– Вольные? – спросил гедониец.
– Именно, – неопределенно подтвердил Капитан, безуспешно пытаясь уйти от скользкой темы.
– А вы чего-то боитесь, увертываетесь, увиливаете, – послал мысль гедониец. – Меня боитесь?
– А кто ты? – спросил Капитан.
– Я – сирг. Колебатель.
– Кто?!
– Сирг, – терпеливо повторил гедониец. Видимо, по здешним правилам вчерашним школьникам так и положено – многого не понимать. – Качаю пространство. – Он лениво махнул рукой. – А вы идите, идите. Милеа в двух проходах отсюда.
Малыш ошалело взглянул на Капитана, но тот не успел спросить, что такое «милеа» и в каких «двух проходах» она находится. А гедониец тем временем исчез.
– Ты что-нибудь понял? – У Малыша даже голос осел от удивления.
– То же, что и ты: милеа в двух проходах и нам непременно надо туда попасть.
– Какая еще милеа?
– Полегче вопросы есть?
– А куда он делся?
– Видимо, пошел качать пространство.
– Чем качать?
– Руками! – вспылил Капитан. – Или головой. Откуда я знаю?
Малыш виновато улыбнулся:
– Не злись. Я от этой чертовщины ополоумел. Что делать-то будем?
– Смотреть и анализировать, – зло сказал Капитан. – Вернее, только смотреть: не годимся мы для анализа. – Он помолчал немного. – Пойдем-ка со всеми. Куда-то ведь они идут?
– По крыше пойдем?
– По воздуху. – Он шагнул вперед и очутился на втором ярусе, уже не удивляясь сказочному способу передвижения в пространстве.
«Как в старом анекдоте, – думал он, – о чудаке, который прыгал с колокольни и не разбивался: в привычку вошло…»
Перед ним маячили в крупных желтых сетках атлетические торсы двух здоровяков-гедонийцев. Здоровяки быстро шли, лавируя среди сидевших и лежавших на дороге, и космонавты пристроились за ними, стараясь не отстать и не потеряться в толпе.
«Какой спокойный город и как непохож он на школьный мирок с „хлыстами“, драками и звериной злобой. А ведь те же люди, вчерашние школьники. Что же их меняет? Или кто? Может быть, для того и существуют таинственные „герто“, о которых говорил сирг?»
Капитан искренне думал так, даже не предполагая, что вскоре поймет, как жестоко он ошибался, что звериная злоба лесных переростков не исчезает и никакие попытки исправить их – тем более что и попыток таких никто и никогда не предпринимал на этой планете – не смогут ее заглушить. Но пока он всерьез наслаждался мирной идиллией: почти сиеста в каком-нибудь тихом испанском городе – и людей на крышах немного, и шума нет, и жара такая же тягучая, как снятый с газовой горелки сироп.
Неожиданно он остановился. Малыш, шагавший сзади и вовсю глядевший по сторонам, чуть не налетел на него.
– Что случилось? – спросил он и тут же удивленно присвистнул от удивления. – Куда же они делись?
– Кто?
– Да эти, в желтых сетках.
Капитан, привлеченный какой-то возней на соседней крыше, где группа праздношатающихся вдруг непонятно почему поредела, заметил, что так же загадочно исчезли и находившиеся впереди них атлеты в желтых сетках.
– Может быть, в дом вошли? – предположил Малыш.
– А где ты видишь дома?
– Где? Под нами, рядом, в туннелях-сотах.
Капитан задумался… А что? Риск не велик. Передвижение волшебное. Можно поглядеть и на соты.
– Рискнем?
– Рискнем.
Желания в этом мире исполнялись точно и без задержки. Мгновение, и они уже шагали по широкому и светлому коридору. Свет был не дневной, солнечный, а холодный, искусственный, словно внутри матово-белых стен тянулись невидимые светильники. Коридор был пуст, а конец его терялся где-то далеко в белесом туманном мареве, и не было видно ни людей, ни вещей, ни привычных земных указателей, давно заменивших сказочный придорожный камень или ариаднину нить.
Холодная пустота, бессмысленная пустота, как в брошенном жителями городе на Прокле. Капитан сам бродил когда-то по этому городу, обнаруженному экспедицией Карлова. Но ведь Гедона-то обитаема, и люди должны где-то жить. Он снова вздрогнул от неожиданности – в который раз за этот сумасшедший день: в двух шагах впереди выросла стена и позади такая же, одинаково глухая – ни дверей, ни окон, просто матовая и светящаяся, как стены коридора.
– Вот тебе и комнатка, – резюмировал Малыш. – Просто и мило, только присесть не на чем.
И, словно подчиняясь его желанию, перед космонавтами возникли два кресла, знакомо прозрачные, едва заметные в неверном белесом свете. Точно такие же были в доме-пленке в Зеленом лесу. Только там они принимали любой цвет по желанию хозяина или гостя.
Пусть будут красными, решил Капитан.
Кресла окрашивались постепенно, принимая по очереди все оттенки, от бледно-розового до пылающе-алого – два огненных цветка на белом полу.
– Красиво, – сказал Малыш. Он уселся в одно из кресел, удобно откинувшись и вытянув ноги. – Сюда бы еще столик и кондиционерку.
Столик возник из ничего, как и кресла.
– А где кондиционерка?
– Ты представь ее, – посоветовал Капитан.
Малыш напрягся, покряхтел почему-то – не помогло.
– Бесполезно, – подвел итог Капитан. – Местная промышленность кондиционерок не выпускает.
– А как же они от такой жарищи спасаются?
Откуда-то сверху вдруг подул ветерок, прохладный и легкий. С акустическим эффектом: шум прибоя или шорох листьев. Капитан закрыл глаза и представил себе, что это Земля. Рядом Ока. Еще утро, заря занимается. Предрассветный холодок бесцеремонно забирается за ворот рубахи. А у берега лодка. И в ней удочки и ведро, и банка с наживкой. Малыш кричит из палатки: «Холодновато становится! Сейчас бы свитерок в самый раз».
Капитан открыл глаза и поежился.
– А ты спрашиваешь, как они от жары спасаются. Запомни: мы попали в страну исполнения желаний. Чего тебе хочется?
– Я человек любознательный, – сказал Малыш. – Предлагаю идти дальше.
– Согласен, – кивнул Капитан. – Пошли.
– Сквозь стену?
– Стену уберем. Ты забыл об исполнении желаний?
Однако стена вопреки настойчивому повелению Капитана «убираться» не хотела.
– Осечка. Кажется, нас заперли.
Капитан медленно пошел вдоль стены: «Что это? Несовершенство системы или намеренный ход гостеприимных хозяев? Чей ход конкретно – Координатора? Вряд ли он знает о нашем появлении. Гедонийцев? Но зачем это им, для чего?»
Пройдя еще несколько шагов, Капитан обернулся к следующему за ним Малышу:
– Попробуй ты.
– Уже пробовал. Тот же результат.
– Значит, заперли. Интересно, надолго?
– Нет. – Малыш смотрел на стену: она таяла, как изображение на экране выключенного телевизора.
А в белесой пустоте коридора стоял гедониец – рослый, невозмутимый. Олимпиец, не человек. И только странная черная лента, охватившая лоб, отличала его от тех, кого они видели наверху.
– Кто ты? – хрипло спросил Капитан.
Гедониец не ответил. Он молча продолжал рассматривать посланцев Земли. И вновь Капитан отметил, что глаза гедонийца оставались неподвижными – две голубые льдинки под светлыми полосками бровей.
– Кто ты? – повторил он вопрос и услышал:
– Ксор.
2. Замкнутые, что надо для счастья
Оба услышали одно: «ксор».
Ну что ж, ксор так ксор. Не хуже и не лучше сирга. Так же непонятно и необъяснимо, хотя и созвучно друг другу. А просить объяснений смысла нет: здесь объяснять не любят и не умеют. Еще одна загадка в одну копилку. Сколько их наберется?
Ксор подошел ближе, и стена снова выросла позади него – белая и светящаяся.
– Почему она не открывалась? – спросил Капитан.
– Наложение приказов, – Ксор отвечал машинально: все его внимание было обращено на внешний вид космонавтов. Он разглядывал их бесстрастно и холодно, как личинку под микроскопом.
– Чьих приказов?
– Твоих и моих. Вы отключились, и я открыл стену. – Он положил руку на плечо Капитана: – Вам надо в милеа.
«И этот посылает в милеа», – вспомнил Капитан о совете сирга. Он знал только то, что эта загадочная (а может быть, загадочное?) милеа находится (или находилось) «в двух проходах» отсюда (откуда?). Спрашивать ксора о том, что это такое, он не рискнул и только осторожно поинтересовался:
– Зачем?
– Плохо одеты. Скучно. Из какого клана?
Капитан переглянулся с Малышом. Тот растерянно спросил:
– Про какой отряд он говорит?
– Не отряд – клан.
– А я услышал – отряд.
Ну как тут выпутаешься, если любое неосторожное слово может погубить экспедицию? Капитан пожевал губами, прежде чем произнести:
– Мы не из клана.
– Вольные?
– Да.
– А почему металл? – Ксор провел пальцем по застежке-"молнии" на куртке Капитана.
Тот расстегнул и застегнул ее, но ксор не заинтересовался.
– Лишнее, – сказал он. – Идите за мной, – и прошел сквозь внешнюю стену туннеля. Именно – сквозь, не убирая и не раздвигая ее.
Уже привыкшие к фокусам гедонийцев Капитан и Малыш все же оторопели перед этим чудом сверхпроницаемости.
А ксор снова появился из стены.
– Что же вы? Жду. – Он махнул рукой. – Быстро, рядом!
Конечно, это был не фокус, а все тот же многократно испытанный нуль-переход. Нырнули в никуда и мгновение спустя вынырнули в привычном уже своей пустотой зале с какими-то шкафами вдоль псевдостен. Шкафы сильно смахивали на щиты-распределители в земных лабораториях, только в переднюю стенку каждого был вмонтирован экран, похожий на телевизорный. По экранам бежали полосы – сверху вниз, как при плохой настройке, но ксора это не смутило.
– Войдете и бросите свою одежду в люк. Потом подумайте. – Он сел на корточки, обхватил руками голову и застыл в такой едва ли удобной позе.
– Что с ним? – удивился Малыш. – Голова болит?
– Вряд ли. Наверное, так положено. – Капитан принял на вооружение пифагорийскую формулу: ничему не удивляться. – Пойдем подумаем.
Он пошел к шкафу, на ходу стягивая куртку. Полосы на экране замедлили свой бег и остановились, чуть подрагивая.
– О чем же думать? – Рациональный Малыш не желал подчиняться явной нелогичности происходящего.
Капитан не отвечая – он просто был любопытнее – рванул на себя дверь и вошел в шкаф.
Двери не оказалось, рывок пропал, а в шкафу было темно и пусто.
Где же этот люк, куда надо что-то бросать? Капитан пошарил по стенке и нашел отверстие. Оно не имело ни стенок, ни дна. А что бросать? Вероятно, их земные, оскорбляющие здешние вкусы куртки. Можно попробовать.
Он бросил куртку в черную пустоту и стал терпеливо ждать. Ничего не произошло. Все та же немая темнота. «Идиотизм! – рассердился он. – Сунули в пустой шкаф, заставили расстаться с привычной курткой и приказали думать. О чем? И в чем я, интересно, буду разгуливать? Хоть бы шнуровку гедонийскую получить».
На внутренней стенке шкафа осветился экран – такой же, как и снаружи. Только вместо бегущих полос Капитан увидел на нем… себя в защитных шортах, которые он так и не снял вопреки совету ксора, и в белой сетке-шнуровке.
«Зеркало? – подумал он. – Непохоже. Скорее что-то вроде телемонитора».
Он провел рукой по телу: сетка была настоящей. Одежда по заказу. Ну, а если не сетка, Окажем, а вестсайдка: плотнее, прочнее и удобнее. Он подождал, но сетка не исчезала. «Люк», – догадался он, стянул через голову сетку и швырнул в люк. Теперь его тело плотно облегала майка с короткими рукавами и круглым воротом, тоже белая, без цветных кругов и треугольников, какие он видел у гедонийцев.
«Пусть будет зеленой, как и шорты».
Вестсайдка мгновенно окрасилась в травянисто-зеленый цвет.
Капитан подмигнул весело, и его двойник на экране подмигнул в ответ. Он почти не отличался от среднестатистического гедонийца, этот теледвойник, – ни одеждой, ни ростом, ни даже лицом. Только глаза выдавали: не холодные, неподвижные и колючие, а живые и теплые глаза землянина.
«Глаза можно не перекрашивать – хорошенького понемножку», – решил Капитан и вышел в комнату, на этот раз просто сквозь дверь, без рывка. Ксор по-прежнему сидел на корточках, обхватив голову руками, а рядом стоял Малыш в синем трико и гедонийских сандалиях, неизвестно как державшихся на ноге.
– Давно из цирка? – спросил Капитан.
– А что? – обиделся Малыш. – Мне нравится.
«Вот и еще задачка решена, – подумал Капитан. – Милеа – это попросту салон верхней одежды, так сказать универмаг с неограниченным ассортиментом».
– Долго примерял? – спросил он у Малыша.
– Я им сначала фрак заказал, чтоб почуднее. Так не дали.
Капитан засмеялся: фрак! Пожалуй, и на Земле его сейчас нигде, кроме театральных мастерских, не сошьют, а на Гедоне с ее автоматически централизованным производством и подавно. В память Координатора – или кто там этим занимается? – заложен, должно быть, конечный список вещей. Так сказать, каталог. Вероятно, он огромен и многообразен, но все-таки ограничен; ограничен мощностью производства, замыслом и фантазией создателя и вдобавок традициями планеты-матери. Фрака здесь не получишь: о нем не слыхали.
Он тронул за плечо сидевшего на корточках ксора.
– Мы готовы.
Тот опустил руки и встал. Секунду-другую его глаза все еще были зажмурены – в трансе он пребывал, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37