Гладкая матовая поверхность то и дело вздрагивала, выпуская пузыри воздуха.
– Нет, это не воздух, – пробормотал Энки, принюхиваясь. – Какой-то вонючий пар.
Потолок коридора плавно изгибался книзу и в нескольких саженях впереди погружался в маслянистое озерко.
– Ход и дальше есть, – сказал Элгар. – Только он затоплен.
Свет начинал меркнуть – должно быть, у Элгара иссякли силы. Энки присел на корточки и потрогал черную жидкость.
– О всемогущий Улле! Имир! – возбужденно заговорил Энки. – Да ведь это тук Земли! Он горит, и мы сможем сделать факел!
Он принялся возиться с мешками: выбрал, где дыр было поменьше, и переложил куски мяса из него в другие мешки. Потом зачерпнул черной жижи из озерка.
– Ну, пойдем назад.
Тут раздался стук Бату потерял сознание. Энки, поднимаясь, пошатнулся и с трудом удержался на ногах.
– Скорее назад! Здесь отравленный воздух!
Теперь они брели совсем медленно: груза у них прибавилось, а сил почти не осталось. Свет померк, и путники вновь оказались в кромешной тьме.
– Где твой факел, Энки? – задыхаясь, проговорил Аги. Он волок по скользкому полу два тяжелых мешка.
– Нельзя… огонь зажигать нельзя… – Энки с трудом выдавливал из себя слова, тошнота подступала к горлу. – Этот воздух вспыхнет…
Только Элгару, казалось, ядовитый смрад был нипочем: он легко нес обмякшего, так и не пришедшего в себя Бату и ни разу не упал, тогда как Энки и Аги спотыкались на каждом шагу.
Энки брел в полузабытьи: перед глазами проплывали нелепые и страшные видения, какие-то громадные серые чудовища выскакивали из мрака, выползали из земли жирные упыри, шевелились клубки змей. Энки уже не понимал, где он и что с ним, но все же продолжал идти; падал, вставал и снова шел, крепко держа под мышкой оба копья, а в руке – мешок с горючей жижей.
Каждый шаг давался с большим трудом, но и воздух становился чище. Потом Энки наткнулся на что-то, упал, и сознание окончательно покинуло его.
Очнулся он в полной тьме, голова отчаянно болела, но мысли прояснились. Он прислушался: рядом дышали двое, Аги и Бату. А дыхания Элгара Энки никогда не слышал и вообще сомневался, дышит ли тот.
– Элгар!
– Я здесь.
– Где мы?
– Кажется, у развилки. Аги и Бату еще не пришли в себя. Но теперь мы знаем, как пахнет ядовитый подземный воздух.
– Да уж. Слушай, ты не мог бы посветить немного?
– Нет. Для этого мне нужно увидеть свет дня.
Энки захохотал, как безумный.
– Свет дня! Ну, ты… да зачем нам нужен был бы твой свет, если бы мы вышли наверх! Где мой мешок с туком Земли?
– Вот, у меня в руке. Я успел подхватить его, когда ты падал. Почти ничего не пролилось.
– Ага. Ну так подержи его еще немного. Я сейчас.
Энки нащупал нож у себя за поясом и принялся ковырять им слизь, покрывавшую пол. Скоро он наткнулся на что-то твердое – это была плотная, слежавшаяся почти в камень глина. Энки разрыхлил глину в ямке, взял у Элгара мешок и плеснул на пол немного жидкости. Потом высек искру, и взрыхленная глина, пропитанная туком Земли, вспыхнула и стала гореть ровным ярким огнем.
– Неплохо! – воскликнул Элгар. – Откуда ты знаешь свойства этих подземных озер?
– У нас это каждый ребенок знает. В дне пути от нашего стойбища был такой источник. Его какие-то люди сделали в давние времена. Ведь говорят, лет триста назад народ к югу от гор Мару не был диким. Ну, ладно, теперь нужно факел сделать.
Вскоре очнулся Аги и тут же с готовностью взялся помогать Энки. Они облазили всю освещенную часть подземелья в поисках подходящего камня. «Дырчатый камень нужен, – твердил Энки. – Есть такой, легкий, весь в дырочках. Его туком Земли пропитать – целую ночь гореть будет».
Дырчатого камня не нашли; тогда Аги взял дело в свои руки. Вылепил из глины горшок, обжег его, насыпал внутрь рыхлой земли из той глыбы, что загораживала проход.
– Готово!
Светильник работал на славу. На нем можно было даже жарить мясо. Когда работа была закончена, Бату наконец открыл глаза.
– Ох… – простонал он, – Голова… Как же болит голова…
– Держись, – подбодрил его Энки. – Гляди-ка, чего мы тут с Аги соорудили. Теперь со светом пойдем.
Они наспех поели и двинулись в путь – на этот раз по правому коридору. Впереди теперь шел Аги со светильником, за ним – Элгар. Бату шел последним, покачиваясь и постанывая. Подземный ход время от времени плавно поворачивал то вправо, то влево. Иногда путь преграждали огромные, осклизлые комья рыхлой земли, подобные тому, на который они наткнулись в конце последнего спуска. Перебираясь по вырубленным ступеням через одну из таких глыб, Аги сказал:
– Вот что забавно. Земляные глыбы лежат на равных расстояниях друг от друга. Я считал шаги. Элгар нахмурился.
– Не к добру это. Все, что нас окружает, не похоже на дело рук людей, марбиан или других тварей, населяющих Землю. Мы столкнулись с неведомым.
– Все на свете – неведомое, – произнес Бату. – Помню, Эйле говорила: весь мир – тени, призраки, все обман. Иногда нам кажется, будто мы что-то понимаем, иногда – нет, вот и вся разница. Может быть, до пришествия Улле вы, Светлые, знали, что к чему. Теперь все без толку. Мы – хуже чем слепые. Мы – слепцы, одолеваемые лживыми видениями. Сон и бред – вся наша жизнь.
Никто не возражал; путники молча продвигались вперед. Потом Аги нашел воду. Это было кстати, потому что все, кроме Элгара, страдали от жажды. Аги заметил струйку воды, текущую между стеной и прозрачным студнем, выстилавшим пещеру изнутри. Энки проткнул вязкую слизь ножом и вода, ледяная и на удивление чистая, полилась прямо в подземный ход. Они напились и смыли с рук и одежды налипшую клейкую дрянь.
Вскоре выяснилось, что такие ручейки встречаются довольно часто, так что тащить с собой запас воды не было необходимости.
Потом был очень длинный пологий спуск, который они увидели заранее и потому обошлись без кувырканий и ушибов, осторожно съехали вниз верхом на мешках. Затем они шли вперед до тех пор, пока могли волочить ноги. Заночевали на скользком полу; поспав, продолжили путь.
– Ход расширяется, – сказал Энки.
Он оказался прав: коридор постепенно и потому почти незаметно расширялся; теперь от пола до потолка было не меньше восьми сажен.
Потом начались развилки. Боковые коридоры уходили не только влево и вправо, но и вверх и вниз, под всеми возможными углами. Как будто сеть этих круглых скользких ходов пронизывала всю толщу земли. Разветвления были одинаковой ширины и не отличались друг от друга ничем, кроме направления. Но всегда, когда нора делилась по вертикали, путникам приходилось выбирать нижний ход, верхний же был недосягаем, поскольку начинался отверстием в потолке. Так они спускались все ниже и ниже, сворачивали то влево, то вправо и давно уже потеряли всякое представление о том, где находятся и куда идут. И с каждой развилкой таяли их надежды увидеть когда-нибудь свет дня.
– Интересно, – сказал Аги, стараясь не показывать усталости и уныния, – эти повороты сбили нас с толку, и мы уже не понимаем, где север, а где юг. А могут ли вертикальные развилки довести нас до того, что мы перестанем отличать верх от низа? Вот было бы забавно.
Нора между тем все расширялась. Свет уже не достигал потолка, и только по кривизне стен можно было судить о ее размерах. Внезапно Аги остановился и сделал жест рукой своим спутникам, чтобы они замерли. В десятке шагов впереди от них на осклизлом полу сидела какая-то тварь.
Она немного напоминала крысу. Тело длиной в два локтя заканчивалось длинным тонким хвостом. Четыре короткие ноги с когтями. Безглазая морда с большими ушами и вытянутым подвижным рылом. И кожа подземной твари, голая и блестящая, и ее плоть были прозрачны, как вода, и сквозь них виднелась густая сеть красных прожилок, темный клубок кишечника и серые кости.
Крыса сидела возле наполовину съеденного студенистого гриба. Ее челюсти шевелились; нос был направлен на людей. Лишенная глаз, она не могла видеть свет, но ее явно встревожили непонятные звуки и запахи.
– Вряд ли она опасна, – прошептал Энки. – Тварь, которая ест грибы, не станет нападать на людей. Пойдем.
Крыса оставила гриб и неторопливо поползла навстречу людям. Она двигалась совершенно беззвучно, уверенно и спокойно, не выказывая ни малейшего страха перед пришельцами.
– Она не пахнет! – удивленно произнес Энки. – Совсем! И она уверена, что мы не подозреваем о ее присутствии. Откуда ей знать, что в мире существует свет, а почти у всех живых существ есть глаза?!
– Что она собирается делать? – дрожащим голосом спросил Бату. Крыса была уже совсем рядом.
– Похоже, она не так уж безобидна, – сказал Энки, обнажая меч. – Ну-ка, иди сюда.
Он был готов разрубить крысу, как только она кинется на людей. Но он не ожидал, глядя на ее неторопливые движения, что бросок будет так стремителен. Крыса промелькнула в воздухе и впилась в руку Аги пониже локтя. Тот отчаянно вскрикнул; Энки взмахнул мечом и рассек подземную гадину. Задняя половина крысы шлепнулась на пол; хрустальная плоть помутнела. Передняя же половина осталась висеть на руке Аги, и челюсти пришлось разжимать ножом.
Аги потерял много крови, прежде чем Энки перетянул ему руку кожаным ремнем. Им пришлось сделать остановку, чтобы выспаться и восстановить силы. Припасы таяли быстрее, чем они ожидали.
– На пару дней еще хватит, – сказал Энки, заглядывая в мешок. – Что дальше будем делать – не знаю. У здешних обитателей вид не слишком аппетитный.
Отдых затянулся, потому что теперь они спали по очереди, опасаясь нападения. Потом снова двинулись вперед.
Вскоре им попалась еще одна крыса – Бату застрелил ее из лука, не дав приблизиться, – потом еще и еще. Третья крыса пыталась напасть на них и погибла, пронзенная стрелой. Четвертая же, почуяв людей, бросилась наутек и скрылась во тьме. И больше они не встретили ни одной.
– Быстро эти твари все поняли, – сказал Энки. – Умны. Как бы только это не вышло нам боком.
– Думаешь, они что-то замышляют? – спросил Бату, но ответа не получил.
Они шли и шли вперед по этому непостижимо бесконечному подземелью. Нора теперь стала совсем огромной – судя по тому, что кривизна пола была лишь едва заметна, расстояние до потолка составляло не меньше полумили. Почти столь же огромны стали земляные глыбы, преграждавшие проход; увеличилось и расстояние между ними. Однако эти глыбы теперь можно было обходить, не перелезая, – их размеры росли не так быстро, как размеры норы. Путники больше не видели вертикальных развилок – потолок был далеко за пределами света – и спускались все ниже и ниже. Мешки с мясом давно опустели, и теперь они питались водянистыми безвкусными грибами, росшими повсюду на слизистом полу. Эта пища почти не прибавляла сил и вызывала мучительные боли в желудке, но все же это было лучше, чем ничего.
Так они шли дней пятнадцать или двадцать, а может, и больше. Все, даже Элгар, давно потеряли счет времени. Отчаяние, так долго сдерживаемое, постепенно начинало овладевать ими. Они понимали, что так не может продолжаться до бесконечности. Их силы иссякали. Рана Аги гноилась и не заживала. Розовые червячки, кишевшие в слизи пещеры, заползали под одежду и вгрызались в кожу, вызывая мучительный зуд. К тому же чем глубже они опускались в недра Земли, тем жарче становился воздух, и без того душный, плотный и пропитанный испарениями. Бату постоянно жаловался на головную боль; остальные крепились, хотя страдали не меньше.
– Нам нельзя дальше спускаться, – твердил Элгар. – Мы должны найти путь наверх. Только наверх!
Но у них почти не было шансов отыскать подходящий коридор: пещера стала такой громадной, что теперь они не видели новых ответвлений.
Однажды они почувствовали, как задрожала земля у них под ногами.
– Что это? – Бату схватил Энки за локоть. Земля дрожала все сильнее мелкой пронзительной дрожью.
– Откуда я знаю, – проворчал Энки, с трудом ворочая распухшим языком. – Мы тут бродим уже дней тридцать и все время забываем, что у этого подземелья есть… должен быть хозяин. Тот, кто создал все эти ходы. Ведь не сами же собой они появились.
– Ты думаешь, это он трясет землю? – пробормотал Аги, леденея от страха. – Этот ужасный хозяин? Но почему ты решил, что у подземелья только один хозяин? И вообще, может быть, все это прорыто подземными водами или еще какими-нибудь глубинными силами Земли? Какое существо могло прокопать такие необъятные, чудовищные ходы? Нет, я не верю!
– Ладно… Слушайте. Мне не хотелось говорить… Знаете, что кричали людоеды там, наверху, когда мы провалились под землю? Они кричали: отправляйтесь к подземному властелину. Они принесли нас в жертву Царю Земли. И я удивляюсь только, как мы до сих пор его не встретили.
– Царь Земли… – произнес Элгар задумчиво. – Кто же это такой? Кому он служит – Имиру или Улле? Почему я никогда не видел его и не слышал о нем?
Внезапно слева донесся писк, похожий на упыриный, но более громкий. И в тот же миг из темноты выскочили несметные полчища прозрачных подземных крыс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45