Но когда скандал со временем утих, он вернулся в штаб?
Бакстоун скривил губы:
— Если на то пошло, как насчет ваших любимых поэтов? Например, Джордж Байрон, который только что женился и уже готов развестись после того, как годами спал со своей сводной сестрой. Поэзия, тоже мне! Да я и сам кропал стишки в альбом!
— Вы не такой хороший поэт, как милорд Байрон, — заметила Кэролайн. — Даже из пистолета вы стреляете куда хуже.
Но, как уже упоминалось, человек, надеющийся уязвить Джека Бакстоуна, всегда испытывал горькое разочарование.
— Не стану возражать, дорогая, — с унылой миной согласился он.
— Благодарю вас, Джек.
— Все боятся бросить мне вызов, — констатировал Бакстоун. — Вы бы померли со смеху, увидев моего противника на дуэли.
— Боюсь, у меня не так развито чувство юмора.
— У него дрожит рука, и он так стремится выстрелить первым, что, как только подают сигнал, стреляет почти наугад и промазывает на несколько ярдов. Даже в тире Джо Мэнтона он потеет от напряжения.
Вытянув руку вперед, Бакстоун согнул палец на воображаемом спусковом крючке воображаемого пистолета. Медные пуговицы поблескивали на его голубом сюртуке прямо над головой храпящего пьяного.
— Насчет вашего мужа, дорогая...
— Этот человек мне не муж!
— Как вам будет угодно, прелесть моя. Но если вы угодите в передрягу, то меня это не касается. Вы не можете ожидать...
Бакстоун внезапно умолк. На узкой лестнице послышались шаги. Они ожидали, что это хозяин таверны со счетом, но в дверях появилась физиономия Красноносого.
— Мадам... Сэр... — Надзиратель тяжело дышал. — В тюрьме сейчас переполох, и мне с трудом удалось выбраться, чтобы предупредить вас.
На самом деле его прислал главный надзиратель, но так как сэр Джон Бакстоун дал ему полукрону, покидая Ньюгейт, Красноносый, хотя и задыхался от напряжения, рассчитывал на такую же награду.
— В чем дело? — обернулась к нему Кэролайн.
— Они не собираются вешать Дика Даруэнта, мэм, — пропыхтел надзиратель. — Ни сегодня, ни в другой день.
Бакстоун присвистнул. Кэролайн уставилась на противоположную стену. Веер в ее руках замер.
— В самом деле? — спросила она. — Почему?
— Вроде бы, мэм, Дик оказался пэром. Это истинная правда! Поскольку он джентльмен и убил на дуэли другого джентльмена, теперь его могут судить только в палате лордов!
Пьяный гость вновь смачно всхрапнул.
— Пэр, — пробормотала Кэролайн. — И какой же у него титул?
Бакстоун в гневе сжал кулак. Это произошло впервые.
— Не знаю, мэм, — пожал плечами Красноносый. — Я услышал об этом, так как был в кабинете шерифа, когда меня послали с сообщением к главному надзирателю. — Он повернулся к Бакстоуну: — Что скажете, сэр?
— Я не верю, — коротко отозвался Бакстоун.
— Но, сэр, это истинная правда!
— Я не верю, — тем же скучным тоном повторил Бакстоун. — Убирайтесь отсюда.
— Пожалуйста, успокойтесь, Джек, — вмешалась Кэролайн. — Конечно, этот добрый человек принес скверные новости. И все же я нахожу их не такими уж страшными. По какой-то странной причине, — она прижала пальцы к вискам, — наш Ричард Даруэнт привлекает меня.
Бакстоун сделал резкий жест. Красноносый, наблюдая за ним, понял, что все его надежды на очередную полукрону или какие-либо чаевые превращаются в ничто. Выходит, он зря чуть не задохнулся!
— Прошу прощения, мэм, — отозвался надзиратель, — но Даруэнт думает о вас куда хуже.
— О чем вы? — удивилась Кэролайн.
— Когда я менее получаса тому назад проводил ординария — преподобного мистера Коттона — назад в камеру, с Даруэнтом разговаривал его стервятник.
— Под стервятником вы подразумеваете адвоката? Что же он говорил?
— "Может быть, есть человек, который с вами дурно обошелся? — спросил у него стервятник. — Которого вы ненавидите душой и сердцем?"
Подойдя к скамье у стены, Бакстоун подобрал свой хлыст, повернулся и шагнул вперед.
— И что же ответил Даруэнт? — допытывалась Кэролайн.
— Ничего, мэм. Но даже у самых отчаянных парней, идущих на виселицу, я не видел такого взгляда, как у него.
И надзиратель направился к лестнице.
Бакстоун бросил хлыст на стол среди тарелок. Мистер Джемми Флетчер издал могучий храп, шевельнулся и соскользнул со стула на пол, словно труп.
Глава 6Слушающая болтовню прекрасных дам
Описанные выше события происходили утром 22 июня. В четверг 21 июля отмщение начало быстро осуществляться.
Кое-где оно было крупномасштабным. Корабль его величества «Беллерофонт», оснащенный семьюдесятью четырьмя пушками и стоявший на якоре неподалеку от Рошфора во Франции, отбыл в Англию, а оттуда — в дальние края, имея на борту пассажира — маленького толстого человечка в зеленом сюртуке и белых бриджах. В судовом журнале в графе «Имя» капитан Мейтленд вписал «Наполеон Бонапарт», а в графе «Занятие» поставил четыре восклицательных знака, в чем можно убедиться в Хранилище государственных архивов.
В другом месте отмщение происходило с куда меньшим размахом. Его сиятельство маркиз Даруэнт спустя два часа после полного оправдания в суде палаты лордов сидел в своей коляске на углу Пикадилли и Сент-Джеймс-стрит напротив сапожной мастерской Хоби.
На запятках открытой темно-красной коляски не было лакея, а на козлах сидел кучер в простой ливрее. Даруэнт старался выглядеть спокойным и не дрожать от волнения, глотая воздух свободы.
После тридцатидневного заключения в чистой и просторной камере он привык к новой одежде, хотя ему и мешал галстук. Раны зажили, а пища и отдых наполнили худощавое тело былой энергией.
Чисто выбритый, в новых шелковых рубашках, Даруэнт наслаждался прогулками в государственном секторе Ньюгейта. Он возобновил упражнения с саблей, чей прямой обоюдоострый клинок рассекал воздух так быстро, что, казалось, оставлял на нем замысловатые рисунки.
А затем состоялся суд пэров.
Так как правосудие совершило промах в уголовном суде, власти не допустили никакой огласки. По крайней мере, так считали они сами и Даруэнт. Вышедшему на свободу заключенному оставалось только удивляться, что его именуют милордом.
Но Даруэнт забыл, что изящные ушки дам, падких на скандалы, не упускают ничего. Сплетни разрастались и множились. Вся история не была известна никому, но все знали или делали вид, что знают какие-то ее обрывки. Она выглядела, подобно «Чайльд Гарольду», настолько романтичной и насыщенной эмоциями, что разговоры о ней за чашкой чая не прекращались по всему Чарринг-Кросс — от Хартфорд-Хаус до Нортамберленд-Хаус.
— На последней неделе июня Джемми Флетчер посетил его в государственном секторе Ньюгейта, — сообщила леди Джерси (не следует путать ее с бывшей любовницей регента), смуглая красавица, похожая на театральную трагическую королеву. — И, как только Джемми узнал, что он там! Джемми говорит, он почти красив.
— Совсем как в романе! — задумчиво пробормотала леди Каслри, супруга военного министра.
— А как же Кэролайн? — допытывалась леди Сефтон.
Стало известно, что Кэролайн Росс, ныне маркиза Даруэнт, 22 июня отбыла в Брайтон.
— Говорят, он изнемогает от любви к ней, — заметила леди Джерси. — И я уверена, что Кэролайн тоже влюблена в него. Но она не желает в этом признаться и кидается щетками в бедняжку Мег.
— Значит, он любит Кэролайн? — мечтательно промолвила леди Каслри. — Как забавно! Но Кэролайн вряд ли платит ему тем же. Она всегда казалась... ну...
— Фи, дорогая моя! Вы не должны так говорить!
— Я хотела сказать, она всегда казалась синим чулком.
— Как романтично! — томно произнесла леди Сефтон. — Конечно, лорд Даруэнт должен получить билет?
Леди Сефтон имела в виду пригласительный билет в «Олмакс» — просторный танцевальный зал с зеркалами и оркестром, подвешенным в огромной плетеной корзине. Эти три дамы, вместе с леди Каупер, миссис Драммонд Бэррелл и княгиней Эстерхази, были его патронессами. Они управляли «Олмаксом» с таким высокомерием, что даже герцог Веллингтон, прибывший однажды вечером в брюках вместо официальных черных панталон и чулок, получил от ворот поворот.
Многие были готовы перерезать себе горло за пригласительный билет в «Олмакс» и потом ходить туда на танцы в качестве трупов.
— Билет у него должен быть, — согласилась леди Джерси. — Достаточно одного его имени...
— Не говоря о прочем, — пробормотала леди Каслри.
Леди Сефтон деликатно кашлянула.
— Но если бедняга все еще в тюрьме, — воскликнула она, — куда же посылать ему пригласительный билет?
— Дорогая моя, — отозвалась леди Джерси, — его рекомендовали в клуб «Уайте» Джемми Флетчер и Уилл Элванли... Хотя есть более удобный адрес. Для молодого человека заказана комната в отеле «Стивене». Это подойдет лучше всего.
Пригласительный билет был отправлен, но Ричард Даруэнт еще не видел его.
Он сидел в красной коляске, стоящей на углу Пикадилли и Сент-Джеймс-стрит, понятия не имея о том, что дамская болтовня сделала его знаменитым.
Мимо проезжали кареты и повозки, гарцевали щеголеватые всадники. Стекла витрин сверкали на солнце. Леди в шляпах с красными, зелеными и голубыми перьями входили в магазины и выходили на улицу.
Даруэнту казалось, будто он все видит впервые. Ему с трудом удавалось усидеть на месте.
Впереди остановился наемный экипаж. Из него вылез толстый, умеренно трезвый мистер Малберри и заплатил вознице.
— Следите за собой, Дик! — предупредил он, подойдя к красной коляске.
— В чем дело, Малберри?
— Я всего лишь дотронулся до вашей руки, а вы резко повернулись и оскалились, как...
— Неужели? — Даруэнт провел рукой по лбу. — Простите, я задумался. В конце концов, меня освободили всего два часа назад.
Малберри, стоя у коляски, поздравил его.
— Я не мог при этом присутствовать, но знал, что так и будет.
— А я — нет. — Даруэнт уставился на свои лакированные сапоги. — Каждый раз, когда один из пэров произносил: «Не виновен, клянусь честью», я потел от страха, ожидая, что скажет следующий. Но теперь, слава богу, я свободен!
— Потише, Дик!
— Прошу прощения. Почему бы вам не сесть ко мне?
— А вы не возражаете против того, чтобы вас видели с такими, как я?
— Не говорите глупости, дружище. Садитесь!
Малберри повиновался. Он выглядел встревоженным. Со стороны казалось, будто он знает куда больше, чем может сказать.
— Я просил вас встретиться со мной здесь, — Малберри бросил взгляд на мастерскую Хоби, — так как у меня есть для вас новости. — Он стал шарить в кармане длинного коричневого пальто в поисках табакерки. — Когда я теряю голову, Дик, болтаю невесть что. Месяц назад в камере смертников я спросил, есть ли у вас враги. «Отомстите им, — сказал я, — и не помышляйте о милосердии!»
— У вас есть причина отказаться от этих похвальных чувств?
— Нет-нет! И все же...
— Ну?
— У вас есть враг.
— Только один?
— Дик, — настаивал адвокат, — у вас есть враг, которого вы не знаете и не можете видеть. Если я прав, что не подлежит сомнению, это тот человек, который заколол лорда Франсиса Орфорда. Ваша жизнь в опасности — это факт. Черт возьми, неужели вы хотите, чтобы вам проломили череп в темном переулке?
— Пусть попробуют! Буду очень рад.
— Вы стали другим человеком, Дик.
— Я такой, каким меня сделали. — Его лицо смягчилось. — Не расстраивайтесь, Берт. Поговорим об этом в другой раз. Выкладывайте ваши новости.
— Прежде всего, — мрачно произнес мистер Малберри, — ваша жена вернулась в Лондон.
Даруэнт продемонстрировал крепкие белые зубы в подобии улыбки.
— Благодарю вас, Берт, но я это уже знаю.
— Откуда?
— Хотя я на свободе всего два часа, но успел нанести пару визитов. Один — в отель «Стивене», дабы убедиться, что для меня приготовлен номер. Второй — в дом моей дражайшей супруги на Сент-Джеймс-сквер. Хотел познакомиться со слугами. Они объяснили, что «ее милость», то есть моя жена, должна сегодня вернуться из Брайтона. Я собираюсь навестить ее вечером.
— А она знает о вашем намерении?
— Нет.
Мистер Малберри встревожился еще сильнее.
— Дик, почему она вернулась?
— Откуда мне знать? Я не знаком с повадками кобр и гремучих змей.
— Нет-нет, так не пойдет! — Адвокат наконец достал табакерку. — Когда вы приходили в дом номер 38 на Сент-Джеймс-сквер, вы обратили внимание на соседний дом?
— На соседний?
— Да, на дом номер 36?
— Он казался пустым — ставни были закрыты. Но для Лондона в июле это вполне естественно.
Мистер Малберри взял понюшку.
— Это городской дом покойного лорда Франсиса Орфорда.
Даруэнт выпрямился.
Никто из них не слышал скрипа колес и цокота копыт по Пикадилли. Даруэнт уставился на белую вывеску над витриной, где было написано черными буквами: «Перочинные ножи, бритвы, иголки». Рядом находилась аптека.
— Это мы также можем обсудить впоследствии, — наконец отозвался он. — А другие новости?
Мистер Малберри, взяв еще одну понюшку и рассыпав большую ее часть, постарался успокоиться.
— Они касаются Долли Спенсер. Я нашел ее..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35