Ее формам тоже недоставало пышности. – Вот дамы и подкладывают вату в лифчик.
Флосси хотела объяснить, что бюст отвалился полностью, без остатка, но никто ее не слушал. А ведь девочка совершила невероятно важное открытие.
Пианистка из трио Зюгорски была мужчиной.
Следующим утром корабль вошел в гавань.
– Запомните, – наставлял Крок Тугобрюх, – мы должны все время держаться рядом с камнями. Если мы потеряемся, то уже никогда не найдем замок.
Но призраки все же не удержались и выскользнули на палубу, чтобы хоть мельком увидеть небоскребы и знаменитую статую Свободы, будто приветствовавшую взмахом бронзовой руки усталых путников из Европы.
– Какая прелесть, – вздохнула мисс Спинкс, а американские пассажиры начали тереть глаза и сморкаться в платочки: они возвращались домой.
Только полтергейста Нью-Йорк нисколько не впечатлил. Флосси сжала перила, сердито сдвинула брови и все сверлила, сверлила взглядом мутную воду.
Флосси искала Хозяина Глубин.
Флосси влюбилась в гигантского осьминога с той секунды, как он распахнул бугры глаз и уставился на корабль. Всю дорогу она мечтала, что он покажется вновь, позволит ей спеть ему, накормить с ложечки, погладить зловещие присоски. Она терпеливо ждала, но пришла пора покинуть корабль, а Хозяин так и не объявился.
– Хозяин! – тоненько и звонко позвала Флосси. – Хозяин, где ты?
– Шш! – гувернантка испуганно посмотрела по сторонам. Призраки выскользнули на палубу невидимками, но люди могли услышать голосок из пустоты.
Полтергейсты на дух не выносят, когда на них шикают. Флосси скрипнула жемчужными зубками, схватилась за левое ухо – и шляпы пассажиров вспорхнули в воздух, описали круг и спланировали за борт.
Прежде чем ошарашенные люди успели опомниться, корабль заглушил моторы. С «Королевы Анны» спустили трапы.
Путешествие закончилось.
Трио Зюгорски сошло по трапу вместе с остальными и направилось в отель на Манхэттене. Последовала череда превращений.
Мадам Зюгорски скинула туфли на шпильке, жемчуга и платье. Затем сняла парик. Наконец, она избавилась от нижней юбки и лифчика с двумя розовыми надувными шариками внутри – все так, как видела Флосси. Фальшивый бюст лег на туалетный столик.
Посреди комнаты стоял плотно сбитый мужчина в дамских панталонах. У него оказались коротко стриженные светлые волосы, водянистые глаза и белесые ресницы. Звали его Оскар Стибринг, также известный как Громила и Альбинос, самый безмозглый и жестокий негодяй, какого только можно представить.
Раз мадам Зюгорски оказалась вовсе не мадам, ясно, что щуплый человечек не был ей мужем. Мистер Зюгорски, силившийся избавиться от узких черных туфель, был мелким мошенником по имени Крыся Бэнкс, который начал воровать, как только научился ходить.
Тем временем Кармен Зюгорски потянула себя за черную прядь – и волосы отвалились, обнажив короткую стрижку, какую носили в былые времена сельские учительницы. Она стерла толстый слой косметики, вынула контактные линзы и надела очки в тонкой стальной оправе.
Из зеркала на Кармен смотрела почтенная дама средних лет. Дама эта была самой опасной из всей преступной троицы, и именно за ней полиция гонялась уже много месяцев.
– Ну, с успешным завершением, – сказал Громила, ощупывая уродливый шрам на лбу. Он всем рассказывал, что получил отметину в пьяной драке, но на самом деле его треснула по голове бутылкой из-под содовой первоклашка Симонетта Брикс, когда он пнул ногой собаку ее брата. Почтенная дама обернулась.
– Как это – с завершением? – рявкнула она. – Мы что, по-твоему, уже приехали в Гранитные Водопады, связались с братьями Булгони, проникли в дом…
– Виноват, простите. Я только подумал…
– Вот и зря. Думать тебе не идет, и не пытайся, – отрезала дама, и Громила мгновенно умолк.
Вначале судьба была благосклонна к Оскару. Он родился в семье уважаемых мясников, которые отправили сына в лучшую школу, оплачивали его уроки музыки и одевали у хорошего портного.
Но Оскар родился с гнильцой. В детстве он ловил бродячих собак и кошек и продавал их живодерам. В пятнадцать лет он угнал грузовик, чтобы похищать из заповедника диких пони и сдавать их на бойню по пятьдесят фунтов за шкуру. В восемнадцать он голыми руками задушил егеря, который пытался помешать ему затащить в фургон только-только ожеребившуюся пони.
С тех пор Оскар был в бегах, но полиция не могла напасть на его след. Возможно, люди просто отмахивались, глядя на его портрет в участке: таких лиц, мол, не бывает. А Громила был на нем как живой: приплюснутый нос, толстые губы и крошечные глазки, похожие на пару мерзлых головастиков.
Ну а Бэнкс… Крыся Бэнкс был из тех мальчиков, что воруют у соседей по парте: стянут ластик, карандаш, а затем и велосипед, и машину. Крысю пытались перевоспитывать, в одной из тюрем его даже обучили играть на виолончели, но долго он на свободе не задерживался.
Мозгом их шайки и безусловной начальницей была седая дама.
Когда-то ее звали Джанет Баттерс, и она выступала вместе с шестью сестрами в группе «Блистательные Баттерс». Публика принимала сестер на ура, но Джанет искала иной славы. С самого детства она была не такой, как все. Однажды она увидела в журнале фотографию Адольфа Гитлера: тонкие усы, рука выброшена вперед в нацистском приветствии.
Джанет помешалась на диктаторе. Эта зализанная челка, эти вытаращенные безумные глаза… А когда она прочитала, что он пытался захватить мир и истребить всех недовольных его политикой, Гитлер возвысился в ее глазах до божества.
Джанет сменила имя и стала Адольфой. Она купила медальон со свастикой и спрятала внутрь два черных сальных локона, которые, по словам антиквара, были отрезаны с головы младенца-Гитлера. (Антиквар, конечно, лгал, но Адольфа была слишком ослеплена безумием, чтобы усомниться в его словах.)
Затем она вступила в организацию под названием МРАК – Мудрое Руководство Английской Короной. Ее сторонники хотели установить в Англии полицейский режим, одеть всех в форму и заставить ходить строем под дулом пистолета. МРАК выступал против собак: от них грязь, и против королевы: та желала мира и согласия, тогда как Англии, считали они, нужна кровопролитная война, чтобы доказать величие. (Они полагали, войны человечеству только на пользу.) Оставались мелочи: расстрелять стариков – от них никакого проку, рок-музыкантов и вегетарианцев. Они начали с бомб, подбрасывая их в людные места.
Тут Адольфа не знала равных. Ее не трогало, что слепнут дети, что невинные люди лишаются ног. Но бомбы не достанешь бесплатно, и Адольфе поручили собрать денег для МРАКа.
За этим Адольфа с подручными и приехала в Америку. Проще всего достать денег, похитив ребенка и потребовав у богатых родителей выкуп.
А где найти американца богаче и отца заботливее, чем мистер Хирам С. Хопгуд?
Глава 10
Весь день грузовики сгружали на пустыре круглые и прямоугольные камни, колонны и прочие части Карры. Машины уехали; опустилась темнота; ночной сторож зажег фонарь и скрылся в будке у поворота.
Еще час груда камней лежала неподвижно. Затем пронесся шорох, из камней показался черный нос, и Сирил коротко тявкнул. Волосатая рука мигом шлепнула его по ушам, и гончая притихла.
Но спящие призраки уже встрепенулись. Разминая прозрачные суставы и разглаживая тела, смятые долгой тряской в кузове, призраки Карры выплыли из камней и принялись осматриваться.
– Куда мы попали? – спросила мисс Спинкс.
– В Техас, – ответил Крок. – Так я подслушал.
Техас предстал перед ними громадным пустырем с двумя домами по бокам и автомастерской напротив.
– Звезды! – Флосси задрала голову вверх, ее личико наконец прояснилось.
Но над ними сверкали не звезды. Слева светилась гирлянда лампочек, украшавшая фронтон мотеля «Звездный путь», а справа голубовато мерцала корона на крыше кинотеатра «Королевский».
Усталые призраки слегка растерялись. Не так-то просто свыкнуться с жизнью в чужой стране.
– Что же дальше? – спросил дядюшка Лоус. – Так и будем витать над грудой камней?
Крок помрачнел:
– Нет, так не годится. Мы обещали Алексу, что не вернемся в замок. Надо найти новый дом, поблизости, чтобы не потеряться.
Флосси не могла отвести взгляда от голубой короны, вспыхивавшей и гаснувшей вновь.
– Это дворец? – спросила она.
– Вроде того, – сказал Крок, кое-что повидавший на своем веку. – Дворец, только для кино. Проще говоря, кинотеатр.
– Флосси хочет во дворец, – сказала полтергейст.
– Неправильно говорить: «Флосси хочет», – устало поправила мисс Спинкс. – Следует сказать: «Я хочу». А лучше спросить: «Можно мне?…»
И тут из кинотеатра донесся самый что ни на есть замечательный звук. Крик, от которого кровь стыла в жилах, за ним низкий смех… и вновь крик, еще страшнее прежнего.
Призраки с улыбками переглянулись. Вот уже долгие годы они не слышали ничего более притягательного. Неужели поблизости прячутся их зловещие сородичи? Неужели здесь, в Америке, они найдут друзей?
– Надо бы проверить, – решил Крок.
Призраки обрели невидимость, окликнули Сирила и поплыли через автомобильную стоянку к кинотеатру.
Внутри было темно и людно. Зрители, набившиеся в зал, задрали головы и приковали взгляды к экрану. А на полотне развернулась сказочная картина!
Церковный двор, могила, заросшая травой. Из могилы восстает… поднимается… вампир! Вампир в человеческом обличье, жаждущий крови, с длинными острыми клыками и зловещим оскалом пасти!
Призракам повезло – они застали концовку фильма ужасов.
Дядюшка Лоус жадно впился глазами в экран. Фильм, как вживую, воскрешал его молодость: вот вампир, влекомый голодом, протиснулся сквозь окно, манившее его светом… проник в спальню… и вонзил клыки в шею красивой девушки, которая спала крепким сном.
– А-а-а-а! – взвизгнула, открыв глаза, девушка и бросилась наутек. Но вампир был быстрее. Он догнал ее… он прижал ее к стене…
– Ну прямо я! – взволнованно и радостно прошептал дядюшка Лоус. – Точно я в молодые годы! (Дядюшка Лоус преувеличивал. Он мирно посасывал кровь у служанок, здоровых и крепких девиц, которые даже не переставали храпеть от его комариных укусов. Но в старости вспоминаешь все в более привлекательном свете.)
Один Сирил не смотрел на экран. Он учуял кое-что поинтереснее – запах ног! Сирил обожал сливные отверстия, косточки и сардельки, но ничто не могло сравниться со стойким ароматом горячих потных ног. Каждый ряд кинотеатра переполняли ноги, ноги, ноги. Ноги пахли лошадиным навозом и дорожной пылью, жиром и собаками поменьше, но самое главное – неповторимым, терпким запахом ног. Вновь и вновь Сирил, жадно раздувая ноздри, трусил по рядам, а зрители и не подозревали, что мимо них пронеслась адская гончая.
Тем временем на экране дело приняло плохой оборот. Несимпатичные сыщики начали крутить чесноком перед носом вампира, тот побледнел и затрясся, а они вонзили осиновый кол ему в грудь и оставили умирать. Дядюшка Лоус распереживал-ся не на шутку, но что поделать, не у всех фильмов счастливый конец. Глупая девица, на которую охотился вампир, бросилась сыщику на шею, занавес опустился, и потные ноги потопали к выходу. Билетерши прошлись по залу, собирая мусор. Охранник опустил решетки на дверях и погасил свет. А в темноте кинотеатра «Королевский» начали переговариваться призраки Карры.
Крока осенила удачная мысль.
– Знаете, а ведь это не самое плохое место. Здесь крепкие стены, нечего опасаться нападения, – рассуждал он. Викинги всегда боятся, что враг нападет, пока они спят. – Замок строится у нас под носом. Спать можно между рядов, по ночам тут пусто.
– Но где мне топиться? – спросила мисс Спинкс. Она очень страдала от нехватки воды.
– В туалете наверняка есть умывальники, – сказал Крок. – Посмотрите сами.
Мисс Спинкс исчезла и вскоре вернулась вполне удовлетворенной. С ее волос капала вода.
– Умывальники, и не только. Там еще фонтанчик с питьевой водой, – пояснила она.
Дядюшка Лоус, так и не отошедший от потрясения после смерти вампира, удрученно кивнул, и призраки Карры начали обживать кинотеатр «Королевский».
Глава 11
Алексу нравилось в «Зеленых лугах». Мистер Хопгуд оказался радушным хозяином, а с Хелен они стали друзьями. Алекс уважал смелую девочку, и его огорчало, что сестра Бонифация считает ее калекой, а весь дом превратился в больничную палату.
– Зачем только ты позволяешь ей пичкать себя таблетками? – удивлялся Алекс. – Таблетки, таблетки, красные, синие, зеленые. И как твой желудок все это выдерживает?
Хелен улыбнулась одними губами:
– А как я иначе поправлюсь?
– Куда тебе поправляться? Ты что, больна? Возьми да откажись пить таблетки. Или ты боишься сестру Бонифацию?
– Она бывает строга. Но я ее не боюсь, я не хочу огорчать папу. Сестра просто делает то, что он ей велит.
– Твой папа хочет, чтобы ты окрепла, а не наглоталась таблеток. Так попробуй не пить их неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Флосси хотела объяснить, что бюст отвалился полностью, без остатка, но никто ее не слушал. А ведь девочка совершила невероятно важное открытие.
Пианистка из трио Зюгорски была мужчиной.
Следующим утром корабль вошел в гавань.
– Запомните, – наставлял Крок Тугобрюх, – мы должны все время держаться рядом с камнями. Если мы потеряемся, то уже никогда не найдем замок.
Но призраки все же не удержались и выскользнули на палубу, чтобы хоть мельком увидеть небоскребы и знаменитую статую Свободы, будто приветствовавшую взмахом бронзовой руки усталых путников из Европы.
– Какая прелесть, – вздохнула мисс Спинкс, а американские пассажиры начали тереть глаза и сморкаться в платочки: они возвращались домой.
Только полтергейста Нью-Йорк нисколько не впечатлил. Флосси сжала перила, сердито сдвинула брови и все сверлила, сверлила взглядом мутную воду.
Флосси искала Хозяина Глубин.
Флосси влюбилась в гигантского осьминога с той секунды, как он распахнул бугры глаз и уставился на корабль. Всю дорогу она мечтала, что он покажется вновь, позволит ей спеть ему, накормить с ложечки, погладить зловещие присоски. Она терпеливо ждала, но пришла пора покинуть корабль, а Хозяин так и не объявился.
– Хозяин! – тоненько и звонко позвала Флосси. – Хозяин, где ты?
– Шш! – гувернантка испуганно посмотрела по сторонам. Призраки выскользнули на палубу невидимками, но люди могли услышать голосок из пустоты.
Полтергейсты на дух не выносят, когда на них шикают. Флосси скрипнула жемчужными зубками, схватилась за левое ухо – и шляпы пассажиров вспорхнули в воздух, описали круг и спланировали за борт.
Прежде чем ошарашенные люди успели опомниться, корабль заглушил моторы. С «Королевы Анны» спустили трапы.
Путешествие закончилось.
Трио Зюгорски сошло по трапу вместе с остальными и направилось в отель на Манхэттене. Последовала череда превращений.
Мадам Зюгорски скинула туфли на шпильке, жемчуга и платье. Затем сняла парик. Наконец, она избавилась от нижней юбки и лифчика с двумя розовыми надувными шариками внутри – все так, как видела Флосси. Фальшивый бюст лег на туалетный столик.
Посреди комнаты стоял плотно сбитый мужчина в дамских панталонах. У него оказались коротко стриженные светлые волосы, водянистые глаза и белесые ресницы. Звали его Оскар Стибринг, также известный как Громила и Альбинос, самый безмозглый и жестокий негодяй, какого только можно представить.
Раз мадам Зюгорски оказалась вовсе не мадам, ясно, что щуплый человечек не был ей мужем. Мистер Зюгорски, силившийся избавиться от узких черных туфель, был мелким мошенником по имени Крыся Бэнкс, который начал воровать, как только научился ходить.
Тем временем Кармен Зюгорски потянула себя за черную прядь – и волосы отвалились, обнажив короткую стрижку, какую носили в былые времена сельские учительницы. Она стерла толстый слой косметики, вынула контактные линзы и надела очки в тонкой стальной оправе.
Из зеркала на Кармен смотрела почтенная дама средних лет. Дама эта была самой опасной из всей преступной троицы, и именно за ней полиция гонялась уже много месяцев.
– Ну, с успешным завершением, – сказал Громила, ощупывая уродливый шрам на лбу. Он всем рассказывал, что получил отметину в пьяной драке, но на самом деле его треснула по голове бутылкой из-под содовой первоклашка Симонетта Брикс, когда он пнул ногой собаку ее брата. Почтенная дама обернулась.
– Как это – с завершением? – рявкнула она. – Мы что, по-твоему, уже приехали в Гранитные Водопады, связались с братьями Булгони, проникли в дом…
– Виноват, простите. Я только подумал…
– Вот и зря. Думать тебе не идет, и не пытайся, – отрезала дама, и Громила мгновенно умолк.
Вначале судьба была благосклонна к Оскару. Он родился в семье уважаемых мясников, которые отправили сына в лучшую школу, оплачивали его уроки музыки и одевали у хорошего портного.
Но Оскар родился с гнильцой. В детстве он ловил бродячих собак и кошек и продавал их живодерам. В пятнадцать лет он угнал грузовик, чтобы похищать из заповедника диких пони и сдавать их на бойню по пятьдесят фунтов за шкуру. В восемнадцать он голыми руками задушил егеря, который пытался помешать ему затащить в фургон только-только ожеребившуюся пони.
С тех пор Оскар был в бегах, но полиция не могла напасть на его след. Возможно, люди просто отмахивались, глядя на его портрет в участке: таких лиц, мол, не бывает. А Громила был на нем как живой: приплюснутый нос, толстые губы и крошечные глазки, похожие на пару мерзлых головастиков.
Ну а Бэнкс… Крыся Бэнкс был из тех мальчиков, что воруют у соседей по парте: стянут ластик, карандаш, а затем и велосипед, и машину. Крысю пытались перевоспитывать, в одной из тюрем его даже обучили играть на виолончели, но долго он на свободе не задерживался.
Мозгом их шайки и безусловной начальницей была седая дама.
Когда-то ее звали Джанет Баттерс, и она выступала вместе с шестью сестрами в группе «Блистательные Баттерс». Публика принимала сестер на ура, но Джанет искала иной славы. С самого детства она была не такой, как все. Однажды она увидела в журнале фотографию Адольфа Гитлера: тонкие усы, рука выброшена вперед в нацистском приветствии.
Джанет помешалась на диктаторе. Эта зализанная челка, эти вытаращенные безумные глаза… А когда она прочитала, что он пытался захватить мир и истребить всех недовольных его политикой, Гитлер возвысился в ее глазах до божества.
Джанет сменила имя и стала Адольфой. Она купила медальон со свастикой и спрятала внутрь два черных сальных локона, которые, по словам антиквара, были отрезаны с головы младенца-Гитлера. (Антиквар, конечно, лгал, но Адольфа была слишком ослеплена безумием, чтобы усомниться в его словах.)
Затем она вступила в организацию под названием МРАК – Мудрое Руководство Английской Короной. Ее сторонники хотели установить в Англии полицейский режим, одеть всех в форму и заставить ходить строем под дулом пистолета. МРАК выступал против собак: от них грязь, и против королевы: та желала мира и согласия, тогда как Англии, считали они, нужна кровопролитная война, чтобы доказать величие. (Они полагали, войны человечеству только на пользу.) Оставались мелочи: расстрелять стариков – от них никакого проку, рок-музыкантов и вегетарианцев. Они начали с бомб, подбрасывая их в людные места.
Тут Адольфа не знала равных. Ее не трогало, что слепнут дети, что невинные люди лишаются ног. Но бомбы не достанешь бесплатно, и Адольфе поручили собрать денег для МРАКа.
За этим Адольфа с подручными и приехала в Америку. Проще всего достать денег, похитив ребенка и потребовав у богатых родителей выкуп.
А где найти американца богаче и отца заботливее, чем мистер Хирам С. Хопгуд?
Глава 10
Весь день грузовики сгружали на пустыре круглые и прямоугольные камни, колонны и прочие части Карры. Машины уехали; опустилась темнота; ночной сторож зажег фонарь и скрылся в будке у поворота.
Еще час груда камней лежала неподвижно. Затем пронесся шорох, из камней показался черный нос, и Сирил коротко тявкнул. Волосатая рука мигом шлепнула его по ушам, и гончая притихла.
Но спящие призраки уже встрепенулись. Разминая прозрачные суставы и разглаживая тела, смятые долгой тряской в кузове, призраки Карры выплыли из камней и принялись осматриваться.
– Куда мы попали? – спросила мисс Спинкс.
– В Техас, – ответил Крок. – Так я подслушал.
Техас предстал перед ними громадным пустырем с двумя домами по бокам и автомастерской напротив.
– Звезды! – Флосси задрала голову вверх, ее личико наконец прояснилось.
Но над ними сверкали не звезды. Слева светилась гирлянда лампочек, украшавшая фронтон мотеля «Звездный путь», а справа голубовато мерцала корона на крыше кинотеатра «Королевский».
Усталые призраки слегка растерялись. Не так-то просто свыкнуться с жизнью в чужой стране.
– Что же дальше? – спросил дядюшка Лоус. – Так и будем витать над грудой камней?
Крок помрачнел:
– Нет, так не годится. Мы обещали Алексу, что не вернемся в замок. Надо найти новый дом, поблизости, чтобы не потеряться.
Флосси не могла отвести взгляда от голубой короны, вспыхивавшей и гаснувшей вновь.
– Это дворец? – спросила она.
– Вроде того, – сказал Крок, кое-что повидавший на своем веку. – Дворец, только для кино. Проще говоря, кинотеатр.
– Флосси хочет во дворец, – сказала полтергейст.
– Неправильно говорить: «Флосси хочет», – устало поправила мисс Спинкс. – Следует сказать: «Я хочу». А лучше спросить: «Можно мне?…»
И тут из кинотеатра донесся самый что ни на есть замечательный звук. Крик, от которого кровь стыла в жилах, за ним низкий смех… и вновь крик, еще страшнее прежнего.
Призраки с улыбками переглянулись. Вот уже долгие годы они не слышали ничего более притягательного. Неужели поблизости прячутся их зловещие сородичи? Неужели здесь, в Америке, они найдут друзей?
– Надо бы проверить, – решил Крок.
Призраки обрели невидимость, окликнули Сирила и поплыли через автомобильную стоянку к кинотеатру.
Внутри было темно и людно. Зрители, набившиеся в зал, задрали головы и приковали взгляды к экрану. А на полотне развернулась сказочная картина!
Церковный двор, могила, заросшая травой. Из могилы восстает… поднимается… вампир! Вампир в человеческом обличье, жаждущий крови, с длинными острыми клыками и зловещим оскалом пасти!
Призракам повезло – они застали концовку фильма ужасов.
Дядюшка Лоус жадно впился глазами в экран. Фильм, как вживую, воскрешал его молодость: вот вампир, влекомый голодом, протиснулся сквозь окно, манившее его светом… проник в спальню… и вонзил клыки в шею красивой девушки, которая спала крепким сном.
– А-а-а-а! – взвизгнула, открыв глаза, девушка и бросилась наутек. Но вампир был быстрее. Он догнал ее… он прижал ее к стене…
– Ну прямо я! – взволнованно и радостно прошептал дядюшка Лоус. – Точно я в молодые годы! (Дядюшка Лоус преувеличивал. Он мирно посасывал кровь у служанок, здоровых и крепких девиц, которые даже не переставали храпеть от его комариных укусов. Но в старости вспоминаешь все в более привлекательном свете.)
Один Сирил не смотрел на экран. Он учуял кое-что поинтереснее – запах ног! Сирил обожал сливные отверстия, косточки и сардельки, но ничто не могло сравниться со стойким ароматом горячих потных ног. Каждый ряд кинотеатра переполняли ноги, ноги, ноги. Ноги пахли лошадиным навозом и дорожной пылью, жиром и собаками поменьше, но самое главное – неповторимым, терпким запахом ног. Вновь и вновь Сирил, жадно раздувая ноздри, трусил по рядам, а зрители и не подозревали, что мимо них пронеслась адская гончая.
Тем временем на экране дело приняло плохой оборот. Несимпатичные сыщики начали крутить чесноком перед носом вампира, тот побледнел и затрясся, а они вонзили осиновый кол ему в грудь и оставили умирать. Дядюшка Лоус распереживал-ся не на шутку, но что поделать, не у всех фильмов счастливый конец. Глупая девица, на которую охотился вампир, бросилась сыщику на шею, занавес опустился, и потные ноги потопали к выходу. Билетерши прошлись по залу, собирая мусор. Охранник опустил решетки на дверях и погасил свет. А в темноте кинотеатра «Королевский» начали переговариваться призраки Карры.
Крока осенила удачная мысль.
– Знаете, а ведь это не самое плохое место. Здесь крепкие стены, нечего опасаться нападения, – рассуждал он. Викинги всегда боятся, что враг нападет, пока они спят. – Замок строится у нас под носом. Спать можно между рядов, по ночам тут пусто.
– Но где мне топиться? – спросила мисс Спинкс. Она очень страдала от нехватки воды.
– В туалете наверняка есть умывальники, – сказал Крок. – Посмотрите сами.
Мисс Спинкс исчезла и вскоре вернулась вполне удовлетворенной. С ее волос капала вода.
– Умывальники, и не только. Там еще фонтанчик с питьевой водой, – пояснила она.
Дядюшка Лоус, так и не отошедший от потрясения после смерти вампира, удрученно кивнул, и призраки Карры начали обживать кинотеатр «Королевский».
Глава 11
Алексу нравилось в «Зеленых лугах». Мистер Хопгуд оказался радушным хозяином, а с Хелен они стали друзьями. Алекс уважал смелую девочку, и его огорчало, что сестра Бонифация считает ее калекой, а весь дом превратился в больничную палату.
– Зачем только ты позволяешь ей пичкать себя таблетками? – удивлялся Алекс. – Таблетки, таблетки, красные, синие, зеленые. И как твой желудок все это выдерживает?
Хелен улыбнулась одними губами:
– А как я иначе поправлюсь?
– Куда тебе поправляться? Ты что, больна? Возьми да откажись пить таблетки. Или ты боишься сестру Бонифацию?
– Она бывает строга. Но я ее не боюсь, я не хочу огорчать папу. Сестра просто делает то, что он ей велит.
– Твой папа хочет, чтобы ты окрепла, а не наглоталась таблеток. Так попробуй не пить их неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17