– Майн гот! Я тебе не верю!
– Воистину так. Леся до сих пор ходит как бешеная лисица.
«… Неожиданно в голове резидента появились какие-то точки… Сужающееся пространство… Расширяющееся пространство… Поле тюльпанов… Морская волна, бьющая о берег неистово и безответно… Песочные дюны… Пустынная песня одинокого охотника-бедуина… Яркая луна посреди мерцающих звёзд… И непостижимая ясность всего, что происходит вокруг пронзила его душу. Он впился взглядом в глаза киллерши. Та молча смотрела на него. И там в этом взгляде было всё, что у него в душе.
– Дорогу найдёшь?
Она молча кивнула головой. Араб открыл окно и негромко проговорил:
– Беги».
– Выходит, он сдал нас всех. Всю группу. Это чудо, что мы выбрались из того леса живыми. Та, которую отпустил резидент, могла привести отряд.
– Возможно. Даже очень возможно. Нам, скорее всего, повезло. Но чем всё закончилось? Наша команда расформирована, а мы с тобой, – в наши-то годы! – на пенсии. Скажи, Мойша, сколько тебе лет?
– Сорок два.
– Ты ощущаешь себя пенсионером?
– Я прикончил бы этого резидента, чтобы всё вернуть назад. Не надо было с ним иметь дел. На какой чёрт мне пенсия в сорок два года? Я не могу говорить об этом своей родне. Мне стыдно.
– И мне, Мойша, стыдно. Я ближайшие десять лет в Стамбуле не появлюсь. Мне нельзя врать своему отцу, матери, сестре и братьям. Они скажут, что меня просто выгнали из разведки. В Турции на пенсию разведчик уходит в 80 лет. Ну, может чуть помоложе. – Аттар затянулся из длинной трубки и пустил клуб дыма. Он и Мойша сидели в крошечном гаштете на окраине Нойенхагена, родного города Мойшы. Аттар приехал на день в гости к бывшему подчинённому обговорить ситуацию, из-за которой они оба выпали за борт корабля большой разведки. Они сидели за столиком, напротив бара. Прямо перед ними, над барменом, старинный телевизор марки «Грюндиг». Он транслировал круглосуточный канал новостей.
– Ты не знаешь, что с Кимами? – спросил Мойша.
– Знаю. Один в Пекине, другой в Пхеньяне. Они остались при деле. А тебе в Израиль работать резидентом не предложили?
– Ох, Аттар. И так тошно, а шутки у тебя всё те же. Выслушай лучше новость. Или, может, это для тебя и не новость. Тот старинный кинжал, который мы упустили, я всё же нашёл.
Аттар с удивлением посмотрел на негра.
– Это новость! Впервые слышу.
– Да ты же без памяти был два дня, когда основные события происходили. Откуда же тебе помнить. Я этот кинжал, из-за которого мы оба стали пенсионерами; этот клинок еврейскими неграми, наверняка, сделанный, я его просто купил. Купил за сто тысяч евро. Мне повезло, я случайно нашёл продавца. И наше задание оказалось выполненным. Но всё закончилось не так, как в кино.
– Он тебе подсунул украинскую туфту?
Мойша помолчал. Ответил:
– Если бы туфту. Нет, он мне принёс настоящий клинок, тот, что ты держал в руках и который проверяли в лаборатории. А ведь ты знал, исламский хорёк, о настоящей цели задания!
– Аттар потупил глаза, не обиделся на «хорька» и молча потянул из трубки. Ответил:
– Да Мойша, знал. Лучше бы мне память отшибло. Получили бы по выговору за невыполнение задания, а сейчас работали бы, где нибудь, например, в Белоруссии.
Мойша взял громадный полуторалитровый бокал с пивом и стал пить. Отпил половину, откинулся в кресле и сказал:
– Как только я доложил в центр, что раритет у меня в руках, тогда я и получил этот странный приказ.
– Да, я догадываюсь, Мойша.
– Но я не мог его выполнить!
– Я твой брат до конца своих дней.
– Мне дали группу поддержки из трёх человек. Я должен был вместе с ними уничтожить вас всех на той даче в течении шести часов. Ты представляешь, Аттар! Это они такое предложили профессионалу! За кого же они нас принимают? Я убил этих людей. Двоих задушил и выкинул в Днепр. Третий умер от страха. Раритета у меня уже не было. Связной пришёл за ним через двадцать минут после моего сообщения, что я купил клинок. Ты же знаешь рыжего Ганса? Он мне тогда сообщил на мой запрос, что с нами работает группа из Ватикана. Она следила за нами, и ждали результатов нашей работы. Киллеры – мотоциклисты люди из той же команды. У них была ошибочная информация, что клинок у нас или у резидента. Ахмед, я прикончил людей из Ватикана! Но не жалею об этом. Они были готовы порубить всех саблями. Странная бригада. Если честно – на Ватикан совсем не похоже. Нет, не похоже…
– А где резидент и Леся? – спросил турок.
– Хусейн давно уже во Франции. У него там бизнес и он там спрятался. А Леся бродит по Киеву. Ищет проблем. Её уволили из консульского отдела за то, что упустила ситуацию из под контроля; и уволили из разведки. Она была агент СБУ.
– Агент СБУ?
– Да. Хорошо, что не МОССАД. СБУ тоже сто-то знал о раритете. Они хотели заполучить его. Я слышал, что вас здорово потрепали в следственном изоляторе. Я то туда не попал. Потрепали по поводу Чёрного легиона, так кажется она зовётся, эта банда?
– Да. Нас арестовали, но предъявить ничего не смогли. – Аттар поморщился. – Странные у них тюрьмы. В прошлый раз чуть не убили, а сейчас предлагали деньги. Это надо же… Я бы и взял.… Да сказать было нечего.
Телевизор, висящий над барменом, передал сводку погоды по всему миру и переключился на Новую Зеландию, где разгорался политический конфликт.
– Ты вообще посмотри, что творится в мире с тех пор как мы на пенсии! Какой-то «Славянский Бизон» задушил «Майкрософт». Это надо же? И опять напряжонка. Ты слышал, что в Бундестаге готовят постановление о частичной мобилизации? – мрачно проговорил Аттар.
Мойша кивнул головой и хмуро проговорил:
– Мы то пенсионеры. Нас и в резерв не возьмут. А я бы пошёл! Только неясно, кто с кем собирается воевать. Балканы стали делить, – а это нехорошая примета. – Мойша вздохнул. – С русскими я воевать не хочу. У меня там друзья.
– Да и у меня там друзья и дети. Что-то в Совете Европы лепят не ту фигуру. Перекрыты границы Шенгенской зоны. Русские! Да не верю я в эту чушь. Там вроде бы и не русские. По-моему индийцы.
– Кто?
– Ну, вроде как индийцы…
– Мойша, я ослышался? Ты имеешь в виду Индию?
– Ну… да.… По крайней мере, что-то там связано с Гангом на границе Непала. Мне рыжий Ганс сбросил на сервер новостишку. Говорит, отряд сербских танков продвигается по территории дельты Ганга.
– Это рыжий так шутит?
– Нет, Аттар. Ты же знаешь рыжего. Он не шутит. Может быть, что-то путает. И ты знаешь, что он мой должник по жизни и всегда из уважения лично по мне, держал и держит в курсе событий нашей прежней работы. Он уважает нашу группу. Я уверен, он и с Кимами связь поддерживает. Ганс – умный парень. Он уяснил, что такие как мы по настоящему нужны только таким же как мы.
По телевизору делал сообщение в прямом эфире оператор из Новой Зеландии транслируя поединок снайперов в горах…
– Ты смотри, – кивнул Аттар. – В такой дыре и то нашли повод подраться!
– Да там тоже что-то русские влезли. Ущемление прав русскоязычного населения. Там большая диаспора собралась. Нашли документы о продаже Новой Зеландии России Великобританией в конце девятнадцатого века. Ты знаешь, – вздохнул Мойша, – мне кажется, крупная бойня может начаться. В Китае стоят в боевой боевой готовности двести танковых армий. Ты можешь себе представить столько китайцев и все на танках?
– Нет, Мойша, не могу. Я вообще думал, что танковых армий нет в природе.
– Да их и не было. Срочно сформировали опять. Ганс говорит, что все ждут ядерной провокации.
– Ну, эти сплетни уже не новость.
– Это не сплетни. По информации Главного Разведывательного управления Германии, несколько десятков боевых ракет с ядерными боеголовками находятся под контролем повстанцев.
– Каких таких повстанцев?
– Ну, этих.… Из Чёрного легиона. Они могут сделать пуск в любую минуту. В любую минуту.
– Враньё.
– Ганс врать не будет. Он баптист.
На экране телевизора появился небритый журналист в чёрных очках и стал скороговоркой давать информацию на фоне ночного Манхеттена:
«Ситуация меняется каждый час. После известия об открытии управляемого холодного ядерного синтеза стало ясно, что Россия в считанные недели разработает сверхмощный лазер без ограничения длительности импульса. Эта противоракетная установка сможет сбивать любые цели в любом месте около земного пространства с вероятностью поражения 100 %. Пентагон не дает никаких комментариев и ушел в глубокое информационное подполье. Все ждут официальной реакции Вашингтона…»
– Ха! – усмехнулся Мойша. – Достали таки русские дадю Сэма. Не надо было их выводить из утробного состояния. Это уже не те хлопцы, что в восьмидесятых годах голубей на флагах рисовали. Холодный синтез.… Вот дают!
– Чему ты радуешься, чернокожий? Ты же немец.
– Наполовину.
– Я всегда это подозревал.
Стали молча пить пиво. Аттар перезарядил свою трубку и оглядел гаштет. Кроме бармена и их, в баре не было никого. Бармен протирал бокалы и смотрел телевизор.
– Слушай, – спросил Аттар. – А как это ядерные ракеты под контролем повстанцев? Я не понимаю, они что – захватили ракеты и контролируют их?
– Эх, Аттар. Сейчас всё делается по-другому. Сейчас никто своими руками никуда не лезет. Это делает компьютер. Изменили коды запуска ракет, а каких именно – никто не знает. И, – повстанцы. Это слово не совсем к месту. Я бы сказал – тотальный масонский заговор. Никто не знает, что это такое – Чёрный легион. Более того, – никто, почти, и не верит. Но тут дело сложилось как со снежным человеком. Никто не видел, – а слух идёт. Они, правда, сделали показательный запуск.
– Что? Какой запуск?
– Баллистической ракетой из шахты в штате Невада. Через тридцать секунд ликвидировали её, – для этого тоже нужен код! – и посоветовала всем членам ядерного клуба хорошенько подумать и не трогать руками свои ядерные комплексы, то есть не перекодировать ракеты, стоящие на боевом дежурстве. Это секретная информация. Ганс сам в шоке. Всё это было прошедшей ночью. Ты понял теперь к чему идёт дело?
– Они пригрозили сделать пуск в случае поиска «левых» ракет?
– Ну конечно. И президенты наложили в штаны. А Новой Зеландии наплевать. На неё никто не нацелен.
– Да, делишки. Гансу можно верить. Рыжий, наверное, там в бункере рехнётся от бешенства. Германия разработала и ядерное оружие и носители к нему, а сейчас пялится как баран на происходящие события и только кричит: «Яволь!» Ты же знаешь, кто был Гансов дед? Мюллер! Тот самый Мюллер и есть дед Ганса. Ганс за Германию съест свою шляпу. Он ненавидит всех канцлеров ФРГ за последние тридцать лет. Тряпки говорит, а не канцлеры. Моего деда бы сюда на неделю – и Германия возглавляла бы ООН. Тот ещё чернорубашечник. Но – баптист.
Телевизор стал показывать холмы вокруг Сараево и передвижение тяжёлой бронетехники. «Дизельное топливо в Европе выросло в цене на порядок, что не мешает ведущим странам увеличивать количество своей бронетехники, обходя нормы НАТО в лимите на вооружение», – комментировала телепередачу из Сараево девица в джинсах и в платке вокруг бюста.
– Ты знаешь, почему они все припали на танки? – спросил Мойша.
– Ну, расскажи, – стал выбивать трубку Аттар.
– Военные доктрины поменялись. На авиацию и спутники уже никто не рассчитывает. Они сильно зависят от компьютера и выводятся из строя очень легко. Тем более на горизонте русский лазер.… Ну, а что произошло с ядерным арсеналом, это вообще непостижимо. Похоже, к нему сейчас просто боятся прикасаться. Ганс слышал секретные переговоры русского президента и американца.
– Он сумел туда влезть?
– Да Ганс влезет куда угодно. Так вот, русский и американец ждут ультиматума. Но его пока нет. Это раз. А во вторых, – ты умрёшь со смеха, – они собрали все подводные ракетоносцы в одну кучу, где-то в районе мыса Горн, чтобы они контролировали друг друга от провокационного запуска ракеты. Что творится?
– Да просто рехнулись от власти, – беззлобно сказал Аттар. – Они то не на пенсии.
На телевизоре появилась заставка: «Журнал „Мир зверей НОМО“ представляет прямую передачу из дельты Ганга».
– Ха, и здесь Ганг, ты посмотри: Ганг, Ганс, Гаагский трибунал… Мне кажется у всего этого один корень, – проговорил Аттар.
На экране телевизора поплыла картинка с местными джунглями.
– Так я вот что тебе хочу сказать, – продолжил Мойша. – Ганс может снять в Генеральном компьютере блокировку с наших досье. И перерисовать дело так, что мы находимся в длительном отпуске с официальным прикрытием. Есть шанс вернуться в разведку. Там почти все шефы поменялись из-за последних событий. А о нашей операции никто ничего толком не знает.
«Вы мне разрешите вас сфотографировать?» – прозвучало из телевизора.
– А тебе не кажется это бредом? – спросил Аттар. – Я не верю, что можно все концы в компьютере стереть. А бумага?
– Да, бумага – это проблема.
Оба уставились в телевизор. Там рыжая журналистка в шортах и очках договорила скороговоркой свой текст, очевидно держа видеокамеру у себя в руках, работая без оператора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107