Ник смотрел на свою маленькую жену, стараясь не принимать происходящее близко к сердцу. Но глухая ярость, словно густой, едкий дым, замутняла обычно четкие мысли. Почувствовав, как дрожат руки, он засунул их в карманы прекрасно сшитых брюк. «Никто не будет любить тебя так, как я…» – нежные слова, пустые обещания. Вряд ли кто-то назвал бы Ника необузданным, но как же хотелось ему напомнить Пенни, кому она принадлежит! Нет, она не принадлежит мне, с мрачной поспешностью поправил себя Ник. Я не хочу, чтобы она принадлежала мне. Все, что я сказал ей, чистая правда.
Пенни нетерпеливо повела рукой.
– Можем мы просто поговорить?
– Поговорить? – прорычал Ник, глядя на прекрасное, в мягком свете свечей кажущееся фарфоровым лицо.
– О Лиз.
Под пристальным, напряженным взглядом Ника Пенни кончиком языка облизнула пересохшие губы.
– Нет.
Щеки Пенни залил румянец. Сердце пропустило удар, а затем забилось торопливо и глухо. Ей стало не по себе, когда она почувствовала, как напряглись груди под тканью блузки, как с убийственной очевидностью обрисовались соски. Глаза Ника сверкнули.
– Просто проведи со мной ночь – и я оставлю вас обеих в покое…
– П-прости? – ошеломленно пробормотала она.
– Я не буду натравливать полицию на Лиз. – Пик бесстрастно взирал с высоты своего роста на Пенни, ни один мускул не дрогнул на его лице. – Одна ночь. Сегодня. Такова цена.
Ее полные мягкие губы приоткрылись. Она безуспешно попыталась проглотить комок в горле.
– Ты это не всерьез!
Воцарилось напряженное молчание. Пенни дрожала. Ник откинул красивую голову, его большой чувственный рот растянулся в жесткой улыбке.
– Всего одна ночь. А утром ты поедешь со мной к Люси. Вместе мы убедим ее в том, что старушке не о чем беспокоиться. А потом расстанемся и никогда больше не увидимся.
От нарисованной картины у Пенни сжалось сердце.
– Но ты не хочешь меня…
– Ты так думаешь? – Ник медленно шагнул к ней, не отрывая гипнотизирующего взгляда от изумленного лица. – Всего один раз…
– Ты не хочешь меня! И никогда не хотел! Я не твой тип! – словно в лихорадке, заклинала саму себя Пенни.
– К постели это не относится, – тут же возразил Ник.
Она застыла от удивления, а затем, когда до нее дошел смысл слов, вздрогнула. Он наконец-то признал факт, который отрицал полтора года назад. Ник все-таки находил ее желанной. В ту ночь, когда был зачат Алан, он занимался любовью именно с ней, а не с какой-то безымянной женщиной, случайно оказавшейся в его постели. В душе Пенни смешались гнев и сожаление.
– Разве ты не мог признаться мне в этом полтора года назад?
– Нет, – вкрадчиво протянул Ник. – Это вселило бы в тебя надежду на то, что у нашего брака есть будущее.
Огонь, бушевавший в крови Пенни, мгновенно потух. Холодная расчетливость мужа ранила прямо в сердце.
– Но это было тогда, а теперь – другое дело, – делая ударение на каждом слове, проговорила она.
Теперь, механически повторила про себя Пенни. А почему бы и нет? Со своим обычным хладнокровием Ник уже определил для нее жесткие, бесчеловечные рамки и позаботился о том, чтобы она точно поняла смысл его предложения. Сказал, что хочет развода. Сказал, что после завтрашнего дня они никогда больше не встретятся. Спазм сдавил ей горло. Проклятое тело таяло при одном взгляде этих потрясающих черных глаз. Но неужели он думает, что она так дешево себя ценит?
– Ты недостаточно хочешь меня…
Когда необдуманные слова сорвались с губ, Пенни тут же пожалела об этом. Но было уже поздно: они приоткрыли ее настоящие чувства.
Ник окинул ее напряженным пристальным взглядом.
– А сколько это – достаточно?
Пенни хотелось бы, чтобы он встал на колени, чтобы в отчаянии повторял, что никогда в жизни так не стремился ни к одной женщине… Если уж она не может завоевать его сердце, то хотя бы добиться этого. Горячая краска залила ей лицо.
– Сколько? – хрипло повторил он.
– Б-больше…
Ник подошел ближе, и волны возбуждения, исходившие от него, буквально лишили ее голоса.
Больше? Что это значит? Знакомое раздражение охватило Ника. Он почувствовал себя в положении человека, пытающегося поймать солнечный зайчик. Он ожидал, что Пенни обеими руками ухватится за предложение. Она никогда не обдумывала своих поступков и была так же увлечена им, как и он ею. Ник это чувствовал, но на сей раз она почему-то сдерживалась. Проявляет самообладание? С чего бы это? Что же еще он может ей предложить?
– Предпочитаешь наличными? – с убийственным цинизмом спросил Ник.
Глаза Пенни округлились, и она не сдержала нервного смешка. Сильное тело Ника мгновенно напряглось, черные глаза засверкали. Протянув узкую загорелую руку, он обхватил тонкое запястье и притянул Пенни к себе – так близко, что у нее перехватило дыхание.
– Ты находишь это смешным?
С опозданием Пенни поняла, что он считает иначе. Она посмотрела в самую глубину черных, как ночь, глаз. Знакомый аромат закружил голову – смесь цитрусового лосьона с горячим, чисто мужским запахом. Ей захотелось уткнуться лицом в его пиджак и глубоко втянуть в себя этот пьянящий аромат.
– Не смешным… печальным, – Пенни пыталась противиться неодолимой притягательности Ника и сохранять остатки рассудительности. – Думаю, ты предпочел бы, чтобы я удовлетворилась деньгами.
Он громко выдохнул.
– Вздор!
– Тогда ты мог бы считать меня алчной. Тогда имел бы право судить меня, оставаясь на высоте положения.
– Я всегда остаюсь на высоте положения.
– Ты привык за все платить… и ты не способен оценить то, что дается даром, – дрожащим голосом клеймила его Пенни, борясь с желанием приникнуть к нему.
– Довольно! – раздраженно и нетерпеливо прервал ее Ник. – С тех пор как в моей жизни появились ты и твоя мать, все обрело свою цену!
При новом обвинении, которое, увы, имело под собой реальные основания, Пенни побледнела. В эту минуту откуда-то издалека донесся ужасающий скрежет, а затем громкий треск. Испуганно ойкнув, Пенни отскочила в сторону.
Ник, нахмурившись, повернулся в сторону двери.
– Что это было?
– Похоже, рухнули леса, – прошептала она.
Выругавшись, Ник устремился в коридор. И только тогда Пенни вспомнила, что он оставил машину как раз рядом с башней. Задержавшись, чтобы надеть кожаные сандалии, она поспешила следом.
Когда оказалась рядом с Ником, тот стоял, молча разглядывая груду искореженного металла и прогнивших деревянных досок, свалившихся на крышу роскошной машины, которая была едва видна под этим хламом.
– Разрази меня гром… – недоверчиво пробормотал Ник и вдруг ринулся к остававшейся незаваленной водительской дверце.
– Что ты делаешь? – в ужасе закричала Пенни, вцепившись в его рукав.
– Там важные документы! – выпалил Ник.
– Ты сошел с ума, да? – Пенни показала рукой вверх, на накренившуюся под опасным углом секцию лесов. – Она может свалиться в любой момент!
– Да… Я сошел с ума. – Ник быстро посмотрел на нее. – Когда ты в последний раз ворожила, то, наверное, призывала проклятия на мою голову.
Пропустив насмешку мимо ушей, Пенни заметила:
– Можешь позвонить и вызвать кого-нибудь на помощь. Телефон в кухне.
Ник вошел в кухню вслед за ней и тут же устремился к огромному встроенному шкафу, в котором стоял аппарат.
– Кому принадлежит эта развалина? – с пугающим спокойствием спросил он. – Я хочу привлечь к суду владельца.
– Последнее, что я слышала о Малколме, – это то, что он проводит на пожертвования какие-то изыскания в бассейне Амазонки. Он беднее церковной мыши, – уныло сообщила Пенни.
Ник глубоко вздохнул. Пенни поняла, что он взбешен безответственностью хозяина, и еще больше – перспективой застрять в этой дыре. Она наблюдала, с каким отвращением он взирает на окружающее, и странное чувство рождалось в ней. В этот момент Ник был так человечен в своем негодовании, что ее окатило волной горячего сочувствия к нему. Он никогда не позволил бы себе кричать и бушевать, как поступили бы в подобной ситуации большинство мужчин. Разумеется, он не позволил бы себе и сдержанного выражения негодования, мысленно усмехнулась Пенни.
Но такие возмутительные события, как падение строительных лесов на новую машину, нечасто происходят в жизни Ника Блейна!
Он и машину-то редко водил сам. Этот сказочно богатый трудоголик словно узник влачил ежедневную рутину. Его существование скрашивали и облегчали вышколенные слуги, квалифицированный штат сотрудников, лимузины с шоферами, вертолеты и личный самолет. Его привилегированный мир несчастья обходили стороной, они – удел других.
– Мне действительно очень жаль, что все так получилось…
Ник поднял свечу, чтобы рассмотреть цифры на телефоне.
– Какое-то средневековье, – пожаловался он с оттенком недоверия. – Это ветер нарушил электропроводку?
– Нет. Здесь вообще нет света. Проводку нужно менять, но Малколм не может себе этого позволить.
Именно из-за бытовых неудобств отсюда съехал предыдущий жилец, и именно поэтому Пенни получила бесплатную крышу над головой. Она наблюдала, как Ник нетерпеливо набирает номер. Наверное, вызовет другую машину. Он уедет, и она больше никогда не увидит его. Ни о чем другом Пенни сейчас не могла думать. Ее ужасала подобная перспектива. Ощущение невозвратной и невосполнимой потери было таким острым, что она готова была приковать Ника к стене, лишь бы хоть ненадолго продлить его пребывание здесь. Но ведь ей не нужно приковывать его, не так ли? Он уже предложил Пенни маленькую, до смешного узкую лазейку.
Почему Ник захотел провести с ней еще одну ночь? Ради собственного удовольствия или чтобы наказать ее? Господи, с волнением подумала она, та единственная ночь в поместье Блейнов, должно быть, была вполне приемлемой, выражаясь языком Ника. И он попросил повторить ту ночь. Попросил так, как умел, так, как только и мог себе позволить… предложив сделку с позиции силы. Волна внезапной нежности захлестнула Пенни: Ник повел себя совершенно несвойственным ему образом.
– Почему ты так на меня смотришь? – нахмурился он. – Этот телефон нужно выбросить на свалку!
– Сильный ветер… Положи трубку и попробуй набрать номер еще раз, – посоветовала она.
Пенни не переставала спорить с собой. Еще одна ночь… Чистейшей воды безумие и ничем не оправданное потакание себе. Это не имеет никакого смысла. Но любить и желать Ника Блейна вообще не имело смысла. Завтра она снова окажется перед неизбежностью развода и того факта, что они с Ником словно две планеты, обреченные вращаться по разным орбитам. Полное безумие!
Ник тем временем говорил кому-то на другом конце провода, что ему нужна машина, и как можно скорее. Едва веря в то, что приняла такое решение, и одновременно страшась передумать, Пенни откашлялась.
– Завтра утром… – хрипло проговорила она и облизнула пересохшие губы. – Тебе не понадобится машина до завтрашнего утра.
3
Ник понял ее мгновенно.
Завтра утром! Значит, Пенни передумала. Или нет? Может, она играла с ним все это время. Он напрягся. Шофер на другом конце проводе просил указаний. С бесстрастным лицом Ник сообщил необходимые сведения и изменил время. Затем медленно положил трубку.
Пенни насторожилась, словно испуганное животное, почуявшее запах хищника. И небезосновательно, подумал Ник. Ему хотелось сорвать с этого трепещущего маленького тела нелепую одежду и насладиться грубым, неистовым сексом, которого он не знал даже в юношеских фантазиях. Но несмотря на сжигавшее изнутри пламя, врожденная осторожность удержала его.
– Завтра мы снова расстанемся.
– Конечно… И каждый начнет наконец новую жизнь, – дрожащим голосом заметила Пенни.
Именно это мне и нужно, пыталась убедить она себя. Возможность подвести итоговую черту под несчастливым браком. Шанс спасти растоптанную гордость за его счет: Ник попросил ее, а не она – его. Такое случилось впервые за время их отношений. Совершенно неожиданно она обрела силу. И эту силу дал ей Ник. Почему бы не воспользоваться случаем?
Но Пенни вдруг вспомнила о весомой для нее причине, по которой этим случаем пользоваться не следовало.
– У тебя сейчас кто-нибудь есть? – спросила она.
– Нет, – сухо бросил Ник.
Полуприкрыв глаза, Пенни медленно перевела дыхание. Так, значит, его любовница, Джордан Брэм, получила отставку. Почувствовав облегчение, она снова подняла голову. Ник с непроницаемым лицом стоял на прежнем месте, подобный ледяной скульптуре. Когда он шевельнулся, сердце Пенни заколотилось в груди, словно молот.
– Скажи, ты спишь, свернувшись калачиком перед камином, как Золушка? – лениво поинтересовался он.
– Нет. Ну… – натянуто поправила себя Пенни, – я спала здесь, перед камином, зимой, когда в спальне было слишком холодно.
Он медленно, словно боясь резким движением спугнуть ее, подошел к Пенни, которая словно одеревенела от напряжения. Только сейчас ее осенило, что это большая разница – скользнуть в постель спящего Ника и пригласить его к себе в спальню, когда он бодрствует и полностью контролирует себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20