– Покажи моему лучшему другу, адмиралу Беллу, где у нас тут выход. Подумать только – он не пожелал отведать наших освежающих напитков.
Слуга поклонился, провел адмирала вниз по лестнице, но к своему великому изумлению вместо любезности в виде шиллинга или полкроны на карманные расходы он получил вдруг сокрушительный пинок под зад и требование пойти и передать это прощальное приветствие хозяину.
Гнев адмирала не поддавался описанию. Он возвращался назад таким быстрым шагом, что Джеку Принглу с трудом удавалось не отставать от него и время от времени поддерживать беседу.
– Джек, ты видел, как я пнул этого парня? – спросил старик, когда они приблизились к особняку Баннервортов.
– Так точно, сэр.
– Хорошо, что кто-то это видел. Я велел слуге передать мой привет его хозяину. Вот кого бы мне хотелось пнуть.
– Так вы договорились, сэр?
– О чем?
– О поединке.
– Разрази меня гром, Джек, но я вообще ни о чем не договорился.
– Это плохо, сэр.
– Конечно, плохо. В ответ на все мои слова он только бахвалился, что проткнет меня шпагой.
– Проткнет вас шпагой?
– Да! Это что-то среднее между абордажной саблей и длинной зубочисткой. Потом он сказал, что хочет пригласить на наш поединок доктора. Подлец боится, что если он проделает мне в корпусе дыру, то я сорвусь с якорей, и его обвинят в моей смерти.
Джек присвистнул и спросил:
– Что будем делать, сэр?
– Я не знаю, что тут делать. Но помни, боцман, никому ни слова.
– Так точно, адмирал.
– Я еще помусолю эту тему в своем уме и что-нибудь придумаю. Конечно, сэр Френсис может проткнуть меня шпагой, но я должен быть уверен, что он не убьет потом и Чарльза.
– Да, сэр. Мы должны ему помешать. Вампфигер не может быть честным противником. Я никогда не видел их раньше, но мне сдается, что нам надо успокоить этого парня. Лучше всего уложить его в маленький ящик и прокоптить, как следует, серой.
– И я того же мнения, Джек. Нам надо что-то предпринять – и очень быстро. Черт! Там же Чарльз! Что мне сказать мальчишке о его дуэли с Варни? Висеть мне на рее, боцман, но я не знаю, что ему ответить.
Глава 24
Объяснение с дядей. – Письмо. – Беседа с Флорой. – Мрачное предчувствие
Как только адмирал вошел в ворота, к нему навстречу едва ли не бегом направился Чарльз Голланд. У юноши был встревоженный вид. Ему не терпелось узнать, каким образом сэр Френсис отреагировал на его вызов.
– Дядя, скажите мне сразу, он будет сражаться со мной или нет? Детали мы обсудим позже, но сейчас скажите, он согласился встретится со мной?
– Это непростой вопрос, – произнес адмирал, стараясь не смотреть на племянника. – Видишь ли, я не могу дать тебе определенный ответ.
– Не можете, сэр?
– Не могу. Он странный тип. Эй, Джек? Он не показался тебе странным типом?
– Так точно, сэр.
– Ты слышал, Чарльз? У Джека тоже сложилось мнение, что твой противник – странный человек.
– Дядя, зачем вы смеетесь над моим нетерпением? Вы виделись с сэром Варни?
– Виделся.
– И что он сказал?
– Говоря по правде, мой мальчик, я бы не советовал тебе сражаться с ним.
– Дядя, вы не похожи на себя! Неужели вы советуете мне забыть о своей чести – особенно после того, как я отправил человеку вызов?
Старик повернулся к боцману и развел руками.
– Проклятье, Джек. Я не знаю, как выбраться из этой ситуации.
Взглянув на Чарльза, он добавил:
– Сэр Френсис желает сражаться на шпагах. Он практиковался с этим оружием больше века. Как же ты надеешься, его победить? Своим обаянием, что ли?
– Если бы кто-то сказал мне, что адмирала Белла можно напугать, что его можно заставить отговаривать меня от дуэли, я бы посчитал такие слова грязной ложью.
– Это я-то напуган?
– Почему же вы тогда советуете мне не встречаться с Варни – даже после того, как я послал ему вызов?
– Джек, я больше этого не вынесу, – пожаловался адмирал, поворачиваясь к Принглу. – Такие интриги не для меня. Если проблема сложнее якоря и не прямее мачты, то я пас! Может, рассказать ему о том, что случилось?
– Действительно, сэр. Это будет лучше всего.
– Ты уверен, Джек?
– Конечно. Тем более, сэр, что вы все равно не прислушаетесь к моему мнению, если оно не будет похоже на ваше.
– Придержи язык, неотесанная деревенщина! Послушай-ка, Чарльз. У меня тут появился план.
Молодой человек застонал. Он знал, какие чудные планы умел придумывать его дядя.
– Посмотри на меня, – продолжал адмирал. – Я старый шлюп, который больше никому не нужен. Да и на что я теперь гожусь, скажи мне на милость? Нет, нет! Молчи и слушай! Короче, я старик, а ты молод и энергичен, и у тебя впереди долгая жизнь. Зачем тебе бросать ее под ноги какому-то чертовому вампиру?
– Кажется, я начинаю понимать вас, дядя, – с упреком ответил Чарльз. – Так вот, почему вы с такой видимой готовностью согласились быть моим секундантом.
– Я решил сразиться с ним вместо тебя.
– Как вы могли так поступить со мной?
– Не болтай ерунду, мальчишка! Ты вся моя семья. Да, я решил сразиться с ним. А что тут странного? Какая мне разница, убьет ли он меня сейчас или я через пару лет окочурюсь естественным образом? Давай не будем спорить ради спора. Короче, я предложил ему стреляться на пистолетах.
– И каков результат? – спросил Чарльз, с отчаянием взглянув на дядю.
– Результат?! Черт бы меня побрал! Я тоже ждал какого-то итога. Но мерзавец не захотел сражаться как христианин. Он сказал, что охотно соглашается на дуэли, если ему бросают вызов – причем, делает это регулярно.
– Ах, так?
– Сам он никогда и никого не вызывает. Этот гнусный тип привык пользоваться тем, что он, как сторона, принимающая вызов, имеет право на выбор оружия.
– Он действительно имеет такое право, но в наши дни джентльмены применяют для подобных целей пистолеты.
– А ему плевать на этот аргумент. Он сражается только на шпагах.
– Наверное, сэр Френсис мастерски владеет ими.
– Да, он назвал себя лучшим фехтовальщиком в Европе.
– Не сомневаюсь в этом. Однако я не могу укорять человека за выбор оружия, в котором он особенно силен – и когда ему дается такое право.
– Да, но если этот тип – вампир, то у него имелось достаточно времени на подготовку к поединкам. И пусть он даже фехтует в два раза хуже, чем говорит, у парня все равно отличные шансы на победу в любой дуэли.
– Поэтому вы решили отговорить меня?
– Ты правильно понял. Я стал удивительно благоразумным человеком и решил сразиться с ним сам. Так что ты теперь уже ничего не исправишь.
– Какое благоразумное решение.
– А я о том и говорю.
– Ну, хватит, дядя! Довольно! Я вызову сэра Френсиса на дуэль и буду сражаться с ним так, как он того пожелает. К тому же, смею доложить вам, что я тоже неплохой фехтовальщик и, возможно, в поединке на шпагах ни в чем не уступлю сэру Варни.
– Ах, так?
– Уверяю вас, дядя. Будучи на континенте, я брал уроки фехтования, поскольку это умение очень популярно в Германии и Италии.
– Хм! Но ты все-таки подумай! Этому выродку не меньше полутора веков!
– Меня его возраст не волнует.
– Зато он волнует меня.
– Дядя, я уже сказал вам, что буду сражаться с сэром Варни во что бы то ни стало. Раз вы не сумели уладить этот вопрос и организовать наш поединок, от которого я не могу отступиться без потери чести, то мне придется найти себе другого секунданта.
– Дай мне пару часов на размышления, – попросил адмирал. – Не говори пока об этом никому и дай мне немного времени. Обещаю, Чарльз, что ты не пожалеешь. И твоя честь не пострадает по моей вине.
– Я подожду назначенный вами срок. Но запомните, дядя, что, начиная подобные дела, их лучше заканчивать как можно быстрее.
– Я это знаю, мальчик. Знаю.
Адмирал удалился, и Чарльз, раздраженный нежданной отсрочкой, решил прогуляться по парковым аллеям. Едва он сделал несколько шагов, как его нагнал мальчишка, нанятый этим утром для того, чтобы стоять у ворот. Мальчик вручил ему письмо.
– Это для вас, сэр. Мне дал его посыльный.
– Для меня? – спросил Чарльз и с удивлением взглянул в сторону ворот. – Как странно! Я тут никого не знаю. Этот человек ждет ответа?
– Нет. Он уже ушел.
Послание действительно было адресовано Чарльзу, поэтому он вскрыл конверт. Взгляд на нижнюю часть страницы подсказал ему, что письмо пришло от его врага, сэра Френсиса Варни. Голланд быстро пробежал глазами текст, который гласил следующее:
«Сэр. Ваш дядя, коим он представился, принес мне вызов от вас – во всяком случае я так его понял. Страдая каким-то помутнением рассудка, он вообразил, что я согласен выставлять себя живой мишенью и что любой, кому того захочется, может стрелять в меня, словно в лося на поляне.
Из-за этой эксцентричной точки зрения ваш дядя-адмирал предложил мне сразиться с ним первым, чтобы вы, при его неудачной попытке убить меня, потом тоже могли испробовать на мне свою меткость.
Вряд ли нужно говорить, что я против таких семейных соглашений. Вы посчитали себя обиженным и вызвали меня на дуэль. Следовательно, если я вынужден сражаться с кем-нибудь из вас, то это должны быть вы, а не ваш маразматический родственник.
Поймите меня, сэр, я не обвиняю вас за причуды старика. Он без сомнения бросил мне вызов с одним лишь похвальным желанием уберечь вас от неприятностей. Однако, если вы по-прежнему желаете встретиться со мной, то сделайте это сегодня вечером в центре парка, который окружает дом ваших друзей. Там имеется дуб, растущий около пруда. Наверняка, вы знаете это место. Если хотите, давайте встретимся там в двенадцать часов ночи, и я дам вам любое удовлетворение, которое вы пожелаете.
Приходите туда один, или вы не увидите меня. Только от вас зависит, будет ли наша встреча враждебной или дружеской. Вам не нужно отправлять мне ответ. Если вы придете на указанное мной место – хорошо. Если не придете, то я, уж извините меня за это, буду считать, что вы испугались нашей встречи.
Френсис Варни».
Чарльз дважды прочитал письмо, затем положил его в карман и тихо прошептал:
– Я встречусь с ним. Пусть Варни знает, что я не боюсь его. Во имя чести, любви и добродетели я встречусь с ним и выбью из него секрет, кто он такой на самом деле. Ради девушки, которая милее мне всего на свете, я встречусь с сэром Френсисом, будь он адским существом или обычным человеком.
Конечно, было бы благоразумнее, если бы Чарльз рассказал о предстоящей встрече своим друзьям – братьям Баннервортам. Но Голланд этого не сделал. Он не хотел, чтобы его отвага подвергалась сомнению. А ведь в случае, если бы кто-то из близких ему людей явился тайком на полуночную встречу, повторив ошибку его дяди, сэр Варни мог бы получить неблагоприятное мнение о храбрости Чарльза. Нам следует понять^ что для юноши не было ничего обиднее и страшнее на свете, чем обвинение в трусости.
– Пусть он знает, что я не боюсь его, – прошептал молодой человек. – Мы встретимся один на один в его любимое время! Мы встретимся в полночь, когда сверхъестественные силы вампира обретут максимальную мощь – если только он посмеет воспользоваться ими.
Чарльз решил взять на встречу оружие. Он с большой заботой зарядил пистолеты, чтобы не беспокоиться о них в тот момент, когда настанет время отправляться в указанное вампиром место.
Этот участок парка был хорошо знаком ему. Да и любой человек, погостивший в особняке Баннервортов хотя бы день, обязательно заметил бы дуб, одино-|ко стоявший посреди зеленого газона. Рядом с ним на-одился пруд, в котором водилась рыба, а чуть дальше: ачиналась густая поросль, достигавшая той поляны, где недавно раненый вампир отлеживался на болотной!кочке под лучами полной луны.
Дуб был виден из нескольких окон особняка. Если бы ночь оказалась светлой, любой из обитателей дома мог бы выглянуть в окно и стать свидетелем поединка между Чарльзом и Варни Вампиром. Но такая маловероятная случайность ничего не значила для Чарльза. Да и сэр Френсис, похоже, не брал ее в расчет. Их встреча была определена самой судьбой. Голланд даже чувствовал какое-то удовлетворение от того, что все устроилось и что он мог теперь объясниться с таинственным существом, которое разрушило его счастливые планы.
– Сегодня ночью он раскроет себя, – прошептал Чарльз Голланд. – Ему придется показать мне, кто он в действительности, а я любыми средствами положу конец тому бесстыдному преследованию, от которого страдает моя невеста.
Эта мысль настолько приободрила Чарльза, что когда он вновь увиделся с Флорой, она была удивлена его спокойствием и легкостью манер, хотя часом раньше юноша казался ей взволнованным и хмурым.
– Мой милый Чарльз, – спросила она, – что так улучшило ваше настроение?
– Ничего, дорогая Флора. Просто я выбросил из головы все мрачные мысли и убедил себя в том, что наше будущее будет воистину счастливым.
– Ах, если бы и я могла так думать.
– А вы попробуйте. Вспомните, сколько радостных моментов было у нас. Пусть судьба не так добра к нам, но пока мы верны друг другу, за каждое зло нас будет ожидать вознаграждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42