Работал он довольно долго, но плодотворно, потому что постоянно хмыкал и говорил:
— Интересно… Очень интересно…
И пока работал, вокруг него, сохраняя дистанцию, висели заинтригованные астронавты.
— Я закончил, — объявил француз, выпрямляясь и оглядывая всех. — Здесь, на этом шприце, я нашел отпечатки, принадлежащие не одному, а трем людям. Первые — вот эти, — указал он на контрольный лист. На тот, что принадлежал китайскому астронавту Ли Джун Ся.
И все повернулись к китайцу.
Лицо которого осталось бесстрастным, как маска. Хотя на лбу ясно проступили несколько капелек пота.
— Это что — ты, что ли? — удивленно присвистнул русский космонавт.
Китаец что-то лихорадочно соображал, по-видимому, пытаясь найти ответ на выдвинутое против него, хотя и не высказанное вслух, обвинение.
— Нет… — сказал он. И тут же, почти без паузы, сказал: — Да… Ну конечно же! Это очень просто объяснить! Я мог оставить свой отпечаток, когда искал шприц. Когда нашел его, нащупав пальцем под обшивкой.
— А каким пальцем вы его нащупали? — поинтересовался француз.
— Ну не знаю… — вновь задумался, и вновь до пота, китаец. — Наверное, указательным.
— Да?.. Ну что ж, может быть. Но только я на шприце обнаружил отпечаток вашего среднего пальца.
— Ну, значит, среднего, — быстро поправился тот. — Я в тот момент как-то не думал, какие пальцы в щель совать.
Но все на всякий случай отхлынули от китайского астронавта.
— А другие, другие отпечатки? — живо поинтересовался русский космонавт.
— Другие?.. — потянув паузу, переспросил француз. — Вторые отпечатки принадлежали вам, уважаемый!
Виктора Забелина словно по темечку обухом топора шарахнули.
— Ты это брось, не может такого быть! — погрозил он французу пальцем. Возможно, тем самым, что оставил свой след на шприце. — Я этот ваш поганый шприц в глаза не видел.
Теперь все погребли от русского. Но к китайцу тоже не приблизились.
Теперь держать ответ предстояло русскому.
Которому тоже пришлось изрядно попотеть.
— Ах, ну да! — и он хлопнул себя ладонью по лбу.
Так сильно хлопнул, что даже отлетел метра на полтора в сторону.
— Это как раз нетрудно объяснить! Это ведь я, когда Рональда скальпелем пырнули, аптечку распаковывал, шприц вскрывал и лекарство из ампулы набирал! Ну и, конечно, мог оставить на нем свои отпечатки! Вот и все…
Ну что ж — может быть.
А чьи же тогда третьи отпечатки?
— А чьи же третьи отпечатки? — сдержанно, но все равно нетерпеливо спросил китайский астронавт.
— Третьи?
Третьи отпечатки принадлежат Кэтрин Райт.
А вот это уже действительно никак не объяснить! Потому что Кэтрин, в отличие от русского космонавта, шприц не вскрывала и лекарство в него не набирала и использованный шприц, как китаец, не находила.
Откуда тогда там могли взяться ее “пальчики”?
Чему никаких объяснений на первый взгляд не было.
Кроме одного-единственного объяснения!..
США. БАЗА МОРСКОЙ ПЕХОТЫ АРМИИ США
— Ра-авняйсь!.. Сми-ирна-а!
Хотя и так уже все выровнялись, как по линейке, и были такими “смирными”, что дальше некуда.
— На-а… кара-аул!
И… раз!
Колыхнулись, приходя в движение, ряды.
И… два!
Разом хлопнули о бетон плаца приклады опущенных вниз и тут же подхваченных винтовок “М-16”.
И… три!
И все стриженные под “бобрик”, мощные, как у годовалых бычков, головы оборотились налево.
Крепкие, обвешанные оружием ребята стояли на плацу ровными рядами, преданно глядя налево, потому что оттуда к ним подходило начальство. Такое, какого они еще живьем не видели. Только по “ящику”.
Мужчины остановились. Один, с хорошо известным всем американцам лицом, улыбнулся и приветственно помахал рукой. Отчего у “морпехов” глаза полезли из орбит, как у брошенных в кипящую воду омаров.
— Нам туда, — показал отряженный в сопровождение генерал.
И Президент США, министр обороны и никому не известный, но очень солидный гражданский мужик — директор NASA проследовали в штаб. Где склонились над расстеленной на трех сдвинутых вместе столах картой.
Хотя какая, к ляху, здесь может быть карта?!
— Операция строится на нанесении неожиданного и мощного упреждающего удара, с одновременным проведением отвлекающего маневра, — по-военному четко доложил генерал. — Вот, прошу…
И ткнул указкой в карту.
— Это Солнце, — показал он. — Это Луна.
Президент внимательно рассматривал карту.
— Подход осуществляется с севера, — ткнул генерал в жирную стрелку.
— С какого севера? — чего-то недопонял директор NASA. — Там нет никакого севера, потому что нет полюсов. Там никакие компасы не работают.
— Разве?! — удивился генерал неожиданно открывшимся обстоятельствам.
А как же тогда руководить вверенными ему войсками, если непонятно, куда и откуда их направлять?
— Если вам так нужен север, то можно принять за него Землю, — сжалившись над генералом, подсказал директор NASA. — Или Полярную звезду. Она оттуда тоже очень хорошо видна. Даже лучше, чем с Земли.
Генерал облегченно вздохнул.
— Мы подходим к объекту тремя колоннами, с трех направлений, тремя группами, на трех транспортах, которыми нас обеспечит космическое Агентство. При этом две группы выполняют отвлекающий маневр, выманивая на себя противника, а третья, под их прикрытием, выполняет боевую задачу, проникая внутрь объекта и освобождая заложников.
Президент одобрительно покачал головой.
Он всегда верил в своих бравых морпехов!
— А как вы узнаете, кто заложники, а кто преступник? — поинтересовался директор NASA.
Хм…
— Значит, освобождаем всех! — не растерялся генерал.
Но этого директору NASA было мало.
— А скажите, пожалуйста, как вы собираетесь проникнуть внутрь станции?
— Обычным порядком — подрывом заряда малой мощности!
— После чего экипаж тут же задохнется, ваших молодцов сдует в космос потоком вырвавшегося из МКС воздуха, а сама станция завертится волчком, уносясь куда-нибудь со скоростью в несколько тысяч миль в час.
С какой, с какой скоростью?!
Генерал был ошарашен.
— Но я же сказал — малой мощности! — напомнил он.
— В космосе не может быть малой мощности, потому что нет сопротивления, так как нет воздуха.
— Как нет? — поразился генерал. — Совсем?
Какая досада!
— Продолжайте, — сказал Президент, укоризненно взглянув на директора космического ведомства.
Потому что лично ему план нравился.
— В случае, если противник окажет сопротивление, мы уничтожаем его на месте.
— Чем? — вновь встрял директор NASA.
— Что — чем? — не понял генерал.
— Не что — чем, а кого — чем! Чем уничтожаете?
— Мы располагаем самым современным, потому что американским, вооружением! — заверил генерал, которому активно не нравился космический директор. — От легкого стрелкового до ручных гранатометов, способных прожигать до полуметра танковой брони!
— И вы что — будете стрелять?
— Конечно! — ни мгновения не сомневаясь, подтвердил генерал. — Если понадобится, мы применим всю имеющуюся в нашем распоряжении огневую мощь, вплоть до безоткатных орудий!
— После чего будете собирать своих пехотинцев по всему космосу.
Генерал выпучил глаза и выпятил челюсть.
— Не понял?!
— Силы отдачи даже одного выстрела там, — ткнул пальцем в потолок директор NASA, — вполне хватит, чтобы отправить всю вашу базу в небольшой межпланетный перелет. Потому что тот, кто стреляет, летит с такой же, как пуля, скоростью, но в обратном направлении. А вы, по-моему, собрались палить там очередями?
Вот это новость. Это что же получается, получается, что, атакуя, они будут отступать?
— Мне кажется, здесь все ясно, — вздохнул директор NASA. — Нимало не умаляя выучки спецчастей морской пехоты, я вынужден еще раз констатировать, что освобождение станции, если оно вообще возможно, может быть осуществлено только силами космического Агентства…
Генерал морпехов с ненавистью глянул на директора NASA, который отбирал у морской пехоты США очередную и очень славную, может быть, самую славную победу!
— Что вы предлагаете? — спросил Президент.
— В ближайшее время на станцию должен прибыть русский грузовой корабль “Прогресс”, который доставит запас воды и кислорода. И если добавить в кислород какой-нибудь другой газ…
Ну конечно же!
А потом, когда они уснут, взять их всех тепленькими!..
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
Тридцать первые сутки полета
Все были ошарашены.
Кэтрин? Она?!
Но, с другой стороны, почему бы и нет? Почему женщина не может закачать в любимый немцем конфитюр грамм-другой отравы? Тем более что ее вряд ли в этом кто-нибудь заподозрит. Ее — заподозрят в самую последнюю очередь. Так что…
— Теперь понятно! — ахнул русский космонавт. — Теперь-то мне понятны ее вечные истерики и слезы! То-то я думаю, чего она, чуть что, закатывает глаза и пытается бухнуться в обморок! Что на нее не похоже!
Я же видел ее на тренировках — она же кремень! Помните, когда случился пожар?
Это и вспоминать не надо было, это все и так помнили…
Когда на МКС случился пожар, первой его обнаружила Кэтрин. И никаких обмороков, никаких слез и истерик с ней тогда не случилось! Хотя пожар — самое страшное, что только может быть на станции. Страшнее даже, чем разгерметизация!
Тогда Кэтрин смогла сориентироваться и затушить огонь, прежде чем все остальные хоть что-то смогли сообразить! А здесь она — точно — как-то уж слишком раскисла!
И все повернулись к Кэтрин Райт, которая должна была дать объяснения. И что, судя по всему, не входило в ее планы.
— Я не брала ваш шприц! — крикнула она. — Я никого не убивала! Это вы — вы все убийцы!
И тут же в голос разрыдалась. Но очень странно разрыдалась, не по-женски — не прикрывая лица руками и не зажмуривая глаз, а продолжая зорко наблюдать за астронавтами. Она рыдала, но взгляд ее не смягчался, как это обычно бывает с плачущими людьми, он оставался таким же, каким был, — злобным!
Кэтрин не верила никому.
Как никто не верил ей.
И — никому другому!
— Связать ее и навалять ей! — внес очень конструктивное, на его взгляд, предложение настроенный решительно русский космонавт. И даже сделал движение в ее сторону.
Но Кэтрин оскалилась и зашипела, как кошка, неожиданно встретившая собаку. И даже волосы на ее загривке, кажется, встали дыбом!
Она готова была сражаться, пинаясь, царапаясь и кусаясь… Она не собиралась сдаваться на милость победителей.
И когда русский космонавт подплыл слишком близко, она, резко распрямившись, выбросила вперед правую руку, чиркнув его ногтями по щеке. Так, что у него выступила на лице кровь!
— Не подходите ко мне! — свирепо зашипела она.
— Ах ты, дура американская! — выругался Виктор Забелин, смазывая со щеки кровь и отступая.
Еще ему не хватало, чтобы какая-то истеричка выцарапала ему в космосе глаза!
От Кэтрин отступились.
Но ее объяснений не приняли!
Потому что царапать морды — это не объяснение!
— И все же попробуйте вспомнить, где и при каких обстоятельствах вы могли оставить на шприце отпечатки своих пальцев? — еще раз, подчеркнуто доброжелательно, попросил Рональд Селлерс.
И Кэтрин слегка успокоилась.
И даже, кажется, начала думать.
Откуда на шприце взялись ее “пальчики”?
Откуда?.. Да — оттуда!
— Там, на этом шприце, могли найтись любые отпечатки. Любого из нас! — вдруг крикнула она. — И даже тех, кого уже нет!
Как так — любого? Тем более — кого уже нет?..
— Потому что эти отпечатки делал он!
И ткнула своим указательным пальчиком во французского астронавта.
А ведь так! Так, черт ее пробери!
Экспертизу-то делал Жак — это он снимал и сличал отпечатки, и кто бы мог ему помешать опознать их как чьи угодно! Он просто сказал, что отпечатки пальцев на шприце совпадают с теми, что оставлены на листах бумаги. И все ему поверили. Просто на слово! Хотя он выступает здесь не в качестве независимого эксперта, а, как и все другие, в качестве подозреваемого. Потому что, как и все другие, тоже — по самую макушку!
— Погодите, погодите… — начал что-то соображать Виктор Забелин. — А где же тогда ваши отпечатки? Они ведь тоже должны быть!
И стал наступать на французского астронавта.
— Он, — кивнул на Ли Джун Ся, — шприц нашел. Я его вскрывал и набирал в него лекарство. Но укол-то ставил не я, укол ставили вы! Так где же тогда на шприце ваши отпечатки пальцев?!
Французский астронавт растерянно взглянул на русского. И качнул головой. Такого поворота он явно не ожидал. Наезда на себя не ожидал!
— Как же так может быть? Почему мои отпечатки там есть, а ваших — нет? — продолжал напирать на него Виктор Забелин, который давно подозревал этого французишку, потому что терпеть его не мог. — Объяснитесь, уважаемый!
— Может быть, потому, что я держал его между пальцами, зажав вот так? — показал француз, как он мог держать шприц.
Ну что ж, очень может быть. Так подушечки его пальцев поверхности шприца действительно не касались.
— Но позвольте! — все равно не унимался русский. — Тогда на “пятаке” поршня должен был отпечататься его большой палец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35