Через некоторое время я подал моему наставнику знак, что дело сделано. Ньютон тут же заявил, что его вполне удовлетворила проверка учетных книг Скрупа, рассыпался в благодарности за то, что Скруп сделал достойный дар в фонд их старого колледжа, и после этого мы распрощались с хозяином дома.
Выйдя на улицу, мы тут же зашли выпить по чашечке кофе, и Ньютон спросил, что мне удалось обнаружить. Когда я закончил, Ньютон остался очень доволен.
– Хорошая работа, Эллис, – благосклонно заявил он.– Вы превзошли себя. А следов чеканки вы не видели? Там не было пресса? Формы для гиней?
– Нет, – ответил я.– Хотя в библиотеке я заметил очень большой переплетный пресс.
– Переплетный пресс, вот как? – проговорил Ньютон.– Можете его описать?
– Он стоит на маленькой тележке с колесиками, чтобы его можно было перевозить, не поднимая. Однако мне показалось, что он не слишком часто используется. Нигде не заметно обрезков страниц или недавно переплетенных книг. Да и сам пресс покрыт пылью.
Ньютон задумался, а потом спросил, лежит ли пыль на книгах в библиотеке Скрупа.
– Нет, они чистые, – ответил я.
– А что вы можете сказать относительно пыли? Какого она цвета?
– Теперь, когда вы спросили, я припоминаю, что пыль была очень необычного цвета – темно-зеленого.
Ньютон уверенно кивнул.
– В таком случае я считаю, что вы удачно завершили расследование. По крайней мере, его половину.
– Я?
– Конечно. Дело в том, что вы видели вовсе не пыль, а фуллерову землю – мелкозернистую субстанцию, обладающую чрезвычайно высокой абсорбцией и прекрасно подходящую для d'orure moulu, процесса производства фальшивых золотых гиней. Нет сомнений, что именно для этого используется переплетный пресс.
– Понимаю, – сказал я.– Скруп не станет хранить у себя настоящий пресс для чеканки монет, поскольку по закону он должен немедленно сдать его на Монетный двор.
– Именно. Я уже слышал, что группа мошенников использовала пресс для сидра для чеканки монет. Переплетный пресс подойдет для этих целей ничуть не хуже.
Ньютон был так возбужден, что даже не мог пить кофе, и его глаза горели, когда он начал объяснять мне ход свои мыслей:
– Теперь многое становится ясно. Скруп, изобретательный фальшивомонетчик и контрабандист, старался держать несчастного Джорджа Мейси поближе к себе, чтобы знать о ходе расследования. Мейси считал Скрупа своим другом и человеком образованным, поэтому и решил ему довериться. Почти наверняка Мейси принес Скрупу зашифрованное письмо и книгу Тритемиса в надежде, что Скруп поможет ему разрешить загадку. Однако Скруп не стал искать решение – или просто не смог найти, – ибо сразу понял, что шифр не имеет никакого отношения к его преступлениям. Вот почему исчезновение Мейси не заставило Скрупа волноваться. Во всяком случае, до тех пор, пока в его жизни вновь не возник я. Причем я был очень близок к тому, чтобы поймать за руку мистера и миссис Бернингем, а также Даниеля Мерсера, которые, отважусь предположить, работали вместе со Скрупом. Поэтому Скруп, которому еще по Тринити известна моя репутация человека неподкупного, решил избавиться от тех, кто мог дать против него показания. Не сомневаюсь, что миссис Бернингем получила приказ лишить своего мужа жизни, в противном случае ей самой пришел бы конец. Я полагаю, что сейчас она мертва. Скруп ее убил, как и Мерсера, и всех остальных, кто стоял на его пути, в том числе и мистера Кеннеди. Если судить по тому, как обставлены их смерти: сфабрикованные алхимические улики и шифр, смысла которого Скруп так и не понял, – он рассчитывал, что сумеет направить меня по ложному пути. И ему сопутствовал успех – до сегодняшнего дня.
– Значит, Скруп убил Мерсера и Кеннеди, чтобы замести следы и сбить вас с толку, – задумчиво повторил я, поскольку и сам пришел к такому же выводу.– Но убивал ли Скруп Мейси? И имеет ли он отношение к смерти майора Морнея?
– Нет, поскольку у него нет мотива. Скрупа вполне устраивало полное доверие Мейси, несчастный Мейси невольно стал его информатором.
– Таким образом, раскрыты лишь убийства Кеннеди и Мерсера, – сказал я.– Но кто же тогда убил Мейси и майора Морнея?
– Полагаю, для ответа на этот вопрос потребуется разгадать шифр, – сказал Ньютон.– Но прежде мы должны решить, что делать с мистером Скрупом.
– Нам следует получить ордер на его арест, – сказал я.– В штабе Военно-Морского флота подтвердят его лицензию на вывоз оловянной посуды, и тогда мы арестуем его за владение нелегальными слитками серебра для вывоза во враждебную страну. Судя по всему, что нам известно, он еще и французский шпион, что дает нам право предъявить ему обвинение в подрыве перечеканки.
– Возможно, вы правы, – проговорил Ньютон.
Но я видел, что он еще не принял окончательного решения. Обычно он сразу же старался арестовать человека, как только у него появлялись неопровержимые улики. Однако сейчас он почему-то не торопился. Заметив мое удивление, Ньютон решил рассказать о своих сомнениях.
– Я считаю, что в исключении Скрупа из колледжа есть и моя вина. Я недостаточно уделял ему внимания, когда он учился в Кембридже, и мне не удалось помочь ему вступить на честный путь.
– Нет, сэр. Из ваших рассказов следует, что Скруп сам во всем виноват. Уже в те времена было ясно, что он не желает соблюдать закон.
Я еще многое сказал, пытаясь утешить своего наставника; но он не слишком прислушивался к моим словам. Наконец с тяжелым сердцем он принял решение и выписал ордер на арест Скрупа – такой властью Ньютон обладал.
– Если бы у нас было больше времени, я бы отправился в суд, чтобы получить официальное постановление на арест Скрупа. Но ждать нельзя. Мы не можем даже взять с собой сержантов или бейлифа, поскольку эта птица в любой момент может упорхнуть из клетки; мы должны арестовать его сами. У вас пистолеты с собой, Эллис?
Я кивнул, и уже через четверть часа мы направлялись к Скрупу, чтобы его арестовать.
Увидев ордер, Роблес, слуга Скрупа, успевший вернуться домой, впустил нас. Нашим глазам предстало странное зрелище: перед камином была свалена в кучу мебель, словно кто-то собирался устроить пожар. Однако мы не успели сделать никаких выводов, поскольку из-за двери появился Скруп с пистолетом в руке, направленным на нас.
– Леджер Скруп, – сказал Ньютон, не обращая внимания на оружие, – у меня ордер на ваш арест.
– В самом деле? – улыбаясь, спросил Скруп.
Видя наше положение, Ньютон попытался обмануть Скрупа, обещая, что сделает для мошенника все, что его в силах, словно на руках у него были все козыри.
– Дом окружен моими людьми. Они вооружены. Вам не выбраться отсюда. Однако в моей власти просить суд даровать вам жизнь, – спокойно произнес Ньютон.– У меня есть все основания полагать, что вас не повесят, а лишь вышлют из страны. Если вы продемонстрируете раскаяние и усердие и если на то будет милость Божья, вы сможете построить свою жизнь заново в Америке. Поэтому я советую вам сдаться, мистер Скруп.
Отчаявшийся Роблес выглянул в окно.
– Меня не повезут на казнь в Тайберн, сэр, – заявил Скруп.– Я не позволю, чтобы меня вели в кандалах, как хромую кобылу, не дам обвалять себя в дегте, и это факт. Я не боюсь смерти, меня пугает лишь ее вид. Получить мушкетную пулю куда лучше, чем отдать себя в ваши кровавые руки.
– Я никого не убивал, – сказал Ньютон.– За мной стоит закон, сэр.
– Закон убивает гораздо больше невиновных, чем я, доктор. Но я не жалуюсь на закон. Только на вашу религию.
– На мою религию? Сэр, неужели вы католик?
– Да, и останусь им до самой смерти.– Он с тревогой посмотрел на Роблеса.– Ну? Что ты видишь?
– Ничего. Там никого нет, – после некоторых колебаний ответил Роблес.
– Как? – удивился Скруп.– Неужели вы надеялись надуть меня, доктор? Вы обещаете гораздо больше, чем способны дать. Впрочем, так было всегда. Несмотря на вашу торжественную клятву в Тринити, вы ни разу не совершили ничего божественного. Вас гораздо больше интересовала алхимия, чем дела школы. Нет, вы не предавали учеников, тут я должен отдать вам должное, доктор; но вы никогда не забывали о своих научных интересах. Мне совсем не хочется убивать вас, доктор, поскольку я считаю вас великим человеком. Однако вы не оставляете мне выбора. К тому же все получилось исключительно удачно: вы пришли вовремя. Мистер Роблес и я собирались поджечь дом, чтобы скрыть наше исчезновение. А без двух обгоревших трупов в нашу гибель никогда бы не поверили. Но вы решили наши проблемы. Прикончив вас обоих, мы сожжем ваши трупы, которые, несомненно, примут за наши тела.
– Ваше положение совершенно безнадежно, можете в этом не сомневаться, – заявил Ньютон.– Дом окружен моими людьми. Просто мы так торопились вас арестовать, что немного их опередили. Да и куда вы денетесь?
Скруп с сомнением посмотрел на Роблеса.
– Ты уверен, что там никого нет? – спросил он.– Доктор ведет себя так, что я начинаю ему верить.
– Там никого нет, – настаивал на своем Роблес.– Посмотрите сами, сэр.
– И оставить без присмотра этих двух джентльменов? Вот уж нет. Зажигай огонь.
Роблес кивнул и подошел к камину, взял спички из самородной серы из трутницы и зажег огонь.
Именно в этот момент Ньютона хватил удар – во всяком случае, он застонал и опустился на одно колено, прижимая руку к правому боку.
– Что с вами, доктор? – осведомился Скруп.– Вас пугает мысль о смерти? Все произойдет очень быстро, обещаю вам. Пуля в голову гораздо лучше, чем то, что предложит мне ваш суд. Ну, сэр, неужели вы не можете стоять?
– Старая болезнь, – прошептал Ньютон, с трудом поднимаясь на ноги.– Ревматизм, я полагаю. Мне надо присесть на стул.
– Как видите, все наши стулья свалены в кучу, сэр, – сказал Скруп.
– Ну, хотя бы дайте палку. Вот эту, например.– Ньютон показал на трость, стоящую у стены.– Если мне суждено умереть от пули, я бы хотел встретить смерть стоя.
– Вы проявляете изрядное мужество, доктор, – заметил Скруп.
Он подошел к стене, взял трость и протянул ее рукоятью вперед Ньютону.
– Благодарю вас, сэр, – сказал Ньютон, взяв трость.– Вы очень добры.
Как только Ньютон сжал рукоять трости, он взмахнул клинком, и лишь в тот момент, когда он уже нанес удар по ребрам Скрупа, я вспомнил об этом секрете трости. Впрочем, Скруп получил лишь легкое ранение, однако он громко закричал, словно подумал, что пришла его смерть. Он был так перепуган, что пистолет выстрелил вверх, и пуля, никого не задев, ударила в потолок.
В этот момент Роблес и я обнажили шпаги, поскольку у меня не было времени достать пистолет и взвести курок. Скруп швырнул разряженный пистолет в голову Ньютона, сбил его с ног, а сам скрылся в задней части дома, нам же с Роблесом ничего не оставалось, как продолжить дуэль на фоне разгорающегося пламени. Однако огонь гораздо больше мешал моему противнику, оказавшемуся к нему спиной. Ньютон неподвижно лежал на полу, что не могло меня не отвлекать; но все же мне удалось сделать удачный выпад, и мой клинок пронзил бок Роблеса. Он уронил шпагу и запросил пощады. Я вытолкнул раненого Роблеса за дверь, схватил моего наставника за воротник и вытащил на улицу – дом уже загорелся по-настоящему.
Я сразу убрал шпагу в ножны и достал пистолеты, рассчитывая, что Скруп еще не успел скрыться. Очень скоро послышался кашель, и из дома выскочил человек, но это оказалась женщина, отравившая своего мужа и однажды уже сумевшая от нас сбежать. На сей раз миссис Бернингем попалась, и я задержал ее до прибытия бейлифа.
Нам удалось отыскать пожарную карету. Но хотя вокруг дома собрались вооруженные мужчины, никто из пожарников не осмеливался войти внутрь. Надо признать, что к этому времени пламя уже вышло из-под контроля и грозило перекинуться на соседние здания. Мне пришлось убеждать пожарников, что Скруп, владелец дома, является государственным преступником, а посему не сможет привлечь их к ответственности за порчу имущества. Только после этого они достали крюки и веревки и принялись растаскивать пылающий дом на части. Между тем Ньютон пришел в себя после болезненного удара в голову.
Некоторое время я колебался, не зная, сумел ли Леджер Скруп убежать или погиб в огне, но у Ньютона на этот счет сомнений не было. Мы обошли дом и обнаружили кровь на камнях заднего двора, после чего вопрос окончательно прояснился.
Врач осмотрел Роблеса и отправил в больницу Ньюгейта вместе с миссис Бернингем, где тот, полагая, что близок к смерти от полученной им раны, признал свое участие в убийствах мистера Кеннеди и мистера Мерсера, хотя я не раз видел, как люди поправлялись и после более серьезных ранений. Как Ньютон и надеялся, ему удалось заставить Роблеса говорить при помощи ложных улик.
– Всем известно, что немногие могут выдержать давление, которому вы подвергаете подозреваемых, доктор Ньютон. Мистер Скруп вас боялся, в особенности после того, как вы напали на след Даниеля Мерсера и Джона Бернингема, поскольку они бы рассказали вам о нашей афере все, что вы захотели бы узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Выйдя на улицу, мы тут же зашли выпить по чашечке кофе, и Ньютон спросил, что мне удалось обнаружить. Когда я закончил, Ньютон остался очень доволен.
– Хорошая работа, Эллис, – благосклонно заявил он.– Вы превзошли себя. А следов чеканки вы не видели? Там не было пресса? Формы для гиней?
– Нет, – ответил я.– Хотя в библиотеке я заметил очень большой переплетный пресс.
– Переплетный пресс, вот как? – проговорил Ньютон.– Можете его описать?
– Он стоит на маленькой тележке с колесиками, чтобы его можно было перевозить, не поднимая. Однако мне показалось, что он не слишком часто используется. Нигде не заметно обрезков страниц или недавно переплетенных книг. Да и сам пресс покрыт пылью.
Ньютон задумался, а потом спросил, лежит ли пыль на книгах в библиотеке Скрупа.
– Нет, они чистые, – ответил я.
– А что вы можете сказать относительно пыли? Какого она цвета?
– Теперь, когда вы спросили, я припоминаю, что пыль была очень необычного цвета – темно-зеленого.
Ньютон уверенно кивнул.
– В таком случае я считаю, что вы удачно завершили расследование. По крайней мере, его половину.
– Я?
– Конечно. Дело в том, что вы видели вовсе не пыль, а фуллерову землю – мелкозернистую субстанцию, обладающую чрезвычайно высокой абсорбцией и прекрасно подходящую для d'orure moulu, процесса производства фальшивых золотых гиней. Нет сомнений, что именно для этого используется переплетный пресс.
– Понимаю, – сказал я.– Скруп не станет хранить у себя настоящий пресс для чеканки монет, поскольку по закону он должен немедленно сдать его на Монетный двор.
– Именно. Я уже слышал, что группа мошенников использовала пресс для сидра для чеканки монет. Переплетный пресс подойдет для этих целей ничуть не хуже.
Ньютон был так возбужден, что даже не мог пить кофе, и его глаза горели, когда он начал объяснять мне ход свои мыслей:
– Теперь многое становится ясно. Скруп, изобретательный фальшивомонетчик и контрабандист, старался держать несчастного Джорджа Мейси поближе к себе, чтобы знать о ходе расследования. Мейси считал Скрупа своим другом и человеком образованным, поэтому и решил ему довериться. Почти наверняка Мейси принес Скрупу зашифрованное письмо и книгу Тритемиса в надежде, что Скруп поможет ему разрешить загадку. Однако Скруп не стал искать решение – или просто не смог найти, – ибо сразу понял, что шифр не имеет никакого отношения к его преступлениям. Вот почему исчезновение Мейси не заставило Скрупа волноваться. Во всяком случае, до тех пор, пока в его жизни вновь не возник я. Причем я был очень близок к тому, чтобы поймать за руку мистера и миссис Бернингем, а также Даниеля Мерсера, которые, отважусь предположить, работали вместе со Скрупом. Поэтому Скруп, которому еще по Тринити известна моя репутация человека неподкупного, решил избавиться от тех, кто мог дать против него показания. Не сомневаюсь, что миссис Бернингем получила приказ лишить своего мужа жизни, в противном случае ей самой пришел бы конец. Я полагаю, что сейчас она мертва. Скруп ее убил, как и Мерсера, и всех остальных, кто стоял на его пути, в том числе и мистера Кеннеди. Если судить по тому, как обставлены их смерти: сфабрикованные алхимические улики и шифр, смысла которого Скруп так и не понял, – он рассчитывал, что сумеет направить меня по ложному пути. И ему сопутствовал успех – до сегодняшнего дня.
– Значит, Скруп убил Мерсера и Кеннеди, чтобы замести следы и сбить вас с толку, – задумчиво повторил я, поскольку и сам пришел к такому же выводу.– Но убивал ли Скруп Мейси? И имеет ли он отношение к смерти майора Морнея?
– Нет, поскольку у него нет мотива. Скрупа вполне устраивало полное доверие Мейси, несчастный Мейси невольно стал его информатором.
– Таким образом, раскрыты лишь убийства Кеннеди и Мерсера, – сказал я.– Но кто же тогда убил Мейси и майора Морнея?
– Полагаю, для ответа на этот вопрос потребуется разгадать шифр, – сказал Ньютон.– Но прежде мы должны решить, что делать с мистером Скрупом.
– Нам следует получить ордер на его арест, – сказал я.– В штабе Военно-Морского флота подтвердят его лицензию на вывоз оловянной посуды, и тогда мы арестуем его за владение нелегальными слитками серебра для вывоза во враждебную страну. Судя по всему, что нам известно, он еще и французский шпион, что дает нам право предъявить ему обвинение в подрыве перечеканки.
– Возможно, вы правы, – проговорил Ньютон.
Но я видел, что он еще не принял окончательного решения. Обычно он сразу же старался арестовать человека, как только у него появлялись неопровержимые улики. Однако сейчас он почему-то не торопился. Заметив мое удивление, Ньютон решил рассказать о своих сомнениях.
– Я считаю, что в исключении Скрупа из колледжа есть и моя вина. Я недостаточно уделял ему внимания, когда он учился в Кембридже, и мне не удалось помочь ему вступить на честный путь.
– Нет, сэр. Из ваших рассказов следует, что Скруп сам во всем виноват. Уже в те времена было ясно, что он не желает соблюдать закон.
Я еще многое сказал, пытаясь утешить своего наставника; но он не слишком прислушивался к моим словам. Наконец с тяжелым сердцем он принял решение и выписал ордер на арест Скрупа – такой властью Ньютон обладал.
– Если бы у нас было больше времени, я бы отправился в суд, чтобы получить официальное постановление на арест Скрупа. Но ждать нельзя. Мы не можем даже взять с собой сержантов или бейлифа, поскольку эта птица в любой момент может упорхнуть из клетки; мы должны арестовать его сами. У вас пистолеты с собой, Эллис?
Я кивнул, и уже через четверть часа мы направлялись к Скрупу, чтобы его арестовать.
Увидев ордер, Роблес, слуга Скрупа, успевший вернуться домой, впустил нас. Нашим глазам предстало странное зрелище: перед камином была свалена в кучу мебель, словно кто-то собирался устроить пожар. Однако мы не успели сделать никаких выводов, поскольку из-за двери появился Скруп с пистолетом в руке, направленным на нас.
– Леджер Скруп, – сказал Ньютон, не обращая внимания на оружие, – у меня ордер на ваш арест.
– В самом деле? – улыбаясь, спросил Скруп.
Видя наше положение, Ньютон попытался обмануть Скрупа, обещая, что сделает для мошенника все, что его в силах, словно на руках у него были все козыри.
– Дом окружен моими людьми. Они вооружены. Вам не выбраться отсюда. Однако в моей власти просить суд даровать вам жизнь, – спокойно произнес Ньютон.– У меня есть все основания полагать, что вас не повесят, а лишь вышлют из страны. Если вы продемонстрируете раскаяние и усердие и если на то будет милость Божья, вы сможете построить свою жизнь заново в Америке. Поэтому я советую вам сдаться, мистер Скруп.
Отчаявшийся Роблес выглянул в окно.
– Меня не повезут на казнь в Тайберн, сэр, – заявил Скруп.– Я не позволю, чтобы меня вели в кандалах, как хромую кобылу, не дам обвалять себя в дегте, и это факт. Я не боюсь смерти, меня пугает лишь ее вид. Получить мушкетную пулю куда лучше, чем отдать себя в ваши кровавые руки.
– Я никого не убивал, – сказал Ньютон.– За мной стоит закон, сэр.
– Закон убивает гораздо больше невиновных, чем я, доктор. Но я не жалуюсь на закон. Только на вашу религию.
– На мою религию? Сэр, неужели вы католик?
– Да, и останусь им до самой смерти.– Он с тревогой посмотрел на Роблеса.– Ну? Что ты видишь?
– Ничего. Там никого нет, – после некоторых колебаний ответил Роблес.
– Как? – удивился Скруп.– Неужели вы надеялись надуть меня, доктор? Вы обещаете гораздо больше, чем способны дать. Впрочем, так было всегда. Несмотря на вашу торжественную клятву в Тринити, вы ни разу не совершили ничего божественного. Вас гораздо больше интересовала алхимия, чем дела школы. Нет, вы не предавали учеников, тут я должен отдать вам должное, доктор; но вы никогда не забывали о своих научных интересах. Мне совсем не хочется убивать вас, доктор, поскольку я считаю вас великим человеком. Однако вы не оставляете мне выбора. К тому же все получилось исключительно удачно: вы пришли вовремя. Мистер Роблес и я собирались поджечь дом, чтобы скрыть наше исчезновение. А без двух обгоревших трупов в нашу гибель никогда бы не поверили. Но вы решили наши проблемы. Прикончив вас обоих, мы сожжем ваши трупы, которые, несомненно, примут за наши тела.
– Ваше положение совершенно безнадежно, можете в этом не сомневаться, – заявил Ньютон.– Дом окружен моими людьми. Просто мы так торопились вас арестовать, что немного их опередили. Да и куда вы денетесь?
Скруп с сомнением посмотрел на Роблеса.
– Ты уверен, что там никого нет? – спросил он.– Доктор ведет себя так, что я начинаю ему верить.
– Там никого нет, – настаивал на своем Роблес.– Посмотрите сами, сэр.
– И оставить без присмотра этих двух джентльменов? Вот уж нет. Зажигай огонь.
Роблес кивнул и подошел к камину, взял спички из самородной серы из трутницы и зажег огонь.
Именно в этот момент Ньютона хватил удар – во всяком случае, он застонал и опустился на одно колено, прижимая руку к правому боку.
– Что с вами, доктор? – осведомился Скруп.– Вас пугает мысль о смерти? Все произойдет очень быстро, обещаю вам. Пуля в голову гораздо лучше, чем то, что предложит мне ваш суд. Ну, сэр, неужели вы не можете стоять?
– Старая болезнь, – прошептал Ньютон, с трудом поднимаясь на ноги.– Ревматизм, я полагаю. Мне надо присесть на стул.
– Как видите, все наши стулья свалены в кучу, сэр, – сказал Скруп.
– Ну, хотя бы дайте палку. Вот эту, например.– Ньютон показал на трость, стоящую у стены.– Если мне суждено умереть от пули, я бы хотел встретить смерть стоя.
– Вы проявляете изрядное мужество, доктор, – заметил Скруп.
Он подошел к стене, взял трость и протянул ее рукоятью вперед Ньютону.
– Благодарю вас, сэр, – сказал Ньютон, взяв трость.– Вы очень добры.
Как только Ньютон сжал рукоять трости, он взмахнул клинком, и лишь в тот момент, когда он уже нанес удар по ребрам Скрупа, я вспомнил об этом секрете трости. Впрочем, Скруп получил лишь легкое ранение, однако он громко закричал, словно подумал, что пришла его смерть. Он был так перепуган, что пистолет выстрелил вверх, и пуля, никого не задев, ударила в потолок.
В этот момент Роблес и я обнажили шпаги, поскольку у меня не было времени достать пистолет и взвести курок. Скруп швырнул разряженный пистолет в голову Ньютона, сбил его с ног, а сам скрылся в задней части дома, нам же с Роблесом ничего не оставалось, как продолжить дуэль на фоне разгорающегося пламени. Однако огонь гораздо больше мешал моему противнику, оказавшемуся к нему спиной. Ньютон неподвижно лежал на полу, что не могло меня не отвлекать; но все же мне удалось сделать удачный выпад, и мой клинок пронзил бок Роблеса. Он уронил шпагу и запросил пощады. Я вытолкнул раненого Роблеса за дверь, схватил моего наставника за воротник и вытащил на улицу – дом уже загорелся по-настоящему.
Я сразу убрал шпагу в ножны и достал пистолеты, рассчитывая, что Скруп еще не успел скрыться. Очень скоро послышался кашель, и из дома выскочил человек, но это оказалась женщина, отравившая своего мужа и однажды уже сумевшая от нас сбежать. На сей раз миссис Бернингем попалась, и я задержал ее до прибытия бейлифа.
Нам удалось отыскать пожарную карету. Но хотя вокруг дома собрались вооруженные мужчины, никто из пожарников не осмеливался войти внутрь. Надо признать, что к этому времени пламя уже вышло из-под контроля и грозило перекинуться на соседние здания. Мне пришлось убеждать пожарников, что Скруп, владелец дома, является государственным преступником, а посему не сможет привлечь их к ответственности за порчу имущества. Только после этого они достали крюки и веревки и принялись растаскивать пылающий дом на части. Между тем Ньютон пришел в себя после болезненного удара в голову.
Некоторое время я колебался, не зная, сумел ли Леджер Скруп убежать или погиб в огне, но у Ньютона на этот счет сомнений не было. Мы обошли дом и обнаружили кровь на камнях заднего двора, после чего вопрос окончательно прояснился.
Врач осмотрел Роблеса и отправил в больницу Ньюгейта вместе с миссис Бернингем, где тот, полагая, что близок к смерти от полученной им раны, признал свое участие в убийствах мистера Кеннеди и мистера Мерсера, хотя я не раз видел, как люди поправлялись и после более серьезных ранений. Как Ньютон и надеялся, ему удалось заставить Роблеса говорить при помощи ложных улик.
– Всем известно, что немногие могут выдержать давление, которому вы подвергаете подозреваемых, доктор Ньютон. Мистер Скруп вас боялся, в особенности после того, как вы напали на след Даниеля Мерсера и Джона Бернингема, поскольку они бы рассказали вам о нашей афере все, что вы захотели бы узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45