Все молчали. Только и слышно было, как хлесткие струи песка били в днище. Йенсен, который писал что-то, устроившись за маленьким откидным столиком, вздохнул.
– Не слушайте, когда вам говорят, что передний край здесь, на Марсе, – проговорил Жилин. – Нет… Настоящий фронтир, он сейчас через лицеи проходит, через школы, через садики и ясли! Педагогика спасет мир! Учителя и воспитатели – больше некому! Иначе замкнется цивилизация, и будем мы все пищеварить, и спать по шестнадцать часов кряду, удовлетворять матпотребности и совершать половые отправления… Вот и приходится учителям крутиться, биться за каждого игнорамуса, за каждого подростка, – Жилин улыбнулся, – за этих тупиц малолетних, которым ничего не интересно и которые ни о чем не хотят думать…
Добровольцы слушали не шевелясь. Марина прошептала Глебу на ухо:
– А тебе и вправду можно в учителя. Смотри, как они все тебе в рот глядят…
Глеб улыбнулся.
– А ты что молчишь, Максим? – повернулся он к Гирину. – Скажи свое веское слово!
Гирин крякнул.
– А чего тут еще говорить? Я и не знаю даже… Хотя вру, знаю. Помню, когда я еще маленький был, батя мой все мечтал не ходить на работу. Эх, говорит, на травку бы сейчас, куда-нибудь под яблоньку. Не вставать по утрам, не вкалывать по пять часов, а на рыбалку смотаться или там в лес по грибы. В жару – холодная окрошечка на веранде… Вечерком – в картишечки перекинуться… Рай, да и только! Теперь вот он счастлив. А мне так его парадиз и даром не нужен. Помню, раньше я с батей ругался, все в свою веру перетащить хотел, а потом плюнул. Да идут они все в баню, думаю, пусть живут, как хотят! У них своя жизнь, у меня своя. А вообще, знаете, что я понял? Человеку для счастья нужен ад. Чего смеетесь? Именно ад, самый что ни на есть, вот как здесь, – чтобы из него сделать рай. Сделали, поставили Петра у ворот – и дальше пошли. Новый ад искать. Вот, наговорил тут, – закряхтел Гирин, – нагородил… Сам черт ногу сломит…
– Да нет, мы все поняли! – ответили добровольцы вразнобой.
Неожиданно вездеход перестал трястись и раскачиваться, и мощные двигатели загудели ровно, без взревываний. «Ирбис» выкатился из каньона и уверенно побежал по обширному плато.
– Глеб! – крикнул Руслан. – Подъезжаем!
– Ага! – весело сказал Жилин и нащупал за спиной тяжелый шлем. – Передай там, как подъедем, пусть строятся в круг!
– Что?.. А, нуда!
Вскоре «Ирбис» остановился в сотне метров к югу от кратера Соам. Слева две мезы – небольшие столовые горы – поднимали свои квадратные склоны на фоне фиолетового неба. Справа озером беспросветной тьмы разливалась чаша кратера, посередине которого слабо отсвечивала центральная горка.
– Выходим!
Один за другим добровольцы выбрались на броню. Ночь была морозная и ясная. С востока светил Деймос – цедил свет, как три Венеры зараз, и угловатая туша вездехода отбрасывала зыбкую тень. На западе быстро всходил Фобос, но ярче этих маленьких блестящих пятнышек – местных хилых лун – сиял царственный Юпитер.
А станция, похоже, спала. Нигде ни огонька, прямоугольные бункера, крепко сидящие на высоком, плоском холме, отсвечивают зеркальными блистерами. Купола постов стоят раздраенные – заходи, бери что хочешь…
Жилин прижал к боку маленький контейнер с письмами и посылочками и двинулся к штабному куполу. Надо будет кому-то выволочку сделать, думал он. И хорошую. Не хотите защитные системы активировать – не надо. Но люки-то можно было задраить?..
В тамбуре Жилина встречал дежурный диспетчер. Это был худой, черный, с жесткой щеточкой усов человек. Глаза его были мрачны, и с лица не сходила угрюмость.
– Почту привезли? – спросил он громко. – Почту привезли?
– А як же! – ответил Глеб, перехватывая контейнер.
– Говорите громче, я глуховат! Я глуховат!
– Привезли! – повысил голос Жилин и похлопал по контейнеру. – Всем хватит!
Вдвоем они прошли в штаб. Выглядел он необжитым, как на всякой новой станции, но не запущенным. Обшивка блестела, словно протертая влажной тряпочкой – ни пылинки, ни соринки нигде.
– Наши в кают-компании все! – объяснял диспетчер. – Одни на смену, другие со смены уже! Чаи гоняют! А меня вперед послали, чтоб сказал, когда подъедете! А вот дудки! – Он хитро улыбнулся и вышел из роли бирюка. – А вот дудки!
Диспетчер открыл дверь в кают-компанию и крикнул:
– Выходи, работнички! Почта!
В кают-компании за столом сидели десять человек, кто в рабочих комбинезонах, кто в скафандрах с откинутыми колпаками. Они походили на монахов в трапезной, но при слове «почта» мигом утратили постный вид и благочиние.
«Работнички» загалдели, задвигались и окружили Жилина со всех сторон. Даже сверху, со стула, заглядывал лохматый инженер-контролер.
– Спокойней, спокойней! – осадил их Жилин. – Всем есть, никого не обидим. Сейчас… – Он достал пакет. – Так… Пер Гранквист! Есть такой?
– Есть, есть!
К Жилину пробился голубоглазый, светловолосый викинг с нашивкой строителя-энергетика на рукаве – желтая молния на черном щитке. Викинг улыбался от уха до уха.
– Тебе аж две посылки (в толпе застонали от зависти) и три письма… хм… от Карин, от Евы-Лотты и еще от Бетан! Держи!
– Ну, Пелле! – веселились в толпе. – Ну, тихоня!
Изрядно зарозовевший, Пелле сграбастал свою долю сокровищ и протолкался в коридор. А толпа все не могла успокоиться:
– Вот вам и Пимс!
– Недаром же говорят: в тихом омуте черти водятся! Вот вам, пожалуйста!
Жилин вынул следующий пакет.
– Люка Кампана!
– Мне, что ли? – подскочил дежурный диспетчер. – Мне, что ли?
– Ты Люка?
– Я Люка!
– Тогда – на! – Глеб протянул диспетчеру два конверта и объемистую посылку.
– Все. У меня перерыв! – объявил осчастливленный Люка и, держа почту над головой, стал пробиваться к двери. – У меня перерыв!
– Михаил Завьялов! Посылка тебе… да, и вот еще одна, маленькая… Тебе? Тебе. Писем нет, наверное, в самой посылке. Лю Шуйбэнь!
– Его нет, он на смене!
– Давайте, я передам!
– Держи! Вот… и вот. Федор Привалов! На-ка вот… Ага, тут что-то булькает! Олег Потапенко! Это тебе… Нет-нет, эту вот. Чуешь, как салом пахнет? Нгуен Тхань Хиен! Держи… Стоп-стоп, не убегай! Это тоже тебе… Да не за что!
Жилин поставил контейнер на стол и вынул то, что лежало сверху.
– Санджей Гопал!
– Я! Я! – всполошился лохматый и, как коршун, кинулся на причитающуюся ему посылку. Кают-компания пустела на глазах. Люди, по полгода не получавшие весточки от родных и любимых, рассеялись по модулям, чтобы в одиночестве, не пряча чувств, разбирать детские каракули и смаковать гостинцы. Конечно, есть видеосвязь, но изображения разве коснешься? Разве уловишь запах ЕЕ духов? Да и что это за связь, когда скажешь «люблю» и ждешь полчаса, пока радиоволны изволят донести слабенькое «я тоже…» Нет, никаким транскрипторам письма не извести – как слали их люди, так и будут слать. А бересту ты получишь или пласт-папир, не важно. Радость-то одна.
– Андрей Бранкевич! – прочел Жилин.
– Это мне! – залучился невысокий сухощавый человек средних лет со светлыми волосами «ершиком» и со светлыми выпуклыми глазами. – Это я!
Жилин усмехнулся и запустил руку в контейнер.
– Тут вам посылочку прислали и… так… и письмо.
– Это от Тамарочки, наверное!.. Ага! Спасибо!
– Да ради бога… Тут еще от Генерального уполномоченного по Проекту… – Жилин выудил пару плоских, как открытка, информатов. – Вы бригадир?
– Угу…
– Ладно, потом поговорим… Роман Белкин!
Худой и жилистый парень, угловатый, как подросток, осторожно принял протянутую ему посылку.
– И вот тебе еще… – Жилин вытащил большой конверт и с улыбкой прочел кривоватую надпись, начертанную печатными буквами, иногда писанными шиворот-навыворот: «Партрет моего папачки». – Держи!
Смущенно хмыкая, «папачка» взялся за портрет двумя руками, и Глеб сунул ему посылку под мышку.
– Вот, – сказал Белкин, покряхтывая, – будет теперь, что на стену повесить!
Он осторожно, боком, выбрался в коридор, и в кают-компании остался стоять последний необласканный Землей – беловолосый парень лет двадцати пяти на вид. Он томился ожиданием и нервничал.
– Есть, есть, – понял его Жилин и выудил последнюю посылку. – В. Князев?
Беловолосый радостно закивал головой.
– Вот, это все тебе.
– Я уж думал, не достанется, – похмыкал успокоенный В. Князев. Наскоро распрощавшись, он скрылся за дверями.
– Здра-авствуйте! – тут же пропели с порога.
Жилин обернулся. В дверях стояли Рита и Гунилла.
– А это мы! – сказала Рита.
– Нарисовались, – выразилась Гунилла, – фиг сотрешь!
И раздвинула губки в хулиганской улыбке.
– Здравствуйте, девушки! – сказал Бранкевич. Он с сожалением сложил письмо и сунул его в нагрудный карман. – Пойдемте, я покажу, где ваши модули.
– У вас тут так чисто везде! – похвалила Гунилла.
– А как же иначе? – приосанился Бранкевич. – Тут после нас гарнизон будет стоять. Да! Тут целую систему развернут. Планетарная защита!
– Не абы как!
– Да-а…
Бранкевич вывел девушек в коридор:
– А знаете, как Жилина китайцы боялись? У-у… Что на Таити, что во Владивостоке. Знаете, как они его звали?
– Ка-ак?
– «Тигра-капитан»!
– Да-а?!
– А откуда вы знаете? Вы тоже служили?
– Служил… С полгода. Попробовали бы мы здесь грязь развести! Он бы нам развел…
Жилин усмехнулся: уж больно громко Бранкевич разглагольствовал. Чувствует, что нашкодил, и подлащивается. Как тот рекомый кот.
– А где у вас столовая? – глухо шло из коридора.
– Это в хозблоке, я покажу.
– А госпитальный блок?
– А госпиталь отсюда… через два бункера, рядом с арсеналом.
– Арсеналом?!
– Как интере-есно!..
Голоса удалились. По коридору зашлепали протекторами авторазгрузчики. Зазвякали двери шлюза. Наушники донесли «виру» и «майну», натужные «х-ха…» и облегченные «уф-ф!». Было шумно и весело.
– Антон, на разгрузку!
– А это куда? Тут рулон зеркал…
– Это к девчонкам!
– Они, может, спят уже…
– Ага, уложишь их! Как же!
– Опускай! Сюда давай, на гусеницу! Черт, тяжелый…
– Руки!
– А где Виджай? Виджай! Там еще танк подошел!
– Бегу уже!
– Да потом разберем! Выгрузим сначала…
– Я ла! Ма ла!
– Ты сильнее бей! Что ты, как по попе ладошкой?
– Нет, ну вот куда опять контактор затыркали?!
– Макс, не спи! А то замерзнешь!
Жилин лично облазил модули. Придраться было не к чему, и он повключал все агрегаты и системы. Затрещали обогреватели, защелкало в трубах; в круглых иллюминаторах, пусто и слепо таращившихся в ночь, разгорелся яркий голубоватый свет и лег под окна уютными продолговатыми овалами. Добровольцы смотрели и не могли насмотреться. Они обустраивались на новом месте, а вокруг темнел Марс, смерзался и пылил, индевея и пугая безвоздушьем, оттаивая днем, цепенея в сумерки, напуская голубого туману под утро – выморочный мир, позабытый-позаброшенный, не свой – не чужой, – и к нему тоже надо было приложить руки, ему тоже требовались ремонт и благоустройство, чтобы потом, ближе к полудню, отпраздновать новоселье всем «передовым человечеством»…
Глава 16

1
Строительные киберсистемы аккомодировались, и Жилин подозвал Антона.
– Пойдем, – сказал он просто, – будешь запускать.
Хрустя каблуками по песку, Жилин зашагал к бункеру дистанционного управления. Антон растерялся. Он и не ожидал даже, что работа начнется вот так сразу, без нудной «теории», без «подай-принеси», и запаниковал. Он же ничего не умеет! Не знает! Куда ж он лезет?!
Холодея, Антон прошел мимо оранжевых киберстроителей, выстроившихся, словно в почетном карауле, и нырнул в тамбур.
Наставник встретил его у пульта с рабочими экранами и кивнул на кресло:
– Устраивайся.
Чувствуя, как в животе порхают свежемороженые бабочки, Антон присел за пульт и оробел от всего этого мельтешения огоньков и кнопок.
– Вот клавиша контрольного вызова, – спокойно сказал Жилин. – Жми.
Антон слабо нажал.
– У нас все нормально, – отозвался робот-матка, – ждем дальнейших указаний.
– Что нужно сейчас сделать? – спросил Жилин.
– Программу ввести… – выдавил Антон. – Кажется…
– Правильно. Какую?
– Стандартную, – осмелел Антон.
– Ну? – подбодрил его Жилин.
– Стандарт 49 – рытье котлована…
– Подумай еще раз.
Антон чуть успокоился.
– Стандарт… – затянул Родин, и тут его озарило. – А! Стандарт 62-спец! – выпалил он. – Строительство фундамента обзорной башни! Она как раз с краю завода должна быть. По-моему…
– Правильно. Вводи.
Снова устрашась, Антон ввел программу в систему управления и, подняв глаза на Жилина (тот кивнул), нажал пусковую клавишу. Сглотнул от волнения.
На видеоэкране стало видно, как киберстроители зажгли прожекторы и гуськом поволоклись на стройплощадку – равнину между кратером Соам и Кордильерами Изиды. Робот-матка катился сзади своих подопечных, как пастух за стадом.
– Урок первый: не бойся, – сказал Жилин. – Это всего лишь роботы. Ладно, сойдет для начала…
Антон облегченно вздохнул и выбрался из-за пульта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61