Голова Алекса была так занята разными мыслями, что он не сразу заметил газету, оставленную на свободном кресле рядом с собой. Такую же он мельком видел в аэропорту «Талаги», и в ней под его паспортным фото значилось, что он убийца посла Уильяма Фармера. Алекс быстро схватил ее и начал читать, в то же время стараясь сидеть так, чтобы лицо его не видели пассажиры, снующие по проходу. Но он так и не успел ничего прочитать, поскольку в кресло рядом с ним плюхнулся какой-то мужчина.
Алекс быстро сложил газету и убрал ее подальше. Как только поезд тронулся, Алекс попытался сосредоточиться на более чем неприятных событиях, происшедших с ним за последние сорок восемь часов. А их было достаточно. Сначала стреляли в его машину. Покушение на его жизнь в отеле «Метрополь», Рене, подоспевший как раз вовремя, чтобы помочь ему бежать, визит Робеспьерра в «Националь», и Буклер, который, как сообразил Алекс, скорее всего пытался его убить. Потом еще одно покушение в аэропорту «Шереметьево-1» тем же вечером, и лимузин, который, по его мнению, был связан с гибелью посла Фармера. Кто же обставил все так, что его обвинили в убийстве, и откуда у этих людей взялось паспортное фото, красовавшееся теперь в газетах? Сказать, что сейчас его жизнь была под угрозой, значило не сказать ничего. Скорее всего, начало этой череде неприятных событий было положено, когда от Христенко Алекс узнал, что он, Михаил Михайлович Филиппов, на предстоящей встрече в Женеве собирается голосовать против. О чем, впрочем, Геннадий Игоревич его сразу и предупредил. Планы «Глоба-Линк» нужно было сорвать, и сделать это должен был не кто иной, как Алексей Иванов. И эта керамика, которую они называли пластиком, - где тут связь? Во что был вовлечен Иванов перед тем, как его жизнь на время была прервана, Алекса сейчас интересовало мало. Ему надо было завершить собственные дела - дать Старейшинам подтверждение или опровержение Второго Отчета, составленного двадцать один год назад, и сообщить о том, что теперь, поскольку его жизнь находится под угрозой, вся миссия может провалиться.
- Простите, вы случайно не говорите по-английски? - неожиданно спросил сосед, газета которого была развернута на той самой статье с фотографией. Алекс продолжал сидеть отвернувшись.
- Да, говорю.
- Какая удача! - сосед протянул руку. - Меня зовут Барстоу. Бобби Барстоу.
По акценту Алекс решил, что его сосед родом откуда-то со Среднего Запада, и они обменялись рукопожатием.
- Алексей Иванов.
- Какая радость, что в наше время весь мир знает английский. По крайней мере, бизнесмены знают.
Алексу вовсе не хотелось поддерживать разговор, но и невежливым человеком выставлять себя не было желания. Наверное, проще всего не задавать вопросов и не давать лишних поводов к продолжению разговора.
- Уверен, что русский язык для вас серьезная проблема.
- Да, он очень труден для изучения, это же настоящие джунгли. Но я все равно пытаюсь его освоить. Уже выучил «да» и «нет», и еще «спасибо». Но когда дело доходит до настоящего разговора, у меня все тут же вылетает из головы. Кстати, а вы американец?
- Нет, но я учился в Йеле, а потом два года прожил в Нью-Йорке, - солгал Алекс.
- Люблю Нью-Йорк. Сам-то я из Чикаго, с Северной стороны. Согласитесь, великий город Чикаго!
- Да, - главное - не развивать разговор.
- А вы в этих краях по делам?
- Да, по финансовым. Банки, знаете ли, и все такое.
- Это все благодаря здешнему новому порядку. Просто удивительно, насколько быстро Россия влилась в общее русло.
- Согласен.
Барстоу сложил газету, но по-прежнему держал ее на коленях.
- А я занимаюсь компьютерами, и знаете, если что и стоит продавать в России, так это именно их.
- Да, это верно.
- А теперь, значит, вы назад, в Санкт-Петербург?
- Ага, я там живу.
- Фантастический город. Я, правда, еще так и не сходил в Эрмитаж, но вылет у меня только послезавтра, так что обязательно успею. У меня в Архангельске была двухчасовая деловая встреча. Говорил с людьми, которые там собираются открыть торговлю компьютерами.
В этот момент пассажирка, сидящая перед Алексом, дородная старушка лет, наверное, семидесяти, с платком на голове, поднялась и пересела на другое место. Алекс с облегчением отметил, что его сосед на время смолк. Но молчание его длилось недолго.
- Да, компьютеры и впрямь изменили мир. Ведь Россия раньше была как бы на другой планете - ну, вы понимаете, что я имею в виду. Сегодня можно жить где угодно - в любом городе, в любой стране - и иметь возможность запросто отправить электронное письмо знакомому в Сибирь или в Бразилию, будто живешь через улицу от него. Люди просто еще не понимают, насколько маленьким стал этот мир.
- Это верно, - надо было терпеть, не заводить его!
- А вы женаты? - спросил Бобби.
- Нет.
- А я вот уже тринадцать лет, двое детишек.
Алекс вежливо улыбнулся:
- Типичная американская семья.
- Да, наверное, можно сказать и так.
На пустое кресло, только что покинутое старушкой, плюхнулся какой-то подросток и тут же включил транзисторный приемник. Послышался обычный хард-рок, который так любили тинейджеры, но музыкальная программа внезапно была прервана выпуском новостей, привлекшим внимание Алекса.
- Извините, - сказал он. - Можно я послушаю?
Барстоу наблюдал, как русский наклоняется вперед, прислушиваясь к передаче. Ему тоже стало интересно.
- Интересно, а что они там говорят? Пожалуйста, переведите, если вам, конечно, не трудно.
Алекс, потрясенный услышанным, начал переводить:
- Главнокомандующий силами НАТО Анатоль Боннард два часа тому назад застрелен в Брюсселе. - Он замолчал, вслушиваясь. - Он вышел из машины, собираясь переходить улицу, и тут же раздался одиночный выстрел. Пуля попала прямо в сердце. Она выпущена из того же оружия, из которого был убит американский посол в Москве.
- Господи, значит, это сделал тот же самый тип!
- Интерпол оповестил все свои филиалы в Европе. На всех границах ведется тщательная проверка на предмет выявления человека, подпадающего под описание убийцы.
Снова пошла рок-музыка, и Алекс откинулся на спинку кресла, совершенно потрясенный.
- Лучше бы поймать этого типа до того, как он в конец не разбушевался. Черт, что творится с этим миром?
Очень хороший вопрос, подумал Алекс. Возможно, главнокомандующему удалось что-то узнать о «Глоба-Линк» и каким-то образом выразить свое несогласие с ее планами - как и послу Фармеру. Кто знает, скольким людям еще придется умереть, чтобы заговор не стал достоянием гласности, хотя бы до момента окончательного голосования? Алекс обвел взглядом вагон, прислушиваясь к тому, о чем переговариваются соседи, также слышавшие новости.
- Милиция уже вовсю его ищет, - задумчиво сказал Алекс.
- Что до меня, так за его жизнь теперь не дам и ломаного гроша. Куда бы этот убийца ни отправился, он знает, что его ищут.
- Позвольте, я пройду?
- Понимаю, пора пи-пи, - заключил Барстоу. - В этих поездах от тряски буквально всех так и тянет сходить по-маленькому.
Торговец подобрал ноги, и Алекс, прихватив газету и атташе-кейс, выбрался в проход. Придерживаясь за ручки на спинках кресел, он добрался до конца вагона и вышел в тамбур, аккуратно прикрыв за собой раздвижные двери. Здесь стоял страшный шум, а сам тамбур, где разрешалось курить, был совсем крошечным. За окнами тянулись городские предместья. Алекс подошел к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха и попытаться хоть как-то успокоиться. Он чуть-чуть опустил стекло, и в лицо ему ударил порыв свежего ветра. Алекс поспешно выбросил газету и закрыл окно.
Его могли узнать в любую минуту, поскольку фотография теперь красовалась в газетах всего мира. Любой незнакомый человек мог оказаться потенциальным киллером, значит, ему нужно сохранять полнейшее самообладание. Интересно, удастся ли ему добраться до Санкт-Петербурга без происшествий? Сейчас он пожалел о том, что с ним нет «глока», - нет, не для того чтобы убивать, а просто для самообороны. Он надеялся, что Рене уже забрал в аэропорту оружие и получил в посольстве досье. Ане мог ли он позвонить в «Сюрте», звонок этот отследили и теперь его линия на прослушке? Известно ли уже властям, что Рене и он связаны? «Как же Старейшины будут разочарованы моей работой, - думал Алекс, - но кто же мог ожидать такого развития событий? Что случилось, то случилось, и с этим вряд ли можно что-либо поделать».
Двери в тамбур неожиданно распахнулись, вошел какой-то мужчина и закрыл за собой дверь. Алекс поспешно отвернулся, поскольку мужчина явно не собирался переходить в следующий вагон. Незнакомец намеревался постоять в тамбуре, как и сам Алекс. Неужели его выследили? Стоя спиной к незнакомцу в холодном шумном крошечном тамбуре, Алекс как бы невзначай взлохматил волосы, пытаясь хоть как-то изменить внешность на случай, если мужчина будет приглядываться к нему. Он жалел, что у него нет с собой черных очков, хотя в такой серый пасмурный день они выглядели бы довольно странно.
Мужчина закурил у противоположной двери и уставился на мелькающий за окном пейзаж. Так это все? Просто перекур? Мужчина не обращал на Алекса ни малейшего внимания, и он постепенно успокоился, кое-как привыкнув даже к оглушительному лязгу вагонов. Опасность подстерегала каждую секунду, узнать его мог кто угодно, в любой момент, в любом месте. Что бы он ни предпринял дальше, его действия не должны вызывать подозрений. А если он задержится здесь слишком долго, то как раз и вызовет их. Особенное любопытство наверняка проявит этот сосед-бизнесмен, который сразу заподозрит неладное, - уж слишком долго Алекс проторчал в туалете. Да, пожалуй, лучше вернуться на место и спокойно ехать дальше.
Кое-как прикрывая лицо, он добрался до своего места и увидел, что Барстоу заснул. Какое облегчение! По крайней мере, не надо будет с ним болтать. Он осторожно переступил через ноги бизнесмена и тихо опустился в кресло, не желая будить соседа. Наконец, усевшись, он с облегчением перевел дух и заметил, что пассажиры поудобнее пристроились в своих креслах, приготовившись к долгой дороге. Многие читали газеты или книги. Подросток с транзистором пересел, и теперь кресло перед Алексом оказалось свободным, что было ему только на руку. Он бросил взгляд на ровно дышащего во сне Бобби Барстоу, потом снова повернулся к окну.
Поезд подошел к следующей станции, Исакогорке, где простоял тридцать пять минут, пассажиры выходили и садились новые. Вскоре послышался скрип - это кто-то уселся в кресло перед Алексом. На сей раз это оказался мужчина средних лет, похожий на крестьянина.
Когда состав, наконец, тронулся, Алекс попробовал задремать, чтобы скоротать время, но он был для этого все еще слишком взвинчен. Если ничего не случилось до сих пор, то вполне можно было предположить, что и до Санкт-Петербурга он доберется без приключений. Его не оставляли мысли о встрече, назначенной с Рене, и внутренние часы Алекса тикали все быстрее, пожалуй, слишком быстро для него. Может, лучше было лететь самолетом? Может, за аэропортом не наблюдают? Его нервы были напряжены до предела. Он просто не мог позволить воображению одержать над собой верх - по крайней мере, не в данных обстоятельствах. Поставив атташе-кейс на пол между ног, он закрыл глаза и все же ухитрился задремать.
Когда поезд остановился в Обозерском, небольшом городке, где стоянка была всего пять минут, крепко спавший Бобби Барстоу даже не проснулся. Следующая короткая остановка была в Емце. Алекс понял, что поезд для здешних жителей был практически единственным средством передвижения, поскольку автомобиль в этих северных русских краях можно было использовать далеко не всегда.
Торговец компьютерами Барстоу по-прежнему спал. Алекс решил, что его сосед привычен к подобным путешествиям, поэтому и не реагирует на остановки. Ему казалось, что все пассажиры едут исключительно в бурлящий жизнью огромный Санкт-Петербург.
Примерно через час поезд добрался до Плесецка и снова остановился на пять минут. Алекс обратил внимание на большое количество военных, некоторые из них садились в поезд, собираясь в Санкт-Петербург. Рядом со зданием вокзала громоздилось какое-то военное оборудование под охраной солдат. Когда поезд снова тронулся, Алекс вспомнил, что Плесецк представляет собой сплошную запретную зону, поскольку в здешних лесах раскинулся русский космодром.
Часы, казалось, не летели, а ползли, и поездка для Алекса превратилась в долгое мучительное испытание. Солнце уже садилось, лесные деревья отбрасывали длинные тени. В это время года темнеет поздно, а скоро, в июне, вообще придет пора белых ночей.
Люди пересаживались с места на место, многие спали, кое-кто все еще читал. Появился проводник в форме и предупредил сидящего перед Алексом мужчину, что скоро будет Вологда - следующая остановка. Почему-то - Алекс и сам не мог понять, почему именно, - по спине у него вдруг побежали мурашки. На него кто-то смотрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71