Флосси побагровела от раздражения. Она швырнула кость по рядам и что было сил затопала ногами.
– Флосси видела, видела, видела! – закричала девочка и дала волю своей потусторонней силе.
Флосси держала себя в руках с тех пор, как они покинули Карру. Разве что покружила в воздухе оленьи рога, украшение Данлун-холла, и поиграла со шляпами пассажиров «Королевы Анны». Но тут ее будто прорвало! Подносы для мороженого, сложенные стопкой в углу, взлетели к потолку и посыпались на пол прохода. Занавес забился, будто налетел могучий вихрь, и поднялся. С грохотом обрушился тяжелый подсвечник, а двери рывком распахнулись настежь.
С дверьми Флосси обращалась особенно умело. Ни одна задвижка, ни один засов или замок не мог устоять перед ее напором. Распахнулись накрепко запертые двери в коридоры, будку механика, фойе и гардероб. Отворилась даже древняя железная дверь за сценой… дверь, которой никто не пользовался, о которой давным-давно позабыли.
Заряд гнева исчерпал себя. Флосси зевнула, и вскоре все призраки погрузились в сон.
А в темный предрассветный час через старинную железную дверь наружу выбралась… Рука…
Рука жила сама по себе. Рука была отрублена по запястье сто лет назад, когда ее хозяина предательски убили. С тех пор Рука жила одна в лабиринте тоннелей и пещер глубоко под кинотеатром «Королевский». Она была сильной и мужественной, но застенчивой. Теперь она, поборов стеснение, нащупывала путь меж рядов зала, то на кончиках пальцев, то изгибаясь, как землемерка. От Руки лился мягкий голубоватый свет, сиял сквозь окровавленные ногти и мерцал на раздробленных костях и рваных сухожилиях.
Рука еще никогда не выбиралась в зал. Она не выглядывала за дверь, которую Флосси распахнула одним усилием воли, но чувствовала, что поблизости находятся такие же, как она, те, кто сможет понять, как тяжело жить одной, искалеченной, в глубоких подземельях. Рука решила, что должна оставить им гостеприимное послание.
Рука не могла говорить: у нее не было рта, но писать она умела. На чем писать, не вызывало сомнений: всю стену закрывал большой белый холст. Однако чем написать? Рука не захватила ни карандаша, ни фломастера. Она побродила между рядами, задумчиво покачивая большим пальцем. И вдруг подпрыгнула. На полу лежал золотистый тюбик длиной с ее мизинец. (За годы, проведенные в темноте пещер, Рука научилась не только светиться, но и думать без головы, и разбирать очертания предметов без глаз.)
В тюбике оставалось порядочно губной помады сочно-красного цвета, цвета крови. Дрожа от радости, Рука сняла колпачок и вскарабкалась на холст экрана.
Она притихла, думая, как бы лучше составить послание, чтобы оно было коротким и гостеприимным, а главное – шло от души.
Рука написала:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Рука
Она пробежала кончиками пальцев по буквам, чтобы проверить, не наделала ли ошибок, подумала еще чуть-чуть и приписала: «Отрубленная». Ведь гости могли не понять, что она за рука.
Теперь надпись выглядела так:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Рука (отрубленная)
Тут Рука почувствовала, что на нее навалилась страшная усталость. Она сползла вниз и поковыляла за железную дверь в глубине сцены, через старую пыльную гримерную, вниз по гулким каменным ступеням, по коридору, затянутому паутиной, все ниже и ниже в кромешную тьму.
Люди и не догадывались, что под кинотеатром «Королевский» змеились пещеры и закоулки, недоступные глазу.
Глава 13
Дружба Алекса и Хелен крепла день ото дня. Хелен похоронила в горшке с геранью уже три сотни таблеток. Герань чахла и сохла, а Хелен расцветала. Они катались на лошадях и купались в бассейне, а по вечерам мечтали, как отправятся в Патагонию. Они уже как наяву видели дикие земли на дальнем краю Южной Америки: озера, где купаются фламинго; горные долины, усыпанные цветами; высокие скалы с голубоватыми заснеженными вершинами. Они не сомневались, что отыщут гигантского ленивца, но спорили, что лучше: отвезти его в хороший зоопарк, чтобы показать людям, как хотел Алекс, или сфотографировать и отпустить, как предлагала Хелен.
Мистер Хопгуд, как и дочь, очень привязался к Алексу, но сестра Бонифация возненавидела юного шотландца всей душой. Она чувствовала, что у нее отобрали пациента, и она вот-вот останется без работы. Так и было, ведь, если молодой дух твердо решил пойти на поправку, его ничто не остановит. Хелен совсем позабыла, какой забитой и беспомощной она была до встречи с Алексом.
Тем временем строительство шло полным ходом. Четыре башни выросли почти наполовину, ворота встали на место, а подъемный мост ждал своей очереди.
– Все правильно? – спросил мистер Хопгуд, когда бригадир водил их по строительной площадке.
– Да. Все совсем как дома, – сказал Алекс, но мистер Хопгуд уловил нотку сомнения в его голосе.
– Что-то не так, да? Послушай, я хочу отстроить замок точно таким, каким видел его в Шотландии; не стесняйся поправить, если я что-то упустил из виду.
– Понимаете, все так, только уж больно ново выглядит, – сказал Алекс. – Карра стояла сотни лет, и за века в ней скопились… ну, плесень, мусор, птичий помет… Паутина, летучие мыши… даже обыкновенная пыль. Сами видите, с этим ничего не поделаешь.
– Как это – ничего не поделаешь? – уязвленно спросил мистер Хопгуд. – Я заработал достаточно, чтобы позволить себе купить что угодно: и пыль, и плесень, и птичий помет.
После ужина Алекс помог составить список покупок, и наутро они втроем поехали в «Сирли-и-Роулок», самый знаменитый торговый центр в Техасе.
Убранство магазина ошеломляло. Не знай Алекс, куда они ехали, он бы решил, что оказался во дворце индийского магараджи. Пол был устлан пушистыми коврами, в которых ноги утопали по щиколотку; в воздухе витал аромат духов; журчали фонтаны, а в горшках цвели настоящие камелии.
А товары!
Там висели собольи шубы и платья из тончайшего шелка, расшитые жемчугом, и атласные пижамы с манжетами, отороченными серебром. В продуктовом отделе стоял гигантский аквариум, в котором плавали рыбы-мечи и угри. Нужно было только ткнуть пальцем, и продавец вылавливал рыбу и разделывал ее прямо на глазах у покупателя. Прочие отделы предлагали мусорные корзины, обитые норкой, микроволновые печи, которые играли гимн «Звездно-полосатый флаг», и крохотные золотые кружочки с надписями «ЕГО» и «ЕЕ», выложенными бриллиантами. Тут Алекс окончательно растерялся.
– А это еще для чего? – спросил он.
– Вставлять в пупок, когда загораешь у бассейна, – пояснила Хелен.
Алекс был потрясен. Мистер Хопгуд казался ему правильным миллионером: когда работаешь столько, что наживаешь язву, справедливо получать много денег. Но как можно подписывать пупок бриллиантами и кутать мусор в меха, когда в бедных странах голодают дети?
– Здесь как в Данлун-холле, – поделился он с Хелен. – Я тебе рассказывал, там живет леди Троттл, моя двоюродная тетя. Там тоже полно всяких дорогих бесполезных вещиц вроде табакерок и носков казненных королей.
У соседнего прилавка ни с того ни с сего поднялась суматоха. Рыжеволосая дама резко выпрямилась и сшибла необъятную корзину для бумаг. Корзина накрыла ее с головой, загасив огненные волосы, будто пламя свечи.
Прежде чем продавцы успели броситься на помощь, из-под корзины вытянулась рука с обгрызенными ногтями и освободила хозяйку. Дама заторопилась к выходу, волосы странным образом сползли набок.
Адольфа (а это, конечно, была она) подслушала кое-что очень полезное и важное. Неделями она кружила вокруг «Зеленых лугов», что-то вынюхивала, следила за детьми и думала, как бы напроситься в гости. Теперь она нашла отличный повод.
Адольфе довелось бывать в Данлун-холле! Давным-давно вместе с сестрами, когда «Блистательных Баттерс» пригласили в поместье на бал для слуг. Мисс Баттерс тогда загляделась по сторонам и уронила тромбон в аквариум с золотыми рыбками. Когда пришел черед соло на тромбоне, мисс выстрелила заблудшим мальком прямо в ботинок дворецкого. Леди Троттл долго хохотала, и Адольфа отлично ее запомнила.
Ей оставалось притвориться, что двоюродная тетя Алекса попросила ее навестить племянника. Тогда им придется пригласить ее в «Зеленые луга», а уж там она не упустит случая, чтобы напроситься на шотландский бал в замке.
Глаза Адольфы, спешившей на улицу, победно сверкали.
Тем временем мистер Хопгуд привел детей в зоомагазин. В клетке сидел броненосец, рядом скучали два краснозадых бабуина, но животных, которые были им нужны, в магазине не держали.
– «Триста пауков», – прочитал молодой продавец, и с его лица сползла улыбка. – Наверное, черных вдов, сэр? Один их укус несет мгновенную смерть. Или тарантулов, укус которых сводит с ума?
– Нет, – ответил мистер Хопгуд. – Обычных домашних пауков. И обычных рыжих тараканов. И дворовых галок, все как в списке.
Продавец вздохнул:
– Простите, сэр, мы не занимаемся обычными животными. Вот если бы вы пожелали одногорбого верблюда, мы бы доставили его к вашему порогу через неделю. Можно двугорбого, как захотите. Тут мы к вашим услугам.
– Не нуждаюсь, – отрубил мистер Хопгуд. – Мне требуется то, что указано в списке, и не позднее первой недели декабря.
– Лучше я посоветуюсь с управляющим, сэр, – сказал молодой продавец.
Тут мистер Хопгуд рассвирепел и закатил скандал, как настоящий миллионер. На шум выбежал управляющий и заверил его, что весь список будет доставлен в Гранитные Водопады к седьмому декабря.
– Истинно так, сэр, и летучие мыши, и ворон для шпиля, и плесень. Пускай я останусь в убытке, пускай придется перевернуть полмира, – клялся он, тряся руку миллионера.
– Вот и готово, – сказал мистер Хопгуд, когда они покинули магазин. – Теперь наша Карра будет точно такой, как в Шотландии.
– Кое о чем мы забыли, – заметила Хелен, подходя к стоянке.
– О чем, детка? – всполошился мистер Хопгуд.
Хелен улыбнулась:
– А как же призраки?
Алекс с надеждой заглянул в лицо миллионера. Неужели пришла пора открыть тайну замка? Но мистер Хопгуд только разволновался:
– Ну же, Хелен, не говори чепухи. Разве я позволю призракам пугать мою малышку? И потом, это все сказки.
Алекс вздохнул и промолчал.
– Вам нравится? Угощайтесь еще, – вежливо предложила Хелен Хопгуд и скорее отвернулась, чтобы не видеть, как мисс Баттерс поглощает тоненькие тартинки с аспарагусом, приготовленные Марией.
Мисс Баттерс сняла перчатки, и заусенцы искусанного пальца так неаппетитно цеплялись за хлеб, что Хелен подташнивало.
Ни ей, ни Алексу мисс Баттерс не понравилась. В ней было что-то неприятное, несмотря на почтенный вид, короткую седую стрижку и очки в стальной оправе. Быть может, дама слишком назойливо поигрывала медальоном, будто внутри лежал предмет, который ей не терпелось достать и потрогать. Быть может, туфли с кружевными бантами чересчур раздавались по краям, будто она затянула ступни в узкий футляр. Но что оставалось делать, если сама леди Троттл попросила ее проведать Алекса? Пришлось пригласить мисс Баттерс на чай.
– Данлун-холл очарователен, бесподобен! – восклицала Адольфа, обшаривая бесцветными глазами комнату и подмечая все, что могло пригодиться. Правильно она решила отложить похищение до переезда в замок. Только через охрану ей пришлось проходить десять минут.
– Даже не сомневаюсь, – ответил Алекс.
Он едва помнил тетино поместье, но не хотел спорить с мисс Баттерс.
На самом деле Адольфа хотела выяснить, когда хозяева переберутся в замок. Она плавно перевела разговор на бал. Будь там мистер Хопгуд, он бы наверняка почуял неладное, но Алекс и Хелен даже не забеспокоились. Правда, Адольфа была такой неприятной, заусенцы вызывали тошноту, а плененные ступни действовали так гнетуще, что Хелен была готова на все, лишь бы только поскорее распрощаться с гостьей.
– Хотите, я попрошу папу вас пригласить? – сказала она. – Вы сможете рассказать обо всем леди Троттл.
Адольфа отставила чашку. Тонкие губы изогнулись в удовлетворенной улыбке.
– Спасибо, дитя. Как это любезно с твоей стороны. Я лишь одинокая гостья в вашей стране, где у меня ни друзей, ни родственников, и каждый выход в свет для меня огромная радость.
Тут вошла сестра Бонифация и увела Хелен на массаж, оставив Алекса наедине с мисс Баттерс.
– Скажите, – торопливо начал Алекс, – когда вы были в Данлун-холле, вам не попадались на гла-за призраки? Не Зеленая и Красная леди, а настоящие? Адская гончая… викинг?
Адольфа попятилась, ее глаза выпучились от ужаса. Что за шуточки? Одна вещь в мире сводила ее с ума – разговор о потустороннем и мистическом. Бомбы, искалеченные люди – это она понимала, но призраки… Фу!
– Нет. Разумеется, нет, – резко бросила она. – Право же, есть вещи, которыми непозволительно шутить.
Адольфа подхватила шляпу и перчатки – и была такова.
Тем вечером Алекс решил написать леди Троттл.
Глава 14
Обнаружив послание, призраки очень | обрадовались.
– Боже правый, отрубленная рука – это так благородно, – сказал дядюшка Лоус, знавший толк в титулах и званиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17