Достаточно всего-навсего вцепиться в траву под собой, и ветер уже бессилен что-либо сделать. В самый разгар шторма Тигхи увидел, как дверь одного дома в деревне открылась и оттуда вышла какая-то старуха, которая спокойно проковыляла по выступу к соседнему жилищу и скрылась за его дверью.
После того как шторм улегся, торговец стал связывать им на ночь руки. Тигхи опять заговорил. Его глаз все еще болел.
– Чем дальше на восток мы забираемся, – сказал он, – тем слабее сумеречный шторм.
– Ты наблюдателен, – произнес торговец.
– Есть ли место еще дальше на востоке, – спросил Тигхи, опустив взгляд, чтобы не раздражать людоеда, – где совсем нет ни рассветных, ни сумеречных штормов?
– Чем дальше на восток, тем они слабее, – ответил торговец. – И чем дальше на запад, тем сильнее. Любопытно, не правда ли?
Он замолчал и вскоре заснул, так и не сказав больше ни слова.
Утром торговец опять совокупился с рыжеволосой девушкой, а затем пошел в деревню, оставив пленников связанными. Там он стал заходить в каждый дом, предлагая свой товар. Через некоторое время торговец вернулся с пожилым краснолицым мужчиной, у которого кожа была как у младенца, и даже старческие морщинки на лице походили на складки только что появившегося на свет ребенка. Зато нос с большим утолщением на конце и седые волосы на шишковатой голове, подстриженные очень коротко и напоминавшие дерн, сразу выдавали его возраст. Кроме того, у него была одышка и при ходьбе мужчина тяжело сопел. Этот старик и торговец долго беседовали на языке, совершенно незнакомом Тигхи. Беседа сопровождалась оживленной жестикуляцией, мимикой и кивками. В конце концов собеседники пришли к какому-то согласию, потому что старик повел торговца к своему дому, откуда торговец вышел, держа в руке маленький кожаный мешочек, в котором что-то позвякивало.
– Ты, – сказал он, показывая на рыжеволосую девушку. – Теперь ты принадлежишь ему. Он хотел тебя, – добавил торговец, ухмыляясь и кивая в сторону темноволосой девушки, – но я сказал, что еще сам не пробовал тебя и потому пока не собираюсь расставаться с тобой.
Рыжеволосая девушка опустила голову и заплакала. Торговец с удивительной для него бережностью развязал ее и повел к дому старика. Девушка не сопротивлялась.
– Здесь мне не на что рассчитывать, – сказал торговец, возвратившись к своим невольникам, – но вот за тем отрогом мировой стены находится большой город, где найдутся покупатели и на вас, – добавил он и показал на величаво темневшую на горизонте громаду, которую, двигаясь на восток, никак нельзя было обойти.
Глава 11
Торговец людьми повел оставшихся у него двух невольников на восток по проторенным тропам. Земля на них была так утоптана, что там даже трава не росла. Уступы, над которыми нависали большие козырьки, сменяли один другой. Отрог все рос и рос, пока не занял почти всю восточную часть неба.
После полудня они остановились на привал. За неимением другой пищи все принялись жевать траву. Тигхи умирал от голода, однако казалось маловероятным, чтобы торговец дал им настоящую пищу. Когда юноша подумал о сочных, аппетитно пахнущих кусочках человеческого мяса, которые торговец время от времени отправлял в рот, у него появилось смешанное чувство отвращения и зависти. Тигхи начал высчитывать, сколько пройдет времени, прежде чем он окончательно исхудает, вспомнив о скитальцах, которых видел в деревне незадолго до того, как свалился со стены. Смерть не так уж далеко, и в этой мысли было даже что-то утешительное.
Сам торговец сидел к ним спиной, поджав под себя ноги, и нараспев произносил молитву, обращенную к солнцу. У Тигхи мелькнула мысль, а не напасть ли на него, чтобы сбросить с мира, но что-то остановило его.
Переночевав на уступе, утром путники опять двинулись в путь на восток. Вскоре они уже добрались до отрога. Внутрь этой гигантской выпуклости мировой стены вел туннель, у входа в который были устроены ворота, имевшие странную форму обруча или кольца.
У ворот находился дом, и когда торговец людьми и его подопечные приблизились к нему, из его дверей вышел мужчина средних лет. Торговец приветствовал его как старого друга. Они обнялись и долго разговаривали. У ворот в уступ было вкопано несколько столбов, и торговец привязал к ним Тигхи и темноволосую девушку, а сам отправился в дом привратника.
Тигхи стал всматриваться в даль, за ворота. Через отрог был пробит туннель такой длины, что юноша не видел света на другом конце.
– Должно быть, он поведет нас туда, внутрь горы, – сказал Тигхи девушке. Та посмотрела на него непонимающими глазами. – Ты говоришь на имперском? – спросил он. – Ты не из Империи? – Ни звука в ответ. – Так может быть, ты Отре? – И опять ни звука. Тигхи покачал головой и проговорил на своем деревенском языке: – Боюсь, мне трудно понять такую, как ты.
Наконец вернулся торговец людьми. Вместе с ним пришел и привратник. От обоих пахло спиртным, и ухмылка на лице торговца была напряженной и неестественной.
– Он хотел тебя, – сказал торговец, развязывая темноволосую девушку. – Его жена этому не слишком рада. Он хотел тебя в качестве пошлины за проход по этому туннелю. Тогда я сказал ему, что это будет дань за сто проходов по этому вонючему туннелю! Но ему очень хотелось заполучить тебя. В твоей внешности, моя милашка, есть нечто такое, что привораживает людей, которые живут так далеко на востоке. – Отвязав темноволосую девушку, торговец занялся юношей, не переставая в то же время разговаривать с молчащей девушкой. – Он сказал, что если я отдам ему тебя, моя милашка, он до конца моей жизни будет пропускать меня беспошлинно. Вообрази себе! Да, не буду отрицать, что я заколебался. Соблазн был велик, но я сам еще не попробовал тебя, не так ли? Я не могу отдать ему тебя, не могу позволить ему быть первым.
Отвязав юношу и девушку от столбов, торговец повел их за собой, на прощание помахав рукой насупившемуся привратнику.
– Мне пришлось ублажить его несколькими монетами, которые я заработал в деревне, – произнес он с недовольной миной на лице. – И я надеюсь, что ты стоишь того, моя милашка.
Он потащил их ко входу в туннель.
– Вот что, – объявил он им обоим. – Мне не нравится этот туннель. Он скрыт от моей повелительницы, от Солнца. Я не могу молиться ей и не могу чувствовать жар ее удовольствия на своей коже. Поэтому мне не нравится бывать здесь. Мы должны пройти по туннелю как можно скорее, и мы выйдем с другой стороны навстречу солнечному свету. Вам все ясно?
Они удивительно воззрились на него.
– Ясно? – рявкнул он.
– Да, – ответил Тигхи. – Мне и самому не нравится этот туннель. Из него пахнет чем-то странным.
– Вот именно, – подтвердил торговец. – Однако другого пути нет. Обойти этот отрог мировой стены поверху мы не можем, значит, остается одно – пройти через него. Идите согнувшись и не поднимайте голов. Здесь водятся блохи размером с кулак. И крысы. Вам доводилось когда-либо видеть крыс? Я видел крыс величиной с человека, и с ними лучше не встречаться. Брррр! Ладно, двинулись!
Он повернулся в последний раз к солнцу и, закрыв глаза, подставил лицо утренним лучам. Затем, дернув за шнур, погнал свой товар в черный зев туннеля.
Земля, пропитанная водой, хлюпала под ногами, и Тигхи с его искалеченной ногой было особенно трудно идти. Свет за их спинами поблек, и вскоре путники оказались в темноте. Пахло гнилью, а темнота имела не черный, а серый оттенок. Как только исчез бледный свет начала туннеля, впереди появилось пятнышко света. Они бежали вперед. Желудок юноши сжался от голода и крайней усталости, однако он испытывал не большее желание оставаться в этом пронизывающе сыром месте, чем торговец.
По мере того как они продирались вперед по чавкающему глинистому месиву, светлое пятно разбухало. В пепельно-бледном свете туннель постепенно обретал формы, рождавшиеся из серого мрака: странные изгибы каменных пластов, огромный выступ скалы справа, которому вздорный каприз природы придал форму гигантского кирпича. Туннель был похож на дом – словно на него обрушилась когда-то гора и похоронила под собой, а затем те, кто пробивал туннель, раскопали его стену. Небольшие вмятины правильной формы походили на крошечные двери.
Они бежали и бежали, не останавливаясь и не замедляя хода, пока светлое пятно не превратилось в большой проем, через который путники выскочили наружу, навстречу солнечному свету, больно резанувшему по глазам. На этом конце туннеля имелся короткий выступ, на котором сидели люди. Торговец и его невольники рухнули на траву и лежали, судорожно хватая ртами теплый воздух.
Первым отдышался и пришел в себя торговец. Он сел и сотворил молитву благодарности своей богине, Солнцу, которое теперь уже стояло высоко в небе. В порыве религиозного рвения он даже забыл связать юношу и девушку. Как только в груди перестало колоть и немного утихла боль в животе, Тигхи сел и огляделся. На этой стороне туннеля не было ни ворот, ни дома привратника. Очевидно, люди платили сразу за проход в оба конца. Интересно, подумал юноша, как поступали с теми, кто, войдя в туннель с этой стороны, не имел достаточно денег, чтобы заплатить полную сумму; неужели их отправляли назад по туннелю?
Люди, сидевшие на выступе, были одеты в полосатые платья, которые ниспадали от воротника, плотно охватывавшего шею, до лодыжек; их головы были обмотаны шарфами, и Тигхи было трудно определить их пол. Всего людей было около дюжины. Они сидели, привалившись спинами к стене. Некоторое время они с непроницаемым выражением на лицах изучали торговца людьми и его товар, после чего встали все вместе, как по команде, и, двигаясь гуськом, вошли в туннель.
Торговец остался наедине с юношей и девушкой.
– Этот выступ, – сказал он, – слишком близок к проклятому туннелю. Давайте пройдем немного вперед.
Они поднялись наверх по цепи коротких взаимосвязанных утесов. Путники взбирались и взбирались, пока не оказались на полукруглой платформе, поросшей высокой травой. Здесь торговец вбил в землю колышек и сел рядом. Солнце уже почти перевалило на ту сторону стены, и свет быстро тускнел, однако в воздухе не ощущалось почти никакого движения. Неужели они добрались до такого места, где не бывает сумеречных штормов?
– Ладно, – произнес торговец, роясь в своем заплечном мешке. – Если я не дам вам еды, вы подохнете – как ты, мой темнокожий товар, говорил уже не один раз. Поэтому я купил у привратника достаточно травяного хлеба и крысиного мяса, и вы двое сможете поесть. Только не ешьте слишком много, не то у вас будет заворот кишок. Вот вам.
Он бросил на траву несколько ломтиков хлеба и два-три кусочка мяса размером с полмизинца.
Тигхи был слишком голоден, чтобы думать о чем-то еще. Он мигом проглотил пищу и почти сразу же почувствовал резь в желудке. Теперь его стала мучить жажда.
– Пить! – попросил он.
Однако торговец лишь рассмеялся.
– Тебе придется потерпеть до завтрашней росы! – ответил он.
Солнце уже перевалило на ту сторону, и с каждой минутой становилось все темнее. Торговец людьми повернулся, его бледное лицо заблестело.
– Моя милашка, – произнес он, подвигаясь поближе к темноволосой девушке. – Теперь тебе лучше? Ты поела, и твое брюхо уже не урчит от голода. Внутри тебя есть пища, и тебе уже лучше. – Он хихикнул. – Тебе не хотелось бы иметь еще что-то внутри себя?
Девушка застонала. Тигхи показалось, что она дрожит от страха.
– Подожди немного, – сказал торговец, – пока я свяжу этого парня. – Он подошел к Тигхи с длинным, узким ремешком в руках. Темноволосая девушка залилась жалостливым плачем. – Мы же не хотим, чтобы нам мешали, не так ли?
Тигхи опять почувствовал спазмы в желудке, хотя все дело могло быть в пище. В глотке у него так пересохло, что он выпил бы даже козью мочу. Наверное, нужно что-то сказать, подумал он, однако нужные слова никак не шли на ум.
Торговец крепко связал запястья Тигхи, затем вытащил свой нож и повернулся к девушке:
– Пора, моя милашка!
Когда он двинулся к ней, девушка издала негромкий сдавленный крик и бросилась в сторону. Сумерки уже сгустились, и было почти невозможно понять, что происходит на самом деле. Торговец наклонился всем телом и выбросил свободную руку в направлении девушки, пытаясь схватить ее, однако она увернулась и оказалась у него за спиной. Следя за столь быстро развивающими событиями, Тигхи изогнул шею так, что захрустели позвонки. Торговец зарычал и, подняв руку с ножом, опять бросился на девушку.
Все произошло так быстро, что сначала никто ничего не понял. Только что темноволосая девушка была здесь, на уступе. Она стояла пригнувшись, и ее бледное лицо в темноте было едва заметно, а затем вдруг ее не стало. Торговец подбежал к краю мира и, став на четвереньки, осторожно заглянул вниз.
– Ты там? – крикнул он. – Ты там? Куда ты упала? Как далеко вниз?
Затем последовало несколько слов на его собственном языке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
После того как шторм улегся, торговец стал связывать им на ночь руки. Тигхи опять заговорил. Его глаз все еще болел.
– Чем дальше на восток мы забираемся, – сказал он, – тем слабее сумеречный шторм.
– Ты наблюдателен, – произнес торговец.
– Есть ли место еще дальше на востоке, – спросил Тигхи, опустив взгляд, чтобы не раздражать людоеда, – где совсем нет ни рассветных, ни сумеречных штормов?
– Чем дальше на восток, тем они слабее, – ответил торговец. – И чем дальше на запад, тем сильнее. Любопытно, не правда ли?
Он замолчал и вскоре заснул, так и не сказав больше ни слова.
Утром торговец опять совокупился с рыжеволосой девушкой, а затем пошел в деревню, оставив пленников связанными. Там он стал заходить в каждый дом, предлагая свой товар. Через некоторое время торговец вернулся с пожилым краснолицым мужчиной, у которого кожа была как у младенца, и даже старческие морщинки на лице походили на складки только что появившегося на свет ребенка. Зато нос с большим утолщением на конце и седые волосы на шишковатой голове, подстриженные очень коротко и напоминавшие дерн, сразу выдавали его возраст. Кроме того, у него была одышка и при ходьбе мужчина тяжело сопел. Этот старик и торговец долго беседовали на языке, совершенно незнакомом Тигхи. Беседа сопровождалась оживленной жестикуляцией, мимикой и кивками. В конце концов собеседники пришли к какому-то согласию, потому что старик повел торговца к своему дому, откуда торговец вышел, держа в руке маленький кожаный мешочек, в котором что-то позвякивало.
– Ты, – сказал он, показывая на рыжеволосую девушку. – Теперь ты принадлежишь ему. Он хотел тебя, – добавил торговец, ухмыляясь и кивая в сторону темноволосой девушки, – но я сказал, что еще сам не пробовал тебя и потому пока не собираюсь расставаться с тобой.
Рыжеволосая девушка опустила голову и заплакала. Торговец с удивительной для него бережностью развязал ее и повел к дому старика. Девушка не сопротивлялась.
– Здесь мне не на что рассчитывать, – сказал торговец, возвратившись к своим невольникам, – но вот за тем отрогом мировой стены находится большой город, где найдутся покупатели и на вас, – добавил он и показал на величаво темневшую на горизонте громаду, которую, двигаясь на восток, никак нельзя было обойти.
Глава 11
Торговец людьми повел оставшихся у него двух невольников на восток по проторенным тропам. Земля на них была так утоптана, что там даже трава не росла. Уступы, над которыми нависали большие козырьки, сменяли один другой. Отрог все рос и рос, пока не занял почти всю восточную часть неба.
После полудня они остановились на привал. За неимением другой пищи все принялись жевать траву. Тигхи умирал от голода, однако казалось маловероятным, чтобы торговец дал им настоящую пищу. Когда юноша подумал о сочных, аппетитно пахнущих кусочках человеческого мяса, которые торговец время от времени отправлял в рот, у него появилось смешанное чувство отвращения и зависти. Тигхи начал высчитывать, сколько пройдет времени, прежде чем он окончательно исхудает, вспомнив о скитальцах, которых видел в деревне незадолго до того, как свалился со стены. Смерть не так уж далеко, и в этой мысли было даже что-то утешительное.
Сам торговец сидел к ним спиной, поджав под себя ноги, и нараспев произносил молитву, обращенную к солнцу. У Тигхи мелькнула мысль, а не напасть ли на него, чтобы сбросить с мира, но что-то остановило его.
Переночевав на уступе, утром путники опять двинулись в путь на восток. Вскоре они уже добрались до отрога. Внутрь этой гигантской выпуклости мировой стены вел туннель, у входа в который были устроены ворота, имевшие странную форму обруча или кольца.
У ворот находился дом, и когда торговец людьми и его подопечные приблизились к нему, из его дверей вышел мужчина средних лет. Торговец приветствовал его как старого друга. Они обнялись и долго разговаривали. У ворот в уступ было вкопано несколько столбов, и торговец привязал к ним Тигхи и темноволосую девушку, а сам отправился в дом привратника.
Тигхи стал всматриваться в даль, за ворота. Через отрог был пробит туннель такой длины, что юноша не видел света на другом конце.
– Должно быть, он поведет нас туда, внутрь горы, – сказал Тигхи девушке. Та посмотрела на него непонимающими глазами. – Ты говоришь на имперском? – спросил он. – Ты не из Империи? – Ни звука в ответ. – Так может быть, ты Отре? – И опять ни звука. Тигхи покачал головой и проговорил на своем деревенском языке: – Боюсь, мне трудно понять такую, как ты.
Наконец вернулся торговец людьми. Вместе с ним пришел и привратник. От обоих пахло спиртным, и ухмылка на лице торговца была напряженной и неестественной.
– Он хотел тебя, – сказал торговец, развязывая темноволосую девушку. – Его жена этому не слишком рада. Он хотел тебя в качестве пошлины за проход по этому туннелю. Тогда я сказал ему, что это будет дань за сто проходов по этому вонючему туннелю! Но ему очень хотелось заполучить тебя. В твоей внешности, моя милашка, есть нечто такое, что привораживает людей, которые живут так далеко на востоке. – Отвязав темноволосую девушку, торговец занялся юношей, не переставая в то же время разговаривать с молчащей девушкой. – Он сказал, что если я отдам ему тебя, моя милашка, он до конца моей жизни будет пропускать меня беспошлинно. Вообрази себе! Да, не буду отрицать, что я заколебался. Соблазн был велик, но я сам еще не попробовал тебя, не так ли? Я не могу отдать ему тебя, не могу позволить ему быть первым.
Отвязав юношу и девушку от столбов, торговец повел их за собой, на прощание помахав рукой насупившемуся привратнику.
– Мне пришлось ублажить его несколькими монетами, которые я заработал в деревне, – произнес он с недовольной миной на лице. – И я надеюсь, что ты стоишь того, моя милашка.
Он потащил их ко входу в туннель.
– Вот что, – объявил он им обоим. – Мне не нравится этот туннель. Он скрыт от моей повелительницы, от Солнца. Я не могу молиться ей и не могу чувствовать жар ее удовольствия на своей коже. Поэтому мне не нравится бывать здесь. Мы должны пройти по туннелю как можно скорее, и мы выйдем с другой стороны навстречу солнечному свету. Вам все ясно?
Они удивительно воззрились на него.
– Ясно? – рявкнул он.
– Да, – ответил Тигхи. – Мне и самому не нравится этот туннель. Из него пахнет чем-то странным.
– Вот именно, – подтвердил торговец. – Однако другого пути нет. Обойти этот отрог мировой стены поверху мы не можем, значит, остается одно – пройти через него. Идите согнувшись и не поднимайте голов. Здесь водятся блохи размером с кулак. И крысы. Вам доводилось когда-либо видеть крыс? Я видел крыс величиной с человека, и с ними лучше не встречаться. Брррр! Ладно, двинулись!
Он повернулся в последний раз к солнцу и, закрыв глаза, подставил лицо утренним лучам. Затем, дернув за шнур, погнал свой товар в черный зев туннеля.
Земля, пропитанная водой, хлюпала под ногами, и Тигхи с его искалеченной ногой было особенно трудно идти. Свет за их спинами поблек, и вскоре путники оказались в темноте. Пахло гнилью, а темнота имела не черный, а серый оттенок. Как только исчез бледный свет начала туннеля, впереди появилось пятнышко света. Они бежали вперед. Желудок юноши сжался от голода и крайней усталости, однако он испытывал не большее желание оставаться в этом пронизывающе сыром месте, чем торговец.
По мере того как они продирались вперед по чавкающему глинистому месиву, светлое пятно разбухало. В пепельно-бледном свете туннель постепенно обретал формы, рождавшиеся из серого мрака: странные изгибы каменных пластов, огромный выступ скалы справа, которому вздорный каприз природы придал форму гигантского кирпича. Туннель был похож на дом – словно на него обрушилась когда-то гора и похоронила под собой, а затем те, кто пробивал туннель, раскопали его стену. Небольшие вмятины правильной формы походили на крошечные двери.
Они бежали и бежали, не останавливаясь и не замедляя хода, пока светлое пятно не превратилось в большой проем, через который путники выскочили наружу, навстречу солнечному свету, больно резанувшему по глазам. На этом конце туннеля имелся короткий выступ, на котором сидели люди. Торговец и его невольники рухнули на траву и лежали, судорожно хватая ртами теплый воздух.
Первым отдышался и пришел в себя торговец. Он сел и сотворил молитву благодарности своей богине, Солнцу, которое теперь уже стояло высоко в небе. В порыве религиозного рвения он даже забыл связать юношу и девушку. Как только в груди перестало колоть и немного утихла боль в животе, Тигхи сел и огляделся. На этой стороне туннеля не было ни ворот, ни дома привратника. Очевидно, люди платили сразу за проход в оба конца. Интересно, подумал юноша, как поступали с теми, кто, войдя в туннель с этой стороны, не имел достаточно денег, чтобы заплатить полную сумму; неужели их отправляли назад по туннелю?
Люди, сидевшие на выступе, были одеты в полосатые платья, которые ниспадали от воротника, плотно охватывавшего шею, до лодыжек; их головы были обмотаны шарфами, и Тигхи было трудно определить их пол. Всего людей было около дюжины. Они сидели, привалившись спинами к стене. Некоторое время они с непроницаемым выражением на лицах изучали торговца людьми и его товар, после чего встали все вместе, как по команде, и, двигаясь гуськом, вошли в туннель.
Торговец остался наедине с юношей и девушкой.
– Этот выступ, – сказал он, – слишком близок к проклятому туннелю. Давайте пройдем немного вперед.
Они поднялись наверх по цепи коротких взаимосвязанных утесов. Путники взбирались и взбирались, пока не оказались на полукруглой платформе, поросшей высокой травой. Здесь торговец вбил в землю колышек и сел рядом. Солнце уже почти перевалило на ту сторону стены, и свет быстро тускнел, однако в воздухе не ощущалось почти никакого движения. Неужели они добрались до такого места, где не бывает сумеречных штормов?
– Ладно, – произнес торговец, роясь в своем заплечном мешке. – Если я не дам вам еды, вы подохнете – как ты, мой темнокожий товар, говорил уже не один раз. Поэтому я купил у привратника достаточно травяного хлеба и крысиного мяса, и вы двое сможете поесть. Только не ешьте слишком много, не то у вас будет заворот кишок. Вот вам.
Он бросил на траву несколько ломтиков хлеба и два-три кусочка мяса размером с полмизинца.
Тигхи был слишком голоден, чтобы думать о чем-то еще. Он мигом проглотил пищу и почти сразу же почувствовал резь в желудке. Теперь его стала мучить жажда.
– Пить! – попросил он.
Однако торговец лишь рассмеялся.
– Тебе придется потерпеть до завтрашней росы! – ответил он.
Солнце уже перевалило на ту сторону, и с каждой минутой становилось все темнее. Торговец людьми повернулся, его бледное лицо заблестело.
– Моя милашка, – произнес он, подвигаясь поближе к темноволосой девушке. – Теперь тебе лучше? Ты поела, и твое брюхо уже не урчит от голода. Внутри тебя есть пища, и тебе уже лучше. – Он хихикнул. – Тебе не хотелось бы иметь еще что-то внутри себя?
Девушка застонала. Тигхи показалось, что она дрожит от страха.
– Подожди немного, – сказал торговец, – пока я свяжу этого парня. – Он подошел к Тигхи с длинным, узким ремешком в руках. Темноволосая девушка залилась жалостливым плачем. – Мы же не хотим, чтобы нам мешали, не так ли?
Тигхи опять почувствовал спазмы в желудке, хотя все дело могло быть в пище. В глотке у него так пересохло, что он выпил бы даже козью мочу. Наверное, нужно что-то сказать, подумал он, однако нужные слова никак не шли на ум.
Торговец крепко связал запястья Тигхи, затем вытащил свой нож и повернулся к девушке:
– Пора, моя милашка!
Когда он двинулся к ней, девушка издала негромкий сдавленный крик и бросилась в сторону. Сумерки уже сгустились, и было почти невозможно понять, что происходит на самом деле. Торговец наклонился всем телом и выбросил свободную руку в направлении девушки, пытаясь схватить ее, однако она увернулась и оказалась у него за спиной. Следя за столь быстро развивающими событиями, Тигхи изогнул шею так, что захрустели позвонки. Торговец зарычал и, подняв руку с ножом, опять бросился на девушку.
Все произошло так быстро, что сначала никто ничего не понял. Только что темноволосая девушка была здесь, на уступе. Она стояла пригнувшись, и ее бледное лицо в темноте было едва заметно, а затем вдруг ее не стало. Торговец подбежал к краю мира и, став на четвереньки, осторожно заглянул вниз.
– Ты там? – крикнул он. – Ты там? Куда ты упала? Как далеко вниз?
Затем последовало несколько слов на его собственном языке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77