Она положила руку на дверную ручку. Стивен почувствовал звон в ушах, как при гипервентиляции. Лица в лохани.
Она насмешливо взглянула на него.
– Вы хорошо себя чувствуете, мистер Искерот?
Она произносила его имя почти как «Искэррот». Ему захотелось поправить ее, сказать, что это должно звучать скорее как «Искерот».
Нет. Было кое-что другое, что было гораздо более важно сказать: «Не ведите меня в эту комнату!»
– Д-да… да, я… но, пожалуй, и действительно, я… – Он хотел сказать, что был не тем человеком, который им нужен. Но ведь предполагалось, что он не знает, что там такое.
Она слегка качнула головой, выражая озадаченное нетерпение, повернула ручку и вошла в комнату, держа дверь открытой перед ним.
За дверью был еще один короткий коридорчик, ведущий в маленький офис, в котором едва помещались пять рабочих мест.
Стивен огляделся. «Это обычный офис!» Он поежился.
У него кружилась голова от облегчения. Его сон был всего лишь сном. Он осторожно выдохнул, несколько расслабившись.
Кабинки, в которых были установлены столы с компьютерами, не были привычными взгляду кубиками – хотя они так же были разделены белыми звуконепроницаемыми перегородками, их форма была странной, почти треугольной, углом к посетителю, так что сидящий за компьютером оператор располагался за своим столом спиной к центру комнаты, где стояли Стивен и Латилла. Окон в комнате не было; тихая неопределенная музыка в стиле «нью-эйдж» сочилась из скрытых динамиков. К ним присоединился шестой человек, улыбка которого чем-то напоминала музыку. Это был бледный человек с высоким лбом и тонкими губами, в белом лабораторном халате. В руке он держал цифровой блокнот.
– Это Г. Д. – Гаррисон Дин, – сказала Латилла, сжав плечо Дина с такой силой, что тот поморщился.
Г. Д. прищурился на Стивена.
– А это?
– Да, это он, – подтвердила Латилла.
– Да неужели! И мы с ним уже скоро начнем?
– Вначале были запланированы, э-э… небольшие полевые работы. Ты же знаешь, как Дейл любит делать дела.
– Полевые работы? – Г. Д. в замешательстве посмотрел на нее. Потом на него, казалось, снизошло озарение. – Ах да, конечно…
– Я тут пока что немного плаваю, – произнес Стивен, пытаясь скрыть смехом свое смятение. У него было такое ощущение, словно эти двое скрывали какой-то сюрприз и пытались говорить об этом так, чтобы не дать ему ключа.
– Г. Д. – сын Джорджа Дина, – сказала Латилла, словно это все объясняло. – Джордж основал психономику.
– Психономику… – Стивен не мог заставить себя признаться, что не знает, что это такое.
Латилла улыбнулась.
– Психономика – это наука об использовании психической силы в бизнесе, что, в свою очередь, усиливает твое психическое влияние на окружающий мир. Если, конечно, тебе удается развить свои способности к психономике.
Стивен был не уверен, что правильно расслышал. Она действительно говорила о психике?
– То есть эта комната предназначена для… психономических занятий? – спросил Стивен.
Гораздо сильнее ему хотелось спросить: «Где здесь туалет?» Ему было отчаянно необходимо облегчиться. Но почему-то ему казалось, что это не совсем удобный момент для такого вопроса.
– Д-да, – неопределенно протянул Г. Д. – Посмотрите на Эла, он за третьим столом. Кажется, он сегодня в ударе.
Они подошли поближе и остановились за спиной долговязого сутулого человека с редеющими каштановыми волосами, склонившегося к плоскому экрану мониторa. Он пристально вглядывался в экран. Клавиатуры перед ним не было.
Сам экран был разделен пополам, по нему рывками ползли вниз две колонки цифр.
– Слева, – пояснил Г. Д., – вы видите цифры, генерируемые, как вы сами можете предположить, генератором случайных чисел. А с правой стороны Эл пытается внедрить в поток случайных чисел устойчивые структуры – в особенности тенденции к увеличению. Когда ему это удается, компьютер дает звуковой сигнал.
Словно спеша проиллюстрировать его слова, компьютер издал громкое «бип», и цифры с правой стороны экрана вспыхнули ярко-зеленым цветом.
– Он награждает меня, – проговорил Эл. Его голос звучал отстраненно, словно он говорил во сне. – Компьютер награждает меня. Я чувствую это.
– Но как это происходит? – спросил Стивен, переминаясь с ноги на ногу. Он пытался не дергаться, хотя ему все сильнее хотелось в туалет. – Как он вознаграждает?
Но Г. Д. уже оживленно продолжал:
– Так что, как видите, он изменяет тенденцию исключительно силой своего ума. Подобные вещи могут использоваться для воздействия, например, на фондовые биржи тем или иным образом. – Он продолжал бормотать, а Стивен начал оглядываться вокруг, ища дверь туалета.
– С вами все в порядке? – спросила Латилла.
– Э-э… да – я вообще-то хотел спросить, если бы мне на минутку заглянуть в туалет…
– Прямо в эту дверь и направо. Мимо не пройдете, – сказал Г. Д., показывая рукой. Он вновь переключил внимание на свой блокнот.
Стивен поспешил к указанной двери и оказался в незнакомом коридоре. Он пошел вперед, два раза завернул за угол и наконец обнаружил туалет. «Нью-эйдж» изливался на него обильным успокоительным потоком, пока он облегчался в писсуар. Выйдя, он направился обратно к компьютерной комнате, открыл дверь, за которой, как ему казалось, она должна была находиться, и понял, что заблудился.
Вместо кабинета психономики он оказался в какой-то прихожей, перед стеклянной дверью. По другую сторону были две женщины в медицинских халатах, суетившиеся вокруг неразличимой фигуры на кровати.
«Должно быть, какие-нибудь другие аспекты психономики», – предположил он. Он решил спросить у них, как ему вернуться в комнату с пятью компьютерами.
Он робко открыл стеклянную дверь и вошел в комнату, в которой стоял запах больничной дезинфекции, перекрывавшийся ароматом от огромного букета цветов, стоявшего на широком подоконнике. Спиной к двери на широкой, комфортабельной с виду больничной койке лежал на боку исхудавший, кожа да кости, старик в больничной одежде. «Его дела плохи», – подумал Стивен. В комнате все было белым, пастельным и хромовым: больничный покой, целиком перенесенный на верхний этаж административного здания. Здесь был телевизор – выключенный – на стене над раковиной, ванная, металлический стол с суднами, катетерами, свернувшимися в кольца шлангами. Стивен подошел поближе к старику на кровати.
– Я не думаю, что у вас есть пропуск в это помещение, – раздался сзади тихий и резкий голос Латиллы, внезапно появившейся в двери, заставив его подпрыгнуть.
– Я искал, э-э…
Он понял, что стоит, уставясь на старика на кровати. Он узнал его, он видел его фотографии, когда знакомился с историей компании: это был Джордж Дин, сооснователь «Западного Ветра». Бывший президент компании невидящим взглядом глядел в пустоту с выражением страха и отчаяния, его губы беззвучно шевелились. Его тонкие, как щепки, руки были вытянуты вперед, словно лапки богомола, пальцы шевелились, трепетали перед его лицом, словно антенны в поиске.
– Это ведь мистер Дин – отец Г. Д., – так ведь? – спросил Стивен.
И тут позади Латиллы показался Уиндерсон. Он остановился, подняв брови и глядя на Стивена.
Латилла повернулась к Уиндерсону. Удивительно, что она совсем не боялась его. Уиндерсон поджал губы.
– Ты сам нашел сюда дорогу, Стивен?
– Возвращался из уборной и не туда свернул.
– Вот как? Вижу, ты узнал его. Что ж – ты уже здесь… думаю, мы можем с таким же успехом показать тебе все. И, может быть, это и неплохо. Может быть, для этого есть причины… возможно, они…
Уиндерсон взглянул на Латиллу. Она пожала плечами.
– Мы как раз закончили умывание, – сказала сиделка-филиппинка, семеня вслед за ними. – Постарайтесь побыстрее. Ему нужно отдохнуть.
Вторая сиделка, негритянка с задумчивыми глазами, взглянула на Стивена, выходя из комнаты вслед за своей напарницей. У него было такое ощущение, что она хотела ему что-то сказать.
Латилла обошла кровать и остановилась с другой стороны. Дин никак не отреагировал на присутствие людей рядом с собой. Он почти не моргал; время от времени он судорожным движением плотно сжимал веки, но тут же снова распахивал глаза. К его руке была присоединена капельница, на данный момент перекрытая. Его постель состояла из единственной хрустящей простыни, плотно подоткнутой, покрывавшей его тело только до талии.
– Им приходится по большей части кормить его внутривенно, – сказала Латилла. – Бедняга. Как вы себя чувствуете, мистер Дин? – По-видимому, она не ожидала ответа, поскольку тут же протянула руку и принялась поправлять его подушку. Он даже не взглянул на нее. – Хорошо отдыхали сегодня? Мистер Уиндерсон тоже пришел повидать вас.
При этих словах Дин застонал. Затем вновь принял прежний вид.
– Уиндерсон здесь, Джордж! – весело объявил генеральный директор, наклоняясь к уху Дина. Дин вновь застонал и отвернулся.
Уиндерсон выпрямился и с мгновение смотрел на Стивена, прежде чем задумчиво заметить:
– Ты, должно быть, удивлен, обнаружив здесь подобное помещение.
– Да, немного – но, я полагаю, вы хотели присматривать за ним лично.
– Именно. Мы можем это себе позволить, так что – почему бы и нет?
– Удар? – тихо спросил Стивен.
Уиндерсон покачал головой и потрепал неподвижного старика по костлявому вздрагивающему плечу.
– Нет. Не совсем. Скорее это что-то вроде… саботажа. Психологического саботажа. У нас есть враги, Стивен. Возможно, это только к лучшему, что тебе довелось встретить павшего воина именно сейчас, чтобы увидеть, каковы ставки. Против чего мы боремся. Со временем ты узнаешь больше обо всем этом. Просто знай, что Джордж, лежащий сейчас здесь, был истинным пионером психономики.
Уиндерсон, протянув руку, сжал предплечье Джорджа Дина.
– Мы оставляем тебя. Отдыхай, Джордж.
Дин, застонав, отдернул руку. Уиндерсон сердито хмыкнул и отвернулся.
– Ты можешь идти, Латилла. Не соединяй меня ни с кем.
– Просто не знаю, зачем вы носите с собой телефон – вы же им совсем не пользуетесь, – проворчала она, уходя тем же путем, которым они вошли сюда.
Стивен смотрел ей вслед. Действительно ли это та самая женщина, которую он видел в своем кошмаре? Женщина, которую он до сегодняшнего дня никогда в жизни не встречал?
Нет. Это невозможно. Должно быть, ему показалось, что это так, потому что его мысли были все еще полны ночным кошмаром. Он, должно быть, сам изменил свое воспоминание, решив, что та женщина из сна похожа на…
Уиндерсон хохотнул:
– Она давно работает со мной. Я ей многое позволяю. Так-то, Стивен. Поскольку ты все равно здесь, я уж заодно покажу тебе все остальное.
Они прошли через боковую дверь в комнату, служившую чем-то наподобие хранилища трофеев. Здесь тоже было окно во всю стену с видом на затянутый туманом серый город. Залив Сан-Франциско у горизонта казался озером ртути. Другие три стены комнаты были заполнены полками с гражданскими наградами, почетными знаками и фотографиями в рамочках, на которых Джордж Дин пожимал руки знаменитостям – политикам, кинозвездам, президентам. Здесь стоял кожаный диван и несколько эдуардовских кресел, повернутых к нему лицом.
– Мы приносим сюда Джорджа время от времени, – сказал Уиндерсон, разваливаясь на диване. – Присаживайся.
Стивен сел в кресло напротив, несколько раз сменив позу так, чтобы выглядеть достаточно расслабленным и в то же время достаточно внимательным.
– Эта комната – она, наверное, хорошо действует на него? Я имею в виду, психологически? – спросил он.
– Умница. Да, мы устроили здесь нечто вроде выставки его побед – чтобы восстановить его твердость, его веру в себя. Мы не знаем в точности, что с ним произошло, поскольку он не сказал ни слова с тех самых пор, как это случилось. Но MP-томография, да и вообще все тесты указывают на то, что это не был удар. И кроме того, мы видели и других людей в состояниях, подобных этому. – Он помолчал, глядя на облачную струйку, ползущую мимо окна.
– Боже, как хочется курить! Я бы сейчас не отказался от сигаретки. – Он закинул руку на спинку дивана и сделал приглашающий жест. – Сядь сюда, сынок. Мне будет удобнее, если не придется повышать голос.
Стивен опустился на податливое сиденье на другом конце дивана.
– Стивен, теперь ты уже немного знаешь, что такое психономика. Позволь мне немного просветить тебя относительно ее истории. Для Джорджа все началось в начале 1970-х. Он тогда интересовался всевозможными способами самоусовершенствования – Эзален, гештальт-терапия, система Янова , все что угодно. Особенно большое впечатление на него произвел человек, называвший себя Вернером Эрхардом . Джордж участвовал в EST и Forum – все это время одновременно управляя своими капиталами, вложенными в исследования в области нефтяной и химической промышленности. Терапия была его призванием, но он искал путей к слиянию ее со своими интересами в промышленности… Затем они вместе с профессором Шеппардом оказались вовлечены в нечто, именовавшееся прагматическим постмодернизмом – это была биология экономики, нечто вроде социобиологии капитализма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53