согревания воздуха.
События в мире и дельте Ганга ещё только разворачивались, но были люди, которые шли по следу Чёрного легиона уже давно. Пока Философ выяснял детали в церквях Москвы, Киева и многочисленных монастырях территории Древней Руси, его друг и напарник, известный миллиардер с малоизвестной фамилией, делал деньги. А что? – вопрошал он иногда себя. И отвечал, себе же – пригодятся.
Он был прав, как всегда. И в отличие от Философа, его с детства звали Бизон.
И вот герои этой путаной истории встретились здесь, в старом замке тевтонских рыцарей, где до сих пор ощущалась аура христианского исступления.
В кресле за столом сидел Бизон. Напротив него Философ. Стояла тишина, и только шелест собаки, передвигающейся по ковру, нарушал покой и магнетическое потрескивание дров в глубине камина, обрамлённого витиеватой чугунной решеткой.
Собеседники начали издалека. С пары кружек фламандского пива. Медленно пили пузырящийся напиток и молча глядели перед собой. Над камином весел большой экран. Шла прямая трансляция торгов на Нью-йоркской фондовой бирже. В верхней части экрана медленно плывущей строкой шла аналогичная информация из Лондона, Франкфурта на Майне, Токио и Москвы. Всё это были цифры, определяющие текущие цены на множество товаров: нефть, алюминий, медь, палладий, золото, серебро, алмазы… Список казался бесконечным. Для неопытного глаза. Отдельной строкой проползали курсы основных мировых валют. Цифры время от времени менялись, вызывая очередное оживление на биржевой площадке, по которой бегали взлохмаченные брокеры, вскидывая руки и семафоря азбукой глухонемых, сообщая коллегам о своих потенциальных предложениях. Изменение цифр вызывало и гораздо более обширное экономическое движение по всей планете посредством дракона под именем WWW, который, собственно, и влиял на эти цифры. Что же в этом процессе было первично, оставалось загадкой.
Все последние дни большая часть людей так называемого «золотого миллиарда» раскладывали пасьянс из своих капиталов, охваченные неизлечимой лихорадкой сделать деньги из ничего, сопровождающей любую финансовую смуту. Режимы one line развлекательного характера были забыты. Следили только за движением капиталов, вспоминая Маркса, Гейтса и Иисуса.
– Это надолго? – спросил Бизон у собеседника. – Как ты думаешь?
– Только начало, – ответил тот. – И я думаю надолго. Правда, если вмешается ещё одна известная сторона, то всё закончится гораздо быстрее, чем многие думают.
– Ты говоришь о Чёрном легионе так, как будто это ядерная держава.
– Говорю так, как думаю. Я переслал тебе мой отчёт о работе проделанной в этом направлении. Ты читал?
– Всё не прочтёшь. Просмотрел. У тебя специфическая терминология. Основные аспекты я уловил.
– Это надо не просматривать, а анализировать. Виртуальные факты иногда более реальны, чем реальные. В отчёте достаточно серьезная информация.
– Пока серьёзней этого, – указал на экран Бизон, – я ничего не вижу.
– Не доверяй особо зрению.
Замолчали и стали дальше пить пиво, поглядывая на экран.
– Делёжка денег – старое зрелище. И не столь уж серьёзное, как кажется многим, – вставил Философ. – Твоя машина АМ только набирает обороты, впереди слабо обозримое будущее. Делить будут долго. – Помолчал. Продолжил: – До серьёзного конфликта дело не дойдёт, учитывая паритет США и России. Зоны влияния уже поделены, делить нечего. Кроме того, что разделится само собой. Но есть нюансы…
– Смутное время… – Бизон взял в руки длинную кочергу и перевернул поленья в камине. – Мутнее, чем мы предполагали.
– Не мы, а вы. Начинается столетняя мышиная возня под прикрытием плутониевых боеголовок. Смутное время.… По-моему, всё достаточно ясно.
– Ну-ну… Дело ясное, что дело тёмное…
– Посмотри за окно – ветер и мелкий дождь, а должно быть сухо, солнечно и жарко. Неразбериха везде и всегда была, есть и будет. Это порядок вещей.
– Ну, ну… Ты посмотри на биржу.
– А что биржа? Это разминка.
– Хороша разминочка. Я не знаю, куда деть деньги. Сейчас снимаю стресс, а там, за окном, – он указал на экран, – за это время всё может измениться так, что вернусь не туда откуда пришел. Исполнительные директора не готовы работать в таком масштабе. Сгорают как мотыльки в огне прожекторов.
– Это ещё не стало известно об открытии управляемого холодного ядерного синтеза. Тебе что не доложили? – спросил Философ, кинув взгляд на удивлённого Бизона. – А ты говоришь – ну, ну.… Да, да! Это разминка! Холодный ядерный синтез – не расшифровывание закарлючек Древней Месопотамии. Это смерть угольной и нефтедобывающей промышленности планеты. Тебе просто ещё не сообщили, – добавил Философ. – Перестраховываются, прогоняют технологию поэтапно.
– Я не знал о разработке управляемого синтеза, – ошеломлённо проговорил Бизон. – Ты прав, это будет очередной сверхшок. Мне начинает казаться, что мы открыли ящик Пандоры.
– Не мы, а вы. Уважаемый коллега.
– В этот момент зазвонил телефон. Взяв трубку, Бизон несколько минут разговаривал, делая пометки в рабочем журнале. Положил телефон.
– Прототип будет изготовлен через неделю. Ничего особенного, кроме катализатора запуска. Опять мистика.
– Почему тебе не нравится это слово. Вполне технический термин. И в чём мистика?
– Алгоритм последовательности физико-химических реакций основан на конфигурации генома Мэрилин.
– Вот это да! Впрочем, чему удивляться. Было бы странно, если бы возникла необходимость в геноме Папы Римского. Теперь Маша может спокойно патентовать свой генетический код, или ты предъявишь авторские права. Следует рассматривать его как частную собственность. Что может быть большей частной собственностью, чем собственный геном?
– Ты прав. В этом случае не поможет и дивизия адвокатов.
Бизон встал с кресла и прошёлся вдоль камина. Продолжил:
– Теоретически установка энергоблока на основе холодного синтеза может поместиться под капотом автомобиля. Это даже не придел минимизации объёма. Атомоход «Мерседес-Бенз». А? Каково? Одна заправка на пробег в пять миллионов километров! Мы поставим на колени «Бритиш Петралиум». Да что там! «Райал Датч-Шелл Груп»! «Дженерал Моторс»! Все упадут как колоссы на глиняных ногах. Тем более, что они уже на полусогнутых. – Бизон налил себе ещё пива. – Надо искать директоров. Это проблема. А ведь раньше и не подумал бы. Появление разработки холодного синтеза прибавит работы. Тебе, конечно, сообщил эту новость Музыкант?
Философ кивнул. Уточнил:
– Он не спешил тебя тревожить, пока не будет 100 % ясности. Мне сообщил для контроля утечки информации. В прессу нельзя позволить просочиться даже словам «холодный синтез».
Музыкант исполнял должность координатора нескольких групп, работающих с машиной АМ. Где они находились, знал только он и Бизон. Вся связь шла через спутник. Пиле WWW уже никто не доверял.
Бизон допил пиво и взял в руки сигару, к которым, неожиданно для себя, пристрастился за последний месяц с подачи Катаямы и его «Беломор-Канала». Обрезал кончик, щёлкнул зажигалкой, прикурил, пустил облако дыма…
– Конец синекуре Персидского залива, – проговорил. – Придётся теперь работать и думать, как жить. А привыкли – хорошо! Станут гнать из нефти водку. Нет, арабы влипли.
– Верно, влипли. И не только арабы, – согласился собеседник. – Не спеши сообщать об этой разработке федеральному представителю. Холодный синтез – это монстр. Хорошо подумай, как выпустить этого зверя на волю, чтобы он не перегрыз намордник и не сбежал, начав размножаться самостоятельно.
– Да, ты прав. Его обратно не загонишь. Что ты там намекал на угрозы со стороны Чёрного легиона? По-моему, тут есть связь.
– Я не намекал, я сказал, что это очень серьезно и надо изучить отчёт. Есть свежая, более оперативная информация. – Философ терпеливо глядел на собеседника.
– Любопытно, что там могут сделать какие-то попы…
– Это не попы.
– … в этом вавилонском столкновении, когда все в полной боевой готовности и нацелены всеми вооружениями друг на друга.
– Вот это и есть проблема. Как там говорил классик эпохи раннего терроризма? Из искры возгорится пламя! Коля, это будет конкретное пламя, поверь.
– Ты хочешь сказать, что легион в состоянии спровоцировать ядерный удар? Не смеши удодов…
– Это его звёздный час.
– … им и так тоскливо. На данный момент ситуация такова, что даже если в Нью-Йорке Эмпайр Стейт Билдинг обвалится от подрыва, а в Санкт-Петербурге Петродворец от атаки с воздуха…
– Ох, Коля.… Не те уже попы, совсем не те…
– … то в результате Вашингтон и Москва обсудят по телефону утреннее меню и пожелают друг другу спокойной ночи. И всё. «Аль-Каида» отличное успокоительное средство. Нервных давно отпустили на пенсию.
– … и нервы тут совсем не причём. Всё произойдёт спокойно.
– Для серьезной провокации надо несколько реальных ядерных боеголовок прилетевших из стратосферы и сработавших. Вот только тогда что-то произойдет. Сумасшедших сейчас нет…
– Ещё сколько. Ты просто расслабился…
– … но это почти невозможно. Вернее – невозможно.
Помолчали.
– А ядерные чемоданчики? – полюбопытствовал Философ.
– Никто до сих пор не знает, есть ли они в природе. Ну, и – маленькая мощность. Меньше килотонны. Никто не поверит, что это не провокация, а боевой удар. Все всё понимают и ждут подобных фокусов. Над Северной Кореей повесили геостационарный спутник слежения. Вывели на орбиту именно из-за Пхеньяна. Стоимость – больше миллиарда долларов, новейшая разработка. Приостановили крупный коммерческий проект и Пентагон забрал спутник. Конфисковал и выдал расписку. Знакомо?
– Молодцы американцы. Соображают, как запрячь лошадей. Правда, не хватает ума сообразить, куда их направить. Пхеньян тут не при чём. Ядерные ракеты есть у легиона, а вот этого никто, почти, не помнит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107