Мы с джентльменами уговорили зайцев сыграть с нами в соколиную охоту. Вы остаетесь до конца? Тогда я прощаюсь.
– А что за энциклопедия? – заинтересовался я. – Вы ученый?
– Я наблюдатель, – ответил сэр Перси. – Пытаюсь понять, как все устроено.
– Все? – восхитился я.
– Ценю ваш скепсис, господин Гобза, – высокомерно усмехнулся старик. – Именно все. Я здесь уже четыреста лет, и, поверьте, это только начало. А что это господин Райт, не к вам ли обращается?
– Грег! Ты слышишь, что он несет?! – завопил Бэзил.
Я вслушался… и вскочил, роняя кота с колен.
– …мои друзья Егор и Бэзил, – ласково улыбался нам Зануда. – Оба они всегда смеялись над моими словами, но сегодня нашли мужество прийти сюда. Брат Егор, скажи нам несколько слов!
Опрокидывая стулья, я понесся к двери, как молодой лось. Впереди, задрав хвост трубой, с истошным мявом мчался Бэзил. Сэр Перси отвесил оратору легкий поклон и с достоинством последовал за нами.
С тех пор мы были дружны. Я ценил желание сэра Перси приобщить меня к своим научным изысканиям. Я несколько раз листал тома энциклопедии, но, честно говоря, большая ее часть была для меня китайской грамотой. Наверное, сказывалось отсутствие высшего образования. Но память у меня хорошая, как у попугая. Если хочешь, Сурок, я тебе потом перескажу избранные статьи.
В моем сердце сэр Перси навеки останется не столько создателем БАЭ, сколько основателем традиции пятничных вечеринок. Я очень надеялся, что и в этот раз служебные дела не помешают мне участвовать в мероприятии. Но узнать об этом можно было только от Натха. Я тяжело вздохнул, запихал в пачку неприкуренную сигарету и сел за руль новенького «Мустанга-кабрио».
8
«Форд Мустанг» был моей давней мечтой. Никто из приятелей не разделял моего увлечения. Говорили, что запчасти «золотые», что эта лошадка не для наших дорог. Но я был влюблен в этот автомобиль и хранил его фотографию из журнала, словно подросток – постер с грудастой красоткой.
Увы, на Земле моя мечта не воплотилась в реальность. Сначала я не мог собрать денег, потом – найти нужную машину. А в Атхарте я долго вообще не решался сесть за руль, сама понимаешь почему.
Но когда я устроился на работу, я должен был как-то до нее добираться.
В Атхарте полно необитаемых мест, где просто нет ничего. И чтобы перемещаться там, достаточно пожелать оказаться в каком-то конкретном месте. Но я жил посреди хорошо выстроенной иллюзии. Над здешними дорогами трудилось не одно поколение атхартийцев. Никто из них не придумал ничего лучше, как скопировать земные физические законы. Им приходилось следовать…
И тогда, выбирая марку автомобиля, я долго не раздумывал. Мой «Мустанг» – превосходная иллюзия, продуманная вплоть до брелока на ключах. Но предмет особой гордости – это своеобразная магнитола.
Я еще не говорил тебе, как обстоят дела с музыкой в Атхарте?
Я никогда не встречал здесь настоящий магнитофон или CD-плеер. Оно и понятно. С самим звукопроизводящим устройством проблем бы не было, работает же в Атхарте огромное количество приборов. Но дальше что? Допустим, музыкант или просто любитель с хорошим слухом воспроизведет песню во всех нюансах, с аранжировкой и бэк-вокалом. Допустим, специалист с воображением воссоздаст по памяти вид записи на магнитной ленте или на диске. Но сопоставить одно с другим…
То же самое с радио. Как воспроизвести радиоволны, несущие музыку? Если и есть способ использовать для этого материальность самой Атхарты, то до этого пока не додумались. У нас в Хани-Дью, по крайней мере. Так что любителям музыки остается слушать ее вживую, благо музыкальные инструменты создать нетрудно. И только безудержная фантазия Бэзила нашла выход из положения.
Бэзил научился делать искусственных музыкантов в миниатюре. Первым делом он создал группу «Битлз». Легендарные «жуки» вышли ростом около трех сантиметров – настоящие Дюймовочки. Бэзил выдал им инструменты и обучил соответствующему репертуару. Через неделю репетиций он натаскал их так, что лично я не отличал их песни от оригинала. Оставалось упаковать их в коробку и – хоть домой на каминную полку, хоть в машину. Усовершенствованную версию «Битлз» он подарил мне, так же как и следующий шедевр – группу «Секс Пистолз». Честное слово, Сурок, крошечный Сид Вишес зажигал не хуже настоящего!
Но на Земле у меня в машине всегда стоял диск «Алисы». Увы, Бэзил ни черта не смыслил в русском роке. Однако он обучил меня своему ноу-хау, и после нескольких забавных неудач у меня вышел вполне сносный Кинчев. Слушал я музыку громко. И мое любимое «Я начинаю путь…» весь Хани-Дью знал наизусть.
Филиал «Шамбалы», подначальный Натху, находился в полутора часах езды от моего дома. Сначала я петлял предгорьями, поросшими кедровыми лесами, потом впереди засверкало море и показалось мощное, облицованное серым гранитом здание, похожее на романскую крепость. Его окружала переполненная парковка. Я воткнул машину на свободное место и не без робости предстал перед окошечком секьюрити.
– Подождите здесь, – сказал охранник, пропуская меня в холл. – Я доложу, что вы пришли.
Я опустился на кожаный диван.
В офисе Натхая был один раз – когда меня утверждали адъютом. Теперь, поработав у Вираты, я мог сравнивать. У нас царил романтический бардак дореформенного НИИ – у Натха преобладал деловитый западный стиль. Сновали служащие в красивой униформе, урчали кофейные автоматы, звенели телефоны. Как и у нас, это были иллюзии, служившие игрушками людям и богам.
– Хэлло, Грег. Как добрался? Руки не дрожали? Тормоза не подвели?
Передо мной стоял Алан Нэй. Шикарный кремовый костюм, самодовольное лицо, чашка кофе в руке… За его спиной ковырял в носу тип по прозвищу Табаки. Меня он бесил еще пуще, чем сам Нэй. Чего стоили одни только приспущенные штаны и неизменная вязаная шапочка! Но при всей своей придурковатой внешности Табаки казался мне опасным, как притаившаяся гадюка.
– Все хорошо, хвала святому Терентию, – парировал я.
Нэй озабоченно нахмурился:
– Надеюсь, ты на меня не в обиде? Ничего личного. Ты же понимаешь, я не имел права молчать.
– Не бери в голову, Алан, – любезно улыбнулся я. – Ты мне ничем не навредил. Подумаешь, Вирата пошумел немножко, зато я помог девушке добраться до Атхарты. Сама бы она не справилась.
– Гы-ы-ы! Девушке! – встрял Табаки. – Помнишь, Алан, что она про него сказала?
Нэй неуловимо поморщился и процедил:
– Боюсь, девушка не оценила твой подвиг.
Я понял, что Нэй виделся с Фаиной. Еще мне показалось: он предпочел бы, чтобы я не знал об этом. С чего такая скрытность? Однако поразмыслить об этом мне не пришлось. Голос охранника сообщил:
– Господин Гобза, босс вас ждет. Второй этаж, до конца.
Без сожаления простившись с этим серпентарием, я отправился к Натху. В шикарной приемной навстречу мне вышла улыбчивая красавица в кимоно. Со словами:
– Проходите, Гобза-сан, – она распахнула передо мной дверь.
– Садитесь, Егор, – сказал Натх. – Мидори! Два кофе.
Японка тут же внесла поднос. Я с любопытством следил за ее семенящей походкой. Она ведь тоже адъют – иначе не смогла бы оказаться в «Шамбале». И стоило становиться адъютом, чтобы подавать кофе – пусть даже богу? Впрочем, у людей бывают и более странные предпочтения…
Тихо гудел компьютер. На стене висел огромный плоский монитор. В «Шамбале» любят поэкспериментировать с заставками, но такого я никогда не видел. Куда там голливудским спецэффектам! Полное ощущение, что смотришь в иллюминатор звездолета, несущегося сквозь метеоритный поток. Бац – вспышка прямо в глаза. Бац – осколок проскрежетал по корпусу корабля…
Натх долго не начинал разговор. Он пил кофе и внимательно меня изучал. Я платил ему тем же.
Хранитель одного из главных законов мироздания – высокий худощавый брюнет. Он носит длинный пиджак восточного покроя и гладко зачесывает блестящие волосы. У него узкое лицо, большие темные глаза, надменные губы и нос с горбинкой. Похож на Николаса Кейджа. Моя подружка Злата была бы от него без ума. Да, Сурок, была еще и Злата. Но, честное слово, разве это важно сейчас?
– Вы хотите снова попасть на Землю? – наконец осведомился Натх. Я открыл было рот, но он жестом остановил меня. – Вы помните Устав курьера?
Конечно, я помнил Устав. Его выдали мне в виде тоненькой книжечки, когда я подписал договор с «Шамбалой».
– Каково первое правило адъюта? – продолжал экзаменовать меня бог.
– Адъют – слепое орудие законов Вселенной, – покорно ответил я.
– Второе.
– Адъют не вмешивается в земные дела. Натх, я сам не понимаю, что на меня нашло. Я просто был не готов. Это больше не повторится… Вы можете на меня рассчитывать…
Я нес такую чушь, что от стыда горели уши. Натх терпеливо слушал меня, потом спросил:
– Вы знаете, зачем нужны правила?
– Чтобы сохранить Баланс, – отчеканил я.
– Для вас это пустые слова? Причуда ваших работодателей?
– Вовсе нет! – энергично возразил я.
Натх поморщился.
– Смотрите.
Бог небрежно пошевелил мышкой, и рисунок звездного неба на мониторе стал другим – как будто я сменил курс. Появился большой сиреневый шар, а вокруг него – несколько голубоватых, поменьше. Внизу экрана появилась надпись: XXL-?23.
– Солнечная система кси двадцать третья, – сказал Натх. – Полтора миллиона световых лет от Земли. Планета Вигон. Вы видите ее так, будто вращаетесь на ее орбите. Все происходит в режиме реального времени. Кстати, этот мир обитаем… Но ему осталось существовать несколько секунд.
Я ничего не понял и не успел спросить. Экран погас. Точнее, на нем исчезли звезды и планеты, осталась лишь Темнота. Та страшная Темнота, которой я уже научился смотреть в глаза… Но сейчас ее было так много, что я невольно отшатнулся. А на экране что-то полыхнуло беззвучно и многоцветно, потом все закрыл туман. Когда он рассеялся, в прозрачности первозданного мира горели совсем другие звезды.
Голос Натха звучал безжизненно и монотонно:
– Одни миры исчезают, им взамен появляются другие. Миров во Вселенной бесконечное множество. Если в одном непоправимо нарушен Баланс, Вселенная избавляется от этого мира, как от больного органа. Исчезнут и живые, и мертвые, и боги… Боги хранят Баланс, потому что люди недостаточно для этого мудры. Зато достаточно деятельны, чтобы его нарушать. Вы уверены, адъют, что будете выполнять правила?
– Д-да, – неуверенно ответил я.
Бог чуть заметно усмехнулся:
– К чему я все это говорю… Я всегда считал, что вы не подходите нам в качестве адъюта. Ваш поступок подтвердил, что я был прав. Но ваш босс и мой коллега придерживается другого мнения. Что ж… Есть еще один санги, которого надо вернуть в Атхарту. Несколько моих курьеров отказались от этого задания. Возьметесь?
Он снова пощелкал мышкой и открыл передо мной маршрут Я пробежал его глазами и мысленно застонал. Так вот чем оборачивается сговорчивость Натха!
– Учтите, Егор, – очень дружелюбно сказал бог, – если вы хотите быть курьером, это ваш последний шанс.
9
Пациентка явилась минута в минуту. Чинно села на краешек стула, пристроила сумочку на коленях. Сразу видно, собиралась как на войну, усмехнулся доктор Зимин. Вся в кольчуге: высокий ворот, волосы зачесаны гладко, лицо припудрено. Накрашенные губы неподвижны, а глаза блестят, как от жара. Не иначе приняла какое-то важное решение. Дескать, доктор, в ваших услугах я больше не нуждаюсь. А напрасно: помощь ей ой как нужна. Доктор Зимин был настоящим профессионалом и твердо решил взяться за необычную пациентку. Он уверенно перешел в наступление.
– Ваш муж погиб четыре года назад? – резко спросил он.
Ася вздрогнула, уставившись на него совершенно безумным взглядом. Ох как все запущено…
– Я просто читаю вашу анкету, – строго сказал Зимин. – И удивляюсь, что в прошлый раз вы упомянули друга, но ничего не сказали о муже. Они ведь погибли примерно в одно время?
Дрогнули ресницы, судорожно сжались пальцы… Ася кивнула.
– Да… В одно…
– Чудненько. А выкидыш? Он произошел после этого?
Хороший получился удар. Пациентка закрыла лицо ладонями. Зимин удовлетворенно откинулся в кресле. Отлично. Давай, девочка, поплачь. Нечего строить из себя крепкого орешка.
Отняв руки, Ася взглянула на него совершенно сухими глазами. Даже лихорадочный блеск потух, сменившись усталой обреченностью.
– Марк Александрович, я понимаю, что вы имеете в виду, – глухо сказала она. – Да, четыре года назад я потеряла мужа и ребенка. Но это я уже пережила. В любом случае вы не можете мне помочь. Верните, пожалуйста, мои листочки.
Листочки… Детский сад какой-то. И соответствующее упрямство. Доктор Зимин поймал себя на том, что начинает злиться.
– Хорошо, – кивнул он, аккуратно складывая Асины записи. – Пусть будет так, как вы решили. Но теперь, на правах не вашего врача, а просто любопытствующего человека, я могу вас спросить. Это действительно только ваши сны? Или есть… э-э-э… элемент творчества?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– А что за энциклопедия? – заинтересовался я. – Вы ученый?
– Я наблюдатель, – ответил сэр Перси. – Пытаюсь понять, как все устроено.
– Все? – восхитился я.
– Ценю ваш скепсис, господин Гобза, – высокомерно усмехнулся старик. – Именно все. Я здесь уже четыреста лет, и, поверьте, это только начало. А что это господин Райт, не к вам ли обращается?
– Грег! Ты слышишь, что он несет?! – завопил Бэзил.
Я вслушался… и вскочил, роняя кота с колен.
– …мои друзья Егор и Бэзил, – ласково улыбался нам Зануда. – Оба они всегда смеялись над моими словами, но сегодня нашли мужество прийти сюда. Брат Егор, скажи нам несколько слов!
Опрокидывая стулья, я понесся к двери, как молодой лось. Впереди, задрав хвост трубой, с истошным мявом мчался Бэзил. Сэр Перси отвесил оратору легкий поклон и с достоинством последовал за нами.
С тех пор мы были дружны. Я ценил желание сэра Перси приобщить меня к своим научным изысканиям. Я несколько раз листал тома энциклопедии, но, честно говоря, большая ее часть была для меня китайской грамотой. Наверное, сказывалось отсутствие высшего образования. Но память у меня хорошая, как у попугая. Если хочешь, Сурок, я тебе потом перескажу избранные статьи.
В моем сердце сэр Перси навеки останется не столько создателем БАЭ, сколько основателем традиции пятничных вечеринок. Я очень надеялся, что и в этот раз служебные дела не помешают мне участвовать в мероприятии. Но узнать об этом можно было только от Натха. Я тяжело вздохнул, запихал в пачку неприкуренную сигарету и сел за руль новенького «Мустанга-кабрио».
8
«Форд Мустанг» был моей давней мечтой. Никто из приятелей не разделял моего увлечения. Говорили, что запчасти «золотые», что эта лошадка не для наших дорог. Но я был влюблен в этот автомобиль и хранил его фотографию из журнала, словно подросток – постер с грудастой красоткой.
Увы, на Земле моя мечта не воплотилась в реальность. Сначала я не мог собрать денег, потом – найти нужную машину. А в Атхарте я долго вообще не решался сесть за руль, сама понимаешь почему.
Но когда я устроился на работу, я должен был как-то до нее добираться.
В Атхарте полно необитаемых мест, где просто нет ничего. И чтобы перемещаться там, достаточно пожелать оказаться в каком-то конкретном месте. Но я жил посреди хорошо выстроенной иллюзии. Над здешними дорогами трудилось не одно поколение атхартийцев. Никто из них не придумал ничего лучше, как скопировать земные физические законы. Им приходилось следовать…
И тогда, выбирая марку автомобиля, я долго не раздумывал. Мой «Мустанг» – превосходная иллюзия, продуманная вплоть до брелока на ключах. Но предмет особой гордости – это своеобразная магнитола.
Я еще не говорил тебе, как обстоят дела с музыкой в Атхарте?
Я никогда не встречал здесь настоящий магнитофон или CD-плеер. Оно и понятно. С самим звукопроизводящим устройством проблем бы не было, работает же в Атхарте огромное количество приборов. Но дальше что? Допустим, музыкант или просто любитель с хорошим слухом воспроизведет песню во всех нюансах, с аранжировкой и бэк-вокалом. Допустим, специалист с воображением воссоздаст по памяти вид записи на магнитной ленте или на диске. Но сопоставить одно с другим…
То же самое с радио. Как воспроизвести радиоволны, несущие музыку? Если и есть способ использовать для этого материальность самой Атхарты, то до этого пока не додумались. У нас в Хани-Дью, по крайней мере. Так что любителям музыки остается слушать ее вживую, благо музыкальные инструменты создать нетрудно. И только безудержная фантазия Бэзила нашла выход из положения.
Бэзил научился делать искусственных музыкантов в миниатюре. Первым делом он создал группу «Битлз». Легендарные «жуки» вышли ростом около трех сантиметров – настоящие Дюймовочки. Бэзил выдал им инструменты и обучил соответствующему репертуару. Через неделю репетиций он натаскал их так, что лично я не отличал их песни от оригинала. Оставалось упаковать их в коробку и – хоть домой на каминную полку, хоть в машину. Усовершенствованную версию «Битлз» он подарил мне, так же как и следующий шедевр – группу «Секс Пистолз». Честное слово, Сурок, крошечный Сид Вишес зажигал не хуже настоящего!
Но на Земле у меня в машине всегда стоял диск «Алисы». Увы, Бэзил ни черта не смыслил в русском роке. Однако он обучил меня своему ноу-хау, и после нескольких забавных неудач у меня вышел вполне сносный Кинчев. Слушал я музыку громко. И мое любимое «Я начинаю путь…» весь Хани-Дью знал наизусть.
Филиал «Шамбалы», подначальный Натху, находился в полутора часах езды от моего дома. Сначала я петлял предгорьями, поросшими кедровыми лесами, потом впереди засверкало море и показалось мощное, облицованное серым гранитом здание, похожее на романскую крепость. Его окружала переполненная парковка. Я воткнул машину на свободное место и не без робости предстал перед окошечком секьюрити.
– Подождите здесь, – сказал охранник, пропуская меня в холл. – Я доложу, что вы пришли.
Я опустился на кожаный диван.
В офисе Натхая был один раз – когда меня утверждали адъютом. Теперь, поработав у Вираты, я мог сравнивать. У нас царил романтический бардак дореформенного НИИ – у Натха преобладал деловитый западный стиль. Сновали служащие в красивой униформе, урчали кофейные автоматы, звенели телефоны. Как и у нас, это были иллюзии, служившие игрушками людям и богам.
– Хэлло, Грег. Как добрался? Руки не дрожали? Тормоза не подвели?
Передо мной стоял Алан Нэй. Шикарный кремовый костюм, самодовольное лицо, чашка кофе в руке… За его спиной ковырял в носу тип по прозвищу Табаки. Меня он бесил еще пуще, чем сам Нэй. Чего стоили одни только приспущенные штаны и неизменная вязаная шапочка! Но при всей своей придурковатой внешности Табаки казался мне опасным, как притаившаяся гадюка.
– Все хорошо, хвала святому Терентию, – парировал я.
Нэй озабоченно нахмурился:
– Надеюсь, ты на меня не в обиде? Ничего личного. Ты же понимаешь, я не имел права молчать.
– Не бери в голову, Алан, – любезно улыбнулся я. – Ты мне ничем не навредил. Подумаешь, Вирата пошумел немножко, зато я помог девушке добраться до Атхарты. Сама бы она не справилась.
– Гы-ы-ы! Девушке! – встрял Табаки. – Помнишь, Алан, что она про него сказала?
Нэй неуловимо поморщился и процедил:
– Боюсь, девушка не оценила твой подвиг.
Я понял, что Нэй виделся с Фаиной. Еще мне показалось: он предпочел бы, чтобы я не знал об этом. С чего такая скрытность? Однако поразмыслить об этом мне не пришлось. Голос охранника сообщил:
– Господин Гобза, босс вас ждет. Второй этаж, до конца.
Без сожаления простившись с этим серпентарием, я отправился к Натху. В шикарной приемной навстречу мне вышла улыбчивая красавица в кимоно. Со словами:
– Проходите, Гобза-сан, – она распахнула передо мной дверь.
– Садитесь, Егор, – сказал Натх. – Мидори! Два кофе.
Японка тут же внесла поднос. Я с любопытством следил за ее семенящей походкой. Она ведь тоже адъют – иначе не смогла бы оказаться в «Шамбале». И стоило становиться адъютом, чтобы подавать кофе – пусть даже богу? Впрочем, у людей бывают и более странные предпочтения…
Тихо гудел компьютер. На стене висел огромный плоский монитор. В «Шамбале» любят поэкспериментировать с заставками, но такого я никогда не видел. Куда там голливудским спецэффектам! Полное ощущение, что смотришь в иллюминатор звездолета, несущегося сквозь метеоритный поток. Бац – вспышка прямо в глаза. Бац – осколок проскрежетал по корпусу корабля…
Натх долго не начинал разговор. Он пил кофе и внимательно меня изучал. Я платил ему тем же.
Хранитель одного из главных законов мироздания – высокий худощавый брюнет. Он носит длинный пиджак восточного покроя и гладко зачесывает блестящие волосы. У него узкое лицо, большие темные глаза, надменные губы и нос с горбинкой. Похож на Николаса Кейджа. Моя подружка Злата была бы от него без ума. Да, Сурок, была еще и Злата. Но, честное слово, разве это важно сейчас?
– Вы хотите снова попасть на Землю? – наконец осведомился Натх. Я открыл было рот, но он жестом остановил меня. – Вы помните Устав курьера?
Конечно, я помнил Устав. Его выдали мне в виде тоненькой книжечки, когда я подписал договор с «Шамбалой».
– Каково первое правило адъюта? – продолжал экзаменовать меня бог.
– Адъют – слепое орудие законов Вселенной, – покорно ответил я.
– Второе.
– Адъют не вмешивается в земные дела. Натх, я сам не понимаю, что на меня нашло. Я просто был не готов. Это больше не повторится… Вы можете на меня рассчитывать…
Я нес такую чушь, что от стыда горели уши. Натх терпеливо слушал меня, потом спросил:
– Вы знаете, зачем нужны правила?
– Чтобы сохранить Баланс, – отчеканил я.
– Для вас это пустые слова? Причуда ваших работодателей?
– Вовсе нет! – энергично возразил я.
Натх поморщился.
– Смотрите.
Бог небрежно пошевелил мышкой, и рисунок звездного неба на мониторе стал другим – как будто я сменил курс. Появился большой сиреневый шар, а вокруг него – несколько голубоватых, поменьше. Внизу экрана появилась надпись: XXL-?23.
– Солнечная система кси двадцать третья, – сказал Натх. – Полтора миллиона световых лет от Земли. Планета Вигон. Вы видите ее так, будто вращаетесь на ее орбите. Все происходит в режиме реального времени. Кстати, этот мир обитаем… Но ему осталось существовать несколько секунд.
Я ничего не понял и не успел спросить. Экран погас. Точнее, на нем исчезли звезды и планеты, осталась лишь Темнота. Та страшная Темнота, которой я уже научился смотреть в глаза… Но сейчас ее было так много, что я невольно отшатнулся. А на экране что-то полыхнуло беззвучно и многоцветно, потом все закрыл туман. Когда он рассеялся, в прозрачности первозданного мира горели совсем другие звезды.
Голос Натха звучал безжизненно и монотонно:
– Одни миры исчезают, им взамен появляются другие. Миров во Вселенной бесконечное множество. Если в одном непоправимо нарушен Баланс, Вселенная избавляется от этого мира, как от больного органа. Исчезнут и живые, и мертвые, и боги… Боги хранят Баланс, потому что люди недостаточно для этого мудры. Зато достаточно деятельны, чтобы его нарушать. Вы уверены, адъют, что будете выполнять правила?
– Д-да, – неуверенно ответил я.
Бог чуть заметно усмехнулся:
– К чему я все это говорю… Я всегда считал, что вы не подходите нам в качестве адъюта. Ваш поступок подтвердил, что я был прав. Но ваш босс и мой коллега придерживается другого мнения. Что ж… Есть еще один санги, которого надо вернуть в Атхарту. Несколько моих курьеров отказались от этого задания. Возьметесь?
Он снова пощелкал мышкой и открыл передо мной маршрут Я пробежал его глазами и мысленно застонал. Так вот чем оборачивается сговорчивость Натха!
– Учтите, Егор, – очень дружелюбно сказал бог, – если вы хотите быть курьером, это ваш последний шанс.
9
Пациентка явилась минута в минуту. Чинно села на краешек стула, пристроила сумочку на коленях. Сразу видно, собиралась как на войну, усмехнулся доктор Зимин. Вся в кольчуге: высокий ворот, волосы зачесаны гладко, лицо припудрено. Накрашенные губы неподвижны, а глаза блестят, как от жара. Не иначе приняла какое-то важное решение. Дескать, доктор, в ваших услугах я больше не нуждаюсь. А напрасно: помощь ей ой как нужна. Доктор Зимин был настоящим профессионалом и твердо решил взяться за необычную пациентку. Он уверенно перешел в наступление.
– Ваш муж погиб четыре года назад? – резко спросил он.
Ася вздрогнула, уставившись на него совершенно безумным взглядом. Ох как все запущено…
– Я просто читаю вашу анкету, – строго сказал Зимин. – И удивляюсь, что в прошлый раз вы упомянули друга, но ничего не сказали о муже. Они ведь погибли примерно в одно время?
Дрогнули ресницы, судорожно сжались пальцы… Ася кивнула.
– Да… В одно…
– Чудненько. А выкидыш? Он произошел после этого?
Хороший получился удар. Пациентка закрыла лицо ладонями. Зимин удовлетворенно откинулся в кресле. Отлично. Давай, девочка, поплачь. Нечего строить из себя крепкого орешка.
Отняв руки, Ася взглянула на него совершенно сухими глазами. Даже лихорадочный блеск потух, сменившись усталой обреченностью.
– Марк Александрович, я понимаю, что вы имеете в виду, – глухо сказала она. – Да, четыре года назад я потеряла мужа и ребенка. Но это я уже пережила. В любом случае вы не можете мне помочь. Верните, пожалуйста, мои листочки.
Листочки… Детский сад какой-то. И соответствующее упрямство. Доктор Зимин поймал себя на том, что начинает злиться.
– Хорошо, – кивнул он, аккуратно складывая Асины записи. – Пусть будет так, как вы решили. Но теперь, на правах не вашего врача, а просто любопытствующего человека, я могу вас спросить. Это действительно только ваши сны? Или есть… э-э-э… элемент творчества?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47