– Вот эту серятину мы и прошли, – задумался Капитан. – Интересно, что же это на самом деле?
– Серые мхи, – сказал Библ. – Палеозойская декорация. А эта лужаечка – часть просеки, засеянной уже вполне современным газоном и опоясывающей явно силурийский заповедник. Видимо, мы находимся там же, где уже побывали Малыш и Алик. В том мире, во всяком случае. А теперь превратимся в Ливингстона и Стэнли и отправимся в джунгли космической Африки.

Оставив вездеход под силовой защитой, навесив и пристегнув все захваченное со станции ручное оружие, Капитан и Библ отправились на рекогносцировку в симпатичные джунгли незнакомого, но явно ухоженного кустарника за газонной полянкой. Может быть, Ливингстон и Стэнли казались для сравнения слишком далеким эталоном путешественников, но в своих кремовых шортах и сетках, предохранявших от жары грудь и спину, в модернизованных пробковых шлемах с вмонтированными в них миниатюрными рациями их нынешние последователи действительно походили на участников сафари в приключенческих фильмах двадцатого века. Запавшие щеки и крутые морщинки на лбу Капитана и совсем уж колоритная голландская бородка Библа, окаймлявшая бронзовое от загара лицо, дополняли впечатление.
– Вместе или разделимся? – спросил Библ.
– Вместе, – решил Капитан, – рация пригодится в пожарном случае.
Раздвигая упругие большелистые ветви, протискиваясь в тенетах вечнозеленых кустов, за которыми торчали уже описанные Малышом и Аликом высоченные мачты эвкалиптов, Капитан и Библ добрались наконец до другой полянки и прислушались. Из-за кустов доносились даже не звуки какой-то членораздельной речи, а просто вскрики, вопли, хрип, свист и хохот. Осторожно спрямив закрывающий дорогу кривой двухметровый лист, наши путешественники так и замерли на месте. Перед ними открылся наконец обитаемый уголок гуманоидного мира Гедоны.
Их было около десятка спортивного вида юношей, почти голых и загоревших до смуглости жителей тропиков. Из одежды на них были только сандалии без креплений с неизвестно как прилипшей к ноге подошвой и вполне земные пляжные плавки небесно-голубого цвета. Лишь двое предпочли темно-синие и, может быть поэтому, оказались в конфликте с голубоплавочниками. Тесно-тесно, спина к спине, отражали они их яростное нападение. Дрались «хлыстами», сверкавшие змейки которых то удлинялись, то укорачивались, смотря откуда и куда был направлен удар. Любопытно, что удары не оставляли на коже заметных следов, но каждый меткий «нахлыст» вызывал или гримасу боли, или подавленный крик, а иногда кто-нибудь из нападавших отбегал и, гримасничая, растирал пораженное место. Капитан заметил, что, встретившись в воздухе, лучистые шпаги раскалывались, срезая друг друга, и удары не достигали цели, но никто из участников схватки не использовал этот прием, стараясь прежде всего «накрыть» противника. В отличие от лохматых «младенцев» все они были аккуратно подстрижены и чисто выбриты, но внешне спортивный лоск не заслонял так и распирающей их первобытности.
– Звери! – сквозь зубы выдохнул Капитан, еле сдерживая накипающий гнев.
Юноши действительно дрались с молчаливой свирепостью, как волки в земных заповедниках, и только вой да хохот сопровождали избиение сопротивлявшихся.
Наконец один из них упал, и тотчас же две серебристые молнии накрыли спину другого. Но он устоял, ответив ударом на удар и в свою очередь сбив с ног двухметрового гиганта в голубых плавках. «Голубые», взвыв по-волчьему, участили удары.
– Звери, – повторил Капитан, уже готовый вмешаться в схватку.
– Дети, – остановил его Библ. – Не вмешивайся, это не наша игра.
– Почему игра? – удивился Капитан.
Но ответил не Библ, а старший из «голубых», видимо вожак группы, и ответил… по-русски.
– Хватит. Две дюжины ударов. Я сосчитал.
«Голубые» остановились. Кто-то крикнул:
– Он и от трех дюжин не сдохнет!"
– Не по правилам, – сказал вожак. – Пусть идет.
«Голубые» расступились, пропуская силача в синих плавках. Шаги его, неуверенные и медленные вначале, понемногу крепли и убыстрялись. Под конец он прыгнул и исчез за кустами.
Двое из оставшихся рванулись было за ним, но вожак снова остановил их:
– По правилам игры положено догнать его по другой дороге и снова встретить лицом к лицу. Догоните – добьете. Я жду здесь.
Оставшись один, он подошел поочередно к лежавшим без сознания юношам и перевернул каждого лицом к солнцу. Все они казались странно похожими друг на друга, как для земного европейского глаза кажутся лица монгольского типа. Но в этих не было ничего азиатского – голубые глаза, прямой нос и овал лица напоминали землянину скорее скандинавский или англо-саксонский тип. Лишь приглядевшись, можно было заметить различия, не очень определенно и резко выраженные и только подтверждавшие первоначальную мысль о сходстве. И Капитан и Библ почти одновременно нашли объяснение: перед ними был отборный, физически полноценный и генетически наиболее совершенный вид гедонийского гуманоида.
– Может, я ошибаюсь, – не очень уверенно произнес Капитан, – но мне показалось, что они говорили по-русски. Чушь зеленая.
– Они вообще не говорили, – сказал Библ.
Капитан усмехнулся:
– Значит, прямое мысленное общение. Попался, старый дурак, на удочку знакомых слов.
– Мы просто переводили их мысли в привычные нам слова, – пояснил Библ.
– Сначала мне казалось, что я слышу, а потом обратил внимание, что губы у них не движутся. Возможно, у них вообще нет речи, как системы связи.
– А крик?
– И зверь кричит.
– Но зверь не мыслит.
– С глубиной этой мысли мы уже познакомились.
– Проверим лично. Есть шанс, – сказал Капитан и, раздвинув кусты, вышел на поле боя.
С молниеносной реакцией «голубой» обернулся и рассек «хлыстом» воздух. Но пробковые шлемы и шорты незнакомцев повергли его в такое изумление, что он совсем по-детски разинул рот.
– Кто… вы? – «услышал» Капитан и ответил уклончиво:
– Мы издалека.
– Почему ты водишь с собой ребенка? – крикнул на Библа гедониец.
– Он не ребенок.
– Разве у вас в школе ходят небритыми?
– Ходят. – Капитан продолжал игру.
– Так ведь он же единицы теряет.
– Что?!
– Ты что – идиот? Биты. Не понимаешь?
– По-моему, он сказал «биты», – сквозь зубы проговорил Капитан, не глядя на Библа.
– Биты, точно, – подтвердил тот. – Он имел в виду именно биты: у нас для этого нет других терминов. Условные единицы информации. Сначала он и сказал: единицы.
– А сколько ему лет? И при чем здесь информация?
Библ только плечами пожал.
– Почему вы оба жужжите? – спросил гедониец.
– Мы не жужжим, мы разговариваем.
– Что?
– У них нет такого слова, – шепнул Библ. – Подберите другое.
– Мы общаемся. Ты разве не слышишь?
– Когда общаются, думают. И не слышат, а понимают. А я слышу: бу-бе-бо, та-ти-ту… – передразнил гедониец. – Жужжание.
– А сколько тебе лет?
– Полтора года.
Теперь изумились Библ и Капитан.
– Врет? Или у них другая система отсчета?
– Если мы услышали «год», значит, он имел в виду год. Может быть у них год другой?
– Судя по роже, ему лет двадцать, не меньше.
– Опять жужжите.
– Давно в школе? – спросил Капитан, дипломатично обходя коварный вопрос о жужжании.
– С детской площадки. Скоро полкруга. А ты сколько?
– Столько же.
– А что у вас на голове?
– Форма, – придумал Капитан. – Экскурсантам дают. Знаешь, что такое экскурсия?
– Знаю. Нас в Аору возили.
Капитан услышал «Аора», Библ – «Аэра», но комментировать «услышанное» не стали. Возможно, это заповедник какой-нибудь или город.
– Да спрашивайте же, задавайте вопросы. Не позволяйте ему спрашивать, – шепнул Библ и спросил, опережая Капитана: – А ты любишь учиться?
– А кто любит? Ты любишь?
– Смотря что. Сегодня был в школе?
– Был. Два часа просидел у компьютера. Голова трещит – сдохнешь.
И Капитану и Библу показалось, что гедониец сказал «два часа», но «услышали» они это не очень ясно и настаивать на «часах» не могли, однако термин «компьютер» прозвучал в сознании обоих одинаково четко.
– Вы слышали: компьютер, да? – шепнул Библ, не глядя на Капитана.
– Точно. Чудеса в решете.
– Ты подумал о компьютере? – продолжал Библ, обращаясь к уже подозрительно косящемуся юноше в голубых плавках. – У нас в школе это называется по-другому. Машина, которая за тебя думает, тебе подсказывает, забирается тебе в голову и раскладывает там по полочкам всякую дребедень. А ты просыпаешься и уже все знаешь. Так?
Гедониец заржал, как лошадь. А Библ, не давая ему опомниться, продолжал обстрел:
– Чему сегодня учился?
– Счету, – нехотя отвечал гедониец, ему уже начинал надоедать этот затянувшийся экзамен, – а потом игре в «тро».
Капитан услышал «тарс» и переспросил.
– Шашки, – показалось обоим. – Двенадцать клеточек горизонтально, двенадцать вертикально. Перемножишь?
– А ты?
– А я и не то могу. Двенадцать семь раз двенадцать и на себя один двенадцать. Ну?
«У них двенадцатиричная система счета», – подумал Библ и сказал вслух:
– В уме не могу. Без счетной машины не обойтись.
– На машине всякий дурак сумеет. А я – в уме. Мне за это две дюжины единиц накинули. А за воображение минус.
– Почему?
– Не прошел теста. Шесть проб, а на табло нули.
– На каком табло?
– Световом.
– Сдаюсь, – шепнул Библ Капитану. – Изнемогаю. Еще вопрос, и мы завалимся. – Но он все-таки задал свой последний вопрос: – А зачем вам эти условные единицы?
– Не соберешь нормы – конец. Глотай снова жижицу из клистирной трубки.
Капитану «послышалось»: из «резиновой кишки». Но смысла не уяснили оба, и главное, «голубой» это понял.
– Не из школы вы. Откуда – не знаю. Беру в плен, – объявил он и хлестнул серебристой змейкой.
Капитан нырнул ему под ноги и сбил на землю. Оба тотчас же вскочили, но Капитан секундой раньше и болевым приемом заставил юношу выронить «хлыст».
– Подберите, Библ, – сказал он, не оборачиваясь. – А ты теперь знаешь, кого можно брать в плен, а кого нет.
Гедониец не был трусом. Но и третий его прыжок – он, видимо, собирался укусить Капитана – закончился для него столь же плачевно. Даже не пошевельнувшись, Капитан левой рукой перебросил его через голову. Для космолетчика, обученного всем приемам самозащиты, гедонийский школьник даже с фигурой культуриста был не опаснее земного мальчишки. Сейчас он уже был сломлен. Не оглядываясь, не пытаясь приподняться, он на четвереньках пополз в кусты.
– Ну вот и все, – грустно проговорил Капитан. – Контакт исчерпан.
– У нас не было выхода, Кэп, – сказал Библ. – Не подставлять же спины под их «хлысты».
– И все-таки жаль парня, Библ.
– Убийцу? Все они – убийцы. И пусть не угрызает вас совесть. – Библ кивнул на безжизненные, обращенные к солнцу лица: – Боюсь, что у них иные моральные принципы, Кэп, и не с ними надо искать общения.
Капитан задумался.
– Значит, к вездеходу? А может, все-таки рискнем продвинуться? Вон мимо тех эвкалиптов. Аллейка со всех сторон просматривается. Если что, увидим.
– Он может вернуться не один.
– С нашим оружием, Библ, даже в джунглях Проклы не страшно. «Хлысты» – детские игрушки по сравнению с пневмоотражателями. А у нас еще и гранаты, и «пояса». Пусть только сунутся!
«Даже самый опытный и счастливый разведчик на вражеской территории иногда ошибается», – подумал Библ, но не стал возражать Капитану. Аллейка действительно была веселой и светлой. Высоченные мачты эвкалиптов с листьями-ножами, обращенными лезвием к солнцу, не задерживали даже тоненького лучика. Шагай да шагай. Песок, газон, камешки. Десять минут… двадцать… полчаса. Ничто не изменяло окружающего пейзажа.
– По такой бы аллейке да на воздушной подушечке, – мечтательно вздохнул Капитан. – Не планета – курорт!
Но Библ молчал, не отрывая глаз от линии вечнозеленых кустов с толстыми, будто картонными, листьями, выстроившихся за эвкалиптами. Они тянулись параллельно плотной, густой, словно искусственно выровненной полутораметровой ограде.
– Вас что-то беспокоит, Библ?
– Кусты. С любой стороны можно подползти незаметно.
Капитан остановился и сказал:
– Чему-нибудь нас все-таки учили в космослужбе.
Из глубины одного из своих бесчисленных карманов достал миниатюрные «кошки», прикрепил их к ботинкам и по-обезьяньи быстро-быстро полез вверх по вызолоченному солнцем стволу. Забравшись метров на десять, огляделся и так же быстро соскользнул на землю. Лицо его было сосредоточенно и серьезно.
– Вы угадали, Библ, а я опять ошибся. Они ползут двумя колоннами справа и слева.
– В голубых плавках?
– Не обратил внимания. А не все ли равно?
– У меня возникло предположение о «синих». Подумал, может, снова встречаются два враждующих лагеря?
– Нет, Библ. Это за нами охотятся.
– Тогда включим «пояса», Капитан.
– Вы первый.
«Пояс» сразу не подымал. Какие-то мгновения человек медленно отрывался от земли до полуметра, а затем, со свистом рассекая воздух, летел по дуге метров двести – триста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37