Когда в гостиную вошел Маркус, он застал свою жену и ее брата поедающими устриц и холодных цыплят, причем в полной тишине.
— Если бы я не знал вас, то мог бы подумать, что вы поссорились, — заметил он, накладывая себе устриц.
— Нет, — натянуто улыбнувшись, отозвалась Джудит. — Мы просто думаем, каждый о своем. Как провел утро?
Маркус начал было делиться новостями, но вскоре понял, что его не слушают. Он сделал паузу, ожидая, заметят ли они, что рассказ не закончен, но этого не случилось. Маркус пожал плечами и молча продолжил трапезу.
— Джу, сегодня вечером ты ужинаешь дома? — неожиданно спросил Себастьян.
— Нет. Я буду у Хенли, — ответила она. — Изобель перед балом устраивает ужин.
— Очень хорошо, — улыбнулся Маркус и наполнил свой бокал. — Я не люблю, когда ты ужинаешь одна, рысь.
— Обычно мне удается избегать одиночества, — ответила она, вскинув брови.
В ее словах и улыбке Маркус ощутил какую-то напряженность. «Неужели Джудит действительно поссорилась с Себастьяном?» — удивился он и предложил жене:
— Милая, у тебя есть чем заняться после ленча? Может быть, покатаемся верхом в Ричмонд-парке, на дворе чудесная погода.
Она покачала головой:
— В любой другой день с удовольствием, но сегодня у нас с Себастьяном дела, которые мы не можем отложить.
— О! — Маркус бросил на стол салфетку, не сумев скрыть, как не понравились ему слова жены. — Ну, тогда мне пора.
— С завтрашнего дня тебе никогда больше не надо будет обманывать. А пока, — сказал Себастьян, — пошли займемся делом.
К пяти часам они полностью восстановили свою прежнюю форму. Давенпорты знали, как играет Грейсмер, когда играет честно, и какие ухищрения применяет, когда жульничает. Теперь они разработали свою систему, против которой крапленые карты графа не действовали.
— Мы сделали все, что могли, — сказал наконец Себастьян. — Конечно, как всегда, элемент случайности не исключается.
— Грейсмер игрок, который чует, когда пахнет кровью, — сказала Джудит. — Мы-то с тобой знаем, что это такое. Он уже не остановится, пока не проиграется сам или не ограбит партнера подчистую…
— Но это буду не я, точно, — твердо заявил Себастьян.
— Нет, это будешь не ты, — Джудит протянула руку.
Они молча соприкоснулись ладонями, Себастьян наклонился, чмокнул сестру в щеку и ушел. Джудит дождалась, пока его шаги не стихли внизу, и поспешила в спальню. Она легла на кровать на спину и закрыла глаза. Перед ней сразу же возникла картина, состоящая из одних игральных карт.
Агнес Баррет в сопровождении Грейсмера прибыла в особняк Девонширов к десяти часам. Это было немного рано, но в рамках приличий. Они коротали время, прохаживаясь из салона в салон, дважды танцевали, пока Агнес не пригласил один из знакомых ее захворавшего супруга.
— Позднее непременно прибуду в игорный зал, чтобы наслаждаться изысканным зрелищем, как ты будешь разделывать своего фазана, — прошептала она, и губы ее скривились в злобной улыбке.
Грейсмер склонился над ее рукой:
— Такая гостья среди публики, мадам, только добавит пряности в и без того пикантное блюдо.
— Я думаю, у тебя среди публики будет и еще кто-то, — пробормотала Агнес.
Бледные глаза графа мстительно заблестели.
— Его сестрица? Да, мадам, думаю, что она появится. Это только добавит блюду особый привкус.
— Остается надеяться, что на этот раз ее на тебя не стошнит. — Агнес мелодично рассмеялась и отбыла под руку с кавалером.
Гости быстро заполняли салон, Граф оглянулся. Себастьяна Давенпорта нет, но зато он увидел Джудит с ее приятельницами, Губы у Грейсмера вытянулись в ниточку. Несмотря на инцидент на Джермин-стрит, он продолжал обхаживать жену Маркуса Девлина с прежним усердием, всячески избегая при этом попадаться на глаза Маркусу. Мотивы Грейсмера сегодня были весьма просты: взбалмошная сестрица должна видеть разгром своего брата. Наблюдая, как брат разоряется до нитки, Джудит будет страдать от бессилия и ужаса, а граф получит от этого зрелища пусть небольшое, но все же удовольствие. Тогда, на Джермин-стрит, она его очень разочаровала. Да и гордость Маркуса тоже будет задета, ведь унижен окажется не кто-нибудь, а его родственник, брат жены. В результате Грейсмер с Агнес заполучат еще и Харриет Мортон с ее приданым.
Граф направился к Джудит.
— Вы просто ослепительны, — не удержался он, поднося ее руку к губам.
Восхищение Грейсмера было вполне искренним. Вокруг медноволосой головки Джудит, как и вокруг ее белоснежной шеи, сияли рубины. И платье было необычным — золотистая кисея поверх бронзового атласа великолепно гармонировала с цветом ее волос.
— Льстец, — притворно возмутилась она, легонько стукнув его веером по запястью. — А впрочем, милорд, должна признаться: к лести я очень восприимчива. Так что, молю вас, продолжайте.
Он засмеялся и провел ее на танцевальную площадку.
— Ваш муж сегодня вас не сопровождает?
— Увы, нет, — произнесла она и преувеличенно тяжело вздохнула. — Его внимание больше привлек ужин в гусарском полку.
— Какое счастье! — Улыбка скривила его губы, а Джудит показалось, что она прикоснулась к чему-то осклизло-клейкому. — Вашего брата я тоже что-то не вижу.
— Себастьян, наверное, придет позднее. Он ужинает с приятелями.
— Мы договорились встретиться сегодня за картами, — продолжил граф, по-прежнему улыбаясь. — Решили, так сказать, сразиться.
— О да, Себастьян говорил мне. Дуэль в пикет. — Она засмеялась. — Бернард, я должна предупредить вас. Себастьян настроен сегодня победить, говорит, что прошлой ночью вы основательно его пощипали и он должен хоть что-то отыграть, иначе будет разорен. — И Джудит засмеялась, будто страх брата — это полный абсурд.
Грейсмер позволил себе в ответ усмехнуться, не скрывая при этом своего превосходства.
— Горю нетерпением дать Себастьяну этот шанс. Могу я надеяться, что его очаровательная сестра встанет рядом со мной?
— Я не против, сэр, только не будет ли это по отношению к моему брату… как бы это сказать?.. — Она лукаво улыбнулась. — Ну, если я буду на стороне его противника? А впрочем, у меня ко всякой игре интерес вполне беспристрастный. Ведь наблюдать сражение таких блестящих игроков — это огромное удовольствие. — Она посмотрела Грейсмеру в глаза и почти виновато проговорила: — Но я верю, Бернард, что верх одержите вы.
— А вот теперь, сударыня, я вынужден обвинить в лести вас, — произнес Грейсмер с плохо скрываемой иронией, которой Джудит вроде бы не заметила.
— Сегодня вы обязательно победите, — продолжала она вполне серьезно. — Если, конечно, Себастьяну не выпадут уж совершенно хорошие карты. В картах все может случиться.
— Конечно, может, — согласился граф. — Все, что угодно, моя дорогая Джудит. Давайте все же надеяться, что сегодня счастье улыбнется вашему брату… чтобы он смог хоть как-то уравнять шансы. Вы меня понимаете?
— О да, конечно.
Музыка замолкла, и он еще раз напомнил, что позднее ждет ее в игорном зале. Джудит согласилась, вся светясь от радости.
Пока все по плану.
Прибыл Себастьян, веселый и в прекрасном настроении. Он радостно приветствовал друзей и знакомых, тут же дал слово хозяйке протанцевать с несколькими несчастными дамами, у которых не оказалось партнеров, много пил шампанского, в общем, вел себя, как обычный молодой повеса.
К радости Себастьяна и некоторой досаде Харриет, она не была приглашена. Это ее первый сезон, и дочь Мортонов считалась чересчур молодой, чтобы часто появляться в высшем свете. Таковы были правила. Петиция убеждала ее, что все изменится, как только Себастьян сделает официальное предложение, но для Харриет вечер в обществе матери был слабым утешением.
В игорный зал Себастьян и Грейсмер вошли уже после полуночи. Джудит засекла время, когда они оба исчезли с танцевальной площадки. Было условлено, что она присоединится к ним через некоторое время, когда Себастьян укрепится в выигрышах и Грейсмеру придется прибегнуть к помощи крапленых карт.
Она танцевала, улыбалась, говорила и принимала комплименты. Джудит что-то поела, выпила шампанского, все время заставляя себя не думать о том, что там происходит сейчас в игорном зале. Если все развивается по плану, то к этому времени Бернард Мелвилл должен теряться в догадках насчет того, что же это такое происходит сегодня за столом.
В час ночи она наконец направилась в игорный зал. Сразу стало ясно, что там происходит нечто необычное, В зале было много народу, все играли в разные игры: в кости, в фараон, в макао, — но в воздухе чувствовалось какое-то напряжение. В алькове стоял небольшой стол, где играли двое.
Джудит пересекла зал.
— Я пришла, милорд, выполнить свое обещание, — весело сообщила она.
Грейсмер оторвался от карт и взглянул на нее. Джудит узнала этот взгляд…
— Сегодня везет вроде бы вашему брату, — проговорил он, откашливаясь.
Джудит увидела рядом с братом гору ассигнаций. Однако долговых расписок граф писать еще не начал. Она заняла место и, видимо, совершенно случайно, точно за креслом графа.
Грейсмер уже начал что-то соображать. Прежде всего он понял, что человек, сидящий перед ним сейчас, не тот, которого он знал. Лицо Давенпорта было абсолютно непроницаемым, большую часть времени он молчал, а если что и говорил, то произносил, четко выговаривая слова. Единственная часть его тела, которая пребывала в движении, это были его руки, державшие карты. Руки с длинными белыми пальцами.
Вначале граф решил, что просто выпала неудачная карта. А из-за чего же еще, скажите на милость, он мог проигрывать? Грейсмер достаточно часто играл с Себастьяном Давенпортом, чтобы знать, какой он игрок. Сейчас он выигрывает случайно, а случайно может выиграть даже самый слабый игрок. Но Грейсмер продолжал проигрывать, и ему становилось все более и более не по себе. Он повысил ставки, зная, что скоро все придет в норму, — ведь так бывало всегда. Все, что графу сейчас было нужно, так это выиграть хотя бы один заход с высокой ставкой и одним махом возвратить все. И он — впервые за этот вечер — использовал крапленую карту. Ловкость его рук была столь феноменальной, что Джудит в первый раз это просмотрела, и он крупно выиграл.
Себастьян спокойно передвинул к нему кучу ассигнаций. Джудит восхищенно вскрикнула — правда, очень тихо — и возбужденно зашептала:
— Прекрасно, сэр, прекрасно!
Грейсмер, наверное; ее даже не услышал и снова повысил ставки. Стол теперь был окружен плотным кольцом зрителей. Игра вызвала всеобщий интерес. Разумеется, стало очень душно, и Джудит была вынуждена раскрыть веер.
Грейсмеру показалось, что когда-то он это уже видел, но тогда все было наоборот. Да-да, наоборот. Это было давно. А вот сейчас выигрывал вовсе не он… не он. Грейсмер попытался сосредоточиться, но снова проиграл. Долговых расписок он написал уже не меньше, чем вчера Себастьян, хотя и применял крапленые карты. Себастьян как будто ждал от него подвоха, и у него всегда под рукой находилась нужная карта. Как это происходило? Единственное объяснение: партнер, который сидит перед графом, не беззаботный простак, а опытный мастер, и даже не просто мастер, а волшебник, если может играть против крапленых карт графа.
Грейсмер скосил глаза на Джудит, которая стояла рядом, лениво обмахиваясь веером. Она ласково ему улыбнулась, как если бы не понимала смысла происходящего… если бы просто думала, что ее брату случайно везет.
»Но ведь я игрок, — убеждал себя Бернард. — И не в таких переделках бывал. Я должен выиграть, обязательно. И я выиграю. Сейчас поставлю все, что осталось, и возвращу тоже все. Я сотру этого осла в порошок!»
Много лет назад последней ставкой Джорджа Деверю было его родовое имение в Йоркшире. Сегодня Бернард Мелвилл взял листок бумаги и, написав свою ставку — имение, которое он выиграл тогда у Джорджа Деверю, — пустил его через стол к партнеру. Себастьян мельком взглянул на листок и поставил против этого весь свой выигрыш, а также долговую расписку на всю оставшуюся сумму, покрывающую эту огромную ставку. Затем он опустил руку в карман и достал изящным перстень с печаткой. Этот последний заход он будет играть за отца. Он встретился взглядом с сестрой, и она чуть заметно кивнула. Себастьян надел перстень па палец, распаковал новую колоду и начал сдавать.
Агнес Баррет не отрывала взгляда от перстня на пальце у Себастьяна Давенпорта. Казалось, земной шар сошел со своей оси и полетел куда-то в кошмарную пустоту. Ей хотелось закричать, как-то предупредить Бернара, ибо это кольцо… но ни звука не вырвалось из ее груди. Глаза ее были прикованы к фамильному перстню семьи Деверю. Она оторвала наконец взгляд от длинных пальцев Себастьяна и посмотрела па его сестру.
Всего на секунду золотисто-карие глаза Джудит встретились с глазами леди Баррет, и этого оказалось достаточно. Шок сковал все ее тело, Агнес была не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. В отчаянии, смешанном с почти первобытным ужасом, она корила себя за то, что не догадалась раньше, не узнала их раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Если бы я не знал вас, то мог бы подумать, что вы поссорились, — заметил он, накладывая себе устриц.
— Нет, — натянуто улыбнувшись, отозвалась Джудит. — Мы просто думаем, каждый о своем. Как провел утро?
Маркус начал было делиться новостями, но вскоре понял, что его не слушают. Он сделал паузу, ожидая, заметят ли они, что рассказ не закончен, но этого не случилось. Маркус пожал плечами и молча продолжил трапезу.
— Джу, сегодня вечером ты ужинаешь дома? — неожиданно спросил Себастьян.
— Нет. Я буду у Хенли, — ответила она. — Изобель перед балом устраивает ужин.
— Очень хорошо, — улыбнулся Маркус и наполнил свой бокал. — Я не люблю, когда ты ужинаешь одна, рысь.
— Обычно мне удается избегать одиночества, — ответила она, вскинув брови.
В ее словах и улыбке Маркус ощутил какую-то напряженность. «Неужели Джудит действительно поссорилась с Себастьяном?» — удивился он и предложил жене:
— Милая, у тебя есть чем заняться после ленча? Может быть, покатаемся верхом в Ричмонд-парке, на дворе чудесная погода.
Она покачала головой:
— В любой другой день с удовольствием, но сегодня у нас с Себастьяном дела, которые мы не можем отложить.
— О! — Маркус бросил на стол салфетку, не сумев скрыть, как не понравились ему слова жены. — Ну, тогда мне пора.
— С завтрашнего дня тебе никогда больше не надо будет обманывать. А пока, — сказал Себастьян, — пошли займемся делом.
К пяти часам они полностью восстановили свою прежнюю форму. Давенпорты знали, как играет Грейсмер, когда играет честно, и какие ухищрения применяет, когда жульничает. Теперь они разработали свою систему, против которой крапленые карты графа не действовали.
— Мы сделали все, что могли, — сказал наконец Себастьян. — Конечно, как всегда, элемент случайности не исключается.
— Грейсмер игрок, который чует, когда пахнет кровью, — сказала Джудит. — Мы-то с тобой знаем, что это такое. Он уже не остановится, пока не проиграется сам или не ограбит партнера подчистую…
— Но это буду не я, точно, — твердо заявил Себастьян.
— Нет, это будешь не ты, — Джудит протянула руку.
Они молча соприкоснулись ладонями, Себастьян наклонился, чмокнул сестру в щеку и ушел. Джудит дождалась, пока его шаги не стихли внизу, и поспешила в спальню. Она легла на кровать на спину и закрыла глаза. Перед ней сразу же возникла картина, состоящая из одних игральных карт.
Агнес Баррет в сопровождении Грейсмера прибыла в особняк Девонширов к десяти часам. Это было немного рано, но в рамках приличий. Они коротали время, прохаживаясь из салона в салон, дважды танцевали, пока Агнес не пригласил один из знакомых ее захворавшего супруга.
— Позднее непременно прибуду в игорный зал, чтобы наслаждаться изысканным зрелищем, как ты будешь разделывать своего фазана, — прошептала она, и губы ее скривились в злобной улыбке.
Грейсмер склонился над ее рукой:
— Такая гостья среди публики, мадам, только добавит пряности в и без того пикантное блюдо.
— Я думаю, у тебя среди публики будет и еще кто-то, — пробормотала Агнес.
Бледные глаза графа мстительно заблестели.
— Его сестрица? Да, мадам, думаю, что она появится. Это только добавит блюду особый привкус.
— Остается надеяться, что на этот раз ее на тебя не стошнит. — Агнес мелодично рассмеялась и отбыла под руку с кавалером.
Гости быстро заполняли салон, Граф оглянулся. Себастьяна Давенпорта нет, но зато он увидел Джудит с ее приятельницами, Губы у Грейсмера вытянулись в ниточку. Несмотря на инцидент на Джермин-стрит, он продолжал обхаживать жену Маркуса Девлина с прежним усердием, всячески избегая при этом попадаться на глаза Маркусу. Мотивы Грейсмера сегодня были весьма просты: взбалмошная сестрица должна видеть разгром своего брата. Наблюдая, как брат разоряется до нитки, Джудит будет страдать от бессилия и ужаса, а граф получит от этого зрелища пусть небольшое, но все же удовольствие. Тогда, на Джермин-стрит, она его очень разочаровала. Да и гордость Маркуса тоже будет задета, ведь унижен окажется не кто-нибудь, а его родственник, брат жены. В результате Грейсмер с Агнес заполучат еще и Харриет Мортон с ее приданым.
Граф направился к Джудит.
— Вы просто ослепительны, — не удержался он, поднося ее руку к губам.
Восхищение Грейсмера было вполне искренним. Вокруг медноволосой головки Джудит, как и вокруг ее белоснежной шеи, сияли рубины. И платье было необычным — золотистая кисея поверх бронзового атласа великолепно гармонировала с цветом ее волос.
— Льстец, — притворно возмутилась она, легонько стукнув его веером по запястью. — А впрочем, милорд, должна признаться: к лести я очень восприимчива. Так что, молю вас, продолжайте.
Он засмеялся и провел ее на танцевальную площадку.
— Ваш муж сегодня вас не сопровождает?
— Увы, нет, — произнесла она и преувеличенно тяжело вздохнула. — Его внимание больше привлек ужин в гусарском полку.
— Какое счастье! — Улыбка скривила его губы, а Джудит показалось, что она прикоснулась к чему-то осклизло-клейкому. — Вашего брата я тоже что-то не вижу.
— Себастьян, наверное, придет позднее. Он ужинает с приятелями.
— Мы договорились встретиться сегодня за картами, — продолжил граф, по-прежнему улыбаясь. — Решили, так сказать, сразиться.
— О да, Себастьян говорил мне. Дуэль в пикет. — Она засмеялась. — Бернард, я должна предупредить вас. Себастьян настроен сегодня победить, говорит, что прошлой ночью вы основательно его пощипали и он должен хоть что-то отыграть, иначе будет разорен. — И Джудит засмеялась, будто страх брата — это полный абсурд.
Грейсмер позволил себе в ответ усмехнуться, не скрывая при этом своего превосходства.
— Горю нетерпением дать Себастьяну этот шанс. Могу я надеяться, что его очаровательная сестра встанет рядом со мной?
— Я не против, сэр, только не будет ли это по отношению к моему брату… как бы это сказать?.. — Она лукаво улыбнулась. — Ну, если я буду на стороне его противника? А впрочем, у меня ко всякой игре интерес вполне беспристрастный. Ведь наблюдать сражение таких блестящих игроков — это огромное удовольствие. — Она посмотрела Грейсмеру в глаза и почти виновато проговорила: — Но я верю, Бернард, что верх одержите вы.
— А вот теперь, сударыня, я вынужден обвинить в лести вас, — произнес Грейсмер с плохо скрываемой иронией, которой Джудит вроде бы не заметила.
— Сегодня вы обязательно победите, — продолжала она вполне серьезно. — Если, конечно, Себастьяну не выпадут уж совершенно хорошие карты. В картах все может случиться.
— Конечно, может, — согласился граф. — Все, что угодно, моя дорогая Джудит. Давайте все же надеяться, что сегодня счастье улыбнется вашему брату… чтобы он смог хоть как-то уравнять шансы. Вы меня понимаете?
— О да, конечно.
Музыка замолкла, и он еще раз напомнил, что позднее ждет ее в игорном зале. Джудит согласилась, вся светясь от радости.
Пока все по плану.
Прибыл Себастьян, веселый и в прекрасном настроении. Он радостно приветствовал друзей и знакомых, тут же дал слово хозяйке протанцевать с несколькими несчастными дамами, у которых не оказалось партнеров, много пил шампанского, в общем, вел себя, как обычный молодой повеса.
К радости Себастьяна и некоторой досаде Харриет, она не была приглашена. Это ее первый сезон, и дочь Мортонов считалась чересчур молодой, чтобы часто появляться в высшем свете. Таковы были правила. Петиция убеждала ее, что все изменится, как только Себастьян сделает официальное предложение, но для Харриет вечер в обществе матери был слабым утешением.
В игорный зал Себастьян и Грейсмер вошли уже после полуночи. Джудит засекла время, когда они оба исчезли с танцевальной площадки. Было условлено, что она присоединится к ним через некоторое время, когда Себастьян укрепится в выигрышах и Грейсмеру придется прибегнуть к помощи крапленых карт.
Она танцевала, улыбалась, говорила и принимала комплименты. Джудит что-то поела, выпила шампанского, все время заставляя себя не думать о том, что там происходит сейчас в игорном зале. Если все развивается по плану, то к этому времени Бернард Мелвилл должен теряться в догадках насчет того, что же это такое происходит сегодня за столом.
В час ночи она наконец направилась в игорный зал. Сразу стало ясно, что там происходит нечто необычное, В зале было много народу, все играли в разные игры: в кости, в фараон, в макао, — но в воздухе чувствовалось какое-то напряжение. В алькове стоял небольшой стол, где играли двое.
Джудит пересекла зал.
— Я пришла, милорд, выполнить свое обещание, — весело сообщила она.
Грейсмер оторвался от карт и взглянул на нее. Джудит узнала этот взгляд…
— Сегодня везет вроде бы вашему брату, — проговорил он, откашливаясь.
Джудит увидела рядом с братом гору ассигнаций. Однако долговых расписок граф писать еще не начал. Она заняла место и, видимо, совершенно случайно, точно за креслом графа.
Грейсмер уже начал что-то соображать. Прежде всего он понял, что человек, сидящий перед ним сейчас, не тот, которого он знал. Лицо Давенпорта было абсолютно непроницаемым, большую часть времени он молчал, а если что и говорил, то произносил, четко выговаривая слова. Единственная часть его тела, которая пребывала в движении, это были его руки, державшие карты. Руки с длинными белыми пальцами.
Вначале граф решил, что просто выпала неудачная карта. А из-за чего же еще, скажите на милость, он мог проигрывать? Грейсмер достаточно часто играл с Себастьяном Давенпортом, чтобы знать, какой он игрок. Сейчас он выигрывает случайно, а случайно может выиграть даже самый слабый игрок. Но Грейсмер продолжал проигрывать, и ему становилось все более и более не по себе. Он повысил ставки, зная, что скоро все придет в норму, — ведь так бывало всегда. Все, что графу сейчас было нужно, так это выиграть хотя бы один заход с высокой ставкой и одним махом возвратить все. И он — впервые за этот вечер — использовал крапленую карту. Ловкость его рук была столь феноменальной, что Джудит в первый раз это просмотрела, и он крупно выиграл.
Себастьян спокойно передвинул к нему кучу ассигнаций. Джудит восхищенно вскрикнула — правда, очень тихо — и возбужденно зашептала:
— Прекрасно, сэр, прекрасно!
Грейсмер, наверное; ее даже не услышал и снова повысил ставки. Стол теперь был окружен плотным кольцом зрителей. Игра вызвала всеобщий интерес. Разумеется, стало очень душно, и Джудит была вынуждена раскрыть веер.
Грейсмеру показалось, что когда-то он это уже видел, но тогда все было наоборот. Да-да, наоборот. Это было давно. А вот сейчас выигрывал вовсе не он… не он. Грейсмер попытался сосредоточиться, но снова проиграл. Долговых расписок он написал уже не меньше, чем вчера Себастьян, хотя и применял крапленые карты. Себастьян как будто ждал от него подвоха, и у него всегда под рукой находилась нужная карта. Как это происходило? Единственное объяснение: партнер, который сидит перед графом, не беззаботный простак, а опытный мастер, и даже не просто мастер, а волшебник, если может играть против крапленых карт графа.
Грейсмер скосил глаза на Джудит, которая стояла рядом, лениво обмахиваясь веером. Она ласково ему улыбнулась, как если бы не понимала смысла происходящего… если бы просто думала, что ее брату случайно везет.
»Но ведь я игрок, — убеждал себя Бернард. — И не в таких переделках бывал. Я должен выиграть, обязательно. И я выиграю. Сейчас поставлю все, что осталось, и возвращу тоже все. Я сотру этого осла в порошок!»
Много лет назад последней ставкой Джорджа Деверю было его родовое имение в Йоркшире. Сегодня Бернард Мелвилл взял листок бумаги и, написав свою ставку — имение, которое он выиграл тогда у Джорджа Деверю, — пустил его через стол к партнеру. Себастьян мельком взглянул на листок и поставил против этого весь свой выигрыш, а также долговую расписку на всю оставшуюся сумму, покрывающую эту огромную ставку. Затем он опустил руку в карман и достал изящным перстень с печаткой. Этот последний заход он будет играть за отца. Он встретился взглядом с сестрой, и она чуть заметно кивнула. Себастьян надел перстень па палец, распаковал новую колоду и начал сдавать.
Агнес Баррет не отрывала взгляда от перстня на пальце у Себастьяна Давенпорта. Казалось, земной шар сошел со своей оси и полетел куда-то в кошмарную пустоту. Ей хотелось закричать, как-то предупредить Бернара, ибо это кольцо… но ни звука не вырвалось из ее груди. Глаза ее были прикованы к фамильному перстню семьи Деверю. Она оторвала наконец взгляд от длинных пальцев Себастьяна и посмотрела па его сестру.
Всего на секунду золотисто-карие глаза Джудит встретились с глазами леди Баррет, и этого оказалось достаточно. Шок сковал все ее тело, Агнес была не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. В отчаянии, смешанном с почти первобытным ужасом, она корила себя за то, что не догадалась раньше, не узнала их раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46