! – патетически воскликнул сэр Перси.
Да, про ключи я забыл. А дверь сделал с максимальным натурализмом. И когда честная компания вышла посмотреть из парка на дело своих рук, дверь захлопнулась.
– Я только собралась принять ванну! – жаловалась Эсмеральда. И вдруг охнула, прикрыв руками рот: – А пробку! Пробку из джакузи кто-нибудь вытащил?
– Поздравляю, la preciosa, – саркастически произнес сэр Перси. – Уж кто-кто, а я всегда знал, что женщина – это самое разрушительное оружие.
И тут веселым водопадом на крыльцо хлынула вода. Бэзил, с отвращением поджимая лапы, спрыгнул вниз. Я лихорадочно начал вспоминать, какой замок я ставил на дверь. Как только вспомнил, Алекс за считаные секунды создал ключ. Мы бросились в дом, выключили воду и убедились: значительная часть работ пошла прахом… Мы обреченно переглянулись – и приступили к повторному восстановлению.
Работа – лучшее средство от хандры. Я всегда помнил об этом и пообещал себе, что, когда закончится обустройство дома, снова буду дневать и ночевать в «Шамбале». Что-то Вирата давно не звонит. Совсем позабыл меня…
Но я не подозревал, что окажусь в «Шамбале» гораздо раньше, чем ожидал.
Новоселье было назначено на среду. Вообще-то еще не все было готово, постоянно всплывали мелкие недоделки. Из-за рисунка на фамильном сервизе или количества подвесок на люстре вспыхивали жаркие споры.
Масла в огонь подливал сам сэр Перси. Как только кабинет был готов, он предоставил остальную работу нам и засел за энциклопедию. И что-то у него не пошло. Из кабинета доносились проклятья, с визгом двигался стул, падали какие-то предметы… Доставалось и нам под горячую руку.
Короче, обстановка была нервной, и праздника хотелось всем. Мы решили устроить шикарную вечеринку – назло врагам! – и пригласили пол-Хани-Дью.
Королевой бала стала Эсмеральда. Она была чудо как хороша. Совсем юное лицо – и строгое черное платье. Сэр Перси сделал ей официальное предложение. Даже в Атхарте женщины ценят такие условности… После того как Эсме спасла ему жизнь, ни у кого, в том числе и у меня, не повернулся бы язык осудить его выбор. В конце концов, если женщина любит тебя без оглядки, если рискует собой ради тебя, какая разница, умна она или глупа? А Эсме к тому же красива как картинка.
Правда, ей повсюду теперь мерещилась угроза для ее ненаглядного. Как она накинулась на Бэзила, который осмелился раскритиковать новую качалку!
– А все-таки не то, не то, – повел усами кот, взгромоздившись на кресло четырьмя лапами. – Эта поет тенором, а у той был уверенный баритон. Признайтесь, сэр Перси, вам медведь на ухо наступил.
– Не нравится?! – тут же взъелась Эсмеральда. – Так ступай в подвал ловить мышей! Котам там самое место. Что? Нет мышей? Так наделай их. А я скажу, что они неправильно пищат. Не слушай его, mi amor… Идем танцевать!
А у меня, признаться, было совсем не танцевальное настроение. Я слонялся среди гостей, встревал то в одну, то в другую беседу, пока не оказался в компании Бэзила и Алекса. Исполнитель роли Терентия почти не пил спиртного и шумному веселью предпочитал беседу с приятелем.
И снова Алекс странно посмотрел на меня – как будто видел раньше, но боится ошибиться. И вопрос он задал странный. У нас не принято спрашивать об этом так, с бухты-барахты.
– Вы давно в Атхарте, Егор?
– Три года. А вы?
– Да… И я где-то так… – уклончиво ответил он.
– Ты в курсе; что Алекс тоже адъют? – напомнил кот и тут же ускользнул, оставив нас вдвоем.
– Как вам удается совмещать работу и… странствия? – спросил я.
– Бродяжничество, хотели вы сказать! – засмеялся Алекс. – Да очень просто. «Шамбалы» есть повсюду. Мой работодатель знает, что я явлюсь по первому зову.
– А с кем из богов вы работаете?
– С Янусом.
– А, такой высокий. Синий костюм с золотыми пуговицами…
– Нет. Он всегда носит черно-белое трико. Говорит, это потому что земное правосудие черно-белое. Примитивное. Не видит нюансов. Это, разумеется, говорит его левая голова…
– А что, у него их много? – опешил я.
– Две. Левая – Адвокат, правая – Прокурор. И когда начинаются прения…
– Постойте, – нахмурился я. – Ничего не понимаю. Так уж вышло, не хочу хвастаться, но я повидал всех богов в главной «Шамбале», в Короне. Люди как люди…
– И Джан человек как человек? – Алекс рассмеялся. – У вас широкие взгляды… Но я, кажется, начинаю понимать…
– А что – Джан? – насторожился я, вспомнив рыжеволосую богиню любви.
– Я видел Джан не раз, – серьезно сказал он. – У меня были к ней личные просьбы. К ней или к нему – тут как посмотреть…
– Как-то вы странно шутите, – не вытерпел я.
– Помилуйте, какие шутки? Джан – гермафродит. У нее очаровательная грудь и… простите, внушительное мужское достоинство. Да и по лицу не разберешь: не то хорошенький мальчик, не то прелестная девочка.
Я встал.
– Простите, Алекс. У меня сегодня, наверное, проблемы с чувством юмора. Я считаю, это не лучшая тема. Да и как-то не смешно, честно говоря.
– Егор, постойте, – Алекс поднял брови. – Не сердитесь. Я уже понял, что вы видели богов другими. И вы уверены, что это был их настоящий облик? Это в нашем-то мире иллюзий?
Я замолчал. Так он хочет сказать, что…
– Черт с ними, с богами, – сказал вдруг Алекс. – У меня к вам просьба, возможно, она покажется вам странной. Вы принципиально хотите быть здесь до конца вечера? Вы не могли бы прямо сейчас съездить со мной в ближайшую «Шамбалу»? Конечно, я могу просто расспросить вас, – загадочно прибавил он, – но мне надо знать наверняка. Так с ума можно сойти…
– Вы хотите что-то посмотреть по компьютеру? – понял я.
– А у вас в «Шамбале» есть компьютеры? Как удобно. Я старый компьютерщик… Вы не поверите, какой инструментарий мне пришлось осваивать. Все эти книги судьбы, магические шары… Пыль, запах тления… Фу! Ну так едем?
Через пять минут мы были в машине.
– Чья «Шамбала» ближе? – спросил Алекс.
– Вираты, – ответил я и мысленно зажал уши. Я вовсе не хотел узнать, что мой босс – обкуренный джинн-гомосексуачист.
Алекс, спасибо ему, тактично промолчал.
Через некоторое время я сам спросил:
– А Натх? Каким он вам показался?
– Кто?
– Натх. Бог Баланса.
– Никогда не слышал про такого, – ответил Алекс. – Вы не могли бы ехать потише, Егор? По-моему, слишком темно для таких гонок.
Но мне было не до осторожности. Вот тебе на… Я не находил слов. Если этот парень не врет, то я знаю о мире не больше, чем в тот день, когда умер. И даже сэр Перси с его четырехсотлетним опытом намыл в бездонной реке лишь крупицы знаний. Баланс – Прогресс. И боги на страже. А может, все сложнее и интереснее? Может, я был прав, когда ждал от небес неразгаданной тайны? И сладкий холодок предвкушения пробежал по моей коже…
Вместе с Алексом мы поднялись в Отдел Информации. Я запустил компьютер. Алекс, одобрительно щелкая языком, оглядывал наш офисный антураж.
– Что смотрим? – спросил я.
– Дайте я сам. – Алекс отобрал у меня мышь. – А вы смотрите на экран и ничему не удивляйтесь. Если не увидите ничего для себя интересного – тогда простите, что отнял у вас время.
Он быстро-быстро набрал данные в окне поисковика, повторяя: «Нет, как удобно!» Я стоял у него за спиной и думал, что тайные ночные посещения офиса стали для меня традицией. И всякий раз это связано с тревожными событиями. Сначала – я искал информацию про Никиту Воронцова, а нашел серьезный сбой в Балансе. Потом – привел сюда князя Свиста и показал ему его собственную смерть. И этот странник Алекс непрост, ой как непрост… Наверняка я увижу что-то интересное. Ха, Сурок. Я даже не подозревал – насколько!
…Дорога темной лентой рассекала зеленые поля – словно «молния» расходилась между двумя половинками ткани. Серебристый «мерседес» шел лихо, не меньше ста сорока. Алекс включил замедленное изображение, но все равно все случилось очень быстро. Гораздо быстрее, чем я понял, что мне показывают. «Мерс» оказался на вершине пригорка, когда на него лоб в лоб вылетел темно-синий «форд». Он тщетно пытался обогнать длинную фуру. «Форд» резко свернул на обочину, освободив «мерседесу» его полосу. Но «мерс»…
– Придурок! – хрипло заорал я, ударив ладонью по столу.
Но ничего уже нельзя было изменить. Машины столкнулись на обочине. Даже компьютер, казалось, едва не разорвало от грохота и скрежета. Фура затормозила. Водитель распахнул дверь и выскочил на дорогу.
Водителя «форда» вынесло на капот. Он лежал ничком, неестественно вывернув руку. Ветер теребил светлую прядь на макушке. Остальные волосы были мокрыми и темными, и к ним липло стеклянное крошево. У «мерса» капота не осталось вообще. Зато водитель – вельветовая кепка, темные очки – казалось, не пострадал. Он слабо шевелил губами и искал рукой кнопку ремня безопасности. А вместо ног и всего остального до пояса у него было сплошное жеваное железо…
Кино продолжалось. Водитель фуры со знанием дела пощупал у светловолосого пульс. Выразительно покачал головой, достал телефон и стал нажимать кнопки… Хватит!
Я грубо вырвал у Алекса мышку и выключил ролик. Потом выпалил, стараясь успокоиться:
– Выкладывайте, что вам надо! Кто вы такой?! Что за представление?! Зачем вам понадобилась информация о моей смерти?!
Алекс сидел с закрытыми глазами, с совершенно отстраненным лицом. С видимым усилием разлепив губы, он сказал:
– Вы не поняли, Егор. Я показал вам обстоятельства, ведущие к моей смерти. Я умер в «скорой», через пятнадцать минут после этого столкновения. – Открыв глаза, но сузив их до щелочек, он ядовито добавил: – Ну, здравствуй, Гастелло. Вот мы и встретились. Во второй раз.
64
Я задохнулся от негодования:
– Это я – Гастелло?! Ты за каким лешим свернул?! Ты же был на своей полосе! Я уступал дорогу!
– Уступал? Да ты позже меня свернул! Это надо быть таким муромоем – обгонять на повороте! Идиот.
– Сам идиот! Ехал бы девяносто, ничего бы не случилось. Я просто не успел перестроиться обратно…
– Причем самому-то повезло, сдох сразу…
– Ты тоже недолго мучился, – огрызнулся я.
Мы стояли друг против друга; я вцепился в край стола, он – в спинку стула. Я старался придать своему взгляду испепеляющие свойства. Так вот кому я обязан столь ранней встрече с Атхартой!
Но, если честно, ненависти к виновнику своей смерти я не испытывал. Он даже был мне симпатичен… Я фыркнул, представив, как выглядит со стороны наша перепалка.
– Очень смешно, – буркнул Алекс.
– А что? И дальше стоять пыхтеть? Тебя как зовут по-человечески? Александр?
– Алексей. Алексей Мишкин. А ты что, не узнавал, с кем столкнулся?
– Не-а, – беспечно ответил я. И вдруг понял. – Ты меня искал?
Алекс… ну то есть Алеша посмотрел на меня странным взглядом. Так смотрят на объект былого чувства. Но вряд ли речь шла о любви.
Он махнул рукой:
– Твое счастье, Гобза, что я нашел тебя только сейчас. Я, собственно, уже и не искал. Это случайно вышло. Ну и что нам теперь делать?
– Выпить за помин души, – предложил я на полном серьезе. На мой взгляд, лучшего средства наладить взаимопонимание между двумя мужчинами еще не изобрели.
– Выпить?! – возмутился Мишкин. – Водки?! А что… Это можно.
Через полчаса комната отдыха в Отделе Информации превратилась в импровизированный бар. Мы соорудили закуску, каждый по своему вкусу: Мишкин – пельмени и маринованные миноги, я – блинчики с черной икрой. Выпили по первой, не чокаясь. Закусили, помолчали.
Потом Мишкин спросил:
– Ну и куда ты так спешил?
– Да не спешил я! Нормально ехал. А эта чертова фура плелась передо мной всю дорогу. Раздражала ужасно. Я вообще был на нервах. С самого утра поругался с девушкой. И на работе накладка вышла: появился жирный клиент, назначил встречу. С утра звонит дура-менеджер, заявляет, что агент заболел и не приедет. А мне сестру из аэропорта встречать… Ладно, думаю. По-быстрому заскочу к клиенту – и в аэропорт. Вот и заскочил, твою мать… Выпьем?
Мы выпили.
Осмелев, я бестактно спросил:
– Слушай, а что тебя так разобрало? Ну случилось. Рано или поздно это происходит со всеми. Я, например, даже облегчение какое-то испытал. Всю жизнь боялся смерти. Думал: как это будет? А тут чик – и ты уже на небесах. Все позади, больше не повторится.
– Если бы рано… или поздно… – покачал головой Мишкин. – А тут ни раньше ни позже. – Он зыркнул на меня повлажневшими глазами. – Этого не объяснишь. Никто не поймет, из какого счастья меня выдернули. Я, видишь ли, безумно любил свою жену.
Он сделал паузу.
Я неопределенно пожал плечами: дескать, всякое бывает.
– Когда мы поженились, я знал, что она меня не любит. Она честно предупреждала об этом. У нее было какое-то увлечение, детская блажь… Я сказал, что меня это не смущает. Что сделаю ее счастливой. Тапочки буду в зубах приносить. На самом деле я надеялся, что… как говорили наши предки, стерпится – слюбится. Бывает ведь любовь с первого взгляда, а бывает со второго и с десятого. Но шли месяцы, годы… Если бы ты знал, сколько раз у меня опускались руки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Да, про ключи я забыл. А дверь сделал с максимальным натурализмом. И когда честная компания вышла посмотреть из парка на дело своих рук, дверь захлопнулась.
– Я только собралась принять ванну! – жаловалась Эсмеральда. И вдруг охнула, прикрыв руками рот: – А пробку! Пробку из джакузи кто-нибудь вытащил?
– Поздравляю, la preciosa, – саркастически произнес сэр Перси. – Уж кто-кто, а я всегда знал, что женщина – это самое разрушительное оружие.
И тут веселым водопадом на крыльцо хлынула вода. Бэзил, с отвращением поджимая лапы, спрыгнул вниз. Я лихорадочно начал вспоминать, какой замок я ставил на дверь. Как только вспомнил, Алекс за считаные секунды создал ключ. Мы бросились в дом, выключили воду и убедились: значительная часть работ пошла прахом… Мы обреченно переглянулись – и приступили к повторному восстановлению.
Работа – лучшее средство от хандры. Я всегда помнил об этом и пообещал себе, что, когда закончится обустройство дома, снова буду дневать и ночевать в «Шамбале». Что-то Вирата давно не звонит. Совсем позабыл меня…
Но я не подозревал, что окажусь в «Шамбале» гораздо раньше, чем ожидал.
Новоселье было назначено на среду. Вообще-то еще не все было готово, постоянно всплывали мелкие недоделки. Из-за рисунка на фамильном сервизе или количества подвесок на люстре вспыхивали жаркие споры.
Масла в огонь подливал сам сэр Перси. Как только кабинет был готов, он предоставил остальную работу нам и засел за энциклопедию. И что-то у него не пошло. Из кабинета доносились проклятья, с визгом двигался стул, падали какие-то предметы… Доставалось и нам под горячую руку.
Короче, обстановка была нервной, и праздника хотелось всем. Мы решили устроить шикарную вечеринку – назло врагам! – и пригласили пол-Хани-Дью.
Королевой бала стала Эсмеральда. Она была чудо как хороша. Совсем юное лицо – и строгое черное платье. Сэр Перси сделал ей официальное предложение. Даже в Атхарте женщины ценят такие условности… После того как Эсме спасла ему жизнь, ни у кого, в том числе и у меня, не повернулся бы язык осудить его выбор. В конце концов, если женщина любит тебя без оглядки, если рискует собой ради тебя, какая разница, умна она или глупа? А Эсме к тому же красива как картинка.
Правда, ей повсюду теперь мерещилась угроза для ее ненаглядного. Как она накинулась на Бэзила, который осмелился раскритиковать новую качалку!
– А все-таки не то, не то, – повел усами кот, взгромоздившись на кресло четырьмя лапами. – Эта поет тенором, а у той был уверенный баритон. Признайтесь, сэр Перси, вам медведь на ухо наступил.
– Не нравится?! – тут же взъелась Эсмеральда. – Так ступай в подвал ловить мышей! Котам там самое место. Что? Нет мышей? Так наделай их. А я скажу, что они неправильно пищат. Не слушай его, mi amor… Идем танцевать!
А у меня, признаться, было совсем не танцевальное настроение. Я слонялся среди гостей, встревал то в одну, то в другую беседу, пока не оказался в компании Бэзила и Алекса. Исполнитель роли Терентия почти не пил спиртного и шумному веселью предпочитал беседу с приятелем.
И снова Алекс странно посмотрел на меня – как будто видел раньше, но боится ошибиться. И вопрос он задал странный. У нас не принято спрашивать об этом так, с бухты-барахты.
– Вы давно в Атхарте, Егор?
– Три года. А вы?
– Да… И я где-то так… – уклончиво ответил он.
– Ты в курсе; что Алекс тоже адъют? – напомнил кот и тут же ускользнул, оставив нас вдвоем.
– Как вам удается совмещать работу и… странствия? – спросил я.
– Бродяжничество, хотели вы сказать! – засмеялся Алекс. – Да очень просто. «Шамбалы» есть повсюду. Мой работодатель знает, что я явлюсь по первому зову.
– А с кем из богов вы работаете?
– С Янусом.
– А, такой высокий. Синий костюм с золотыми пуговицами…
– Нет. Он всегда носит черно-белое трико. Говорит, это потому что земное правосудие черно-белое. Примитивное. Не видит нюансов. Это, разумеется, говорит его левая голова…
– А что, у него их много? – опешил я.
– Две. Левая – Адвокат, правая – Прокурор. И когда начинаются прения…
– Постойте, – нахмурился я. – Ничего не понимаю. Так уж вышло, не хочу хвастаться, но я повидал всех богов в главной «Шамбале», в Короне. Люди как люди…
– И Джан человек как человек? – Алекс рассмеялся. – У вас широкие взгляды… Но я, кажется, начинаю понимать…
– А что – Джан? – насторожился я, вспомнив рыжеволосую богиню любви.
– Я видел Джан не раз, – серьезно сказал он. – У меня были к ней личные просьбы. К ней или к нему – тут как посмотреть…
– Как-то вы странно шутите, – не вытерпел я.
– Помилуйте, какие шутки? Джан – гермафродит. У нее очаровательная грудь и… простите, внушительное мужское достоинство. Да и по лицу не разберешь: не то хорошенький мальчик, не то прелестная девочка.
Я встал.
– Простите, Алекс. У меня сегодня, наверное, проблемы с чувством юмора. Я считаю, это не лучшая тема. Да и как-то не смешно, честно говоря.
– Егор, постойте, – Алекс поднял брови. – Не сердитесь. Я уже понял, что вы видели богов другими. И вы уверены, что это был их настоящий облик? Это в нашем-то мире иллюзий?
Я замолчал. Так он хочет сказать, что…
– Черт с ними, с богами, – сказал вдруг Алекс. – У меня к вам просьба, возможно, она покажется вам странной. Вы принципиально хотите быть здесь до конца вечера? Вы не могли бы прямо сейчас съездить со мной в ближайшую «Шамбалу»? Конечно, я могу просто расспросить вас, – загадочно прибавил он, – но мне надо знать наверняка. Так с ума можно сойти…
– Вы хотите что-то посмотреть по компьютеру? – понял я.
– А у вас в «Шамбале» есть компьютеры? Как удобно. Я старый компьютерщик… Вы не поверите, какой инструментарий мне пришлось осваивать. Все эти книги судьбы, магические шары… Пыль, запах тления… Фу! Ну так едем?
Через пять минут мы были в машине.
– Чья «Шамбала» ближе? – спросил Алекс.
– Вираты, – ответил я и мысленно зажал уши. Я вовсе не хотел узнать, что мой босс – обкуренный джинн-гомосексуачист.
Алекс, спасибо ему, тактично промолчал.
Через некоторое время я сам спросил:
– А Натх? Каким он вам показался?
– Кто?
– Натх. Бог Баланса.
– Никогда не слышал про такого, – ответил Алекс. – Вы не могли бы ехать потише, Егор? По-моему, слишком темно для таких гонок.
Но мне было не до осторожности. Вот тебе на… Я не находил слов. Если этот парень не врет, то я знаю о мире не больше, чем в тот день, когда умер. И даже сэр Перси с его четырехсотлетним опытом намыл в бездонной реке лишь крупицы знаний. Баланс – Прогресс. И боги на страже. А может, все сложнее и интереснее? Может, я был прав, когда ждал от небес неразгаданной тайны? И сладкий холодок предвкушения пробежал по моей коже…
Вместе с Алексом мы поднялись в Отдел Информации. Я запустил компьютер. Алекс, одобрительно щелкая языком, оглядывал наш офисный антураж.
– Что смотрим? – спросил я.
– Дайте я сам. – Алекс отобрал у меня мышь. – А вы смотрите на экран и ничему не удивляйтесь. Если не увидите ничего для себя интересного – тогда простите, что отнял у вас время.
Он быстро-быстро набрал данные в окне поисковика, повторяя: «Нет, как удобно!» Я стоял у него за спиной и думал, что тайные ночные посещения офиса стали для меня традицией. И всякий раз это связано с тревожными событиями. Сначала – я искал информацию про Никиту Воронцова, а нашел серьезный сбой в Балансе. Потом – привел сюда князя Свиста и показал ему его собственную смерть. И этот странник Алекс непрост, ой как непрост… Наверняка я увижу что-то интересное. Ха, Сурок. Я даже не подозревал – насколько!
…Дорога темной лентой рассекала зеленые поля – словно «молния» расходилась между двумя половинками ткани. Серебристый «мерседес» шел лихо, не меньше ста сорока. Алекс включил замедленное изображение, но все равно все случилось очень быстро. Гораздо быстрее, чем я понял, что мне показывают. «Мерс» оказался на вершине пригорка, когда на него лоб в лоб вылетел темно-синий «форд». Он тщетно пытался обогнать длинную фуру. «Форд» резко свернул на обочину, освободив «мерседесу» его полосу. Но «мерс»…
– Придурок! – хрипло заорал я, ударив ладонью по столу.
Но ничего уже нельзя было изменить. Машины столкнулись на обочине. Даже компьютер, казалось, едва не разорвало от грохота и скрежета. Фура затормозила. Водитель распахнул дверь и выскочил на дорогу.
Водителя «форда» вынесло на капот. Он лежал ничком, неестественно вывернув руку. Ветер теребил светлую прядь на макушке. Остальные волосы были мокрыми и темными, и к ним липло стеклянное крошево. У «мерса» капота не осталось вообще. Зато водитель – вельветовая кепка, темные очки – казалось, не пострадал. Он слабо шевелил губами и искал рукой кнопку ремня безопасности. А вместо ног и всего остального до пояса у него было сплошное жеваное железо…
Кино продолжалось. Водитель фуры со знанием дела пощупал у светловолосого пульс. Выразительно покачал головой, достал телефон и стал нажимать кнопки… Хватит!
Я грубо вырвал у Алекса мышку и выключил ролик. Потом выпалил, стараясь успокоиться:
– Выкладывайте, что вам надо! Кто вы такой?! Что за представление?! Зачем вам понадобилась информация о моей смерти?!
Алекс сидел с закрытыми глазами, с совершенно отстраненным лицом. С видимым усилием разлепив губы, он сказал:
– Вы не поняли, Егор. Я показал вам обстоятельства, ведущие к моей смерти. Я умер в «скорой», через пятнадцать минут после этого столкновения. – Открыв глаза, но сузив их до щелочек, он ядовито добавил: – Ну, здравствуй, Гастелло. Вот мы и встретились. Во второй раз.
64
Я задохнулся от негодования:
– Это я – Гастелло?! Ты за каким лешим свернул?! Ты же был на своей полосе! Я уступал дорогу!
– Уступал? Да ты позже меня свернул! Это надо быть таким муромоем – обгонять на повороте! Идиот.
– Сам идиот! Ехал бы девяносто, ничего бы не случилось. Я просто не успел перестроиться обратно…
– Причем самому-то повезло, сдох сразу…
– Ты тоже недолго мучился, – огрызнулся я.
Мы стояли друг против друга; я вцепился в край стола, он – в спинку стула. Я старался придать своему взгляду испепеляющие свойства. Так вот кому я обязан столь ранней встрече с Атхартой!
Но, если честно, ненависти к виновнику своей смерти я не испытывал. Он даже был мне симпатичен… Я фыркнул, представив, как выглядит со стороны наша перепалка.
– Очень смешно, – буркнул Алекс.
– А что? И дальше стоять пыхтеть? Тебя как зовут по-человечески? Александр?
– Алексей. Алексей Мишкин. А ты что, не узнавал, с кем столкнулся?
– Не-а, – беспечно ответил я. И вдруг понял. – Ты меня искал?
Алекс… ну то есть Алеша посмотрел на меня странным взглядом. Так смотрят на объект былого чувства. Но вряд ли речь шла о любви.
Он махнул рукой:
– Твое счастье, Гобза, что я нашел тебя только сейчас. Я, собственно, уже и не искал. Это случайно вышло. Ну и что нам теперь делать?
– Выпить за помин души, – предложил я на полном серьезе. На мой взгляд, лучшего средства наладить взаимопонимание между двумя мужчинами еще не изобрели.
– Выпить?! – возмутился Мишкин. – Водки?! А что… Это можно.
Через полчаса комната отдыха в Отделе Информации превратилась в импровизированный бар. Мы соорудили закуску, каждый по своему вкусу: Мишкин – пельмени и маринованные миноги, я – блинчики с черной икрой. Выпили по первой, не чокаясь. Закусили, помолчали.
Потом Мишкин спросил:
– Ну и куда ты так спешил?
– Да не спешил я! Нормально ехал. А эта чертова фура плелась передо мной всю дорогу. Раздражала ужасно. Я вообще был на нервах. С самого утра поругался с девушкой. И на работе накладка вышла: появился жирный клиент, назначил встречу. С утра звонит дура-менеджер, заявляет, что агент заболел и не приедет. А мне сестру из аэропорта встречать… Ладно, думаю. По-быстрому заскочу к клиенту – и в аэропорт. Вот и заскочил, твою мать… Выпьем?
Мы выпили.
Осмелев, я бестактно спросил:
– Слушай, а что тебя так разобрало? Ну случилось. Рано или поздно это происходит со всеми. Я, например, даже облегчение какое-то испытал. Всю жизнь боялся смерти. Думал: как это будет? А тут чик – и ты уже на небесах. Все позади, больше не повторится.
– Если бы рано… или поздно… – покачал головой Мишкин. – А тут ни раньше ни позже. – Он зыркнул на меня повлажневшими глазами. – Этого не объяснишь. Никто не поймет, из какого счастья меня выдернули. Я, видишь ли, безумно любил свою жену.
Он сделал паузу.
Я неопределенно пожал плечами: дескать, всякое бывает.
– Когда мы поженились, я знал, что она меня не любит. Она честно предупреждала об этом. У нее было какое-то увлечение, детская блажь… Я сказал, что меня это не смущает. Что сделаю ее счастливой. Тапочки буду в зубах приносить. На самом деле я надеялся, что… как говорили наши предки, стерпится – слюбится. Бывает ведь любовь с первого взгляда, а бывает со второго и с десятого. Но шли месяцы, годы… Если бы ты знал, сколько раз у меня опускались руки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47