- Энди, - выдохнула она. - Не могу… дышать.
- Держись, - прохрипел он.
Они были уже на вершине лестницы, затем протиснулись через проем в каменной стене. Двигаться стало немного легче, хотя он все ещё видел куполообразный объект, парящий вблизи поверхности резервуара. Светящаяся антенна была по-прежнему направлена на них.
Рут начала переставлять ноги. Она повернулась, и они вместе доковыляли до аллеи. С каждым шагом идти становилось все легче. Фурлоу слышал её частое тяжёлое дыхание. Мгновенно, как будто они сбросили тяжёлую ношу, вернулась прежняя мускульная энергия.
Они обернулись.
- Все прошло, - облегчённо вздохнул Фурлоу.
Она отреагировала с яростью, которая поразила его.
- Что ты там вытворял, Энди Фурлоу? Хотел напугать меня до полусмерти?!
- Я видел то, что сказал, - ответил он. - Ты могла этого не видеть, но ты безусловно это почувствовала.
- Истерический паралич, - сказала она.
- Который поразил нас обоих в один и тот же момент и одновременно прекратился, - заметил он.
- Почему бы и нет?
- Рут, я точно видел то, что описал тебе.
- Летающее блюдце! - презрительно усмехнулась она.
- Нет… ну, может быть. Но это там было!
Он уже начинал сердиться. Если постараться рассуждать здраво: те прошедшие несколько минут - просто сумасшествие. Могло ли это быть иллюзией? Нет! Он тряхнул головой.
- Дорогая, я…
- Не смей называть меня дорогой!
Он схватил её за плечи и встряхнул несколько раз.
- Рут! Две минуты назад ты говорила, что любишь меня. Не могла бы ты и дальше продолжать в том же духе?
- Я…
- Может быть, кто-нибудь заставляет тебя ненавидеть меня?
- Что? - Она уставилась на него, черты её лица были плохо различимы в слабом свете фонарей.
- Давай вернёмся назад. - Он указал в сторону резервуара. - Я почувствовал, что сержусь на тебя… ненавижу тебя. Я сказал себе, что не могу ненавидеть тебя. Я люблю тебя. И тогда я почувствовал, что могу двигаться. Но когда я почувствовал ненависть… Это было как раз в тот момент, когда они направили на нас свой аппарат.
- Какой аппарат?
- Что-то вроде коробки со светящимися антенными стержнями, торчащими из неё.
- Ты хочешь сказать, что весь этот бред… что бы там ни было… мог заставить тебя ненавидеть… или…
- Именно так.
- Большей чепухи я ещё никогда не слышала! - Она отвернулась от него.
- Я знаю, что это похоже на бред, но я это чувствовал. - Он дотронулся до её руки. - Давай пойдём в машину.
Рут оттолкнула его.
- Я никуда с тобой не пойду, пока ты не объяснишь, что происходит.
- Я не могу этого объяснить.
- Но как ты мог видеть что-то, чего я не вижу?
- Наверное, это следствие несчастного случая… Мои глаза, поляризованные очки.
- А ты уверен, что инцидент в лаборатории не повлиял ещё на что-нибудь, кроме зрения?
Он опять ощутил закипающую ярость. Это было так просто - чувствовать гнев. С трудом, он сохранил сдержанный тон.
- Меня держали неделю на искусственной почке и проводили обследование. Ожоги изменили систему ионного обмена в сетчатке глаз. Это все. Но я думаю, что-то произошло с моими глазами, и я теперь могу видеть вещи, о которых раньше не подозревал. Я не предполагал, что смогу все это видеть, но я вижу.
Он приблизился к ней, схватил её за руку и потащил к выходу из аллеи. Она на один шаг отставала от него.
- Но кто же тогда они такие? - на ходу спросила она.
- Не знаю, но они существуют. Доверься мне, Рут. Поверь. Они существуют. - Он понимал, что приходится упрашивать её и ненавидел себя за это, но Рут уже шла рядом, теперь он держал её за руку.
- Хорошо, дорогой, я верю тебе. Ты видел то, что видел. Ну и что ты теперь собираешься предпринять?
Они вышли из аллеи и вступили в эвкалиптовую рощу. Впереди, среди теней, темнел силуэт машины. Фурлоу остановился.
- Скажи, тебе трудно мне поверить? - спросил он.
Помолчав секунду, она сказала:
- Достаточно трудно.
- О'кей, Теперь поцелуй меня.
- Что?
- Поцелуй меня. Я хочу понять, действительно ли ты меня ненавидишь.
- Энди, ты слишком…
- Ты боишься поцеловать меня?
- Конечно, нет!
- Тогда давай.
Он притянул её к себе. Их губы встретились, её руки обвились вокруг его шеи.
Наконец, они отпустили друг друга.
- Если это ненависть, я хочу, чтобы ты продолжала ненавидеть меня.
- Я тоже.
Он убрал прядь рыжих волос с её щеки. Её лицо слабо светилось в темноте.
- Сейчас мне лучше отвезти тебя… к Саре.
- Я не хочу.
- Я не хочу, чтобы ты ехала домой.
- Но мне лучше поехать…?
- Да.
Она упёрлась руками ему в грудь и оттолкнула его.
Они сели в машину, чувствуя неожиданно возникшее смущение. Фурлоу завёл мотор и начал осторожно разворачиваться. Фары автомобиля осветили коричневые стволы деревьев. Внезапно фары йогами. Двигатель чихнул и заглох. Напряжённое, тягостное ощущение вновь овладело Фурлоу.
- Энди! - воскликнула она. - Что происходит?
Фурлоу заставил себя посмотреть налево, удивившись, как он определил, в какую сторону смотреть. Четыре радужных световых луча почти касались земли, зелёный купол с трубчатыми ногами висел прямо над деревьям”. Объект парил в воздухе, безмолвно, угрожающе.
- Они вернулись, - прошептал он. - Они здесь.
- Энди… Энди, я боюсь.
Она съёжилась за его спиной.
- Что бы ни случилось, ты не должна ненавидеть меня, - сказал он. - Ты любишь меня. Помни об этом. Ты любишь меня. Держи это все время в голове.
- Я люблю тебя.
Её голос был еле слышен.
Бессмысленный приступ ярости охватил Фурлоу. Его гнев вначале не имел объекта. Затем он ощутил, как это чувство переносится на Рут.
- Я… готова возненавидеть тебя, - прошептала она.
- Ты любишь меня. Не забывай этого.
- Я люблю тебя, Энди. Я люблю тебя. Я не хочу ненавидеть тебя… Я люблю тебя.
Фурлоу поднял кулак и погрозил в сторону зелёного купола.
- Ты их должна ненавидеть, - прохрипел он. - Ненавидеть ублюдков, которые пытаются управлять нами.
Он чувствовал, как она дрожит за его плечом.
- Я… ненавижу их, - произнесла она.
- Теперь ты веришь мне?
- Да! Да, я верю тебе!
- Может ли у машины быть истерический паралич?
- Нет. О, Энди, я не могу направить свою ярость против тебя, Я не могу. - Он ощутил боль в руке, там, где она сжала её. - Кто они? Господи! Что это?
- Не думаю, что это люди, - сказал Фурлоу.
- Что же делать?
- Все, что в наших силах.
Радужные круги над куполом изменили цвет: сначала они стали голубыми, затем фиолетовыми и, наконец, красными. Предмет начал подниматься над рощей. Он отступил в темноту. Вместе с ним исчезло ощущение гнёта.
- Все кончилось, да? - прошептала Рут.
- Все кончилось.
- Фары включились, - сказала она.
Он посмотрел на лучи света выходящие из сдвоенных фар автомобиля, бьющие в сторону рощи.
В его памяти всплыли очертания объекта - он был похож на огромного паука, готового броситься на них. Он вздрогнул. Что за существа находились в этой проклятой машине?
Как гигантский паук.
В его голове всплыли слова из далёкого детства: “Стены дворца Оберона сделаны из паучьих лапок”.
Были ли то феи, маленький народ?
“Где берут начало волшебные сказки?” - подумал он. Он чувствовал, как его разум пробивает дорожку в полузабытые безоблачные дни и вспомнил крошечный стишок:
Средь папоротника по холмам
Тропинка вьётся тут и там,
Сегодня ночью мы вдвоём
По ней в чудесный край уйдём.
- Не лучше ли нам побыстрее уехать? - спросила Рут.
Он завёл двигатель, его руки двигались автоматически.
- Они выключили мотор и освещение, - сказала Рут. - Зачем они это сделали?
“Они, - мелькнуло у него в голове. - Теперь уже нет сомнений”. Он вывел машину из рощи и поехал вниз по склону в сторону автострады.
- Что теперь делать? - спросила Рут.
- А что мы, собственно, можем предпринять?
- Если мы расскажем об этом, люди скажут, что мы сошли с ума. И потом… мы вдвоём… здесь…
“Мы надёжно заперты”, - подумал Фурлоу. Он представил, что скажут в ответ на изложение этого ночного происшествия: “Вы были с чужой женой, говорите? Наверное угрызения совести вызвали у вас эти галлюцинации? Какой волшебный народ? Дорогой Фурлоу, с вами все в порядке?”
Рут прислонилась к нему.
- Энди, если они могут заставить нас ненавидеть, могут ли они заставить нас любить?
Он свернул на обочину, выключил мотор, поставил машину на ручной тормоз, потушил фары.
- В настоящий момент их здесь нет.
- Откуда ты знаешь?
Он всмотрелся в ночь - темнота, ни одной звезды не видно на небе, затянутом облаками… никакого свечения таинственного объекта… Но, вот там, за деревьями, стоящими у дороги, как будто что-то сверкнуло.
“Могут ли они заставить нас любить? Черт бы её побрал за подобный вопрос! Нет! Я не должен ругать её, я должен любить её… Я должен”.
- Энди, что ты делаешь?
- Думаю.
- Энди, то, что произошло с нами, мне все ещё кажется таким нереальным. Может быть, все можно объяснить как-то иначе? Я имею в виду остановку мотора… Мотор может заглохнуть, фары выключиться. Не так ли?
- Что ты хочешь от меня? - воскликнул он. - Ты хочешь, чтобы я признал, что я псих, страдаю галлюцинациями, что я…
Она приложила палец к его губам.
- Я только хочу, чтобы ты никогда не переставал любить меня.
Он попытался обнять её за плечи, но она оттолкнула его.
- Нет. После того, что случилось, я хочу быть уверена, что мы сами занимаемся любовью, а не кто-то заставляет нас.
“Черт бы побрал её прагматизм, - подумал он. - Я люблю её… Но действительно ли я люблю? Может быть, меня заставляет кто-то другой?”
- Энди! Ты можешь сделать кое-что для меня?
- Что?
- В доме на Манчестер Авеню… где мы жили с Невом… я хотела взять там кое-какие вещи, но боюсь ехать туда одна. Ты отвезёшь меня?
- Сейчас?
- Сейчас рано. Нев, наверное, ещё на фабрике. Мой… отец сделал его заместителем директора, ты знаешь. Тебе кто-нибудь говорил, зачем он женился на мне? Ради бизнеса.
Фурлоу накрыл её руку своей.
- Ты хочешь, чтобы он узнал… о нас?
- Он и так знает достаточно.
Он снова положил руки на руль.
- О'кей, дорогая. Как скажешь.
Он снова включил мотор и вывел машину на дорогу.
Они ехали молча. Покрышки шуршали по мокрому асфальту. Свет фар встречных машин ослеплял Фурлоу. Он отрегулировал линзы своих очков так, чтобы уменьшить боль от встречного света.
Рут прервала молчание.
- Я не хочу никакой драки. Ты подождёшь меня в машине. Если будет нужна твоя помощь, я позову.
- Ты уверена, что мне не нужно идти с тобой?
- Он не посмеет ничего предпринять, если будет знать, что ты ждёшь меня внизу.
Фурлоу пожал плечами. Скорее всего она права. Конечно, она могла хорошо изучить характер Нева Хатсона. Однако он чувствовал, что опасность не миновала и неприятности ещё ожидают их впереди.
- Зачем я вышла за него замуж? - недоуменно произнесла Рут. - Бог знает… После сегодняшней ночи я не уверена, что кто-то из нас осознает, почему он совершает тот или иной поступок.
Она посмотрела на Фурлоу.
- Почему так складывается наша жизнь, дорогой?
“Вот оно, - подумал Фурлоу. - Вот он, важнейший вопрос. Некие существа? А… чего они хотят? Почему вмешиваются в нашу жизнь?”
8
Фраффин пристально смотрел на образ, возникший над его пультом управления. Это был Лутт, начальник службы наблюдения, широколицый Чем, резкий и жестокий при принятии решений, чересчур прямолинейный. Он соединял в себе все лучшие качества, необходимые для механика, однако на его теперешней должности эти качества порой мешали ему.
Повисшая тишина должна была помочь Лутту понять, что Директор находится в дурном расположении духа. Фраффин пошевелился в кресле и бросил взгляд на серебристую паутину силовых линий пространственного репродьюсера, опутывавшую его кабинет.
Да, Лутт сильно напоминает это устройство. Его нужно правильно настроить для получения желаемого эффекта.
Фраффин тронул пальцами губы и произнёс:
- Я говорил тебе о том, что нужно щадить иммунного? Тебе были даны указания доставить женщину сюда - и быстро!
- Если я ошибся, меня надо разжаловать, - ответил Лутт. - Но я действовал с учётом полученного ранее распоряжения по поводу иммунного. То, как Вы отдали его женщину другому, то, как Вы…
- Он был занятным объектом для развлечений, но не более того, - сказал Фраффин. - Келексел попросил дать ему возможность исследовать обитателей планеты и назвал определённую женщину. Её следовало сразу же доставить сюда, не причиняя ей вреда. Это условие не касалось любого другого жителя, который попытается вмешаться или задержать вас при выполнении задания. Я правильно понял?
- Директор правильно понял, - сказал Лутт. В его голосе слышался испуг; Лутт хорошо представлял возможные последствия недовольства Фраффина: увольнение с должности, дающей неограниченные возможности для развлечений и удовольствий. Он жил сейчас в раю, где жизнь никогда не кажется скучней и откуда его могли мгновенно перевести на какую-нибудь затерянную станцию, лишив шансов на будущее, так как он разделял ответственность с Фраффином за совершенное преступление. И если их вина будет доказана, оба они понесут неизбежное и жесточайшее наказание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25