Которое тот получил, ткнувшись пьяной рожей в перекладину нар и раскроив себе бровь.
Особисты быстро смекнули, что к чему, и раскрутили это дело, подведя под него политическую базу. Проведя следствие, они выявили среди японских военнопленных заговор, ставивший своей целью вооруженный захват лагеря и попытку перехода государственной границы. Заговорщики были изобличены и отправлены в область, где преданы суду. Более десятка из них, в том числе отказавшегося выпить за здоровье Сталина зэка, приговорили к высшей мере. Которую, не откладывая в долгий ящик, привели в исполнение.
Дело это, по тем временам, было обычное. И не за такое к стенке прислоняли! И не только чужих, а и своих — за милую душу!
Япошки русских пленных, попадавших им в руки, еще меньше жаловали, в айн момент шинкуя их своими самурайскими мечами в мелкие кусочки. Так что жалеть их не приходилось.
Больше, чем японцев, было жалко Пашку, которого на всякий случай сплавили из части в дальнюю командировку, а потом втихую уволили из армии. Так что он свое получил!..
Но Омура Хакимото считал, что недополучил.
Потому что русский офицер Павел Благов убил его брата!
Но не в том дело, что убил, это можно было бы простить, его брат тоже убивал русских, в том числе русских пленных, отрабатывая на них удар “полет ласточки”, а в том, что в его присутствии русский офицер оскорбил императора! Что имеет отношение уже не к жизни, а к чести!
А честь самурая священна!
Его брата оскорбили трижды — оскорбив в его присутствии царственную особу, не дав убить себя, чтобы смыть оскорбление, на которое он не мог ответить, и лишив жизни за то, что он оказался верен долгу и присяге! А такие обиды не имеют срока давности! Не должны иметь!..
Он искал убийц своего брата на земле.
А нашел за ее пределами. Нашел — здесь. В космосе!..
ЖИЛОЙ МОДУЛЬ МЕЖДУНАРОДНОЙ КОСМИЧЕСКОЙ СТАНЦИИ
Четырнадцать часов тридцать пять минут по бортовому времени.
Шестнадцатые сутки полета
И все равно ничего еще не было потеряно! Потому что никогда не потеряно!..
У русского космонавта в запасе был вагон времени — было два с половиной часа до того, как истощится основной запас кислорода, и еще резервные полчаса, которые обеспечивал аварийный баллон. За это время можно было что-то придумать.
Вернее — нужно было!
Астронавты собрались в американском командном модуле.
Было тесно, но спасала невесомость, так как благодаря отсутствию силы тяжести можно было расположиться друг над другом, подвиснув на стенах и потолке. Чтобы перед глазами не маячили чужие ноги, астронавты слетелись “звездочкой”, сблизив лица, и теперь экипаж напоминал огромного морского ежа, у которого во все стороны, как колючки, торчали ноги, а вместо тела были сдвинутые кругом головы.
— У русского модуля заклинило крышку входного люка. К сожалению, американской шлюзкамерой воспользоваться тоже невозможно, так как она не держит давление, — коротко сообщил командир. — Что будем делать?
А что тут можно сделать?
Нужно продолжать искать место разгерметизации. Всем искать. Чтобы не пропустить ни одного микрона поверхности.
Принято…
И одновременно распаковывать и готовить к установке новый уплотнитель.
Добро…
— А я попробую открыть люк изнутри, — вызвался Виктор Забелин. Тоже годится…
— Помощь не потребуется?
— Нет-нет, я сам справлюсь. Один! — горячо заверил Виктор. То, что должен был сделать он, кроме него никто сделать не мог.
Что еще?
Еще желательно снизить потребление кислорода…
Все?
Над остальным пусть ломают голову на Земле.
Будем считать, что на этом совещание закончено.
И “ежик”, состоящий из астронавтов, разлетелся во все стороны, словно разметенный взрывом.
Виктор Забелин вышел на связь со своим напарником. И, никак не выдавая своего волнения, подчеркнуто обыденно спросил:
— Леша, ты там что сейчас делаешь?
— Трамвая жду, — в тон ему ответил Алексей, потому что вопрос был в высшей степени дурацким.
Хотя ведь — точно ждал! Давно и безуспешно!
— Леша, тут возникли небольшие технические трудности, поэтому ты постарайся не волноваться. Чего-чего?!
— Ты, главное, помни, что волнение усиливает обменные процессы и повышает расход кислорода.
Нормальный заход!..
— Что там у вас стряслось?!
Хотя на самом деле не у них — у него!
— Американская шлюзкамера не держит давление.
А вот теперь попробуй не поволноваться, попробуй не усиливать обменные процессы! Может, ему еще спать лечь?
— Как не держит?!
— Так — не держит!..
— Что вы собираетесь делать? — напряженно спросил Алексей.
— Уже делаем и, я думаю, скоро сделаем. А ты пока вернись на нашу сторону и еще раз попробуй крышку подергать.
— Да ведь дергал уже, дергал! Еще как дергал — чуть жилы не порвал!..
— Ты снаружи ее, снаружи потяни, а я изнутри попробую давануть…
Можно, конечно, и давануть, только сразу это не получится, так как в шлюзовой камере сейчас вакуум и туда так просто не сунешься, а только в скафандре, пройдя весь цикл подготовки. Ну ладно, герметичность скафандра можно не проверять — рискнуть, но полчаса дышать кислородом, вытесняя из крови азот, все равно придется! И еще минимум час-полтора снижать давление. Хотя и это — небезопасный для здоровья минимум.
В резерве остается около часа на все про все! Так что можно успеть.
Если, конечно, успеть…
Давай, Леша, держись, Леша!..
РОССИЯ. ГОРОД КОРОЛЕВ. ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ
Четырнадцать часов сорок пять минут по бортовому времени.
Шестнадцатые сутки полета
ЦУП не дремлет даже тогда, когда спят космонавты.
ЦУП бдит!..
Поэтому о происшествии на МКС в ЦУПе узнали раньше, чем получили о нем сообщение. Узнали из переговоров экипажа.
Еще ничего не было понятно, а из курилок и коридоров в Центральный зал потянулся встревоженный народ.
— Что там случилось? — интересовались все.
— Кажется, люк заклинило.
— Ну так пусть воспользуются американским!
— Они бы воспользовались, да не выходит!
— Как не выходит?!
— Так! Шлюз давление травит… Ах ты черт!..
По коридорам ЦУПа поползли тревожные слухи.
— Что у них там?
Где “там” и у кого “у них”, всем было понятно без слов.
Руководитель полета собрал экстренное совещание. И поставил вопрос ребром:
— Что можно сделать для спасения нашего космонавта?
Если навскидку, то все то же самое — искать причину разгерметизации, менять травящую прокладку, если дело, конечно, в ней, и разбираться с насосами, которые могли сдохнуть и поэтому не выдавать заданное давление, и еще, на удачу, на дурака, пытаться одновременными усилиями изнутри и снаружи выбить заклинивший люк в русском шлюзовом модуле…
Пока — все то же самое.
Что-то иное — какие-нибудь нестандартные ходы — могли предложить только специалисты…
РОССИЯ. МОСКВА. ГОГОЛЕВСКИЙ БУЛЬВАР. КВАРТИРА ВЕДУЩЕГО КОНСТРУКТОРА РКК “ЭНЕРГИЯ”
Два часа двадцать пять минут по московскому времени
На тумбочке в спальне зазвонил телефон.
Он звонил долго и настойчиво.
И почти тут же, одновременно с ним, зазуммерил висящий на стене мобильник. И оба трещали и звонили, пока хозяин квартиры не проснулся и, рывком развернувшись на кровати, не схватил трубки.
— Силин слушает. Кто это? Это был дежурный ЦУПа.
— У нас ЧП, — кратко сообщил он. — На МКС, в шлюзкамере заклинило крышку выходного люка. В момент ВКД.
В момент ВКД — это значит в момент внекорабельной деятельности. То есть именно тогда, когда в открытый космос вышел кто-то из членов экипажа. Который теперь сильно хочет вернуться назад.
— Пусть перейдут на ручной режим, — посоветовал первое, что пришло в голову, главный конструктор шлюзовой камеры.
— Уже переходили.
— Ну и что?
— Ничего не выходит…
— Тогда пусть воспользуются американским шлюзом.
— Их камера травит воздух.
Ах ты, черт!..
— Окончательно проснувшийся конструктор лихорадочно соображал, что же могло сломаться в разработанном им изделии.
Ничего не могло! Ну ничегошеньки!..
Не может быть, чтобы его люк не открывался!
Хотя вслух так не сказал. Сказал по-другому:
— Передайте на борт, пусть возьмут в руки инструкцию и в точности и строгом порядке повторят все ее положения!
Потому что иногда такое бывает. Бывает, что космонавтов клинит, и они, зацикливаясь на какой-нибудь элементарной, глупой, непростительной ошибке, повторяют ее вновь и вновь с маниакальным упрямством. Например, начинают крутить рычаги не в ту сторону и крутят бесконечно, прикладывая все большие усилия, хотя силы здесь ни при чем, а нужно лишь легко и непринужденно повернуть рычаг в противоположную сторону.
Видел он такое — на тренировках видел.
Может, и теперь на них просто нашло затмение…
Хотя, если честно, в затмение он не верил. Просто так успокаивал себя.
Хотя в поломке тоже сомневался! Запорный механизм крышки был многократно проверен на Земле, в разных условиях и с разными нагрузками. Ее открывали и закрывали, может быть, десять, может быть, больше тысяч раз, и лишь дважды или трижды крышку клинило, после чего в конструкцию вносились соответствующие, исключающие поломку, изменения.
Что же там, черт побери, могло произойти?..
— Высылайте машину, — потребовал конструктор. — Я выезжаю.
— Машина уже выслана. Уже в пути…
РОССИЯ. ПОДМОСКОВЬЕ. ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОДОК. ЦЕНТР ПОДГОТОВКИ КОСМОНАВТОВ
Три часа пятнадцать минут по московскому времени.
Шестнадцатые сутки полета
Несколько инженеров в белых халатах и шапочках, столпившись возле люка шлюзовой камеры, курочили крышку.
— Непонятно, все равно непонятно!
Шлюзовой отсек в Звездном был точно таким же, как на МКС — один в один. И был не в единственном числе, потому что другой, раскиданный на отдельные фрагменты, хранился на специальном стенде.
— Может, там “кулачок” с резьбы сорвало, он повернулся и… — предположил один из инженеров.
Может, и сорвало…
Стали курочить “кулачок”, пытаясь смоделировать нештатную ситуацию на орбите. Раскурочили в пыль, но крышку открыть все равно смогли.
Нет, не то…
Опять не то!..
— Тогда это приводная шестерня…
Где она тут?..
Две бригады инженеров, выдернутых глубокой ночью из постелей, от теплых жен, ломали голову над безнадежной задачей, пытаясь закрыть и открыть на Земле крышку, которая заклинила в космосе. И если они смогут заклинить и открыть ее здесь, то смогут и там…
— А если ее, заразу такую, по-простому — кувалдой?
Хорошо бы кувалдой, только на орбите ей сильно не намахаешься — потому что та кувалда почти невесома. Да и опасно молотить по космической технике пудовым кувалдометром — того и гляди вся эмкаэска рассыпется в прах…
Нет, тут надо нежно и с умом…
— А что если?..
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА
Возле нескольких сдвинутых рядком компьютеров столпились люди, неотрывно глядя на мониторы, на которых были выведены расписанные по минутам и секундам операции, связанные с заменой уплотнителей на крышке люка, ведущего в шлюзкамеру.
— А что если упростить или вовсе исключить проверку, — предложил кто-то.
Можно попробовать… Понадеявшись на то, что новые жгуты не имеют дефектов и всецело положившись на гарантии изготовителей, которые должны были, прежде чем передать свое изделие NASA, сто раз осмотреть, проверить и испытать их. И понадеяться на приемщиков NASA, которые, прежде чем принять изделие, обязаны осмотреть, ощупать и обнюхать его со всех сторон, придираясь к каждой лежащей не на месте пылинке.
Ну что, упрощаем?..
Быстро обсчитали вероятность того, что новые уплотнители будут тоже иметь дефекты. Вышло что-то около ноль целых, ноль тысячных процента. Которыми можно было пренебречь.
Итого — минус пятьдесят минут от штатного времени.
— Процедуру распаковки тоже возможно сократить за счет упрощения отдельных операций…
Что, конечно, противоречит правилам безопасности, но в данной конкретной ситуации простительно.
Упрощаем…
Итого еще несколько сэкономленных минут.
Что еще?.. На чем можно выгадать еще несколько секунд и минут, которые суммарно могут превратиться в часы…
Здесь — сокращаем…
Там — упрощаем…
Тут — корректируем…
Не прошло и четверти часа, как на МКС ушла новая инструкция, регламентирующая смену уплотнителей люка шлюзовой камеры по упрощенному варианту…
Упрощенней уже некуда!
Но все равно, все равно все понимали, что времени может не хватить, даже если свести процедуру установки до минимума, даже если там, на станции, астронавты будут трудиться за троих, демонстрируя чудеса проворности. Все равно им может не хватить времени — буквально нескольких десятков минут.
Если только не придумать, не упростить, не сократить что-нибудь еще…
Вот только — что?
Что?!
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ОТДЕЛ КОСМИЧЕСКОГО ЦЕНТРА NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА
На испытательном полигоне американского космического центра бригада из шести рабочих суетилась в установленном на бетонном основании шлюзовом модуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Особисты быстро смекнули, что к чему, и раскрутили это дело, подведя под него политическую базу. Проведя следствие, они выявили среди японских военнопленных заговор, ставивший своей целью вооруженный захват лагеря и попытку перехода государственной границы. Заговорщики были изобличены и отправлены в область, где преданы суду. Более десятка из них, в том числе отказавшегося выпить за здоровье Сталина зэка, приговорили к высшей мере. Которую, не откладывая в долгий ящик, привели в исполнение.
Дело это, по тем временам, было обычное. И не за такое к стенке прислоняли! И не только чужих, а и своих — за милую душу!
Япошки русских пленных, попадавших им в руки, еще меньше жаловали, в айн момент шинкуя их своими самурайскими мечами в мелкие кусочки. Так что жалеть их не приходилось.
Больше, чем японцев, было жалко Пашку, которого на всякий случай сплавили из части в дальнюю командировку, а потом втихую уволили из армии. Так что он свое получил!..
Но Омура Хакимото считал, что недополучил.
Потому что русский офицер Павел Благов убил его брата!
Но не в том дело, что убил, это можно было бы простить, его брат тоже убивал русских, в том числе русских пленных, отрабатывая на них удар “полет ласточки”, а в том, что в его присутствии русский офицер оскорбил императора! Что имеет отношение уже не к жизни, а к чести!
А честь самурая священна!
Его брата оскорбили трижды — оскорбив в его присутствии царственную особу, не дав убить себя, чтобы смыть оскорбление, на которое он не мог ответить, и лишив жизни за то, что он оказался верен долгу и присяге! А такие обиды не имеют срока давности! Не должны иметь!..
Он искал убийц своего брата на земле.
А нашел за ее пределами. Нашел — здесь. В космосе!..
ЖИЛОЙ МОДУЛЬ МЕЖДУНАРОДНОЙ КОСМИЧЕСКОЙ СТАНЦИИ
Четырнадцать часов тридцать пять минут по бортовому времени.
Шестнадцатые сутки полета
И все равно ничего еще не было потеряно! Потому что никогда не потеряно!..
У русского космонавта в запасе был вагон времени — было два с половиной часа до того, как истощится основной запас кислорода, и еще резервные полчаса, которые обеспечивал аварийный баллон. За это время можно было что-то придумать.
Вернее — нужно было!
Астронавты собрались в американском командном модуле.
Было тесно, но спасала невесомость, так как благодаря отсутствию силы тяжести можно было расположиться друг над другом, подвиснув на стенах и потолке. Чтобы перед глазами не маячили чужие ноги, астронавты слетелись “звездочкой”, сблизив лица, и теперь экипаж напоминал огромного морского ежа, у которого во все стороны, как колючки, торчали ноги, а вместо тела были сдвинутые кругом головы.
— У русского модуля заклинило крышку входного люка. К сожалению, американской шлюзкамерой воспользоваться тоже невозможно, так как она не держит давление, — коротко сообщил командир. — Что будем делать?
А что тут можно сделать?
Нужно продолжать искать место разгерметизации. Всем искать. Чтобы не пропустить ни одного микрона поверхности.
Принято…
И одновременно распаковывать и готовить к установке новый уплотнитель.
Добро…
— А я попробую открыть люк изнутри, — вызвался Виктор Забелин. Тоже годится…
— Помощь не потребуется?
— Нет-нет, я сам справлюсь. Один! — горячо заверил Виктор. То, что должен был сделать он, кроме него никто сделать не мог.
Что еще?
Еще желательно снизить потребление кислорода…
Все?
Над остальным пусть ломают голову на Земле.
Будем считать, что на этом совещание закончено.
И “ежик”, состоящий из астронавтов, разлетелся во все стороны, словно разметенный взрывом.
Виктор Забелин вышел на связь со своим напарником. И, никак не выдавая своего волнения, подчеркнуто обыденно спросил:
— Леша, ты там что сейчас делаешь?
— Трамвая жду, — в тон ему ответил Алексей, потому что вопрос был в высшей степени дурацким.
Хотя ведь — точно ждал! Давно и безуспешно!
— Леша, тут возникли небольшие технические трудности, поэтому ты постарайся не волноваться. Чего-чего?!
— Ты, главное, помни, что волнение усиливает обменные процессы и повышает расход кислорода.
Нормальный заход!..
— Что там у вас стряслось?!
Хотя на самом деле не у них — у него!
— Американская шлюзкамера не держит давление.
А вот теперь попробуй не поволноваться, попробуй не усиливать обменные процессы! Может, ему еще спать лечь?
— Как не держит?!
— Так — не держит!..
— Что вы собираетесь делать? — напряженно спросил Алексей.
— Уже делаем и, я думаю, скоро сделаем. А ты пока вернись на нашу сторону и еще раз попробуй крышку подергать.
— Да ведь дергал уже, дергал! Еще как дергал — чуть жилы не порвал!..
— Ты снаружи ее, снаружи потяни, а я изнутри попробую давануть…
Можно, конечно, и давануть, только сразу это не получится, так как в шлюзовой камере сейчас вакуум и туда так просто не сунешься, а только в скафандре, пройдя весь цикл подготовки. Ну ладно, герметичность скафандра можно не проверять — рискнуть, но полчаса дышать кислородом, вытесняя из крови азот, все равно придется! И еще минимум час-полтора снижать давление. Хотя и это — небезопасный для здоровья минимум.
В резерве остается около часа на все про все! Так что можно успеть.
Если, конечно, успеть…
Давай, Леша, держись, Леша!..
РОССИЯ. ГОРОД КОРОЛЕВ. ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ
Четырнадцать часов сорок пять минут по бортовому времени.
Шестнадцатые сутки полета
ЦУП не дремлет даже тогда, когда спят космонавты.
ЦУП бдит!..
Поэтому о происшествии на МКС в ЦУПе узнали раньше, чем получили о нем сообщение. Узнали из переговоров экипажа.
Еще ничего не было понятно, а из курилок и коридоров в Центральный зал потянулся встревоженный народ.
— Что там случилось? — интересовались все.
— Кажется, люк заклинило.
— Ну так пусть воспользуются американским!
— Они бы воспользовались, да не выходит!
— Как не выходит?!
— Так! Шлюз давление травит… Ах ты черт!..
По коридорам ЦУПа поползли тревожные слухи.
— Что у них там?
Где “там” и у кого “у них”, всем было понятно без слов.
Руководитель полета собрал экстренное совещание. И поставил вопрос ребром:
— Что можно сделать для спасения нашего космонавта?
Если навскидку, то все то же самое — искать причину разгерметизации, менять травящую прокладку, если дело, конечно, в ней, и разбираться с насосами, которые могли сдохнуть и поэтому не выдавать заданное давление, и еще, на удачу, на дурака, пытаться одновременными усилиями изнутри и снаружи выбить заклинивший люк в русском шлюзовом модуле…
Пока — все то же самое.
Что-то иное — какие-нибудь нестандартные ходы — могли предложить только специалисты…
РОССИЯ. МОСКВА. ГОГОЛЕВСКИЙ БУЛЬВАР. КВАРТИРА ВЕДУЩЕГО КОНСТРУКТОРА РКК “ЭНЕРГИЯ”
Два часа двадцать пять минут по московскому времени
На тумбочке в спальне зазвонил телефон.
Он звонил долго и настойчиво.
И почти тут же, одновременно с ним, зазуммерил висящий на стене мобильник. И оба трещали и звонили, пока хозяин квартиры не проснулся и, рывком развернувшись на кровати, не схватил трубки.
— Силин слушает. Кто это? Это был дежурный ЦУПа.
— У нас ЧП, — кратко сообщил он. — На МКС, в шлюзкамере заклинило крышку выходного люка. В момент ВКД.
В момент ВКД — это значит в момент внекорабельной деятельности. То есть именно тогда, когда в открытый космос вышел кто-то из членов экипажа. Который теперь сильно хочет вернуться назад.
— Пусть перейдут на ручной режим, — посоветовал первое, что пришло в голову, главный конструктор шлюзовой камеры.
— Уже переходили.
— Ну и что?
— Ничего не выходит…
— Тогда пусть воспользуются американским шлюзом.
— Их камера травит воздух.
Ах ты, черт!..
— Окончательно проснувшийся конструктор лихорадочно соображал, что же могло сломаться в разработанном им изделии.
Ничего не могло! Ну ничегошеньки!..
Не может быть, чтобы его люк не открывался!
Хотя вслух так не сказал. Сказал по-другому:
— Передайте на борт, пусть возьмут в руки инструкцию и в точности и строгом порядке повторят все ее положения!
Потому что иногда такое бывает. Бывает, что космонавтов клинит, и они, зацикливаясь на какой-нибудь элементарной, глупой, непростительной ошибке, повторяют ее вновь и вновь с маниакальным упрямством. Например, начинают крутить рычаги не в ту сторону и крутят бесконечно, прикладывая все большие усилия, хотя силы здесь ни при чем, а нужно лишь легко и непринужденно повернуть рычаг в противоположную сторону.
Видел он такое — на тренировках видел.
Может, и теперь на них просто нашло затмение…
Хотя, если честно, в затмение он не верил. Просто так успокаивал себя.
Хотя в поломке тоже сомневался! Запорный механизм крышки был многократно проверен на Земле, в разных условиях и с разными нагрузками. Ее открывали и закрывали, может быть, десять, может быть, больше тысяч раз, и лишь дважды или трижды крышку клинило, после чего в конструкцию вносились соответствующие, исключающие поломку, изменения.
Что же там, черт побери, могло произойти?..
— Высылайте машину, — потребовал конструктор. — Я выезжаю.
— Машина уже выслана. Уже в пути…
РОССИЯ. ПОДМОСКОВЬЕ. ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОДОК. ЦЕНТР ПОДГОТОВКИ КОСМОНАВТОВ
Три часа пятнадцать минут по московскому времени.
Шестнадцатые сутки полета
Несколько инженеров в белых халатах и шапочках, столпившись возле люка шлюзовой камеры, курочили крышку.
— Непонятно, все равно непонятно!
Шлюзовой отсек в Звездном был точно таким же, как на МКС — один в один. И был не в единственном числе, потому что другой, раскиданный на отдельные фрагменты, хранился на специальном стенде.
— Может, там “кулачок” с резьбы сорвало, он повернулся и… — предположил один из инженеров.
Может, и сорвало…
Стали курочить “кулачок”, пытаясь смоделировать нештатную ситуацию на орбите. Раскурочили в пыль, но крышку открыть все равно смогли.
Нет, не то…
Опять не то!..
— Тогда это приводная шестерня…
Где она тут?..
Две бригады инженеров, выдернутых глубокой ночью из постелей, от теплых жен, ломали голову над безнадежной задачей, пытаясь закрыть и открыть на Земле крышку, которая заклинила в космосе. И если они смогут заклинить и открыть ее здесь, то смогут и там…
— А если ее, заразу такую, по-простому — кувалдой?
Хорошо бы кувалдой, только на орбите ей сильно не намахаешься — потому что та кувалда почти невесома. Да и опасно молотить по космической технике пудовым кувалдометром — того и гляди вся эмкаэска рассыпется в прах…
Нет, тут надо нежно и с умом…
— А что если?..
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА
Возле нескольких сдвинутых рядком компьютеров столпились люди, неотрывно глядя на мониторы, на которых были выведены расписанные по минутам и секундам операции, связанные с заменой уплотнителей на крышке люка, ведущего в шлюзкамеру.
— А что если упростить или вовсе исключить проверку, — предложил кто-то.
Можно попробовать… Понадеявшись на то, что новые жгуты не имеют дефектов и всецело положившись на гарантии изготовителей, которые должны были, прежде чем передать свое изделие NASA, сто раз осмотреть, проверить и испытать их. И понадеяться на приемщиков NASA, которые, прежде чем принять изделие, обязаны осмотреть, ощупать и обнюхать его со всех сторон, придираясь к каждой лежащей не на месте пылинке.
Ну что, упрощаем?..
Быстро обсчитали вероятность того, что новые уплотнители будут тоже иметь дефекты. Вышло что-то около ноль целых, ноль тысячных процента. Которыми можно было пренебречь.
Итого — минус пятьдесят минут от штатного времени.
— Процедуру распаковки тоже возможно сократить за счет упрощения отдельных операций…
Что, конечно, противоречит правилам безопасности, но в данной конкретной ситуации простительно.
Упрощаем…
Итого еще несколько сэкономленных минут.
Что еще?.. На чем можно выгадать еще несколько секунд и минут, которые суммарно могут превратиться в часы…
Здесь — сокращаем…
Там — упрощаем…
Тут — корректируем…
Не прошло и четверти часа, как на МКС ушла новая инструкция, регламентирующая смену уплотнителей люка шлюзовой камеры по упрощенному варианту…
Упрощенней уже некуда!
Но все равно, все равно все понимали, что времени может не хватить, даже если свести процедуру установки до минимума, даже если там, на станции, астронавты будут трудиться за троих, демонстрируя чудеса проворности. Все равно им может не хватить времени — буквально нескольких десятков минут.
Если только не придумать, не упростить, не сократить что-нибудь еще…
Вот только — что?
Что?!
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ОТДЕЛ КОСМИЧЕСКОГО ЦЕНТРА NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА
На испытательном полигоне американского космического центра бригада из шести рабочих суетилась в установленном на бетонном основании шлюзовом модуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35