Видимо, и у Ростислава, и у его двоюродных братьев Васильковичей остались какие-то потомки мужского пола, но они – целиком во власти нашей фантазии.
«Русская Правда» – сборник законодательных актов, созданный в XI в.
Рюрик Ростиславич – князь перемышльский, старший из троих сыновей тмутараканского князя Ростислава Владимировича от брака с венгерской принцессой Анной. Вместе с братьями пытался захватить Владимир-Волынский, потом правил в Перемышле. Умер в 1092 г. бездетным и неженатым, а Перемышль отошел к его брату Володарю.
Сбыслава Святополковна – польская королева, одна из двух дочерей киевского князя Святополка Изяславича от половчанки, дочери Тугоркана. В 1102 г. была выдана замуж за польского короля Болеслава Кривоустого. Имела в этом браке четырех сыновей – Владислава Изгнанника, Болеслава Кудрявого, Мешко Старого и Генриха.
Святополк Изяславич (1049–?) – великий киевский князь, 2-й из троих сыновей великого киевский князя Изяслава Ярославича (сына Ярослава Мудрого) от брака с дочерью польского короля Мешко Второго Гертрудой. Княжил в разное время в Полоцке, в Новгороде Великом, в Турове, потом в Киеве. Княжение его ознаменовалось внутренними усобицами и постоянными набегами половцев. В 1094 г. женился на дочери Тугоркана в целях заключения мира с половцами. Имел двух дочерей – Сбыславу, выданную за польского короля Болеслава, и Предславу, в 1104 г. выданную за венгерского королевича Владислава. Был женат трижды: первым браком – на своей бывшей наложнице, к которой питал безумную любовь, что доказывается хотя бы фактом женитьбы на ней, что в то время для князя было нонсенсом; имел от нее сына Мстислава (Мстиславца); вторым браком – на дочери византийского императора Алексея Комнина Варваре, от нее имел сына Ярослава и дочь Предславу; третьим – на дочери Тугоркана, возможно, в крещении Елене, от нее имел дочь Сбыславу и сыновей Брячислава и Изяслава. (В его семейных связях источники несколько путаются. Матерью Ярославца называют то наложницу, то византийскую царевну Варвару, а брак с половчанкой называют то первым, то третьим. Третий – вероятнее, поскольку в 1094 г. Святополку Изяславичу было уже 45 лет, что для первого брака слишком поздно: тогда княжичей венчали лет в пятнадцать. К тому же настораживает тот факт, что он был женат трижды, хотя церковные правила дозволяли венчаться только два раза.)
Собислава Святополковна – год рождения Владислава мне отыскать не удалось, но что его мать была выдана замуж семилетней девочкой – правда. Старше она никак не могла быть, потому что ее родители поженились всего за восемь лет до ее собственной свадьбы. Разве что летописцы что-то сильно напутали с этими датами.
Сухман Одихмантьевич – персонаж былины.
Туров – город на реке Припять, ныне поселок в Житковичском районе Гомельской области в Белоруссии. Впервые упоминается под 980 г. Расположен на племенной территории дреговичей. Был значительным ремесленным центром и столицей Турово-Пинского княжества. В конце XI в. в Турове появилась своя епископия.
Юрий Ярославич – единственный сын луцкого, затем берестейского князя Ярослава Ярополчича. Упоминается один раз в связи со смертью отца: «по нем остался сын его Юрий». Поскольку сам его отец в это время был безудельным князем и пленником, то надо думать, что Юрий по наследству ничего не получил. Но впоследствии, помирившись с киевскими родичами, мог получить от них Берестье, которым раньше владел его отец. Был ли женат – неизвестно, потомства не оставил.
Ярослав Святополчич (Ярославец) – князь волынский, младший из двоих сыновей великого киевского князя Святополка Изяславича от наложницы. Родился до 1094 г. Всю, жизнь воевал, пытаясь завладеть разными городами, княжил во Владимире-Волынском, пытался изгнать Ростиславичей из Галицкой земли, воевал с половцами и ятвягами. Был женат на дочери Мстислава Великого, внучке Владимира Мономаха, пытался развестись с ней и выйти из-под власти Киева, но был приведен Мономахом в покорность с помощью военной силы. В 1118 г. все же развелся с женой, бежал из Волыни в Венгрию, получил там войско и пытался взять Червен, однако получил отпор от местного посадника Фомы Ратиборича. В 1123 г. привел под Владимир-Волынский огромное войско из поляков, венгров и чехов, причем с ним были и перемышльские Ростиславичи. Во время осады Владимира, где правил тогда Андрей Владимирович Добрый, Ярославец был убит и похоронен князем Андреем в городском соборе. Был дважды женат: на венгерской королевне, от брака с которой оставил двух сыновей – Юрия и Вячеслава, и на дочери Мстислава Великого, от которой имел дочь Прибыславу.
Ярослав Ярополчич – князь луцкий, затем берестейский, старший из двоих сыновей владимиро-волынского князя Ярополка Изяславича. В 1099 г. воевал против Ростиславичей, а в 1101 г. выступил против своего дяди, великого киевского князя Святополка Изяславича, который забрал у него Луцкую волость и дал взамен неравноценную Берестейскую. Потерпел поражение, был взят в плен и закован. Впоследствии из оков освобожден, но в Берестье не вернулся, а жил в Киеве под присмотром дяди. Опять пытался бежать, снова был посажен в темницу и там умер в 1102 г. Оставил единственного сына Юрия.
От автора (об исторической основе)
По генеалогической таблице и историческим справкам, где на двадцать четыре реальных исторических персонажа придится всего четверо вымышленных, читатель уже понял, о в данном произведении есть достаточно весомая историческая основа. Сведения о князьях, городах и княжествах в основном правдивы. Не выдумана история о борьбе между сыновьями перемышльского князя Володаря Ростиславича. Он действительно умер в 1124 г., оставив Перемышль младшему сыну Ростиславу, а старшему, Владимирку, – Звенигород и Белз. Не удовлетворенный этим разделом, Владимирко через два года попытался отнять Перемышль у брата, но не преуспел. Киевский князь выступал в этом конфликте на стороне Ростислава, призывая Владимирко соблюдать отцовскую волю. Сделав Ростислава зятем туровского князя Вячеслава Владимировича и племянником (по жене) киевского князя Мстислава Владимировича, я лишь обосновала эту поддержку, которую он имел в реальности. При этом нарушения исторической правды не произошло: на ком Ростислав был женат в действительности, неизвестно, но какая-то жена у него была, судя по тому, что остались дети.
Сам же сюжет о разводе Прямиславы вымышлен, хотя и полностью историчен. Примерно такой же конфликт разыгрался сто лет спустя между Мстиславом Удалым и его зятем Ярославом Всеволодовичем. Поссорившись с Ярославом, Мстислав отнял у него жену Ростиславу, свою дочь, обвиняя зятя в супружеской измене, и остался глух ко всем мольбам Ярослава, который уже не смог бы вступить в новый брак и оставить законных наследников. Однако через несколько лет у Ярослава начали рождаться дети, среди которых был и будущий национальный герой Александр Невский. Кто была их мать – неизвестно. То ли Ярослав сумел-таки вернуть Ростиславу, то ли раздобыл другую жену (которая по церковным правилам была ему не положена). И подобных драм в истории русского средневековья довольно много. Просто удивительно, как мало внимания на них обращают писатели и с каким упорством их фантазия вращается вокруг десятка одних и тех же хрестоматийных персонажей.
Правда, писатель, желающий сделать свое повествование не только достоверным, но еще и романтичным и увлекательным, сталкивается со значительными трудностями. Брачный возраст в княжеских семьях наступал для юношей лет в 14–15, а для девушек (девочек) – начиная с 7–8 лет. То есть годам к 18, когда девушка созревала для любовного сюжета, всякая княжна уже давно была замужней женщиной и матерью нескольких детей. Самой взрослой парой (для первого брака) из мною обнаруженных были опять же Александр Невский и его жена Александра – на момент свадьбы они были не только тезками, но и ровесниками – и было им по 19 лет. Остальные, видимо, вступали в брак гораздо раньше. Для этого у любой княжеской семьи постоянно имелись и политическая необходимость, и возможность: к XII в. Рюриковичи размножились настолько, что могли подбирать брачные пары внутри рода, не допуская при этом кровосмешения.
Вообще типичный Рюрикович XI–XII вв. был кем угодно, но не русским. В самых знаменитых героях нашей ранней истории причудливо смешалась скандинавская, греческая, венгерская, польская, чешская, осетинская, немецкая, англо-саксонская, половецкая кровь, и лишь три невесты из новгородских боярских родов принесли им несколько капель русской крови (и то это считалось мезальянсом, вызванным суровой политической необходимостью). Рюриковичи редко умирали в тех же городах, где рождались, за свою жизнь успевали поменять несколько земель, породниться со смертельными врагами и насмерть рассориться с ближайшей родней. Все их существование было сплошным парадоксом. Их внешний облик, манеры, привычки, акцент и суеверия (позаимствованные у иноязычных матерей) – при том что они считались русскими православными правителями! – чрезвычайно интересны и достойны стать предметом особого художественного исследования.
Короче говоря, при всей авантюрности предложенного читателю сюжета, происхождение и судьбы героев романа в одних случаях историчны, а в других типичны для своего времени. Что же касается бытовых деталей, то в их воспроизведении большую и положительную роль играет опыт современных исторических реконструкторов, к московскому клубу коих – «Наследие предков» – автор имеет удовольствие принадлежать.
Об именах
Вопрос об именах, использованных в художественном тексте, постоянно вызывает интерес читателя, поэтому имеет смысл посвятить ему отдельный комментарий.
Как показывает анализ новгородских берестяных грамот, в первой половине XII в. народные языческие имена были более употребительны, чем христианские, причем в разных слоях общества. И нет оснований полагать, что в других областях Древней Руси дело обстояло как-то иначе. Общие принципы выбора, структура и значение дохристианских имен освещаются во множестве разных работ, как печатных, так и сетевых, и автор этих строк уже писал об этом в послесловии к роману «Огненный Волк» (М.: ACT, 2002).
В боярской среде весьма частым был случай, когда имя – христианское, а отчество – языческое: в летописях встречаются имена типа Петр Бориславич, Ян Вышатич, Иванко Чудинович, Фома Ратиборич, Демьян Куденевич, Димитрий Жирославич, Димитрий Завидович, Давид Ярунович, Мирошка (Мирон) Нездинич. Что интересно, «обратных» случаев (с языческим именем и христианским отчеством типа Жирослав Михайлович или Мирослав Андреевич) значительно меньше. Это можно объяснить относительной новизной христианской традиции даже для XII в. (ведь христианизация народа – не разовый акт, а длительный и сложный процесс), ввиду чего новые церковные имена легче приживались у представителей более молодых поколений. Исключение составляют княжеские семьи, где сочетания Юрий Ярославич – Ярослав Юриевич или Василько Ростиславич – Ростислав Василькович зависели только от порядка поколений «через один».
Династические княжеские имена вообще представляют особый случай. Это явление уже было предметом исследования профессиональных историков, но в нем до сих пор остается много неясного. Рюриковичами в течение веков использовался практически один и тот же набор родовых имен (это нормальная практика для правящих домов европейского средневековья). В список входили имена: Владимир, Святослав, Ярослав, Олег, Ярополк, Изяслав, Всеволод, Рюрик, Борис, Глеб, Роман, Давид, Игорь, Василий, Мстислав, Юрий, Вячеслав, Святополк, Ростислав. В полоцкой династии (и только в ней!) еще использовались имена Рогволод и Всеслав. Бывали варианты: Владимир – Владимирко – Володарь – Володьша. И это практически все. Любой мальчик из княжеской семьи мог получить одно из этих имен, но никто другой права на них не имел. В боярской среде тоже использовались двусложные имена, и даже имена с элементом «слав», но – другие. То есть никакой боярин (а тем более кузнец, как в некоторых исторических романах) не мог быть назван Изяславом или Мстиславом, зато не бывало князей по имени Борислав или Мирослав.
Этот запрет не распространялся на церковные имена из списка, которые при крещении мог получить любой. Именами Юрий, Давид, Роман, Василий могли окрестить представителей любого общественного слоя. С 1072 г., когда были канонизированы Борис и Глеб Владимировичи, их имена тоже стали крестильными и возможными для боярской среды.
Каждый князь имел два имени: княжеское языческое и крестильное христианское. В науке есть мнение, что княжеское и крестильное имена составляли устойчивые пары, то есть обладатель княжеского имени Владимир при крещении обязательно получал имя Василий, Мстислава крестили Федором, Всеволода – Гавриилом и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
«Русская Правда» – сборник законодательных актов, созданный в XI в.
Рюрик Ростиславич – князь перемышльский, старший из троих сыновей тмутараканского князя Ростислава Владимировича от брака с венгерской принцессой Анной. Вместе с братьями пытался захватить Владимир-Волынский, потом правил в Перемышле. Умер в 1092 г. бездетным и неженатым, а Перемышль отошел к его брату Володарю.
Сбыслава Святополковна – польская королева, одна из двух дочерей киевского князя Святополка Изяславича от половчанки, дочери Тугоркана. В 1102 г. была выдана замуж за польского короля Болеслава Кривоустого. Имела в этом браке четырех сыновей – Владислава Изгнанника, Болеслава Кудрявого, Мешко Старого и Генриха.
Святополк Изяславич (1049–?) – великий киевский князь, 2-й из троих сыновей великого киевский князя Изяслава Ярославича (сына Ярослава Мудрого) от брака с дочерью польского короля Мешко Второго Гертрудой. Княжил в разное время в Полоцке, в Новгороде Великом, в Турове, потом в Киеве. Княжение его ознаменовалось внутренними усобицами и постоянными набегами половцев. В 1094 г. женился на дочери Тугоркана в целях заключения мира с половцами. Имел двух дочерей – Сбыславу, выданную за польского короля Болеслава, и Предславу, в 1104 г. выданную за венгерского королевича Владислава. Был женат трижды: первым браком – на своей бывшей наложнице, к которой питал безумную любовь, что доказывается хотя бы фактом женитьбы на ней, что в то время для князя было нонсенсом; имел от нее сына Мстислава (Мстиславца); вторым браком – на дочери византийского императора Алексея Комнина Варваре, от нее имел сына Ярослава и дочь Предславу; третьим – на дочери Тугоркана, возможно, в крещении Елене, от нее имел дочь Сбыславу и сыновей Брячислава и Изяслава. (В его семейных связях источники несколько путаются. Матерью Ярославца называют то наложницу, то византийскую царевну Варвару, а брак с половчанкой называют то первым, то третьим. Третий – вероятнее, поскольку в 1094 г. Святополку Изяславичу было уже 45 лет, что для первого брака слишком поздно: тогда княжичей венчали лет в пятнадцать. К тому же настораживает тот факт, что он был женат трижды, хотя церковные правила дозволяли венчаться только два раза.)
Собислава Святополковна – год рождения Владислава мне отыскать не удалось, но что его мать была выдана замуж семилетней девочкой – правда. Старше она никак не могла быть, потому что ее родители поженились всего за восемь лет до ее собственной свадьбы. Разве что летописцы что-то сильно напутали с этими датами.
Сухман Одихмантьевич – персонаж былины.
Туров – город на реке Припять, ныне поселок в Житковичском районе Гомельской области в Белоруссии. Впервые упоминается под 980 г. Расположен на племенной территории дреговичей. Был значительным ремесленным центром и столицей Турово-Пинского княжества. В конце XI в. в Турове появилась своя епископия.
Юрий Ярославич – единственный сын луцкого, затем берестейского князя Ярослава Ярополчича. Упоминается один раз в связи со смертью отца: «по нем остался сын его Юрий». Поскольку сам его отец в это время был безудельным князем и пленником, то надо думать, что Юрий по наследству ничего не получил. Но впоследствии, помирившись с киевскими родичами, мог получить от них Берестье, которым раньше владел его отец. Был ли женат – неизвестно, потомства не оставил.
Ярослав Святополчич (Ярославец) – князь волынский, младший из двоих сыновей великого киевского князя Святополка Изяславича от наложницы. Родился до 1094 г. Всю, жизнь воевал, пытаясь завладеть разными городами, княжил во Владимире-Волынском, пытался изгнать Ростиславичей из Галицкой земли, воевал с половцами и ятвягами. Был женат на дочери Мстислава Великого, внучке Владимира Мономаха, пытался развестись с ней и выйти из-под власти Киева, но был приведен Мономахом в покорность с помощью военной силы. В 1118 г. все же развелся с женой, бежал из Волыни в Венгрию, получил там войско и пытался взять Червен, однако получил отпор от местного посадника Фомы Ратиборича. В 1123 г. привел под Владимир-Волынский огромное войско из поляков, венгров и чехов, причем с ним были и перемышльские Ростиславичи. Во время осады Владимира, где правил тогда Андрей Владимирович Добрый, Ярославец был убит и похоронен князем Андреем в городском соборе. Был дважды женат: на венгерской королевне, от брака с которой оставил двух сыновей – Юрия и Вячеслава, и на дочери Мстислава Великого, от которой имел дочь Прибыславу.
Ярослав Ярополчич – князь луцкий, затем берестейский, старший из двоих сыновей владимиро-волынского князя Ярополка Изяславича. В 1099 г. воевал против Ростиславичей, а в 1101 г. выступил против своего дяди, великого киевского князя Святополка Изяславича, который забрал у него Луцкую волость и дал взамен неравноценную Берестейскую. Потерпел поражение, был взят в плен и закован. Впоследствии из оков освобожден, но в Берестье не вернулся, а жил в Киеве под присмотром дяди. Опять пытался бежать, снова был посажен в темницу и там умер в 1102 г. Оставил единственного сына Юрия.
От автора (об исторической основе)
По генеалогической таблице и историческим справкам, где на двадцать четыре реальных исторических персонажа придится всего четверо вымышленных, читатель уже понял, о в данном произведении есть достаточно весомая историческая основа. Сведения о князьях, городах и княжествах в основном правдивы. Не выдумана история о борьбе между сыновьями перемышльского князя Володаря Ростиславича. Он действительно умер в 1124 г., оставив Перемышль младшему сыну Ростиславу, а старшему, Владимирку, – Звенигород и Белз. Не удовлетворенный этим разделом, Владимирко через два года попытался отнять Перемышль у брата, но не преуспел. Киевский князь выступал в этом конфликте на стороне Ростислава, призывая Владимирко соблюдать отцовскую волю. Сделав Ростислава зятем туровского князя Вячеслава Владимировича и племянником (по жене) киевского князя Мстислава Владимировича, я лишь обосновала эту поддержку, которую он имел в реальности. При этом нарушения исторической правды не произошло: на ком Ростислав был женат в действительности, неизвестно, но какая-то жена у него была, судя по тому, что остались дети.
Сам же сюжет о разводе Прямиславы вымышлен, хотя и полностью историчен. Примерно такой же конфликт разыгрался сто лет спустя между Мстиславом Удалым и его зятем Ярославом Всеволодовичем. Поссорившись с Ярославом, Мстислав отнял у него жену Ростиславу, свою дочь, обвиняя зятя в супружеской измене, и остался глух ко всем мольбам Ярослава, который уже не смог бы вступить в новый брак и оставить законных наследников. Однако через несколько лет у Ярослава начали рождаться дети, среди которых был и будущий национальный герой Александр Невский. Кто была их мать – неизвестно. То ли Ярослав сумел-таки вернуть Ростиславу, то ли раздобыл другую жену (которая по церковным правилам была ему не положена). И подобных драм в истории русского средневековья довольно много. Просто удивительно, как мало внимания на них обращают писатели и с каким упорством их фантазия вращается вокруг десятка одних и тех же хрестоматийных персонажей.
Правда, писатель, желающий сделать свое повествование не только достоверным, но еще и романтичным и увлекательным, сталкивается со значительными трудностями. Брачный возраст в княжеских семьях наступал для юношей лет в 14–15, а для девушек (девочек) – начиная с 7–8 лет. То есть годам к 18, когда девушка созревала для любовного сюжета, всякая княжна уже давно была замужней женщиной и матерью нескольких детей. Самой взрослой парой (для первого брака) из мною обнаруженных были опять же Александр Невский и его жена Александра – на момент свадьбы они были не только тезками, но и ровесниками – и было им по 19 лет. Остальные, видимо, вступали в брак гораздо раньше. Для этого у любой княжеской семьи постоянно имелись и политическая необходимость, и возможность: к XII в. Рюриковичи размножились настолько, что могли подбирать брачные пары внутри рода, не допуская при этом кровосмешения.
Вообще типичный Рюрикович XI–XII вв. был кем угодно, но не русским. В самых знаменитых героях нашей ранней истории причудливо смешалась скандинавская, греческая, венгерская, польская, чешская, осетинская, немецкая, англо-саксонская, половецкая кровь, и лишь три невесты из новгородских боярских родов принесли им несколько капель русской крови (и то это считалось мезальянсом, вызванным суровой политической необходимостью). Рюриковичи редко умирали в тех же городах, где рождались, за свою жизнь успевали поменять несколько земель, породниться со смертельными врагами и насмерть рассориться с ближайшей родней. Все их существование было сплошным парадоксом. Их внешний облик, манеры, привычки, акцент и суеверия (позаимствованные у иноязычных матерей) – при том что они считались русскими православными правителями! – чрезвычайно интересны и достойны стать предметом особого художественного исследования.
Короче говоря, при всей авантюрности предложенного читателю сюжета, происхождение и судьбы героев романа в одних случаях историчны, а в других типичны для своего времени. Что же касается бытовых деталей, то в их воспроизведении большую и положительную роль играет опыт современных исторических реконструкторов, к московскому клубу коих – «Наследие предков» – автор имеет удовольствие принадлежать.
Об именах
Вопрос об именах, использованных в художественном тексте, постоянно вызывает интерес читателя, поэтому имеет смысл посвятить ему отдельный комментарий.
Как показывает анализ новгородских берестяных грамот, в первой половине XII в. народные языческие имена были более употребительны, чем христианские, причем в разных слоях общества. И нет оснований полагать, что в других областях Древней Руси дело обстояло как-то иначе. Общие принципы выбора, структура и значение дохристианских имен освещаются во множестве разных работ, как печатных, так и сетевых, и автор этих строк уже писал об этом в послесловии к роману «Огненный Волк» (М.: ACT, 2002).
В боярской среде весьма частым был случай, когда имя – христианское, а отчество – языческое: в летописях встречаются имена типа Петр Бориславич, Ян Вышатич, Иванко Чудинович, Фома Ратиборич, Демьян Куденевич, Димитрий Жирославич, Димитрий Завидович, Давид Ярунович, Мирошка (Мирон) Нездинич. Что интересно, «обратных» случаев (с языческим именем и христианским отчеством типа Жирослав Михайлович или Мирослав Андреевич) значительно меньше. Это можно объяснить относительной новизной христианской традиции даже для XII в. (ведь христианизация народа – не разовый акт, а длительный и сложный процесс), ввиду чего новые церковные имена легче приживались у представителей более молодых поколений. Исключение составляют княжеские семьи, где сочетания Юрий Ярославич – Ярослав Юриевич или Василько Ростиславич – Ростислав Василькович зависели только от порядка поколений «через один».
Династические княжеские имена вообще представляют особый случай. Это явление уже было предметом исследования профессиональных историков, но в нем до сих пор остается много неясного. Рюриковичами в течение веков использовался практически один и тот же набор родовых имен (это нормальная практика для правящих домов европейского средневековья). В список входили имена: Владимир, Святослав, Ярослав, Олег, Ярополк, Изяслав, Всеволод, Рюрик, Борис, Глеб, Роман, Давид, Игорь, Василий, Мстислав, Юрий, Вячеслав, Святополк, Ростислав. В полоцкой династии (и только в ней!) еще использовались имена Рогволод и Всеслав. Бывали варианты: Владимир – Владимирко – Володарь – Володьша. И это практически все. Любой мальчик из княжеской семьи мог получить одно из этих имен, но никто другой права на них не имел. В боярской среде тоже использовались двусложные имена, и даже имена с элементом «слав», но – другие. То есть никакой боярин (а тем более кузнец, как в некоторых исторических романах) не мог быть назван Изяславом или Мстиславом, зато не бывало князей по имени Борислав или Мирослав.
Этот запрет не распространялся на церковные имена из списка, которые при крещении мог получить любой. Именами Юрий, Давид, Роман, Василий могли окрестить представителей любого общественного слоя. С 1072 г., когда были канонизированы Борис и Глеб Владимировичи, их имена тоже стали крестильными и возможными для боярской среды.
Каждый князь имел два имени: княжеское языческое и крестильное христианское. В науке есть мнение, что княжеское и крестильное имена составляли устойчивые пары, то есть обладатель княжеского имени Владимир при крещении обязательно получал имя Василий, Мстислава крестили Федором, Всеволода – Гавриилом и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53