- А я ведь слышал его крик, - как бы в раздумье продолжал Лэммл. - Не сомневаюсь, что кричал он.
- Что такое? - осведомился мистер Чедберн.
Карандаш сержанта проследовал изо рта в волосы.
- Трудно сказать. Сначала мне показалось, что выкрикнули имя. Слышалось Гала… Гала… Галантин; странно как-то, студень здесь ни при чем. Потом раздался вопль, и все стихло.
- Он смотрел на манекен, - тихо проговорил доктор Купер. - Мне не часто приходилось видеть выражение такого ужаса на лице мертвеца.
- Без дьявола здесь не обошлось, - снова вмешалась в разговор миссис Чиснатт. - И в этом нет ничего удивительного.
- А можно умереть от страха? - спросил мистер Чедберн.
- Конечно, если у человека слабое сердце, - ответил мистер Пайкрофт.
- Окно открыто, - заметил Сигма Триггс.
- Такого никогда не случалось! - взвизгнула миссис Чиснатт.
- Ему не хватало воздуха, и он решил подышать, ухмыльнулся аптекарь. - Не так ли, доктор?
- Мда… безусловно, - согласился врач.
Сержант Лэммл обошел магазин, вернулся с биноклем в руках и сообщил:
- Он валялся у витрины.
- Дорогая вещь, - вставил Триггс. - Удивительно, что он его бросил.
- Там же валялось и это, - продолжал сержант, протянув ему солнечную дразнилку.
Мистер Триггс осмотрел крохотный аппарат и в раздумье покачал головой.
- Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, каким целям служит эта вещь, - назидательно произнес он. Грегори Кобвел забавлялся, посылая солнечные зайчики в глаза прохожим. Черт подери!.. Бедняга даже до меня добрался вчера во второй половине дня.
- Несчастное взрослое дитя! - громко произнес мистер Чедберн.
- И все же у него не все были дома, - с горечью сказала миссис Чиснатт. - Вы только подумайте, он выбрал себе эту грошовую куклу вместо настоящего божьего создания, ведущего праведную жизнь и имеющего незапятнанную репутацию.
- Вскрытие покажет, - решительно подвел итог дискуссии доктор Купер.
В заключении говорилось о естественной смерти, наступившей от эмболии.
Двенадцать честных и лояльных граждан, члены жюри, собрались в красивейшей зале ратуши и вынесли свой вердикт, а потом угощались за счет муниципалитета портвейном и печеньем.
Дело Грегори Кобвела было закрыто.
В тот же вечер Сигма Триггс и Эбенезер Дув с удобством разместились в уютных креслах перед громадными бокалами с холодным пуншем и раскурили свои трубки.
- Теперь мой черед рассказывать истории, - начал Сигма Триггс и в мельчайших деталях пересказал трагические события, благодаря которым он несколько часов исполнял обязанности почетного констебля.
- Подумайте только, этот толстый разиня Лэммл слышал его крик «Галантин!» Смешно. Почему студень, а не окорок или сосиска?
Мистер Дув извлек изо рта трубку и начертал его в воздухе некие кабалистические знаки.
- Кобвел учился на архитектора, мечтал об известности и обладал обширными познаниями в мифологии.
- И какова же роль этой мифологии - Боже, до чего трудное слово - во всей случившейся истории? - осведомился Сигма Триггс.
- Он крикнул не Галантин, а Галатея, - заявил мистер Дув.
- Галатея? Не знаю такой…
- Так звали статую, в которую боги вдохнули жизнь.
- Статуя, которая ожила… - медленно пробормотал мистер Триггс. Он больше не смеялся.
- Итак, мой дорогой Триггс, историю придется рассказывать мне. - Старый каллиграф отпил добрый глоток пунша и щелчком сбил пепел с трубки. - Во времена античных богов жил на острове Кипр молодой талантливый скульптор по имени Пигмалион…

IV
ЧАЕПИТИЕ У СЕСТЕР ПАМКИНС
Над галантерейным магазином сестер Памкинс имелась вывеска «У королевы Анны» - деревянное панно, на котором красовался лик дамы со старинной прической на английский манер, и в даме этой совершенно не замечалось сходства с книжными изображениями Анны Стюарт и Анны Киевской. Даже искушенный знаток геральдики с трудом объяснил бы присутствие орленка без клюва и лап в углу картины, а тем, кто проявил бы излишнее любопытство, сестры Памкинс ответили бы, что вывеска уже находилась на своем месте, когда они купили торговлю у предыдущего владельца.
Три сестры Памкинс, жеманные дамы с желтым цветом лица, всегда одетые в строгие платья из сюра, расшитого стеклярусом, пользовались солидной репутацией и считались богатыми. Их дела процветали.
В тот вторник величественная Патриция, старшая из сестер, подбирала разноцветные шелка для вышивок миссис Пилкартер, которую пригласили на традиционное чаепитие.
- Уокер! - позвала она. - Уокер… Где же носит черт эту тупую девицу, коли она не отвечает на мой зов?
Служанка, молоденькая бледная девушка с голубыми глазами, звалась Молли Снагг, но мисс Памкинс, беря ее в услужение, нарекла Молли Уокер, с тем чтобы к ней, как в знатных домах, обращались по фамилии.
Молли Снагг явилась без спешки, вытирая руки передником.
- Уокер, - строго произнесла мисс Патриция, - я вам запретила носить в доме эту мятую шляпку после вручения вам кружевного чепца.
- Вручения! А стоимость его из моего жалованья вычли. Я могла бы обойтись и без чепца, - возразила Молли.
- Молчать! - гневно воскликнула хозяйка. - Я не потерплю никаких возражений. Вы помните, что сегодня вторник?
- А как же, у меня на кухне тоже висит календарь, ответила Молли.
- Ну раз вы уж такая ученая, то должны знать, сегодня на наше чаепитие явятся наши приятельницы.
- Что им подать?
- Савойское печенье, по три - штучки на человека, фунт фламандского медового пирога с пряностями, баночку абрикосового джема и вазочку апельсинового мармелада с леденцовым сахаром. Поставьте на стол графинчик с вишневым бренди и бутылочку мятного эликсира. Затем наши гостьи, а также уважаемый мистер Дув отужинают.
- Осталось холодное седло барашка, горчичный салат из селедки и молок, шотландский сыр и мягкий хлеб, перечислила Молли.
Мисс Патриция на мгновение задумалась.
- Постойте, Уокер! Сходите-ка, пожалуй, к Фримантлу и купите голубиного паштета.
- Неужели? - переспросила служанка.
- Неужели, моя дорогая! И оставьте этот наглый тон, который не приличествует людям вашего положения. Накрывая на стол, не забудьте поставить еще один прибор. Мы пригласили к ужину почтенного мистера Сиднея Теренса Триггса.
- Боже! - воскликнула служанка. - Детектива из Лондона!
- И не забудьте, Уокер, поставить красное велюровое кресло слева от камина для леди Хоннибингл.
- Где уж забыть!
Это было святейшей традицией дома в дни приемов. Уютное кресло из утрехтского велюра ставилось рядом с каминной решеткой независимо от того, разжигался или не разжигался огонь в очаге, но оно всегда оставалось пустым.
Молли Снагг ни разу не довелось лицезреть леди Хоннибингл, но люди, приходившие на чаепития сестер Памкинс, не переставали говорить о ней.
Служанка, которая прибыла из Кингстона три года тому назад, не могла не осведомиться о столь высокопоставленной персоне.
Аптекарь Пайкрофт таинственно ухмыльнулся и ответил, что сия знатная дама иногда пользуется его услугами, но не мог или не хотел сказать, где она живет.
Мясник Фримантл, человек грубый и неприветливый, пробормотал:
- А, леди Хоннибингл! Оставьте меня в покое, это не мое дело. Спросите у своих хозяек. Им-то известно больше, чем мне. А весельчак Ревинус рассмеялся ей прямо в лицо.
- Я ей не продал и крошки сухарика, моя милая. Но, если вас раздирает любопытство, могу вам сообщить, что во времена моей молодости в веселом квартале Уоппинг проживала некая Хоннибингл. Правда, она была не леди, а торговала вразнос устрицами и маринованной семгой. Быть может, речь идет о ней или об одной из ее семерых сестер.
Художник Сламбот предложил ей купить портрет леди, исполненный его собственной рукой.
Молли решила обратиться к служащим мэрии, но мисс Патриция проведала про ее любопытство. Последовал бурный разговор с угрозами увольнения, и служанка поклялась не говорить ни слова о незримой леди, кроме как по поводу приема.
Однако кое-какие мысли у нее возникли. В глубине необъятного парка сэра Бруди, на окраине лиственной рощи, стояла престранная постройка - двухэтажный павильон с окнами, зашторенными бархатом гранатового цвета.
Однажды, гуляя с рассыльным из соседней округи, Молли оказалась в окрестностях этого домика.
Вдруг перед ними возник лесничий, бесцеремонно изгнавший их из запретных владений; с этого момента Молли уверилась, что лесной домик служил приютом дли леди Хоинибингл.
- Предупредите моих сестер, - приказала мисс Памкинс, что пора оставить свои повседневные занятия и приступать к туалету.
Дебора и Руфь Памкинс пересчитывали в заднем помещении катушки с нитками, укладывали булавки, мотали шерсть и шнуровку.
Молли не любила Дебору, женщину зловредную и мстительную, но ее влекло к мисс Руфь, младшей из сестер Памкинс, которая выглядела бы красивой, не одевайся она по устаревшей моде.
И пока средняя сестра, блея овечкой, поднималась по лестнице в свою комнату, Молли успела шепнуть на ухо Руфи:
- Вы знаете, мисс Руфь, детектив из Лондона сегодня ужинает у нас!
- А он придет? - с сомнением спросила Руфь и скорчила гримаску. - Говорят, полицейские не очень общительные люди.
- Я его видела, - возразила Молли Снагг. - Он мне кажется ласковым и добрым, а с сержантом Лэммлем его и сравнить нельзя, у того только и на уме, что надеть на вас наручники.
- Быть может, он расскажет нам, что приключилось с бедным мистером Кобвелом, - печально сказала Руфь Памкинс.
- Приключилось?
- Конечно, и только он это знает. Лондонские полицейские знают все тайны.
- Может, я спрошу у него… - начала было Молли.
- Что, моя милая?
- А ничего, мисс Руфь! - спохватилась служанка, и щеки ее чуть порозовели.
Она подумала о леди Хоннибингл, но не осмелилась открыться даже Руфи.
За несколько минут до того, как часы пробили четыре часа, в гостиную величественно вплыла мисс Патриция, она уткнулась носом в стекло и рявкнула:
- Миссис Пилкартер закрывает свою лавочку и готовится перейти площадь! Дебора, Руфь, спускайтесь!
Через несколько минут все общество было в полном составе - сестры Памкинс, миссис Пилкартер, уморительная старая дева мисс Эллен Хесслоп, величественная вдова дорожного инспектора миссис Бабси и вертлявая низкорослая дама по имени Бетси Сойер, которая немного красилась.
- Мои дорогие дамы, - жеманно начала мисс Патриция и с улыбкой обвела взором лица присутствующих, - будем ли мы ждать прихода леди Хоннибингл? Она не отличается пунктуальностью.
Все дамы единодушно согласились подождать невидимую леди Хоннибингл до того, как пробьет полпятого.
Могло ли быть возмущено великое и нерушимое спокойствие сего забытого временем мирка событиями, происшедшими в чуждых безмятежному Ингершаму сферах? Какой зловредный прорицатель осмелился бы предсказать, что город в ближайшем будущем попадет во власть великих страхов и что трагической прелюдией этому оказалась кончина мистера Кобвела? Но не будем забегать вперед.
Кукушка возвестила половину пятого, и Молли Снагг внесла горячий чай.
Сестры Памкинс ели мало; миссис Пилкартер потребовала стаканчик вишневого бренди перед второй чашкой чая; мисс Эллен с виноватым видом грызла одно печенье за другим; мисс Сойер пробовала все подряд, утверждая, что ест не больше пташки, но в конце концов побила все рекорды, хотя и сидела рядом с грузной вдовой Бабси, почти не скрывавшей своего чревоугодия.
Разговор не клеился… Все ждали ужина и уважаемого мистера Дува, чтобы дать волю своим языкам.
С кухни доносился шум и струился аромат жаренной в сале картошки кружочками, любимого лакомства мистера Дува.
Разговор вертелся вокруг мелких новостей истекшей недели, которые были в мгновение ока обсуждены, рассмотрены и, получили надлежащие оценки, согласно тому, как понимали справедливость эти дамы.
О покойном мистере Кобвеле почти не говорили - только пожалели его, воздали хвалу его добродетелям, со скорбью перечислили его мелкие прегрешения, безоговорочно осудили злобствующую миссис Чиснатт, которая, забыв о приличиях, чернила память усопшего, и под конец с таинственным и знающим видом заявили, что мистер Триггс из Скотленд-Ярда еще скажет свое последнее слово…
Когда семь раз прозвучало звонкое «ку-ку», Молли Снагг, то и дело выходившая на порог дома, ворвалась в гостиную с криком:
- Идут, оба!
Мистер Дув представил своего приятеля, и все дамы немедленно прониклись добрыми чувствами к тому, кого за глаза величали «его знаменитый друг детектив».
Подали ужин. Еда была превосходной - Молли Снагг превзошла себя, а голубиный паштет оказался вне конкуренции.
Во время десерта мисс Патриция настояла на том, чтобы мужчины закурили, и поставила перед ними коробку из лакированного кедра с превосходными сигарами.
- А теперь, - сказала миссис Бабси, чье лицо совершенно побагровело от возлияний, - теперь слово детективу из Лондона.
И Сигме Триггсу пришлось расплатиться за трапезу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15