— Езжай. Блейкстоун проторчит у меня часов до одиннадцати.
Она немного помолчала, потом сказала:
— Что же, в таком случае дождемся моего возвращения. Когда она покинула гостиную, я взял бутылку виски и плеснул себе изрядную порцию. Держа стакан дрожащей рукой, я опорожнил его двумя глотками.
Примерно без минуты девять Вестал зашла в гостиную.
На ней был белый дождевой плащ и маленькая черная шляпка, и она натягивала черные кожаные перчатки с крагами.
— Проводи меня до гаража, Чед, — попросила она.
— Прости, Вестал, но я не могу. Я должен продиктовать несколько писем до прихода Блейкстоуна. Она беспомощно пожала плечами.
— Прости, что я все время навязываюсь. — Она бросила на меня несчастный взгляд. — До свидания.
— Желаю хорошо провести время. В тот же миг я осознал весь ужас сказанного и поспешно отвернулся, чтобы Вестал не видела моего лица.
— Постараюсь. Вернусь примерно в половине первого. Она повернулась и вышла.
— Дождь еще не кончился, Харджис? — донесся до меня ее голос.
— Похоже, что он уже ослабел, мадам.
Как только хлопнула парадная дверь, в кабинет вошла Ева.
Мы переглянулись.
Она была по-прежнему бледна, но в глазах ее появилось выражение, которого я прежде не видел. И испуганной она больше не выглядела.
— Я принесла тебе шапочку, — прошептала она. — Ты не должен намочить волосы.
— Умница.
Я стянул пиджак и бросил его на кресло. Затем достал комбинезон и поспешно натянул его. Ева подала мне шапочку и перчатки.
— Быстрее, Чед.
— Постарайся, чтобы все прошло нормально.
— Все будет в порядке.
Кинув на нее взгляд, я внезапно поверил, что все и впрямь будет в порядке. У Евы словно открылось второе дыхание. Она источала уверенность.
Я снова полез в ящик и извлек мешочек с песком.
Ева отстранилась от меня.
— Поторопись же, Чед! — ее голос слегка дрогнул. Словно мешочек с песком вернул нас к ужасной реальности происходящего.
— Я вернусь через полчаса. Не трусь, Ева Скоро все кончится.
Я подошел к окну, открыл его и свесил ногу с подоконника. Потом поднял голову и посмотрел на Еву. Она стояла у стола, не сводя с меня глаз.
— Удачи тебе, — сказал я.
Она кивнула. Ее губы шевельнулись, но я ничего не услышал. Я мягко спрыгнул на выложенную плитами дорожку. В следующий миг окно над моей головой закрылось.
Дождь и в самом деле ослабел, хотя ветер не стих. Я припустил к гаражам.
Вестал предстояло идти дальше, чем мне. Крытая галерея, которой она шла, тянулась от парадного входа вдоль всего дома и до самого гаража.
А мне оставалось только пересечь лужайку.
Стояла тьма, хоть глаз выколи. Я не опасался, что меня могут заметить из дома.
Пригнув голову, я перебежал через лужайку, чувствуя как капли дождя хлещут меня по лицу.
В гараже было темно. Дверь в гараж контролировалась фотоэлементом. Стоило приблизиться к двери на несколько ярдов и пересечь невидимый лучик, как в гараже вспыхивал свет и двери открывались.
Я затаился в тени около входа. Крытая галерея была освещена, и, прождав около минуты, я заметил в отдалении белый плащ Вестал.
Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется наружу, а во рту пересохло. Судорожно сжимая в руке мешочек с песком, я ждал.
Вестал быстро приближалась. Она была уже ярдах в пятнадцати от меня. Она что-то напевала себе под нос. Когда она меня миновала, я разглядел, что лицо ее встревожено и задумчиво.
Зажегся свет, и двери распахнулись.
Затаив дыхание, я двинулся вперед.
Вестал открывала дверцу машины, когда я прыгнул на нее. Видимо, чутье предупредило ее, потому что она вдруг перестала напевать, напряглась и начала поворачивать голову. Я с размаху ударил ее по голове. Модная шапочка из черного бархата почти не смягчила удар. Колени Вестал подогнулись, и она осела на пол гаража, цепляясь руками за дверцу «роллс-ройса».
Я шумно выдохнул, взмахнул рукой и нанес ей второй сильнейший удар.
Голова Вестал слабо подергивалась. Я бросил мешочек на пол и подхватил тело Вестал, словно тряпичную куклу. Придерживая ее одной рукой, я второй рукой открыл дверцу и усадил Вестал на переднее сиденье.
Потом подобрал мешочек с песком, сел за руль и тут сообразил, что у меня нет ключа от замка зажигания.
Я вспотел, и руки у меня тряслись.
Ключ должен быть в сумочке у Вестал. Но сумочки нигде не было видно. Я попытался припомнить, была ли сумочка, когда Вестал заходила прощаться. Стараясь не поддаваться охватившей меня панике, я лихорадочно вспоминал, но мысли путались.
Время шло. Часы на приборной доске показывали семь минут десятого.
Чертыхаясь на чем свет стоит, я выбрался из машины и начал шарить вокруг. И тут же заметил сумочку под машиной. Я схватил ее, вернулся на место, открыл и, роясь среди разного хлама, который Вестал таскала с собой, нашел ключ.
Запустив двигатель, я мельком взглянул на нее.
Вестал лежала с полуоткрытым ртом, привалившись к правой дверце, с запрокинутой назад головой. Дыхание вырывалось изо рта редкими хрипами. Из-под черной шапочки стекала тонкая струйка крови.
Я вывел «ролле» из гаража и, прибавив газу, погнал его по подъездной аллее, опоясывающей дом.
Мне понадобилось три минуты, чтобы добраться до начала горной дороги.
Здесь, на открытом пространстве, ветер явно дул сильнее и дождь немилосердно хлестал в ветровое стекло и в боковые стекла.
Я с трудом различал дорогу, несмотря на работающие стеклоочистители. Включив фары, я притормозил у первого поворота.
Время я рассчитал в самый раз.
Примерно в миле от меня, внизу извивающейся дороги я разглядел огни фар приближавшейся машины.
Блейкстоун был точен!
Я сгреб Вестал в охапку и усадил себе на колени.
Она качнулась вперед, но я прижал ее к себе и положил ее руки на рулевое колесо. Ее голова откинулась назад, так что ее щека прижалась к моей. Я сполз пониже, нажал сцепление и запустил стартер, включив фары, как только поворот остался позади.
Машина Блейкстоуна быстро приближалась, и я прибавил газу. Ехать мне было непросто, так как голова Вестал мешала обзору, и мне приходилось держаться ближе к середине дороги.
Должно быть, Блейкстоун заметил огни моих фар, поскольку переключил дальний свет на ближний. Когда я в свою очередь потянулся к переключателю фар, Вестал вдруг зашевелилась.
Я так испугался, что чуть не съехал с дороги.
Она издала глухой, протяжный стон, от которого у меня по спине поползли мурашки.
Схватив Вестал за шею, я что было силы ударил ее лицом о приборную доску. Рулевое колесо чуть смягчило удар, но лоб Вестал с такой силой врезался в щиток, что она должна была снова потерять сознание.
Я едва успел придать ей вертикальное положение, когда проехал Блейкстоун.
Он сбросил скорость, но я успел газануть перед его приближением и пронесся мимо со скоростью не меньше сорока миль в час.
Он несколько раз приветственно нажал на клаксон. Я был слишком озабочен, чтобы ответить тем же. Мне пришлось резко затормозить перед очередным крутым поворотом. На такой скорости машина могла запросто не вписаться в поворот и сорваться в пропасть.
Миновав поворот, я остановил машину, столкнул Вестал на соседнее сиденье, выбрался из машины и бегом припустил назад.
Добежав до поворота, я, стоя под дождем, убедился, что машина Блейкстоуна исчезла за подъездной аллеей, ведущей к дому.
Меньше чем через пять минут он будет в доме. Сколько я могу его держать? Минут двадцать, не больше. Значит, у меня есть двадцать пять минут на то, чтобы поменять колесо, столкнуть машину с утеса, найти машину Евы, вернуться домой, влезть в окно, переодеться и как ни в чем не бывало появиться перед Блейкстоуном.
Вдруг мне стало страшно. Только безумец мог замыслить такой план. Да я просто не успею все это сделать. А если я задержусь, справится ли Ева без меня?
Промокший от дождя и внезапно прошибшего меня пота, я вернулся к машине.
Отомкнув багажник, я вытащил запасное колесо. Мои пальцы в темноте ощупывали покрышку, нашаривая отверстие. И вдруг мне пришло в голову, что Джо мог заметить повреждение и заменить запасное колесо новым. Я мысленно проклял себя за то, что не подумал об этом раньше.
Однако в этот миг мои пальцы нащупали дырку и я облегченно вздохнул.
Я достал из ящика с инструментами отвертку и гаечный ключ и приступил к работе.
Ох, и намучился же я с этим чертовым колесом.
Включить фонарик я не решался, поэтому работать пришлось практически на ощупь. Если бы не ветер и дождь, мне было бы легче, но из-за дождя колесо стало скользким, каждая гайка откручивалась с величайшим трудом, и к тому же от нараставшей с каждой минутой паники мои движения становились все более и» более неловкими. Наконец, мне удалось снять колесо и запихнуть его в багажник.
Я взглянул на часы. Работа отняла у меня семь минут; меньше, чем я рассчитывал, что меня немного приободрило.
Правда, с другим колесом мне пришлось попыхтеть побольше. Сперва я никак не мог нащупать дырочки и насадить их на болты. Я мучился и чертыхался, но ничего не выходило. Насадив, наконец, колесо, я убедился, что в суматохе перевернул колпачок, в который положил гайки. Пять гаек я в темноте нашел, но шестая исчезла. Я не решился тратить время на дальнейшие поиски, поэтому быстро прикрутил пять гаек, насадил колпак и снова посмотрел на часы.
У меня оставалось только десять минут.
Я открыл дверцу машины, забрался внутрь и потянулся к ключу.
И тут меня как током ударило; словно ледяная рука схватила меня за горло.
Соседнее сиденье опустело.
Вестал исчезла!..
Глава 15
Порывы ветра сотрясали корпус машины, а ослабевающий дождь то совсем прекращался, то вдруг принимался лить дробными очередями.
Я сидел, тупо уставившись на опустевшее сиденье. Куда подевалась Вестал? Неужто, пока я менял колесо, она пришла в себя?
Я выскочил из машины и лихорадочно огляделся по сторонам.
Тьма не позволила различить что-либо дальше, чем в пяти ярдах, и я, ругаясь на чем свет стоит, раскрыл дверцу и включил фары.
Вспыхнувшие лучи света выхватили фигурку Вестал впереди, на темном фоне громады утеса.
Она медленно брела, пошатываясь, прочь от машины, выставив вперед руки, словно слепая.
Она уже отдалилась ярдов на сто, и на какое-то мгновение, наблюдая за ней через стекло, я словно оцепенел.
Зубы мои стучали как пулемет, тошнота подступила к горлу. Надо было догонять ее. Время истекало.
Я выбрался наружу и припустил вслед за Вестал. Длинная черная тень в свете мощных фар бежала передо мной.
Вестал заметила приближающуюся тень, остановилась и повернулась ко мне лицом.
Я, запыхавшись, подбежал к ней.
— Чед! О, Чед! Какое счастье, что ты пришел, — простонала она. — Случилось что-то ужасное. У меня голова раскалывается.
Прежде чем я успел среагировать, она упала в мои объятия и обхватила руками мою шею.
Я резким движением сбросил ее руки.
— Ой, больно! — закричала она. — Чед! Что с тобой? Что случилось?
Тут в моей памяти вдруг всплыла ужасная картинка из моего детства. Что-то вдруг нашло на нашу собаку в знойный, летний день, и она сильно укусила меня, тогда маленького ребенка, за руку. И мой отец пристрелил ее. Хотя любил без памяти. Но прицел его револьвера сбился, и пуля угодила в живот, перебив позвоночник.
Я видел это из окна спальни. Я увидел, как пес свалился; задние лапы отнялись. Он дергался, словно марионетка на веревочке. Я смотрел с широко открытыми от ужаса глазами, не в силах отвести взгляд. Отец пытался добить пса. Он выстрелил еще трижды, прежде чем попал в него, и все равно не убил сразу. Еще пять страшных минут окровавленное тело дергалось и трепыхалось. Этот жуткий образ преследовал меня в кошмарных снах еще многие годы.
И вот сейчас мне показалось, что я снова являюсь участником той страшной сцены. Только вместо отца, добивающего собаку, теперь мне предстоит добить женщину.
Я подавил желание схватить ее за горло, поскольку вовремя осознал, что случится, если ее найдут задушенной. Нет, она должна погибнуть от падения в бездну глубиной в девятьсот футов.
— Чед! Что с тобой? Почему ты молчишь?
— Хорошо, хорошо, — сказал я, но ни звука не вылетело из моего рта. Мои губы беззвучно шевелились, пока я лихорадочно придумывал, как убить ее.
Должно быть, увидев выражение моего лица, освещенного огнем фар, Вестал поняла, что я собираюсь убить ее, поэтому вдруг дико взвизгнула и бросилась бежать к машине.
Несколько секунд я стоял неподвижно, словно завороженный.
Потом погнался за ней. Бежать я не мог. Ноги словно парализовало. Я устремился за ней нелепыми кривыми скачками.
Оглянувшись через плечо, она заметила, что я ее догоняю. Я услышал, что она слабо взвыла от ужаса и попыталась бежать быстрее. Тут она споткнулась о камень и упала навзничь.
Она стояла на четвереньках посередине дороги, ярко освещаемая фарами, и смотрела на меня. Окровавленное лицо исказилось от животного страха.
Подбежав к ней, я заметил на краю дороги крупный булыжник и, не останавливаясь, подхватил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Она немного помолчала, потом сказала:
— Что же, в таком случае дождемся моего возвращения. Когда она покинула гостиную, я взял бутылку виски и плеснул себе изрядную порцию. Держа стакан дрожащей рукой, я опорожнил его двумя глотками.
Примерно без минуты девять Вестал зашла в гостиную.
На ней был белый дождевой плащ и маленькая черная шляпка, и она натягивала черные кожаные перчатки с крагами.
— Проводи меня до гаража, Чед, — попросила она.
— Прости, Вестал, но я не могу. Я должен продиктовать несколько писем до прихода Блейкстоуна. Она беспомощно пожала плечами.
— Прости, что я все время навязываюсь. — Она бросила на меня несчастный взгляд. — До свидания.
— Желаю хорошо провести время. В тот же миг я осознал весь ужас сказанного и поспешно отвернулся, чтобы Вестал не видела моего лица.
— Постараюсь. Вернусь примерно в половине первого. Она повернулась и вышла.
— Дождь еще не кончился, Харджис? — донесся до меня ее голос.
— Похоже, что он уже ослабел, мадам.
Как только хлопнула парадная дверь, в кабинет вошла Ева.
Мы переглянулись.
Она была по-прежнему бледна, но в глазах ее появилось выражение, которого я прежде не видел. И испуганной она больше не выглядела.
— Я принесла тебе шапочку, — прошептала она. — Ты не должен намочить волосы.
— Умница.
Я стянул пиджак и бросил его на кресло. Затем достал комбинезон и поспешно натянул его. Ева подала мне шапочку и перчатки.
— Быстрее, Чед.
— Постарайся, чтобы все прошло нормально.
— Все будет в порядке.
Кинув на нее взгляд, я внезапно поверил, что все и впрямь будет в порядке. У Евы словно открылось второе дыхание. Она источала уверенность.
Я снова полез в ящик и извлек мешочек с песком.
Ева отстранилась от меня.
— Поторопись же, Чед! — ее голос слегка дрогнул. Словно мешочек с песком вернул нас к ужасной реальности происходящего.
— Я вернусь через полчаса. Не трусь, Ева Скоро все кончится.
Я подошел к окну, открыл его и свесил ногу с подоконника. Потом поднял голову и посмотрел на Еву. Она стояла у стола, не сводя с меня глаз.
— Удачи тебе, — сказал я.
Она кивнула. Ее губы шевельнулись, но я ничего не услышал. Я мягко спрыгнул на выложенную плитами дорожку. В следующий миг окно над моей головой закрылось.
Дождь и в самом деле ослабел, хотя ветер не стих. Я припустил к гаражам.
Вестал предстояло идти дальше, чем мне. Крытая галерея, которой она шла, тянулась от парадного входа вдоль всего дома и до самого гаража.
А мне оставалось только пересечь лужайку.
Стояла тьма, хоть глаз выколи. Я не опасался, что меня могут заметить из дома.
Пригнув голову, я перебежал через лужайку, чувствуя как капли дождя хлещут меня по лицу.
В гараже было темно. Дверь в гараж контролировалась фотоэлементом. Стоило приблизиться к двери на несколько ярдов и пересечь невидимый лучик, как в гараже вспыхивал свет и двери открывались.
Я затаился в тени около входа. Крытая галерея была освещена, и, прождав около минуты, я заметил в отдалении белый плащ Вестал.
Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется наружу, а во рту пересохло. Судорожно сжимая в руке мешочек с песком, я ждал.
Вестал быстро приближалась. Она была уже ярдах в пятнадцати от меня. Она что-то напевала себе под нос. Когда она меня миновала, я разглядел, что лицо ее встревожено и задумчиво.
Зажегся свет, и двери распахнулись.
Затаив дыхание, я двинулся вперед.
Вестал открывала дверцу машины, когда я прыгнул на нее. Видимо, чутье предупредило ее, потому что она вдруг перестала напевать, напряглась и начала поворачивать голову. Я с размаху ударил ее по голове. Модная шапочка из черного бархата почти не смягчила удар. Колени Вестал подогнулись, и она осела на пол гаража, цепляясь руками за дверцу «роллс-ройса».
Я шумно выдохнул, взмахнул рукой и нанес ей второй сильнейший удар.
Голова Вестал слабо подергивалась. Я бросил мешочек на пол и подхватил тело Вестал, словно тряпичную куклу. Придерживая ее одной рукой, я второй рукой открыл дверцу и усадил Вестал на переднее сиденье.
Потом подобрал мешочек с песком, сел за руль и тут сообразил, что у меня нет ключа от замка зажигания.
Я вспотел, и руки у меня тряслись.
Ключ должен быть в сумочке у Вестал. Но сумочки нигде не было видно. Я попытался припомнить, была ли сумочка, когда Вестал заходила прощаться. Стараясь не поддаваться охватившей меня панике, я лихорадочно вспоминал, но мысли путались.
Время шло. Часы на приборной доске показывали семь минут десятого.
Чертыхаясь на чем свет стоит, я выбрался из машины и начал шарить вокруг. И тут же заметил сумочку под машиной. Я схватил ее, вернулся на место, открыл и, роясь среди разного хлама, который Вестал таскала с собой, нашел ключ.
Запустив двигатель, я мельком взглянул на нее.
Вестал лежала с полуоткрытым ртом, привалившись к правой дверце, с запрокинутой назад головой. Дыхание вырывалось изо рта редкими хрипами. Из-под черной шапочки стекала тонкая струйка крови.
Я вывел «ролле» из гаража и, прибавив газу, погнал его по подъездной аллее, опоясывающей дом.
Мне понадобилось три минуты, чтобы добраться до начала горной дороги.
Здесь, на открытом пространстве, ветер явно дул сильнее и дождь немилосердно хлестал в ветровое стекло и в боковые стекла.
Я с трудом различал дорогу, несмотря на работающие стеклоочистители. Включив фары, я притормозил у первого поворота.
Время я рассчитал в самый раз.
Примерно в миле от меня, внизу извивающейся дороги я разглядел огни фар приближавшейся машины.
Блейкстоун был точен!
Я сгреб Вестал в охапку и усадил себе на колени.
Она качнулась вперед, но я прижал ее к себе и положил ее руки на рулевое колесо. Ее голова откинулась назад, так что ее щека прижалась к моей. Я сполз пониже, нажал сцепление и запустил стартер, включив фары, как только поворот остался позади.
Машина Блейкстоуна быстро приближалась, и я прибавил газу. Ехать мне было непросто, так как голова Вестал мешала обзору, и мне приходилось держаться ближе к середине дороги.
Должно быть, Блейкстоун заметил огни моих фар, поскольку переключил дальний свет на ближний. Когда я в свою очередь потянулся к переключателю фар, Вестал вдруг зашевелилась.
Я так испугался, что чуть не съехал с дороги.
Она издала глухой, протяжный стон, от которого у меня по спине поползли мурашки.
Схватив Вестал за шею, я что было силы ударил ее лицом о приборную доску. Рулевое колесо чуть смягчило удар, но лоб Вестал с такой силой врезался в щиток, что она должна была снова потерять сознание.
Я едва успел придать ей вертикальное положение, когда проехал Блейкстоун.
Он сбросил скорость, но я успел газануть перед его приближением и пронесся мимо со скоростью не меньше сорока миль в час.
Он несколько раз приветственно нажал на клаксон. Я был слишком озабочен, чтобы ответить тем же. Мне пришлось резко затормозить перед очередным крутым поворотом. На такой скорости машина могла запросто не вписаться в поворот и сорваться в пропасть.
Миновав поворот, я остановил машину, столкнул Вестал на соседнее сиденье, выбрался из машины и бегом припустил назад.
Добежав до поворота, я, стоя под дождем, убедился, что машина Блейкстоуна исчезла за подъездной аллеей, ведущей к дому.
Меньше чем через пять минут он будет в доме. Сколько я могу его держать? Минут двадцать, не больше. Значит, у меня есть двадцать пять минут на то, чтобы поменять колесо, столкнуть машину с утеса, найти машину Евы, вернуться домой, влезть в окно, переодеться и как ни в чем не бывало появиться перед Блейкстоуном.
Вдруг мне стало страшно. Только безумец мог замыслить такой план. Да я просто не успею все это сделать. А если я задержусь, справится ли Ева без меня?
Промокший от дождя и внезапно прошибшего меня пота, я вернулся к машине.
Отомкнув багажник, я вытащил запасное колесо. Мои пальцы в темноте ощупывали покрышку, нашаривая отверстие. И вдруг мне пришло в голову, что Джо мог заметить повреждение и заменить запасное колесо новым. Я мысленно проклял себя за то, что не подумал об этом раньше.
Однако в этот миг мои пальцы нащупали дырку и я облегченно вздохнул.
Я достал из ящика с инструментами отвертку и гаечный ключ и приступил к работе.
Ох, и намучился же я с этим чертовым колесом.
Включить фонарик я не решался, поэтому работать пришлось практически на ощупь. Если бы не ветер и дождь, мне было бы легче, но из-за дождя колесо стало скользким, каждая гайка откручивалась с величайшим трудом, и к тому же от нараставшей с каждой минутой паники мои движения становились все более и» более неловкими. Наконец, мне удалось снять колесо и запихнуть его в багажник.
Я взглянул на часы. Работа отняла у меня семь минут; меньше, чем я рассчитывал, что меня немного приободрило.
Правда, с другим колесом мне пришлось попыхтеть побольше. Сперва я никак не мог нащупать дырочки и насадить их на болты. Я мучился и чертыхался, но ничего не выходило. Насадив, наконец, колесо, я убедился, что в суматохе перевернул колпачок, в который положил гайки. Пять гаек я в темноте нашел, но шестая исчезла. Я не решился тратить время на дальнейшие поиски, поэтому быстро прикрутил пять гаек, насадил колпак и снова посмотрел на часы.
У меня оставалось только десять минут.
Я открыл дверцу машины, забрался внутрь и потянулся к ключу.
И тут меня как током ударило; словно ледяная рука схватила меня за горло.
Соседнее сиденье опустело.
Вестал исчезла!..
Глава 15
Порывы ветра сотрясали корпус машины, а ослабевающий дождь то совсем прекращался, то вдруг принимался лить дробными очередями.
Я сидел, тупо уставившись на опустевшее сиденье. Куда подевалась Вестал? Неужто, пока я менял колесо, она пришла в себя?
Я выскочил из машины и лихорадочно огляделся по сторонам.
Тьма не позволила различить что-либо дальше, чем в пяти ярдах, и я, ругаясь на чем свет стоит, раскрыл дверцу и включил фары.
Вспыхнувшие лучи света выхватили фигурку Вестал впереди, на темном фоне громады утеса.
Она медленно брела, пошатываясь, прочь от машины, выставив вперед руки, словно слепая.
Она уже отдалилась ярдов на сто, и на какое-то мгновение, наблюдая за ней через стекло, я словно оцепенел.
Зубы мои стучали как пулемет, тошнота подступила к горлу. Надо было догонять ее. Время истекало.
Я выбрался наружу и припустил вслед за Вестал. Длинная черная тень в свете мощных фар бежала передо мной.
Вестал заметила приближающуюся тень, остановилась и повернулась ко мне лицом.
Я, запыхавшись, подбежал к ней.
— Чед! О, Чед! Какое счастье, что ты пришел, — простонала она. — Случилось что-то ужасное. У меня голова раскалывается.
Прежде чем я успел среагировать, она упала в мои объятия и обхватила руками мою шею.
Я резким движением сбросил ее руки.
— Ой, больно! — закричала она. — Чед! Что с тобой? Что случилось?
Тут в моей памяти вдруг всплыла ужасная картинка из моего детства. Что-то вдруг нашло на нашу собаку в знойный, летний день, и она сильно укусила меня, тогда маленького ребенка, за руку. И мой отец пристрелил ее. Хотя любил без памяти. Но прицел его револьвера сбился, и пуля угодила в живот, перебив позвоночник.
Я видел это из окна спальни. Я увидел, как пес свалился; задние лапы отнялись. Он дергался, словно марионетка на веревочке. Я смотрел с широко открытыми от ужаса глазами, не в силах отвести взгляд. Отец пытался добить пса. Он выстрелил еще трижды, прежде чем попал в него, и все равно не убил сразу. Еще пять страшных минут окровавленное тело дергалось и трепыхалось. Этот жуткий образ преследовал меня в кошмарных снах еще многие годы.
И вот сейчас мне показалось, что я снова являюсь участником той страшной сцены. Только вместо отца, добивающего собаку, теперь мне предстоит добить женщину.
Я подавил желание схватить ее за горло, поскольку вовремя осознал, что случится, если ее найдут задушенной. Нет, она должна погибнуть от падения в бездну глубиной в девятьсот футов.
— Чед! Что с тобой? Почему ты молчишь?
— Хорошо, хорошо, — сказал я, но ни звука не вылетело из моего рта. Мои губы беззвучно шевелились, пока я лихорадочно придумывал, как убить ее.
Должно быть, увидев выражение моего лица, освещенного огнем фар, Вестал поняла, что я собираюсь убить ее, поэтому вдруг дико взвизгнула и бросилась бежать к машине.
Несколько секунд я стоял неподвижно, словно завороженный.
Потом погнался за ней. Бежать я не мог. Ноги словно парализовало. Я устремился за ней нелепыми кривыми скачками.
Оглянувшись через плечо, она заметила, что я ее догоняю. Я услышал, что она слабо взвыла от ужаса и попыталась бежать быстрее. Тут она споткнулась о камень и упала навзничь.
Она стояла на четвереньках посередине дороги, ярко освещаемая фарами, и смотрела на меня. Окровавленное лицо исказилось от животного страха.
Подбежав к ней, я заметил на краю дороги крупный булыжник и, не останавливаясь, подхватил его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26