По самой тропе передвигался отряд противника. Или группа. Короче, несколько вьетнамцев с карабинами, переброшенными через плечо.
— Откуда их дьявол принес?!
— Откуда бы ни Принес, главное, чтобы поскорее унес.
Вьетнамцы шли неторопливым шагом, молча, уставя взгляды себе под ноги. Может, это был патруль. Может быть, передислоцирующееся из одного места в другое армейское подразделение. А может, просто охотники. Скорее всего охотники. Слишком разнородной была их одежда. И слишком неармейский вид. И к тому же обувь. И возраст… Одному так на вид все сто двадцать лет… Нет, почти наверняка охотники…
С карабинами?
А почему бы и не с карабинами. Может, они на слонов пошли охотиться. Кто их загадочный азиатские души разберет… Прошел один, второй, третий. А вот четвертый остановился. Остановился, постоял и наклонился над землей.
— Чего это он?
— Того самого!
Вьетнамец согнулся, потом встал на колени и внимательно рассмотрел тропу. И даже потрогал ее рукой.
— Наши где тропу пересекали? — спросил Сибирцев.
— Там и пересекали. В том самом месте.
— Дьявол!
Вьетнамец прополз на коленях к одной обочине тропы. Потом к другой. Потом обследовал прилежащий к тропе лес на несколько метров в обе стороны. Его товарищи давно прошли, а он все еще о чем-то размышлял, перебирая пальцами пыль на дороге.
— Неужели учуял? — сам себя спросил командир.
— Если учуял — то хана! — ответил «замок».
— Ты бы лучше не каркал!
— А тут каркай не каркай. Зачем бы ему было по тропе на карачках ползать? Он что, золотое кольцо в прошлом году на этом месте обронил? А теперь ищет? Или его радикулит скрутил? Именно здесь? След он увидел. След! Точно тебе говорю! И теперь начнет его разматывать. И на нас напорется…
— Нет. Раскрываться нам нельзя, — задумчиво сказал командир, — никак нельзя. На этой территории хозяева они…
— Можно, нельзя, кто теперь спросит.
— Категорически нельзя… — еще раз повторил, словно что-то решив про себя, командир. — Кудряшов.
— Я!
— Далидзе.
— Я!
— Вам необходимо сделать так, чтобы… В общем, чтобы все было нормально.
— Не поняли, товарищ командир.
— Он не должен сообщить о нас своим… своему командованию.
— Как это? — все никак не могли взять в толк приказ капитаны.
— Так! Не должен!
— То есть вы хотите сказать?..
— Именно это я и хочу сказать! Точнее, приказать!
— Но он же…
— Выполняйте распоряжение! И по возможности тихо.
— Может, мы его лучше в плен возьмем? — неуверенно предложил Резо. — Или припугнем как следует.
— Капитан Далидзе! Вы слышали мой приказ?
— Так точно!
— Так почему вы еще здесь?
Капитан Кудряшов и капитан Далидзе вытянули из ножен штык-ножи. И выползли из убежища. И поползли в сторону тропы. Медленно, словно им в карманы нагрузили пудовые гири.
Вьетнамец выпрямился и быстро пошел по тропе.
Теперь, чтобы он не успел уйти, надо было действовать быстро и решительно. Совсем не так, как это делали разведчики.
— Кудряшов! Далидзе! — громким шепотом приказал командир.
Капитаны оглянулись.
— Вернитесь.
Капитаны недоуменно переглянулись.
— Ладно, оставайтесь здесь. Я сам, — сказал командир и, расстегивая ножны закрепленного на поясе кинжала, поднялся из убежища. — Капитан Сибирцев остается за меня.
— Есть.
— Набрали салабонов. Мать их… Простейшего дела сладить не могут…
Пригибаясь, прячась за стволами деревьев, бесшумно перебегая от куста к кусту, командир двинулся вдоль тропы, чтобы выйти вьетнамцу наперерез. В его движениях, в том, как он шел, как пригибался, как быстро исподлобья осматривался по сторонам, было что-то звериное, что-то не оставлявшее жертве надежд на спасение.
Разведчики остались в убежище. Они сидели на корточках, глядя друг на друга и сквозь друг друга. Их лица ничего не выражали. Кроме ожидания. Ожидания неизбежного.
Командир вернулся через пять минут. Ожесточенно отирая руку и рукав пучком травы.
— Ну? — взглядами спросили разведчики своего командира. Хотя и так все было понятно. Командир устало сел на землю.
— Кудряшов! Далидзе! Федоров! Возьмите саперные лопатки. И пойдите туда. Вон туда, за те деревья. И… Только живее. У нас нет времени. Они могут скоро хватиться его. И вернуться… Кузнецов, Смирнов — в охранение.
Капитаны, механически подчиняясь приказу, отстегнули лопатки и пошли за деревья.
— Впрочем, нет, — вновь остановил их командир, — мы все равно не успеем. Положите его в плащ-палатку и тащите сюда. Закопаем его дальше. По дороге. Где-нибудь километрах в двух от тропы. Так понадежней будет… Ну куда вы всей толпой? Он же легкий…
Вьетнамца, по неосторожности остановившегося на тропе, зарыли в малоприметном месте. Вместе с карабином и всеми его вещами. И разметали образовавшийся холмик. И утрамбовали каблуками землю. И обсыпали место прелой листвой. Так, чтобы его никто и никогда не нашел.
Вьетнамец не успел сказать о своих подозрениях соплеменникам.
— Теперь ходу! — приказал командир. — Здесь нам долго оставаться нельзя. Здесь мы наследили.
Разведотряд вытянулся в колонну по одному. И побежал. Быстро, но осторожно. Подальше от места совершенного им преступления. И в противоположную от той, куда следовало двигаться, сторону.
Через час отряд повернул. Через два повернул еще раз. Через пять — вернулся на нитку первоначального маршрута.
Еще через двадцать часов, после еще одной дневки, разведчики вышли в искомый квадрат.
— Где-то здесь, — сказал командир.
— Где конкретно?
— Откуда я знаю? Здесь… Надо привязаться к местности. А потом начать поиск. Расстелили карту.
— Значит, так: северо-восток — горная гряда, запад — река, юго-восток — отдельно отстоящая скала, — показал на топографические значки опознавательных «маяков» командир. — Точка схождения азимутов — район нашего интереса. Где нам и рыть землю…
Огляделись.
— Вон гряда. Вон скала. Где-то там должна быть река. Если она есть — все сходится.
Река была. И еще было многокилометровое пространство непролазных джунглей, где следовало искать чужой, потерпевший аварию самолет. На карте район поиска укладывался в несколько квадратных сантиметров. И оттого внушал гораздо больше оптимизма, чем его реальный, на местности, прототип. По которому предстояло путешествовать ножками, а не остро заточенным карандашом.
— Здесь хлебать не перехлебать…
— Все равно что иголку в стоге сена. Который дома…
— Отставить разговорчики! — пресек капитулянтские настроения командир. — Стог не стог, а искать надо. И найти надо! Поэтому поступим следующим образом. Разделимся на четыре группы. Командир первой — Кудряшов. Второй — Пивоваров. Третьей — Далидзе… Четвертой… Первая, вторая, третья группы — ведут прочесывание параллельными курсами по следующим направлениям… Четвертая — обеспечивает охранение. Ну и вообще, на всякий случай. Встреча через каждые два часа в следующих контрольных точках. Всем все понятно? Всем было все понятно.
— В случае возникновения непредвиденных обстоятельств засвеченная группа выбирается самостоятельно, уводя противника вот сюда… Прочие в бой не ввязываются, отступая по следующим направлениям… Точка сбора вот здесь… В двадцать три часа тридцать минут и в четыре часа тридцать минут каждых последующих суток. Но не далее трех суток. В самом крайнем случае — встречаемся на побережье в точке эвакуации. Все! Разошлись.
Четыре группы разведчиков рассыпались в стороны, враз исчезнув в непролазных дебрях джунглей.
На этот раз шли развернутым строем, как при фронтальном наступлении на заведомо слабого противника. Как при кинематографической психической атаке. В пределах видимости один — другого.
Два часа поиска. Контрольное время. Встреча.
— У вас есть что-нибудь?
— Ничего.
— У нас тоже ничего.
— И у нас.
— Расходимся?
— Расходимся. Еще два часа.
— Пусто?
— Пусто.
— И у нас то же самое… Еще два часа.
— Как у вас?
— Боюсь, так же, как у вас. Стерильно.
— Это верно, что стерильно.
— Может, тут и нет ничего? Может, информаторы оплошали? Или место аварии перепутали? Или те обломки вывезли давно?
— Может, и вывезли. Только искать все равно придется.
— Что искать?
— Бублик. Или хотя бы дырку от бублика. Если того бублика нет.
— Какой такой бублик?
— Самолет. Либо место, где он развалился. Либо место, где он исчез. Либо место, где он никогда не падал… Короче, хоть что-нибудь. Которое — вынь да положь!..
Глава 24
Группа армейских коммандос, проходящая в штабных документах под шифрокодом К-27, отрабатывала приемы преодоления водных преград. С использованием подручных средств. Ну в смысле с тем, что под руку попадет.
— Лейтенант Доутсон.
— Я! Сэр!
— Приготовиться к выполнению упражнения.
— Но, сэр…
— Что вас беспокоит, лейтенант Доутсон?
— Дело в том, сэр, что я не умею плавать. Сэр!
— Совсем?
— Совсем!
— Тогда считайте, вам повезло, лейтенант Доутсон. Тогда вы выполните показательное упражнение по скрытой переправе через водное препятствие, находящееся в непосредственной близости от позиций противника, в момент ведения им боевых действий. Уверен — выполните с оценкой «отлично».
— Почему? Сэр!
— Потому что вам не надо будет плавать. Вам надо будет преодолеть водную преграду по дну.
— Как по дну?! Сэр!
— Так — по дну! Ножками!
— В полной выкладке?
— В самой полной.
— Разрешите оставить хотя бы винтовку. И гранаты. Сэр!
— Почему?
— Они железные…
— А вы предпочитаете надувные? Лейтенант Доутсон!
— Я! Сэр!
— Приготовиться к выполнению упражнения! Надеть винтовку. Пристегнуть подсумки с боекомплектом. И гранаты. Двойной запас гранат.
— Но… сэр!
— Тройной запас гранат!
— Но…
— И минометную плиту… Для усиления огневой мощи подразделения. Вы все поняли, лейтенант Доутсон? Или вы желаете получить еще минометный ствол?
— Я все понял! Сэр!
— Отлично!
Лейтенант перекинул через шею ремень винтовки, пристегнул к ремню подсумки с патронами, навесил гранаты, приторочил к спине тридцатипятифунтовую опорную минометную плиту, прикрепил к поясу карабин страховочного троса.
— Разрешите приступить к выполнению упражнения? Сэр!
— Валяйте, лейтенант Доутсон. А то вы мне надоели тут со своими препирательствами.
Лейтенант Доутсон зажал в зубах загубник дыхательной трубки и шагнул за бортик учебного бассейна. Вообще-то не бассейна — просто ямы, заполненной грязной, непрозрачной водой, прибывающей из неизвестного источника. Не исключено, что в том числе из расположенного невдалеке батальонного сортира.
С мощным всплеском лейтенант Доутсон сгинул в мутных водах рукотворного водоема. На поверхности остался только серый надувной набалдашник дыхательной трубки. Из которого доносились какие-то неясные, сдавленные хрипы и всхлипы. Набалдашник медленно поплыл к противоположному краю бассейна.
— Лейтенант Браун.
— Я! Сэр!
— Дайте-ка мне имитационную гранату.
— Зачем? Сэр!
— Не задавайте идиотских вопросов! Дайте мне имитационную гранату.
Лейтенант Браун снял с пояса гранату. Проводящий занятие капитан-инструктор выдернул из гранаты предохранительную чеку и бросил ее в дальний угол бассейна. Граната утонула. И тут же, в том месте, где она упала в воду, вздулся и с глухим утробным звуком лопнул здоровенный воздушный пузырь. Который, по всей видимости, и должен был изображать ведение противником боевых действий.
Набалдашник дыхательного шланга дернулся, как поплавок, который потянула вниз заглотившая крючок рыба, и остановился. Рядом с ним закипели мелкой пеной пузырьки.
— Лейтенант Доутсон допустил типичную ошибку, — сказал капитан, указывая пальцем на пузырьки. — Он недостаточно плотно зажал зубами загубник, возможно, даже зажал губами, а не зубами, как положено, и потому при взрыве попавшего в воду боеприпаса выпустил его. Что не случается, когда данное упражнение выполняется правильно…
На поверхности активно лопались и шипели пузыри вытесняемого из легких лейтенанта Доутсона воздуха.
— Лейтенант Джонстон! Лейтенант Смит!
— Да! Сэр!
— Вытяните лейтенанта Доутсона. И окажите ему первую помощь. Если она понадобится.
Лейтенанты впряглись в уходящий под воду страховочный трос и выволокли оглушенного однополчанина на поверхность.
Хватая раскрытым ртом воздух, словно вытащенный из воды карп, и поводя во все стороны бессмысленными, как у того же карпа, глазами, лейтенант Доутсон медленно возвращался в сухопутную жизнь.
— Данное упражнение предстоит пройти всему личному составу подразделения, — злорадно предупредил капитан-инструктор. — В обязательном порядке!
Несостоявшийся утопленник начал кашлять и интенсивно сплевывать попавшую в рот воду.
— Лейтенант Доутсон! Вы меня слышите?
— Да… Сэр…
— Довожу до вашего сведения, что вы не выполнили упражнение. Я ставлю вам неудовлетворительную оценку. Кроме того, вы потеряли винтовку и один подсумок…
— И что мне теперь делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Откуда их дьявол принес?!
— Откуда бы ни Принес, главное, чтобы поскорее унес.
Вьетнамцы шли неторопливым шагом, молча, уставя взгляды себе под ноги. Может, это был патруль. Может быть, передислоцирующееся из одного места в другое армейское подразделение. А может, просто охотники. Скорее всего охотники. Слишком разнородной была их одежда. И слишком неармейский вид. И к тому же обувь. И возраст… Одному так на вид все сто двадцать лет… Нет, почти наверняка охотники…
С карабинами?
А почему бы и не с карабинами. Может, они на слонов пошли охотиться. Кто их загадочный азиатские души разберет… Прошел один, второй, третий. А вот четвертый остановился. Остановился, постоял и наклонился над землей.
— Чего это он?
— Того самого!
Вьетнамец согнулся, потом встал на колени и внимательно рассмотрел тропу. И даже потрогал ее рукой.
— Наши где тропу пересекали? — спросил Сибирцев.
— Там и пересекали. В том самом месте.
— Дьявол!
Вьетнамец прополз на коленях к одной обочине тропы. Потом к другой. Потом обследовал прилежащий к тропе лес на несколько метров в обе стороны. Его товарищи давно прошли, а он все еще о чем-то размышлял, перебирая пальцами пыль на дороге.
— Неужели учуял? — сам себя спросил командир.
— Если учуял — то хана! — ответил «замок».
— Ты бы лучше не каркал!
— А тут каркай не каркай. Зачем бы ему было по тропе на карачках ползать? Он что, золотое кольцо в прошлом году на этом месте обронил? А теперь ищет? Или его радикулит скрутил? Именно здесь? След он увидел. След! Точно тебе говорю! И теперь начнет его разматывать. И на нас напорется…
— Нет. Раскрываться нам нельзя, — задумчиво сказал командир, — никак нельзя. На этой территории хозяева они…
— Можно, нельзя, кто теперь спросит.
— Категорически нельзя… — еще раз повторил, словно что-то решив про себя, командир. — Кудряшов.
— Я!
— Далидзе.
— Я!
— Вам необходимо сделать так, чтобы… В общем, чтобы все было нормально.
— Не поняли, товарищ командир.
— Он не должен сообщить о нас своим… своему командованию.
— Как это? — все никак не могли взять в толк приказ капитаны.
— Так! Не должен!
— То есть вы хотите сказать?..
— Именно это я и хочу сказать! Точнее, приказать!
— Но он же…
— Выполняйте распоряжение! И по возможности тихо.
— Может, мы его лучше в плен возьмем? — неуверенно предложил Резо. — Или припугнем как следует.
— Капитан Далидзе! Вы слышали мой приказ?
— Так точно!
— Так почему вы еще здесь?
Капитан Кудряшов и капитан Далидзе вытянули из ножен штык-ножи. И выползли из убежища. И поползли в сторону тропы. Медленно, словно им в карманы нагрузили пудовые гири.
Вьетнамец выпрямился и быстро пошел по тропе.
Теперь, чтобы он не успел уйти, надо было действовать быстро и решительно. Совсем не так, как это делали разведчики.
— Кудряшов! Далидзе! — громким шепотом приказал командир.
Капитаны оглянулись.
— Вернитесь.
Капитаны недоуменно переглянулись.
— Ладно, оставайтесь здесь. Я сам, — сказал командир и, расстегивая ножны закрепленного на поясе кинжала, поднялся из убежища. — Капитан Сибирцев остается за меня.
— Есть.
— Набрали салабонов. Мать их… Простейшего дела сладить не могут…
Пригибаясь, прячась за стволами деревьев, бесшумно перебегая от куста к кусту, командир двинулся вдоль тропы, чтобы выйти вьетнамцу наперерез. В его движениях, в том, как он шел, как пригибался, как быстро исподлобья осматривался по сторонам, было что-то звериное, что-то не оставлявшее жертве надежд на спасение.
Разведчики остались в убежище. Они сидели на корточках, глядя друг на друга и сквозь друг друга. Их лица ничего не выражали. Кроме ожидания. Ожидания неизбежного.
Командир вернулся через пять минут. Ожесточенно отирая руку и рукав пучком травы.
— Ну? — взглядами спросили разведчики своего командира. Хотя и так все было понятно. Командир устало сел на землю.
— Кудряшов! Далидзе! Федоров! Возьмите саперные лопатки. И пойдите туда. Вон туда, за те деревья. И… Только живее. У нас нет времени. Они могут скоро хватиться его. И вернуться… Кузнецов, Смирнов — в охранение.
Капитаны, механически подчиняясь приказу, отстегнули лопатки и пошли за деревья.
— Впрочем, нет, — вновь остановил их командир, — мы все равно не успеем. Положите его в плащ-палатку и тащите сюда. Закопаем его дальше. По дороге. Где-нибудь километрах в двух от тропы. Так понадежней будет… Ну куда вы всей толпой? Он же легкий…
Вьетнамца, по неосторожности остановившегося на тропе, зарыли в малоприметном месте. Вместе с карабином и всеми его вещами. И разметали образовавшийся холмик. И утрамбовали каблуками землю. И обсыпали место прелой листвой. Так, чтобы его никто и никогда не нашел.
Вьетнамец не успел сказать о своих подозрениях соплеменникам.
— Теперь ходу! — приказал командир. — Здесь нам долго оставаться нельзя. Здесь мы наследили.
Разведотряд вытянулся в колонну по одному. И побежал. Быстро, но осторожно. Подальше от места совершенного им преступления. И в противоположную от той, куда следовало двигаться, сторону.
Через час отряд повернул. Через два повернул еще раз. Через пять — вернулся на нитку первоначального маршрута.
Еще через двадцать часов, после еще одной дневки, разведчики вышли в искомый квадрат.
— Где-то здесь, — сказал командир.
— Где конкретно?
— Откуда я знаю? Здесь… Надо привязаться к местности. А потом начать поиск. Расстелили карту.
— Значит, так: северо-восток — горная гряда, запад — река, юго-восток — отдельно отстоящая скала, — показал на топографические значки опознавательных «маяков» командир. — Точка схождения азимутов — район нашего интереса. Где нам и рыть землю…
Огляделись.
— Вон гряда. Вон скала. Где-то там должна быть река. Если она есть — все сходится.
Река была. И еще было многокилометровое пространство непролазных джунглей, где следовало искать чужой, потерпевший аварию самолет. На карте район поиска укладывался в несколько квадратных сантиметров. И оттого внушал гораздо больше оптимизма, чем его реальный, на местности, прототип. По которому предстояло путешествовать ножками, а не остро заточенным карандашом.
— Здесь хлебать не перехлебать…
— Все равно что иголку в стоге сена. Который дома…
— Отставить разговорчики! — пресек капитулянтские настроения командир. — Стог не стог, а искать надо. И найти надо! Поэтому поступим следующим образом. Разделимся на четыре группы. Командир первой — Кудряшов. Второй — Пивоваров. Третьей — Далидзе… Четвертой… Первая, вторая, третья группы — ведут прочесывание параллельными курсами по следующим направлениям… Четвертая — обеспечивает охранение. Ну и вообще, на всякий случай. Встреча через каждые два часа в следующих контрольных точках. Всем все понятно? Всем было все понятно.
— В случае возникновения непредвиденных обстоятельств засвеченная группа выбирается самостоятельно, уводя противника вот сюда… Прочие в бой не ввязываются, отступая по следующим направлениям… Точка сбора вот здесь… В двадцать три часа тридцать минут и в четыре часа тридцать минут каждых последующих суток. Но не далее трех суток. В самом крайнем случае — встречаемся на побережье в точке эвакуации. Все! Разошлись.
Четыре группы разведчиков рассыпались в стороны, враз исчезнув в непролазных дебрях джунглей.
На этот раз шли развернутым строем, как при фронтальном наступлении на заведомо слабого противника. Как при кинематографической психической атаке. В пределах видимости один — другого.
Два часа поиска. Контрольное время. Встреча.
— У вас есть что-нибудь?
— Ничего.
— У нас тоже ничего.
— И у нас.
— Расходимся?
— Расходимся. Еще два часа.
— Пусто?
— Пусто.
— И у нас то же самое… Еще два часа.
— Как у вас?
— Боюсь, так же, как у вас. Стерильно.
— Это верно, что стерильно.
— Может, тут и нет ничего? Может, информаторы оплошали? Или место аварии перепутали? Или те обломки вывезли давно?
— Может, и вывезли. Только искать все равно придется.
— Что искать?
— Бублик. Или хотя бы дырку от бублика. Если того бублика нет.
— Какой такой бублик?
— Самолет. Либо место, где он развалился. Либо место, где он исчез. Либо место, где он никогда не падал… Короче, хоть что-нибудь. Которое — вынь да положь!..
Глава 24
Группа армейских коммандос, проходящая в штабных документах под шифрокодом К-27, отрабатывала приемы преодоления водных преград. С использованием подручных средств. Ну в смысле с тем, что под руку попадет.
— Лейтенант Доутсон.
— Я! Сэр!
— Приготовиться к выполнению упражнения.
— Но, сэр…
— Что вас беспокоит, лейтенант Доутсон?
— Дело в том, сэр, что я не умею плавать. Сэр!
— Совсем?
— Совсем!
— Тогда считайте, вам повезло, лейтенант Доутсон. Тогда вы выполните показательное упражнение по скрытой переправе через водное препятствие, находящееся в непосредственной близости от позиций противника, в момент ведения им боевых действий. Уверен — выполните с оценкой «отлично».
— Почему? Сэр!
— Потому что вам не надо будет плавать. Вам надо будет преодолеть водную преграду по дну.
— Как по дну?! Сэр!
— Так — по дну! Ножками!
— В полной выкладке?
— В самой полной.
— Разрешите оставить хотя бы винтовку. И гранаты. Сэр!
— Почему?
— Они железные…
— А вы предпочитаете надувные? Лейтенант Доутсон!
— Я! Сэр!
— Приготовиться к выполнению упражнения! Надеть винтовку. Пристегнуть подсумки с боекомплектом. И гранаты. Двойной запас гранат.
— Но… сэр!
— Тройной запас гранат!
— Но…
— И минометную плиту… Для усиления огневой мощи подразделения. Вы все поняли, лейтенант Доутсон? Или вы желаете получить еще минометный ствол?
— Я все понял! Сэр!
— Отлично!
Лейтенант перекинул через шею ремень винтовки, пристегнул к ремню подсумки с патронами, навесил гранаты, приторочил к спине тридцатипятифунтовую опорную минометную плиту, прикрепил к поясу карабин страховочного троса.
— Разрешите приступить к выполнению упражнения? Сэр!
— Валяйте, лейтенант Доутсон. А то вы мне надоели тут со своими препирательствами.
Лейтенант Доутсон зажал в зубах загубник дыхательной трубки и шагнул за бортик учебного бассейна. Вообще-то не бассейна — просто ямы, заполненной грязной, непрозрачной водой, прибывающей из неизвестного источника. Не исключено, что в том числе из расположенного невдалеке батальонного сортира.
С мощным всплеском лейтенант Доутсон сгинул в мутных водах рукотворного водоема. На поверхности остался только серый надувной набалдашник дыхательной трубки. Из которого доносились какие-то неясные, сдавленные хрипы и всхлипы. Набалдашник медленно поплыл к противоположному краю бассейна.
— Лейтенант Браун.
— Я! Сэр!
— Дайте-ка мне имитационную гранату.
— Зачем? Сэр!
— Не задавайте идиотских вопросов! Дайте мне имитационную гранату.
Лейтенант Браун снял с пояса гранату. Проводящий занятие капитан-инструктор выдернул из гранаты предохранительную чеку и бросил ее в дальний угол бассейна. Граната утонула. И тут же, в том месте, где она упала в воду, вздулся и с глухим утробным звуком лопнул здоровенный воздушный пузырь. Который, по всей видимости, и должен был изображать ведение противником боевых действий.
Набалдашник дыхательного шланга дернулся, как поплавок, который потянула вниз заглотившая крючок рыба, и остановился. Рядом с ним закипели мелкой пеной пузырьки.
— Лейтенант Доутсон допустил типичную ошибку, — сказал капитан, указывая пальцем на пузырьки. — Он недостаточно плотно зажал зубами загубник, возможно, даже зажал губами, а не зубами, как положено, и потому при взрыве попавшего в воду боеприпаса выпустил его. Что не случается, когда данное упражнение выполняется правильно…
На поверхности активно лопались и шипели пузыри вытесняемого из легких лейтенанта Доутсона воздуха.
— Лейтенант Джонстон! Лейтенант Смит!
— Да! Сэр!
— Вытяните лейтенанта Доутсона. И окажите ему первую помощь. Если она понадобится.
Лейтенанты впряглись в уходящий под воду страховочный трос и выволокли оглушенного однополчанина на поверхность.
Хватая раскрытым ртом воздух, словно вытащенный из воды карп, и поводя во все стороны бессмысленными, как у того же карпа, глазами, лейтенант Доутсон медленно возвращался в сухопутную жизнь.
— Данное упражнение предстоит пройти всему личному составу подразделения, — злорадно предупредил капитан-инструктор. — В обязательном порядке!
Несостоявшийся утопленник начал кашлять и интенсивно сплевывать попавшую в рот воду.
— Лейтенант Доутсон! Вы меня слышите?
— Да… Сэр…
— Довожу до вашего сведения, что вы не выполнили упражнение. Я ставлю вам неудовлетворительную оценку. Кроме того, вы потеряли винтовку и один подсумок…
— И что мне теперь делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44