— Одеваться!
Управляющий удивленно спросил:
— Вы собираетесь отправиться сами?
— Неужели ты думаешь, что я буду сидеть и ждать?
— Да я ничего не думал...
— И правильно. Мужчине нечего делать там, где отношения между собой начинают выяснять женщины.
— Мне оставаться на «Агасфере»?
— Это еще почему?! Ты пойдешь впереди.
У мисс Биверсток был приготовлен мужской костюм из черного бархата. Он ей был очень к лицу и намного удобнее платья. С помощью служанки Лавиния спрятала волосы под шляпу. Теперь единственным, что слегка выдавало в ней женщину, оставались башмаки: хотя и мужского покроя, но слишком изящные.
Троглио хотел было что-то сказать по этому поводу, но раздумал. Когда его госпожа находилась в таком настроении, как сейчас, к ней лучше было не подходить с советами.
— Надеюсь, миледи, вы не прикажете спускать шлюпку немедленно? — осторожно заметил управляющий, когда Лавиния появилась из-за ширмы в полной боевой готовности.
— Конечно, прикажу, а почему нет?
— Нам так или иначе придется ждать наступления темноты, лучше здесь, на борту, чем на берегу. Ведь, насколько я понимаю, желательно, чтобы наше появление в городе осталось тайной для всех.
— Сколько нам придется ждать?
— Часа два или чуть меньше. — Троглио хотел сказать «чуть больше», но не посмел.
— Ладно, подождем, а вы пока подберите мне несколько добровольцев из тех, кто умеет стрелять и фехтовать. Может статься, они нам понадобятся, обещайте хорошо заплатить.
Когда Троглио ушел, Лавиния не стала раскладывать пасьянсы, она открыла свой секретер и достала оттуда старинный восточный кинжал со слегка искривленным лезвием, долго рассматривала его, вытащив лезвие из серебряных ножен. Это напоминало принесение некоей клятвы. После этого Лавиния достала из того же самого секретера небольшую перламутровую коробочку, сняла с нее крышку и осторожно принюхалась. По комнате распространился едва ощутимый, но очень волнующий запах. Эта коробочка была из наследства, оставленного тем первым Биверстоком, алхимиком, колдуном и исследователем индейских древностей. В отличие от прочих своих родственников, Лавиния не поленилась и хорошо разобралась в его записях и сумела воспользоваться кое-какими из созданных им составов.
Захлопнув коробочку, она откинулась на подушках, закрыв глаза и пребывая в состоянии легкого наркотического транса.
Центральноамериканские индейцы сумели поставить себе на службу силу многих растений, неизвестных в Европе; Агасфер Биверсток разгадал многие из их тайн, и теперь его правнучка пользовалась плодами его исследований. Началось это лет пять назад, когда Лавиния случайно пробралась в подземелье бриджфордского дома. Она никому не рассказала о свой находке; она сразу поняла, что богатства этого подземелья помогут ей в осуществлении ее будущих планов и в достижении самых фантастических целей.
Ровно через два часа с борта «Агасфера» была спущена шлюпка, места в которой заняли восемь гребцов, Лавиния, Троглио и трое матросов, знающих толк в обращении с оружием.
* * *
Солдат построили в четыре шеренги, атаку собирались производить по принятым в Европе правилам, которые заключались в следующем: первая шеренга, сделав залп из своих мушкетов, спешно уходит в тыл, где начинает заряжать оружие, на линию огня выходит вторая шеренга. Третья стоит наготове. Четвертая готовится. Считалось, что этот метод наиболее эффективный. А при атаке на спящий лагерь он должен был принести просто-напросто убийственные результаты. Оказавшись под непрерывным огневым валом, даже хваленые корсары ничего не смогут поделать. Большая часть вообще умрет во сне.
Первый этап операции прошел вполне успешно, всем шести испанским ротам удалось бесшумно покинуть город.
Дон Мануэль стоял в темноте перед смутно различимым строем солдат. На нем была прочная стальная кираса с золотой насечкой, гвардейская каска со слегка загнутыми кверху полями, левой рукой он сжимал пистолет, правой — длинную аквитанскую рапиру. У свободно стоявшего рядом капитана Блада оружия, разумеется, не было. Дон Мануэль, слегка наклонившись в сторону перебежчика, сказал вполголоса:
— Мы уже пустились в предложенную вами авантюру, сэр Блад, но не забывайте, что ваши дети находятся в полной моей власти.
— Плохо начинать совместное предприятие со взаимных угроз, дон Мануэль. Поэтому я вам ничего не отвечу на ваш дурацкий выпад.
Стоявший с другой стороны капитана командор Бакеро вмешался в разговор:
— Не кажется ли вам, что уже пришло время открыть пароль, а?
Сэр Блад пожал плечами:
— То, что вы узнаете, каков он, вам ровным счетом ничего не даст.
— Не темните, сеньор перебежчик, — грозно нахмурился командор.
— Ну как хотите, — вздохнул капитан, — паролем является мелодия одной английской шуточной песенки, я бы насвистел вам ее мелодию, но это собьет с толку тех, кому должен быть адресован пароль. Они подумают, что мы уже на исходных позициях, и раньше времени нападут на часовых.
— Вот оно что, хитро придумано, — пробурчал командор.
— Отдайте лучше приказ двигаться вперед.
Дон Мануэль подозвал к себе двух младших офицеров, они выслушали указания алькальда и кинулись бегом вдоль цепочки солдат вправо и влево от своих командиров. Через несколько секунд передняя шеренга дрогнула и, нарушая тишину ломаемыми сучьями, цепляясь сапогами за мелкие камни, пошла вперед. Ярдов через двести сэр Блад поднял руку и по шеренге пробежала команда — остановиться.
— Нам надо спешить, через полчаса взойдет луна, — нервничал дон Мануэль.
— Мы успеем, — спокойно сказал сэр Блад. Послушав наступившую тишину, он тихонько насвистел несколько тактов из «Лиллибулеро», популярной английской песенки. Тут же из темноты донеслось продолжение.
— Все в порядке, — облегченно вздохнул капитан Блад.
— Что мы делаем теперь? — спросил дон Мануэль.
— Нам нужно подождать минуту или две, за это время мои люди уберут часовых и дадут знать об этом.
Дон Мануэль и командор Бакеро напряженно вглядывались в чернильно-черную темноту ночи, но рассмотреть что-либо они были, конечно, не в силах.
Прошла минута, другая.
— Что же они там медлят? — нетерпеливо прошептал дон Мануэль.
Одновременно с его вопросом пришел условный сигнал.
— Ну что ж, — сказал капитан Блад, — насколько я понимаю — путь открыт.
— С Богом! — Дон Мануэль перекрестился эфесом своей рапиры.
— Думаю, нам осталось пройти ярдов двести пятьдесят или триста, — сказал командор.
— Несколько меньше, я укажу, где остановиться.
— Близится восход луны, нам надо спешить, — нервно сказал алькальд.
— Луна осветит поле, заваленное трупами.
— Такое впечатление, сэр Блад, что вы вообще не способны волноваться.
— Я не могу себе этого позволить.
Испанцы старались не шуметь: они осторожно перебирались через поваленные стволы, обходили камни, стараясь не задеть их ножнами или прикладом мушкета. Совсем рядом был корсарский лагерь, посреди которого горел одинокий костер.
* * *
Как раз в этот момент Лавиния со своими людьми высадилась на каменистой отмели чуть западнее стен Санта-Каталаны.
Гребцам было приказано ждать.
— Куда идти, Троглио?
— Вон там, миледи, чуть дальше по берегу, домик смотрителя. Я с ним договорился, что он проведет в город, если это будет нужно. Я дал ему десять монет.
— Идемте, и побыстрее, что там у вас, одышка?
— Нет, миледи, нога, — управляющий постанывал сквозь зубы, — ударил о камни при высадке.
— Вы что, совсем не можете идти?
— Я попытаюсь. — Троглио действительно попытался опереться на ушибленную ногу, но тут же со стоном присел.
— Эй вы! — скомандовала Лавиния. — Живо сажайте его на спину — мне все равно на чью. У нас нет ни одной лишней минуты. За то, что вам придется поработать еще и мулами, я увеличиваю вознаграждение вдвое.
* * *
— Элен, скажи, Элен, что нам теперь делать?
Аранта сидела рядом с подругой и время от времени подносила ей скляночку с нюхательной солью. С того времени, как дон Мануэль покинул их комнату, унося с собой синий флакон, девушки были в отчаянии. Положение Элен выглядело безнадежным, катастрофическим. Уже после того как они дали сигнал Лавинии, оказалось, что свадьба отложена и Энтони посадили обратно в тюрьму. Таким образом, бегство с Лавинией становилось бессмысленным. Энтони все равно погибнет. Если же отказаться от побега, то придется по-настоящему идти под венец и по-настоящему стать женою дона Мануэля. Мысль об этом рождала в душе Элен ужас. Это замужество действительно было бы предательством Энтони. Яда у нее не было, а искать какой-нибудь другой способ умереть у Элен уже не было ни сил, ни времени.
Неужели он победил? — раз за разом задавала себе этот вопрос Элен. Неужели его бахвальство о том, что ему все удается в этой жизни, окажется правдой? Где же тогда справедливость твоя, Господи?! Почему ты на стороне негодяя и предателя?! Неужели таков твой промысел, но тогда дай мне силы смириться с ним! Почему все в душе восстает против жребия, который ты навязываешь?!
Выхода не было. Девушки уже не могли даже плакать, будто слезы иссякли. Они сидели в оцепенении, и только Аранта механически повторяла, как заведенная:
— Что нам делать, Элен, что нам делать?
Неожиданно Элен спросила у подруги:
— А что дон Франсиско, как он себя чувствует?
Аранта ответила не сразу. Сначала по ее заплаканному лицу пробежала тень мысли, потом она даже подпрыгнула на диване.
— Как же я сразу не подумала?
— О чем ты, Аранта?
— Ведь у папы должны быть ключи от всех... У него должны быть ключи от тюрьмы!
В глазах у Элен вспыхнула надежда.
— Что ты говоришь?
— Я сейчас пойду и уговорю его. По крайней мере попытаюсь.
— Что же ты ему скажешь?
— Мой папа хороший человек, очень хороший.
— Он хороший испанец, а Энтони англичанин.
— Нет, папа хороший человек, он должен понять.
— Ну тогда скорее, Аранта, умоляю тебя. Сейчас Мануэля нет в городе, у нас все может получиться.
Аранта вскочила, лицо ее сияло.
Поскольку последние фразы были сказаны девушками громко, Сабина до некоторой степени поняла, о чем идет речь, она заворочалась на топчане, села и угрюмо сказала:
— Не к лицу приличной девушке освобождать преступника из тюрьмы.
Пробегая мимо нее, Аранта весело прикрикнула на нее:
— Молчи, дурында, — не отдавая себе, конечно, отчета в том, что это слово значит по-русски.
* * *
— Ну что, скоро? — Дон Мануэль положил руки на плечо капитана Блада, покрытое его легендарным плащом.
— Я жду ответного сигнала.
— Надо сказать, мне уже надоела ночная прогулка.
— Мы будем здесь стоять столько, сколько потребуется. Они, видимо, слегка запаздывают.
— Кто это запаздывает? — быстро спросил дон Мануэль. — Кто такие эти они.
Капитан Блад не знал, что ему ответить; он проговорился, и трудно сказать, что произошло бы в следующее мгновение, если бы не раздался из темноты ответный сигнал.
— Все, — облегченно сказал сэр Блад, — нам имеет смысл перейти в тыл, очень скоро здесь будет очень жарко.
Ряды пехотинцев разомкнулись, пропуская алькальда и его будущего тестя.
— Так я все-таки не понял, кого вы имели в виду только что, говоря...
— Не время, дон Мануэль, не время, чуть позже я отвечу вам на все ваши вопросы. А сейчас командуйте.
— Что командовать?
— Вперед, шагом марш, огонь!
Бешеное сомнение искажало лицо дона Мануэля! Он с явной неохотой отпустил плечо капитана Блада и отдал нужную команду. В ту же секунду ночь словно лопнула по шву. Огонь, крики, стоны! Все шесть рот защитников Санта-Каталаны решительным шагом двинулись вперед. Передняя шеренга, встав на колено, давала залп, и тут же ретировалась в тыл, освобождая место для следующей шеренги. Но довольно быстро этот стройный порядок нарушился. Судя по всему, противник отнюдь не был захвачен врасплох. Он тоже отвечал мощным залповым огнем. Тьма впереди взрывалась, и оттуда прилетала стена горячих пуль, которые легко прошибали кирасы и каски, калечили руки, ноги. Солдаты падали с проклятиями и предсмертными хрипами. Свирепые команды командора Бакеро и других офицеров упорно гнали их вперед, ведь впереди их ждала желанная победа. Командор был убежден, что это сопротивляется внешняя охрана лагеря; если подавить ее слабое сопротивление, больше никаких проблем не будет — остальных корсаров можно будет взять тепленькими. Очень долго и солдаты, и офицеры не могли поверить в тот очевиднейший факт, что из неожиданного нападения ничего не вышло, что противник встречает их во всеоружии и даже, кажется, контратакует. Линия встречного огня, несомненно, наплывала.
Дон Мануэль сориентировался первым; то, что его люди попали в хитроумно придуманную ловушку, было несомненно. Некоторое время он как завороженный смотрел на наплывающую по всему фронту линию мушкетных выстрелов, потом, очнувшись, резко обернулся, чтобы поделиться своим недоумением с капитаном Бладом, но обнаружил, что англичанина скрыла темнота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40