Я знал, что ему уже не освободиться из смертельных об?ятий пылкой красавицы, и переключил свое внимание на третьего.
Я понимал, чего он ждет, и не собирался позволить ему дождаться.
Однако обладатель рыжих, уже начинающих седеть усов, как оказалось, вовсе не собирался мирно рухнуть ничком на пол, превратив меня тем самым в отличную мишень для своего товарища. Встряхнув головой и растущими на ней в значительном количестве волосами, он смог-таки устоять на ногах и провел в моем направлении несколько удачных ударов по корпусу в полном соответствии с правилами хорошего бокса.
Первый удар пришелся в грудь и оказался достаточно слабым, зато второй попал прямо в живот, и это мне не понравилось.
Я не знаком с правилами хорошего бокса, поэтому просто дал ему в челюсть. Его голова откинулась назад с такой силой, что хрустнули шейные позвонки. Однако это не помешало ему вновь выбросить вперед руку, ударив меня в бок.
Его настойчивость становилась несколько докучной, поэтому я отвел назад левую руку и аккуратно состыковал кулак с его виском. Усы охранника печально обвисли, и он наконец решился отправиться на долгожданное свидание с пыльным полом.
Ему представилась прекрасная возможность узнать, чем пахнут его ботинки.
Третий охранник несколько секунд продолжал стоять, вытянув вперед руку с зажатым в ней пистолетом. Он понимал, что огнестрельное оружие дает ему преимущество, однако не мог использовать его, не ранив своих же товарищей.
Тогда он быстрым кошачьим движением отпрыгнул вбок, стараясь зайти за спину Франсуаз.
Френки грациозным движением развернулась в его сторону, продолжая закрываться телом второго охранника. Ее волосы взметнулись вверх и вновь плавно опали на плечи, под свитером всколыхнулись высокие груди. Резкое движение сместило сломанные кости в руке громилы, острая боль пронзила его плечо. Он испустил глубокий стон и наполовину обмяк. Алая струя с удвоенной силой стала хлестать из потревоженной раны. Вскоре все правое бедро Франсуаз оказалось запачкано кровью ее жертвы. Мелкие капли стекали на острый кончик туфли.
Третий охранник отбросил попытки прицелиться и решил перейти к контактному бою. Ударом ноги он отбросил в сторону легкий столик, загораживавший ему путь. Металлическая банка, в которой еще оставалось немного пива, с лязгом полетела в противоположный угол, щедро одаривая стоящих вокруг людей брызгами темного напитка.
Громила со сломанной рукой продолжал извиваться в жарких об?ятиях Франсуаз, но, поскольку его товарищ опустил дуло своего пистолета, необходимости в такой близости уже не было. Сочные округлые груди красавицы упирались в спину громилы, и она вовсе не собиралась оставаться в этом положении дольше, чем это было действительно необходимо. Казалось, что от нестерпимой боли в сломанной и постоянно заламываемой руке охранник уже начинал терять сознание.
Она слегка ослабила захват.
Именно в этот момент в руке громилы появился нож.
Я не видел, откуда он его достал, и не знал, сможет ли он успешно орудовать левой рукой, при условии, что правая жестоко сломана.
-- У него нож, Френки, -- громко пискнул я.
Охранник резко взмахнул своим оружием, лезвие сверкнуло в лучах заходящего солнца. Тело моей партнерши изогнулось, уворачиваясь от удара, смертоносная сталь прошла мимо.
Длинные крепкие пальцы Франсуаз сжались в кулак, и свободной рукой она резко ударила своего пленника туда, где молния скрепляла обе половинки его брюк. Даже если бы в тот момент он находился в полном беспамятстве -- это наверняка привело бы его в чувство. Молния агонии пронзила ему то, что еще мгновение назад было половыми органами.
Он снова закричал -- так, что на мгновение мне даже стало его жаль.
Франсуаз отпустила его как раз вовремя, чтобы дать разломится пополам. Потом нога красавицы резко согнулась, и ее красивое округлое колено послало тело громилы вперед, где оно столкнулось с третьим охранником, повалив того на пол.
Вы можете мне не верить, но в этот момент обладатель рыжих усов вновь попытался встать. До того я старался обращаться с ним аккуратно, поскольку вовсе не собирался портить принадлежавшее Стивену Элко имущество. Однако усач не оставил мне выхода -- мне пришлось перехватить пистолет поудобнее и с силой ударить его по голове еще раз.
Оставалось лишь надеяться на то, что там тоже не было ничего бьющегося.
Его глаза закатились, остатки зубов тихонько лязгнули.
Охранник со сломанной рукой, все еще скрючившись, лежал на своем товарище, пригвоздив его к полу. Я сомневался, может ли он отдавать себе отчет в происходящем. Их его губ вырывались свистящие хрипы. Лежащий под ним громила тщетно предпринимал попытки сбросить с себя его тело и встать.
Франсуаз быстро шагнула вперед, ее длинная стройная нога, испачканная кровью, резко распрямилась и с размаху выбила оружие из руки третьего охранника. Пистолет ударился о противоположную стену, громила резко выругался и с удвоенной силой попытался сбросить с себя тяжелое тело товарища.
Левой рукой Франсуаз отбросила назад волосы и опустилась на колени перед лежащими на полу мужчинами. Ее роскошные бедра были плотно сжаты, на губах играла задумчивая улыбка. Длинные хищные пальцы красавицы глубоко погрузились в волосы лежавшего сверху человека и плотно обхватили его голову. Прежде, чем нижний охранник успел что-то предпринять, Френки с силой ударила ею о его лоб. Ей пришлось повторить эту операцию дважды, прежде чем верхний из них затих.
Оставшийся тем не менее проявлял недюжинную активность, и, выскользнув из-под обмякшего тела товарища, попытался повалить Франсуаз на пол, очевидно, с тем, чтобы задушить ее. Он успел встать перед ней на колени, выпрямить корпус и уже протягивал руки вперед. Я подошел ближе и с интересом наблюдал за разыгравшейся сценой.
Каштановые волосы вновь упали на лицо Франсуаз, но она уже не обращала на это внимания. Френки резко развела руки в стороны -- при этом ее сочные груди под свитером соблазнительно покачнулись -- и нанесла бандиту сокрушительный удар по почкам. Мне показалось, что я слышу, как они отваливаются.
Он глухо вскрикнул и прекратил попытки к дальнейшему перемещению, выпучив глаза в потолок и скорчив перед собой руки.
Франсуаз обеими руками откинула волосы с лица, выгнув спину и слегка раздвинув колени, чтобы занять более устойчивую позицию. Потом она с жалостью посмотрела на громилу и резко ударила его двумя пальцами в область живота. Охранник дернулся и затих.
-- Думаю, у них здесь есть чулан, -- задумчиво произнес я. -- Туда мы их и сложим.
Позади меня раздался какой-то шум, и я решил, что усач вновь пытается подняться, но это был всего лишь шум океана.
Франсуаз встала и отряхнула ладони от пыли.
-- Мне кажется, здесь чересчур жарко, -- сказала она и стала стягивать свой сиреневый свитер через голову.
Под ним оказалась небольшая легкая майка, почти целиком обнажавшая ее роскошные груди и со скульптурной рельефностью обрисовывавшая соски.
Франсуаз села на освобожденное одним из громил кресло и стала рассматривать свое бедро, залитое кровью охранника. Я молча достал носовой платок и, опустившись перед ней на колени, стал осторожно вытирать ее ногу.
Моя партнерша откинула голову назад и с упреком произнесла:
-- Ты вел себя чересчур вызывающе, Майкл. С этими людьми вполне можно было договориться.
28
-- Я все прекрасно понимаю, Амбрустер, -- усевшись на легкий деревянный стул, инспектор Маллен вытянул вперед свои длинные ноги и теперь рассматривал их с таким вниманием, как будто это зрелище и вправду могло доставить кому-нибудь хоть какое-то удовольствие.
-- Вы и ваша вострая компаньонка, Амбрустер, -- Маллен задумчиво тянул слова как человек, который не собирается спешить потому, что торопиться ему некуда, -- купаетесь в золоте. Вытираете жир с губ соболиной шерстью. Украшаете ошейники собак изумрудами и бриллиантами.
Я ждал, когда он добавит, что и в туалет мы ходим со стодолларовыми ассигнациями, но то ли инспектора остановило присутствие Франсуаз, то ли у него не хватило фантазии на такую гиперболу.
-- И потому, -- все с той же раздражающей медлительностью продолжал Маллен, -- вы можете позволить себе нарушать закон. Не обращать на него внимания. Водить за нос глупых простодушных полицейских. Устраивать бандитские разборки на улицах города. Покрывать убийц и подтасовывать доказательства. Вламываться на территорию частной собственности, с особой жестокостью калечить охраняющих ее людей, а потом, как ни в чем ни бывало, скалить свои бесстыжие улыбки прямо в лицо блюстителю правосудия. Но.
С этими словами Маллен переложил ноги одна на другую и посмотрел на них с глубоким удовлетворением.
-- Почему я, скромный, практически нищий полицейский, вынужден участвовать во всех этих безобразиях. Жалование мне платит муниципалитет. И, уверяю вас, этого совершенно не достаточно для того, чтобы класть норковое манто перед дверью в качестве коврика для ног. Все, что может быть оплачено моей скромной заплатой -- это честное скучное просиживание штанов в конторе, оформление бумаг, да пара арестованных наркоманов каждый вечер. А что же на самом деле. А?
С этими словами он так неожиданно подался вперед, что я невольно отшатнулся.
Мы сидели все в том же милом гостеприимном домике Стивена Элко. Трое сотрудников отдела по расследованию особо тяжких преступлений устроились в комнате по соседству, там, где окна выходили на канал.
Уесли Рендалл, со скованными наручниками руками, сидел в таком же кресле, как и инспектор Маллен, но явно не разделял его жизнелюбивого юродствования.
Уесли Рендалл выглядел погано. Наверняка так же он себя и чувствовал.
-- Сегодня, -- продолжал Маллен, -- вот этими собственными руками мне пришлось пристрелить беспомощного жалкого калеку -- только потому, что ваш милый приятель Рендалл настолько его разозлил, что безногий решил вышибить ему мозги из крупнокалиберного армейского пистолета. Добавьте к этому гору трупов, которые мы с Леоном обнаружили на улице неподалеку от вашего дружка. И что же? Стоило мне приехать сюда, чтобы получить об?яснения, -- как я застаю здесь кровавую вакханалию.
Маллен с довольной улыбкой развел руками, после чего вновь сцепил их в замок. Он наслаждался своим положением и под его высоким морщинистым лбом, покрытым жирной кожей, уже наверняка роились хитроумные планы, каким образом он использует с выгодой для себя сложившуюся ситуацию.
Впрочем, надо быть справедливым к инспектору Маллену -- им никогда не двигали соображения личной корысти. Подобно многим полицейским, дослужившимся до значительной должности, но еще не поднявшимся настолько высоко, чтобы оказаться замешанными в политику, -- инспектор Маллен был глубоко уверен, что именно на плечах таких простых парней, как он, и держится вселенская справедливость.
Скорее всего, он прав.
Но иногда это в нем сильно раздражает.
Я откинулся на спинку кресла и широко улыбнулся. Франсуаз, сидевшая напротив меня, переложила ногу за ногу -- естественно, ей было жарко, но по прибытии полиции она вновь целомудренно надела свой слишком толстый для жаркого калифорнийского вечера свитер, и вот теперь страдала.
Хорошо хоть, что я успел тщательно оттереть ноги моей партнершей от крови -- а то Маллен еще долго потешался бы над ней.
Здесь надо вновь отдать должное инспектору -- когда после долгого и малорезультативного допроса Уесли Рендалла он смог наконец в общих чертах понять, где мы с Франсуаз находимся и какого дьявола там делаем, он оказался достаточно сообразительным, чтобы вовремя проявить здоровый профессионализм.
Правда, мне следует потом как-нибудь спросить у него, почему вместе с отрядом своих парней он привез на берег санитарную машину. Неужели он такого плохого о нас с Френки мнения.
В любом случае, обе эти машины уехали так же быстро и бесшумно, как и появились, увозя с собой троих незадачливых охранников. Для приличия я пошипел немного на инспектора, обвиняя его в том, что он подвергает опасности столь тщательно спланированную мной операцию, в ответ на что он ехидно ответил, что в этот день уже стал свидетелем одной из таких тщательно спланированных операций, которая окончилась полным провалом.
И вот теперь мы сидели впятером в маленькой душной комнатке -- Стивен Элко пожадничал и решил сэкономить на кондиционере для своих отважных телохранителей, а два стоявших по углам вентилятора плохо разгоняли жару.
Вернее, никак не разгоняли.
Я не был в обиде на Уесли Рендалла за то, что тот раскрыл перед Малленом некоторые части нашего тайного плана -- Уесли поступил совершенно правильно, спасая свою шкуру, а что касается Маллена, то, ежели он сам раскопал на помойке гнилой арбуз и сунул туда нос -- пусть теперь не жалуется на неприятный запах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71