Мертвых было четверо. Тот, что стоял напротив Макса, выделялся и статью, и ростом, и вычурными доспехами. Посеребренная кираса, украшенная большим кованным изображением какого-то небывалого чудовища, книзу переходила в кольчужную короткую юбочку. Ноги и руки ратника целиком закрывались наползающими друг на друга пластинами. Зеленый плащ с пышной оторочкой из синего искристого меха ниспадал до колен. У бедра покачивался на поясной цепи недлинный, но широкий меч. Узкий щит, прикрепленный ремнями к левой руке, был ослепительно белым. Зеленая повязка удерживала пряди длинных бесцветных волос. В каждом ухе ратника было по три кольца. Да, и шрамы еще были… Два тонких и длинных шрама, симметрично делящих лицо вдоль на три примерно равные части. Первый шрам, на левой стороне, шел от середины смуглого лба, рассекая белую бровь, через глазницу до самой скулы; второй, на правой стороне, в точности повторял первый. Шрамы были не безобразны, а напротив – весьма аккуратны. Они походили на татуировку, выполненную белой тушью, но из-за них лицо Мертвого выглядело странным и даже жутковатым, как лицо выточенного из камня идола.
Бог мой! По правую руку этого воина стоял тот самый Мертвый, который напал на нас у реки. Вон и отметина на лбу – темное пятно… А по левую руку – двое уже знакомых мне ратников: Сева и другой, младший. Сева опирается на копье, глядит на Макса, меланхолически сплевывая. Младший прям и недвижен. За его плечами видна рукоять двуручника.
– Большая Секира пропал и не отзывается, – сказал Максу этот… со шрамами. – Он уже шестой. Костяная Голова ушел за ним и не вернулся. Это седьмой. Семеро воинов Мертвого Дома погибли сегодня. Зачем ты, оружейник, привел в Поле Драконов? Ты забыл слова договора? Зачем вы вошли в Поле раньше срока?
– Никого я не приводил, – пробурчал Макс. – Прежде чем обвинять, Бритва, мог бы и выслушать…
– Ты, оружейник, или глуп, или очень дерзок. Скорее первое. Ты глуп, оружейник. К чему мне обвинять Дракона, пусть даже и предателя? Враг есть враг. В этом и состоит его вина, не требующая доказательств.
Макс – предатель?
– Я не предатель, – буркнул Макс, глядя себе под ноги.
– Помолчи, дурак! – выкрикнул Мертвый с отметиной на лбу. – Если мастер Мертвого Дома говорит, что ты засохшая блевотина крылатого ящера пиа, склонись и благодари за оказанное внимание. Кто ты такой по сравнению с ним, оружейник без колец?..
– Я не спрашивал твоего мнения, Гаута Пес, – отозвался тот, кого называли Бритвой. – Оно меня не интересует. Равно как и мнение оружейника. Он сам пошел на переговоры с нами, сам заключил договор, отдав Мертвым то, что должно принадлежать Дракону. Я именую это предательством, пусть оружейник Дракон называет свой поступок как ему хочется.
Я ничего не понимал. Как Макс мог предать свой клан? Зачем ему это понадобилось? Да и не похож он на предателя, никак не похож. И что он такое отдал Мертвому Дому? О чем вообще речь?
– Драконы не должны были заходить сегодня в Поле, – заговорил Макс. – Это получилось… случайно.
– Морок? – произнес Бритва.
– Да… Новообращенный сумел увидеть ее и рассмотреть. Решено было идти немедленно к Старейшему и Всевидящему Моту, чтобы он указал нам ее укрытие. Я пытался убедить Драконов идти завтра, но мне это не удалось… Пойми, Бритва, то, что охота на Морок объявлена была именно сегодня, – просто совпадение. Я не пытался заманить вас в ловушку. Сам посуди, Драконов было всего-навсего три двойки, и ваших – ровно столько… Вы и сами вошли в Поле раньше срока.
– Мои воины проверяли место перед встречей, – сказал Бритва. – Признаюсь, после того, как на них напали, мне очень непросто было убедить себя в том, что ты, обманувший Дракона, не обманул и Мертвый Дом. А когда появилась Морок, я чуть было не поверил слухам о том, что это создание сражается на вашей стороне.
Макс покривил рот:
– Драконы считали Морок созданием Мертвого Дома…
– Хватит разговоров! – встрял Гаута Пес. – Бритва, пусть он отдаст нам новообращенного! Он обещал!
– Я потерял его, – сказал Макс. – Я же не знал, что листвяные призраки пробудились! Я вел его к вам, но призраки затянули нас в эту яму… Они запутали нас! Мы сбились с дороги и оказались здесь. Как и вы! Если не так, что же вы делаете тут, а не на месте встречи?
– Пробуждение листвяных призраков – тоже случайность? – нахмурился Бритва. – Слишком много случайностей, тебе не кажется, оружейник? Я жалею, что связался с тобой! Я уже заплатил за это пятерыми своими воинами. И судьба еще двоих мне пока неизвестна.
– Не случайность, – тихо сказал Макс. – Случайностей не бывает. Тем более – в Игре. Мне кажется, Поля сознательно противятся тому, что я задумал. Тому, что должно произойти.
– Пусть покажет новообращенного! – воскликнул Пес. – А если новообращенный погиб? Тогда все напрасно!
– Ты чуть было не убил нас у реки! – повысил голос Макс. – А теперь опасаешься за жизнь Никиты?!
– Откуда я знал? Одного Дракона отличить от другого трудно, как отличить одного от другого двух навозных червей! Вы для меня все…
– Гаута! – прервал его Бритва, и Гаута Пес замолчал.
Заговорил снова Бритва.
– Тебе нет пути назад, – сказал он, – ты понимаешь это, оружейник? Ты отдал нам новообращенного. Мои ратники… – он слегка повернулся в сторону моих давних знакомцев, «братьев», – стерегли его в общем мире. Новообращенный, словно слепой, безропотно вошел в Поле Руин в условленное время. Встретился с гхимеши в условленном месте. И принял вызов! А это значит, Драконы обязаны сделать свой ход. Таковы Правила, оружейник.
– Я знаю.
– Таковы Правила. Новообращенный делает ход и проигрывает. Он самый младший из всего клана. Слабее его нет воинов у Дракона. Он даже и не ратник, собственно. Как он сумеет добыть каф? Это не под силу и мастеру. Возможно, магистр справится с этим делом, но – не всякий магистр. И когда новообращенный пойдет за кафом и сгинет, настанет черед Мертвому Дому делать ход. Будь уверен, оружейник, мои воины примут вызов, лучший из Мертвых добудет каф! Гхимеши покажут Мертвому Дому – Мертвому Дому, а не Драконам! – проход к подземной реке Ноч. Мы первыми достигнем Тринадцатого Поля! Мертвый Дом будет править всеми Полями!
– Бритва, новообращенного Дракона все еще нет, – негромко напомнил предводителю Гаута Пес. – Скорее всего листвяные призраки запутали и пожрали его. Надо идти искать Секиру и Голову.
Макс покачал головой.
– Никита… – проговорил он. – Новообращенный… Хоть он и безоружен, листвяным призракам не достать его. Он совсем не так прост, как я думал сначала. Он… видел Морок. Она не убила его, она его отпустила невредимым. Он вышел живым из Поля Руин и ничего никому не сказал о том, что было там. Он пробежал через рой вывеньгов без повязок на лице – и остался жив. Твой Пес, Бритва, напал на него, но получил рукоятью меча по лбу и не смог его даже поцарапать. Пусть он сам скажет!
– Новообращенный хорошо бегает! – хрипло сообщил Гаута. – Я привык сражаться с воинами, а не с зайцами.
– Большая Секира и Костяная Голова все не дают о себе знать! – скрипнул зубами Бритва. – Молись Создателям, оружейник, чтобы они нашли твоего новообращенного, а не угодили в Пасть к листвяным призракам!
Что ответил на это Макс, я не услышал. Кто-то, неслышно подкравшийся сзади, крепко ухватил меня железной рукой за шею и ударил головой о камень. Должно быть, на мгновение я потерял сознание. По крайней мере того, как меня волокли несколько шагов, чтобы бросить под ноги Мертвого мастера, я не помню.
– Новообращенный, – услышал я над собой и со стоном открыл глаза.
Воин в зеленой куртке склонил до блеска выбритый череп, рассматривая меня, усмехнулся и пнул сапогом под ребра. Я перевернулся на спину и неожиданно ткнулся взглядом в лицо Макса. Оружейник поспешно отвел глаза.
– А где Секира? – прозвучал голос Бритвы.
– Секира ушел к призракам, – ответил бритоголовый. – Я заметил его только тогда, когда он уже погружался в Пасть. Призраки легко увели его за собой – у Большой Секиры были вырваны глаза.
– Кто?! – задохнулся Гаута.
Бритоголовый – должно быть, это его звали Костяной Головой, – не ответил. Тогда Мертвые как по команде уставились на меня. Я попытался встать, но тупой конец копья пихнул меня снова на землю.
– Новообращенный… – задумчиво проговорил Бритва, мигая Псу.
Тот с готовностью подскочил к Максу, ударом в живот сломал оружейника пополам, легко поставил на колени и с лязгом вытащил меч из ножен. И вопросительно посмотрел на Бритву. Мертвый мастер предостерегающе поднял ладонь:
– Погоди пока… Новообращенный… – повторил Бритва, глядя на Макса. – Самый слабый воин клана Золотого Дракона. Безоружный. Прикончил ратника двух колец голыми руками. И не просто так, а, изуверски искалечив, отдал на растерзание листвяным призракам. Ты хочешь меня обмануть, оружейник? Кто он, твой Никита?
Макс промолчал. Гаута ударил его рукояткой меча в лицо.
– Кто он, оружейник?
Макс выпустил изо рта кровавый сгусток и простонал что-то неразборчивое. А Бритва присел на корточки надо мной, лежащим. Рукой, облаченной в ратную металлическую перчатку, сжал мой подбородок.
– Не понимаю… – сказал он, глядя на меня, но обращаясь к Максу. – Если этот новообращенный лишь с виду слабак, а на деле – великий воин, зачем тебе, оружейник, понадобилось искать встречи со мной, вести переговоры, обманом вводить его в Поле Руин, чтобы он принял вызов гхимеши? Пускай Золотой Дракон сделал бы ход, отправив своего воина добывать каф для Старейшего и Всевидящего Ирри. Где ты ищешь выгоду, оружейник? Ты говорил, что новообращенный слаб и неопытен; приняв вызов, он погибнет, открывая возможность сделать ход нам, Мертвому Дому. И ты не просил никакой награды, кроме легкой смерти. Я чувствую в твоих действиях ловушку, но не могу увидеть ее.
– Он не похож… на других… – кривясь от боли, сказал Макс. – Но ему не добыть каф. Как бы он ни был проворен и удачлив, этого он сделать не сможет…
Встряска от ударов нисколько не прояснила кашу в моей голове. Я все еще не верил в то, что видел и слышал. Макс – предатель? Он продал меня Мертвым? Посылает на верную смерть только затем, чтобы Драконы наверняка проиграли свой ход и открыли дорогу к Тринадцатому Полю Мертвым?
Зачем?
Бритва отпустил меня. Я все-таки соскреб себя с земли и сел, раскинув ноги. Больше меня не били.
– Я выполнил то, что обещал, мастер, – проговорил Макс. – Вели своему Псу отпустить меня. И, пожалуйста… позволь мне поговорить с Никитой. Всего пять минут. Пять минут! Разрешаешь?
Бритва, чуть помедлив, кивнул. Он разрешил.
Мертвые разошлись – встали кругом так, чтобы держать в поле зрения и нас двоих, и друг друга. Кроме того, Бритва дал приказ обнажить оружие.
– Если выкинете какую-нибудь штуку… – предупредил он. – За секунду обоих порубим на куски. А то, что останется, сбросим в Пасть листвяных призраков…
– Макс?.. – только и смог я проговорить, когда мы остались с глазу на глаз.
Не может же все быть так паршиво. Сейчас Макс объяснит мне, и я пойму.
Оружейник тяжело опустился на землю, сжал голову руками, собираясь с мыслями.
– Погоди, погоди… Так… Как он мне вломил… Никита! Прежде всего прости за то, что я… я…
– За то, что ты предал клан? И меня втравил в какую-то чудовищную историю? Я думал, это козни Мертвых, а это – ты… Господи! И ведь ни сном ни духом не дал догадаться… Я никак не могу понять – зачем ты это сделал? Я не особенно хорошо разбираюсь в ваших этих… делах… Но я вижу, что ты сыграл на стороне Мертвых. А Дракону вылепил полновесную каку. Ведь тот, кто достигнет Тринадцатого Поля, сможет править Полями, я правильно сказал?
– Тот, кто достигнет Тринадцатого Поля, будет сражаться с Создателями, – поправил Макс.
– Ага, и, победив, займет их место, да?
– Нет! Нет! Это они так думают! А на самом деле!..
– Кто – они?
– И Драконы, и Мертвые! Оба клана уверены в том, что Тринадцатое Поле, скрывающее Создателей, – это ключ к владычеству над всеми Полями. Центр мироздания. Шамбала.
– А это…
– Это не так! Без Создателей Поля не смогут существовать. Поля – это и есть Создатели. Убив Создателей, уничтожишь Поля. Мы с Серегой Коростелевым – помнишь, я рассказывал тебе о нем? – долго обсуждали эту тему. Это его теория! И я с ней полностью согласен.
– Макс…
– Погоди! Мы говорили с тобой о страшной опасности, которая зреет в Полях. Они – угроза для нашего мира. Никита! Твой разум еще не захвачен Игрой. Ты способен меня понять – просто постарайся. Никто из игроков не может меня понять. Даже не хочет. Помнишь тот час, когда ты первый раз встретил Морок? С тобой был один из гхимеши? Никто из Драконов не увидел его! Не просто не заметил – не увидел. Это уже не простая невнимательность, от гордыни идущая, это что-то вроде блокировки мозга. Дети Поля для них никто – пыль под ногами. Он лежал у них под ногами, они спотыкались об него, но обращали на него внимания не больше, чем на случайную корягу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Бог мой! По правую руку этого воина стоял тот самый Мертвый, который напал на нас у реки. Вон и отметина на лбу – темное пятно… А по левую руку – двое уже знакомых мне ратников: Сева и другой, младший. Сева опирается на копье, глядит на Макса, меланхолически сплевывая. Младший прям и недвижен. За его плечами видна рукоять двуручника.
– Большая Секира пропал и не отзывается, – сказал Максу этот… со шрамами. – Он уже шестой. Костяная Голова ушел за ним и не вернулся. Это седьмой. Семеро воинов Мертвого Дома погибли сегодня. Зачем ты, оружейник, привел в Поле Драконов? Ты забыл слова договора? Зачем вы вошли в Поле раньше срока?
– Никого я не приводил, – пробурчал Макс. – Прежде чем обвинять, Бритва, мог бы и выслушать…
– Ты, оружейник, или глуп, или очень дерзок. Скорее первое. Ты глуп, оружейник. К чему мне обвинять Дракона, пусть даже и предателя? Враг есть враг. В этом и состоит его вина, не требующая доказательств.
Макс – предатель?
– Я не предатель, – буркнул Макс, глядя себе под ноги.
– Помолчи, дурак! – выкрикнул Мертвый с отметиной на лбу. – Если мастер Мертвого Дома говорит, что ты засохшая блевотина крылатого ящера пиа, склонись и благодари за оказанное внимание. Кто ты такой по сравнению с ним, оружейник без колец?..
– Я не спрашивал твоего мнения, Гаута Пес, – отозвался тот, кого называли Бритвой. – Оно меня не интересует. Равно как и мнение оружейника. Он сам пошел на переговоры с нами, сам заключил договор, отдав Мертвым то, что должно принадлежать Дракону. Я именую это предательством, пусть оружейник Дракон называет свой поступок как ему хочется.
Я ничего не понимал. Как Макс мог предать свой клан? Зачем ему это понадобилось? Да и не похож он на предателя, никак не похож. И что он такое отдал Мертвому Дому? О чем вообще речь?
– Драконы не должны были заходить сегодня в Поле, – заговорил Макс. – Это получилось… случайно.
– Морок? – произнес Бритва.
– Да… Новообращенный сумел увидеть ее и рассмотреть. Решено было идти немедленно к Старейшему и Всевидящему Моту, чтобы он указал нам ее укрытие. Я пытался убедить Драконов идти завтра, но мне это не удалось… Пойми, Бритва, то, что охота на Морок объявлена была именно сегодня, – просто совпадение. Я не пытался заманить вас в ловушку. Сам посуди, Драконов было всего-навсего три двойки, и ваших – ровно столько… Вы и сами вошли в Поле раньше срока.
– Мои воины проверяли место перед встречей, – сказал Бритва. – Признаюсь, после того, как на них напали, мне очень непросто было убедить себя в том, что ты, обманувший Дракона, не обманул и Мертвый Дом. А когда появилась Морок, я чуть было не поверил слухам о том, что это создание сражается на вашей стороне.
Макс покривил рот:
– Драконы считали Морок созданием Мертвого Дома…
– Хватит разговоров! – встрял Гаута Пес. – Бритва, пусть он отдаст нам новообращенного! Он обещал!
– Я потерял его, – сказал Макс. – Я же не знал, что листвяные призраки пробудились! Я вел его к вам, но призраки затянули нас в эту яму… Они запутали нас! Мы сбились с дороги и оказались здесь. Как и вы! Если не так, что же вы делаете тут, а не на месте встречи?
– Пробуждение листвяных призраков – тоже случайность? – нахмурился Бритва. – Слишком много случайностей, тебе не кажется, оружейник? Я жалею, что связался с тобой! Я уже заплатил за это пятерыми своими воинами. И судьба еще двоих мне пока неизвестна.
– Не случайность, – тихо сказал Макс. – Случайностей не бывает. Тем более – в Игре. Мне кажется, Поля сознательно противятся тому, что я задумал. Тому, что должно произойти.
– Пусть покажет новообращенного! – воскликнул Пес. – А если новообращенный погиб? Тогда все напрасно!
– Ты чуть было не убил нас у реки! – повысил голос Макс. – А теперь опасаешься за жизнь Никиты?!
– Откуда я знал? Одного Дракона отличить от другого трудно, как отличить одного от другого двух навозных червей! Вы для меня все…
– Гаута! – прервал его Бритва, и Гаута Пес замолчал.
Заговорил снова Бритва.
– Тебе нет пути назад, – сказал он, – ты понимаешь это, оружейник? Ты отдал нам новообращенного. Мои ратники… – он слегка повернулся в сторону моих давних знакомцев, «братьев», – стерегли его в общем мире. Новообращенный, словно слепой, безропотно вошел в Поле Руин в условленное время. Встретился с гхимеши в условленном месте. И принял вызов! А это значит, Драконы обязаны сделать свой ход. Таковы Правила, оружейник.
– Я знаю.
– Таковы Правила. Новообращенный делает ход и проигрывает. Он самый младший из всего клана. Слабее его нет воинов у Дракона. Он даже и не ратник, собственно. Как он сумеет добыть каф? Это не под силу и мастеру. Возможно, магистр справится с этим делом, но – не всякий магистр. И когда новообращенный пойдет за кафом и сгинет, настанет черед Мертвому Дому делать ход. Будь уверен, оружейник, мои воины примут вызов, лучший из Мертвых добудет каф! Гхимеши покажут Мертвому Дому – Мертвому Дому, а не Драконам! – проход к подземной реке Ноч. Мы первыми достигнем Тринадцатого Поля! Мертвый Дом будет править всеми Полями!
– Бритва, новообращенного Дракона все еще нет, – негромко напомнил предводителю Гаута Пес. – Скорее всего листвяные призраки запутали и пожрали его. Надо идти искать Секиру и Голову.
Макс покачал головой.
– Никита… – проговорил он. – Новообращенный… Хоть он и безоружен, листвяным призракам не достать его. Он совсем не так прост, как я думал сначала. Он… видел Морок. Она не убила его, она его отпустила невредимым. Он вышел живым из Поля Руин и ничего никому не сказал о том, что было там. Он пробежал через рой вывеньгов без повязок на лице – и остался жив. Твой Пес, Бритва, напал на него, но получил рукоятью меча по лбу и не смог его даже поцарапать. Пусть он сам скажет!
– Новообращенный хорошо бегает! – хрипло сообщил Гаута. – Я привык сражаться с воинами, а не с зайцами.
– Большая Секира и Костяная Голова все не дают о себе знать! – скрипнул зубами Бритва. – Молись Создателям, оружейник, чтобы они нашли твоего новообращенного, а не угодили в Пасть к листвяным призракам!
Что ответил на это Макс, я не услышал. Кто-то, неслышно подкравшийся сзади, крепко ухватил меня железной рукой за шею и ударил головой о камень. Должно быть, на мгновение я потерял сознание. По крайней мере того, как меня волокли несколько шагов, чтобы бросить под ноги Мертвого мастера, я не помню.
– Новообращенный, – услышал я над собой и со стоном открыл глаза.
Воин в зеленой куртке склонил до блеска выбритый череп, рассматривая меня, усмехнулся и пнул сапогом под ребра. Я перевернулся на спину и неожиданно ткнулся взглядом в лицо Макса. Оружейник поспешно отвел глаза.
– А где Секира? – прозвучал голос Бритвы.
– Секира ушел к призракам, – ответил бритоголовый. – Я заметил его только тогда, когда он уже погружался в Пасть. Призраки легко увели его за собой – у Большой Секиры были вырваны глаза.
– Кто?! – задохнулся Гаута.
Бритоголовый – должно быть, это его звали Костяной Головой, – не ответил. Тогда Мертвые как по команде уставились на меня. Я попытался встать, но тупой конец копья пихнул меня снова на землю.
– Новообращенный… – задумчиво проговорил Бритва, мигая Псу.
Тот с готовностью подскочил к Максу, ударом в живот сломал оружейника пополам, легко поставил на колени и с лязгом вытащил меч из ножен. И вопросительно посмотрел на Бритву. Мертвый мастер предостерегающе поднял ладонь:
– Погоди пока… Новообращенный… – повторил Бритва, глядя на Макса. – Самый слабый воин клана Золотого Дракона. Безоружный. Прикончил ратника двух колец голыми руками. И не просто так, а, изуверски искалечив, отдал на растерзание листвяным призракам. Ты хочешь меня обмануть, оружейник? Кто он, твой Никита?
Макс промолчал. Гаута ударил его рукояткой меча в лицо.
– Кто он, оружейник?
Макс выпустил изо рта кровавый сгусток и простонал что-то неразборчивое. А Бритва присел на корточки надо мной, лежащим. Рукой, облаченной в ратную металлическую перчатку, сжал мой подбородок.
– Не понимаю… – сказал он, глядя на меня, но обращаясь к Максу. – Если этот новообращенный лишь с виду слабак, а на деле – великий воин, зачем тебе, оружейник, понадобилось искать встречи со мной, вести переговоры, обманом вводить его в Поле Руин, чтобы он принял вызов гхимеши? Пускай Золотой Дракон сделал бы ход, отправив своего воина добывать каф для Старейшего и Всевидящего Ирри. Где ты ищешь выгоду, оружейник? Ты говорил, что новообращенный слаб и неопытен; приняв вызов, он погибнет, открывая возможность сделать ход нам, Мертвому Дому. И ты не просил никакой награды, кроме легкой смерти. Я чувствую в твоих действиях ловушку, но не могу увидеть ее.
– Он не похож… на других… – кривясь от боли, сказал Макс. – Но ему не добыть каф. Как бы он ни был проворен и удачлив, этого он сделать не сможет…
Встряска от ударов нисколько не прояснила кашу в моей голове. Я все еще не верил в то, что видел и слышал. Макс – предатель? Он продал меня Мертвым? Посылает на верную смерть только затем, чтобы Драконы наверняка проиграли свой ход и открыли дорогу к Тринадцатому Полю Мертвым?
Зачем?
Бритва отпустил меня. Я все-таки соскреб себя с земли и сел, раскинув ноги. Больше меня не били.
– Я выполнил то, что обещал, мастер, – проговорил Макс. – Вели своему Псу отпустить меня. И, пожалуйста… позволь мне поговорить с Никитой. Всего пять минут. Пять минут! Разрешаешь?
Бритва, чуть помедлив, кивнул. Он разрешил.
Мертвые разошлись – встали кругом так, чтобы держать в поле зрения и нас двоих, и друг друга. Кроме того, Бритва дал приказ обнажить оружие.
– Если выкинете какую-нибудь штуку… – предупредил он. – За секунду обоих порубим на куски. А то, что останется, сбросим в Пасть листвяных призраков…
– Макс?.. – только и смог я проговорить, когда мы остались с глазу на глаз.
Не может же все быть так паршиво. Сейчас Макс объяснит мне, и я пойму.
Оружейник тяжело опустился на землю, сжал голову руками, собираясь с мыслями.
– Погоди, погоди… Так… Как он мне вломил… Никита! Прежде всего прости за то, что я… я…
– За то, что ты предал клан? И меня втравил в какую-то чудовищную историю? Я думал, это козни Мертвых, а это – ты… Господи! И ведь ни сном ни духом не дал догадаться… Я никак не могу понять – зачем ты это сделал? Я не особенно хорошо разбираюсь в ваших этих… делах… Но я вижу, что ты сыграл на стороне Мертвых. А Дракону вылепил полновесную каку. Ведь тот, кто достигнет Тринадцатого Поля, сможет править Полями, я правильно сказал?
– Тот, кто достигнет Тринадцатого Поля, будет сражаться с Создателями, – поправил Макс.
– Ага, и, победив, займет их место, да?
– Нет! Нет! Это они так думают! А на самом деле!..
– Кто – они?
– И Драконы, и Мертвые! Оба клана уверены в том, что Тринадцатое Поле, скрывающее Создателей, – это ключ к владычеству над всеми Полями. Центр мироздания. Шамбала.
– А это…
– Это не так! Без Создателей Поля не смогут существовать. Поля – это и есть Создатели. Убив Создателей, уничтожишь Поля. Мы с Серегой Коростелевым – помнишь, я рассказывал тебе о нем? – долго обсуждали эту тему. Это его теория! И я с ней полностью согласен.
– Макс…
– Погоди! Мы говорили с тобой о страшной опасности, которая зреет в Полях. Они – угроза для нашего мира. Никита! Твой разум еще не захвачен Игрой. Ты способен меня понять – просто постарайся. Никто из игроков не может меня понять. Даже не хочет. Помнишь тот час, когда ты первый раз встретил Морок? С тобой был один из гхимеши? Никто из Драконов не увидел его! Не просто не заметил – не увидел. Это уже не простая невнимательность, от гордыни идущая, это что-то вроде блокировки мозга. Дети Поля для них никто – пыль под ногами. Он лежал у них под ногами, они спотыкались об него, но обращали на него внимания не больше, чем на случайную корягу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45