Пускай красота потускнеет...
Он пытался закрыть внутренний слух для воображаемых слов песни, но, шагнув в центр комнаты, понял, что не в состоянии это сделать. Знал ли Томас Мур, автор текста, что эта жалкая мелодия может причинять боль, как глубокая рана, и звучать как голос совести? Несомненно, его сентиментальная душа была бы удовлетворена.
Желанья души вокруг счастья руин
Листочками зазеленеют.
Музыка наконец смолкла.
Разум Даруэнта не был затуманен — напротив, он был ясен, как никогда, различая с ужасающей четкостью, где правда, а где ложь.
Кэролайн абсолютно права. Он никогда не был влюблен в Долли, а просто превратил ее в нимфу, которая обитала в Аркадии, изготовленной из закопченного сажей Ковент-Гардена, Пантеона на Оксфорд-стрит и китайских фонариков среди деревьев Воксхолла.
Это было горше всего. Ему следовало влюбиться в Долли, но он предпочел голубоглазую Цирцею с каштановыми локонами, внешне страстную и соблазнительную, а в душе холодную, как гинеи, которым она поклонялась. Когда пришло время, Кэролайн обошлась с Долли так же безжалостно, как обошлась с ним в Ньюгейте.
Может ли он вырвать из сердца эту любовь? Вероятно, нет. Но Кэролайн обожает деньги, и с ней удастся договориться.
Даруэнт вернулся к кровати и, не поднимая покрывала, прижался щекой к щеке Долли.
— До свидания, дорогая, — прошептал он. — Надеюсь, я еще до утра присоединюсь к тебе.
У двери послышался деликатный кашель.
— Прошу прощения, ваше лордство. — Элфред глядел в сторону. — Я взял на себя смелость...
— Вы поступили правильно, — прервал его Даруэнт, отойдя от кровати. — Возможно, я покину Лондон надолго, если не навсегда. — Внезапно ему в голову пришла новая идея. — Вероятно, я куплю себе офицерский патент. Кажется, вы служили в армии. Не хотели бы вы сопровождать меня в качестве моего денщика?
Элфред опустил напудренную голову:
— Наверное, вы не знаете, милорд, но некоторые из нас готовы последовать за вами даже в ад.
В молчании они смотрели в глаза друг другу.
— Да, я этого не знал, — отозвался наконец Даруэнт, — но тем не менее очень вам благодарен.
— Милорд, — с трудом вымолвил Элфред, — позвольте сказать, как мужчина мужчине... Ее милость... она не...
Подняв на него взгляд, слуга увидел, что в лице Даруэнта нет ничего человеческого, как у одного из монстров, созданных пером Джонатана Свифта.
— Идите вниз, — велел Даруэнт, словно не слыша лакея. — Я спущусь следом. Вскоре я ожидаю визитера, и мне нужно устроить кое-какие дела.
— Хорошо, милорд.
Как только Элфред удалился, Даруэнт снова плеснул ледяную воду на лицо и на голову. Вода стекала вниз, на одежду. Он давно потерял накидку и шляпу, а воротник и галстук оторвались во время беспорядков. Даруэнт попытался скрыть это воротником и отворотами темного сюртука.
Когда он вышел на площадку, напольные часы показывали без десяти час. В нижнем холле Элфред и Томас дежурили у двери в ярко освещенную столовую, откуда доносились голоса.
Таунсенд и Джемми Флетчер, похоже, пребывали в бодром настроении.
— Черт возьми, Кэролайн! — послышался высокий голос Джемми. — Неужели вы были в коляске, которая перевернулась?
— Боюсь, что да, — отозвалась она. Ее голос звучал испуганно и неуверенно.
Даруэнта интересовало, чего ради ей притворяться теперь?
— Самое интересное, — захихикал Джемми, — что карета, которая столкнулась с вашей коляской, принадлежала Принни!
— Его королевскому высочеству, — строго поправил Таунсенд. — Если принц удостаивает вас своей дружбой...
— Льщу себя надеждой, — прервал Джемми. — Так вот, Принни давал ужин в Карлтон-Хаус. Жаль, что меня туда не пригласили. Они вовсю налегали на пунш в Золотой комнате, когда кто-то сообщил, будто принцесса Шарлотта в опасности из-за беспорядков в Королевском театре.
— Но беспорядки действительно были!
— Спокойно, приятель. Принни души не чает в дочке. Он вскочил из-за стола, для начала блеванул в цветочный горшок, а потом осведомился, не желает ли кто-нибудь из джентльменов спасти его дитя. Какой-то придурок из новичков тут же вызвался и понесся к театру в карете Принни, хотя лейб-гвардейцы уже полтора часа назад доставили бедняжку в Карлтон-Хаус. Разве не забавно? Я еще никогда в жизни...
Джемми оборвал себя на полуслове, поскольку в столовую вошел Даруэнт.
Кэролайн при виде его отвернулась. На лице Таунсенда отразилось почтение. Джемми, сбросив накидку, стоял под люстрой, одетый с иголочки — от гофрированной рубашки до бриллиантовых пряжек на коленях.
— Мистер Таунсенд, — с улыбкой заговорил Даруэнт.
Напряжение слегка ослабело.
— Милорд, — отозвался Таунсенд с низким поклоном.
— Боюсь, — вежливо продолжал Даруэнт, — я допустил прискорбную ошибку, пытаясь захватить нашего кучера в одиночку и не позвав на помощь смышленых ребят с Боу-стрит.
— Безусловно, милорд, — подтвердил раннер. — Я скажу это самому королю Георгу, благослови его Бог!
— Тем не менее я теперь знаю, кто такой этот кучер.
Джемми Флетчер выпучил глаза и подбежал к Даруэнту.
— Вы знаете, кто он?
— Да.
— Тогда говорите скорее! Кто такой кучер?
Даруэнт спокойно посмотрел на него:
— Вы, Джемми. — Его правая рука внезапно метнулась вперед, схватив Джемми за галстук. — И сейчас, приятель, вам предстоит ответить за все.
Глава 21Не тот убийца
— Я? — воскликнул Джемми. Казалось, его голубые глаза вот-вот выскочат из орбит. — Жалкий мотылек и есть загадочный кучер?
— Да, Джемми. Хотите, я докажу?
Когда Даруэнт произносил эти пять слов, перед его мысленным взором предстали два лица.
Он видел лицо Фрэнка Орфорда, холодное, высокомерное, с длинным носом, — Фрэнка, который надкусывал монету, проверяя ее подлинность, и отправлял бедняг в Ньюгейт и Флит из-за пяти фунтов, Фрэнка, что сидел за письменным столом в исчезнувшей комнате, пригвожденный рапирой к стулу.
Даруэнт видел лицо Джемми, сидящего вчера вечером на полосатом диване наверху и уговаривающего его драться с Бакстоуном на пистолетах. Видел злобу, на миг скривившую его рот, видел его взгляд на рассвете, когда Джемми осознал, что Бакстоун может потерпеть поражение.
— Этот парень спятил! — обратился Джемми к Кэролайн. — Как он может подозревать меня?
— Я не подозревал вас, Джемми. До прошлой ночи. А потом попытался сложить два и два. Моя жена, мистер Таунсенд и эти двое слуг будут вашим судом присяжных.
Джемми с усилием освободил свой галстук. Так как дверной проем блокировали высокие фигуры Элфреда и Томаса, выражение лиц которых не отличалось дружелюбием, он попятился к камину.
— Прежде всего, — продолжал Даруэнт, — я был никому не известным учителем фехтования, судимым под именем Дика Даруэнта. Никто, кроме родственников Фрэнка Орфорда, не уделял особого внимания этому процессу. Откуда же вы так много узнали обо мне потом, Джемми? До последнего момента перед казнью очень немногие знали мое имя и причину отсрочки исполнения приговора. А затем дело постарались замять, и даже сплетни быстро прекратились. Каким же образом вы выяснили, что я нахожусь в государственном секторе Ньюгейта, посетили меня там? Насколько мне известно, ваш визит озадачил многих знатных леди. Конечно, как мне говорила моя жена... — Даруэнт бросил взгляд на Кэролайн, — вы присутствовали, якобы мертвецки пьяным, на завтраке с шампанским по случаю моего повешения. Возможно, вы были не таким пьяным, каким казались. Вы могли слышать, как надзиратель по прозвищу Красноносый сообщил, что я пэр Англии по фамилии Даруэнт. Это означало автоматический перевод в государственный сектор до суда лордов. Книга пэров Берка могла легко сообщить вам мой титул.
Но настоящие тайны начались вечером 5 мая, когда вы везли меня, потерявшего сознание, в голубой карете и когда вы убили вашего партнера, Фрэнка Орфорда.
— Я не убивал Фрэнка! — завопил Джемми, причем его голос звучал вполне искренне. — Слово джентльмена!
Даруэнт не обратил на него внимания. Таунсенд злорадно потирал руки.
— Вы привезли меня в голубой карете в Кинсмир-Хаус в Букингемшире, — спокойно продолжал Даруэнт. — Как я говорил мистеру Малберри и падре, мне казалось, что меня вытащили из кареты двое, но, вероятно, я ошибся. Вы были в одиночестве, Джемми. Тиллотсон Луис прямо сказал мне, что вы сильны как бык, и я должен был заметить это раньше.
Но вот где загадка! Вы не сомневались, что похитили Тиллотсона Луиса. Но когда я обнаружил тело Фрэнка, вы снова ударили меня по голове. Одного взгляда при хорошем освещении вам было достаточно, чтобы понять — я не Луис. — Даруэнт передохнул. — Однако, Джемми, каким образом вы выяснили, что я никому не ведомый Дик Даруэнт из Ковент-Гардена? Как могли вы придумать изобретательный план доставить оба тела на Гартер-Лейн и выбросить их из кареты возле моей фехтовальной школы? Как вы вообще узнали о школе?
Джемми, по бледному лицу которого градом катился пот, уцепился за эти слова, как будто все, что Даруэнт говорил ранее, было шуткой.
— Конечно! — воскликнул он, глупо хихикая. — Это сущая ерунда! Я никак не мог об этом знать!
— Могли, — возразил Даруэнт. — Таунсенд!
— Да, милорд?
— В вашем письме вы сообщали мне, что таинственный кучер уже целый год промышляет грязными делишками в Ковент-Гардене и Сент-Джайлс, причем главным образом для забавы, и что он всех там знает.
— Да, милорд. Это истинная правда.
— Видите, Джемми? Разумеется, вы должны были знать Дика Даруэнта, хотя он вывесил над дверью своей школы фамилию д'Арван. Вы, и только вы среди людей вашего круга могли знать, куда выбросить тела. Не так ли? — обратился он к остальным.
Элфред и Томас, стоя в дверном проеме, что-то прорычали, словно ручные тигры. Кэролайн прислонилась к оконной портьере, закрыв глаза.
— И это наименьшее доказательство против вас, Джемми, — дружелюбным тоном продолжал Даруэнт, хотя и чувствовал боль в лопатках от смертельной усталости. — Находясь в государственном секторе Ньюгейта, я нарочно проиграл вам в карты несколько тысяч, так как хотел, чтобы вы ввели меня в общество и помогли встретиться с сэром Джоном Бакстоуном. — Лицо Даруэнта помрачнело. — Я не особо следил за моими словами и тоном, а вы отнюдь не дурак, Джемми, и догадались, что я хочу повидать Бакстоуна не с целью пожать ему руку. Десятилетний ребенок понял бы, что я намерен драться с ним на дуэли. И вы ухватились за удобную возможность. Несмотря на ваши назойливые расспросы, я ничего вам не сообщил. Но вы знали, что я видел комнату с красно-золотыми обоями и вазой с апельсинами и видел мертвеца. Если бы я хотя бы обнаружил связь между вами и Фрэнком Орфордом, мертвецом стали бы вы. Так не лучше ли мне было пасть от пули Бакстоуна?
— Надеюсь, вы на меня не в обиде, старина? — ляпнул Джемми, и Таунсенд внезапно расхохотался.
— Какие могут быть обиды, — вежливо отозвался Даруэнт.
Он ясно видел, что Джемми не лицемерит, а искренне считает себя славным парнем. Если беспечный мотылек замышляет и осуществляет смертоносный план, то не по злобе, а лишь потому, что должен получить то, что хочет.
— Когда вы представили меня Бакстоуну в клубе «Уайтс»...
— Я ведь не хотел этого делать, верно?
— Жаль, что мы не вели письменный протокол, — усмехнулся Даруэнт. — Каждое ваше блеяние, якобы из желания уладить дело миром, только подстрекало нас обоих, что и было вашей подлинной целью. А потом, когда я подошел к выходу из клуба и вы последовали за мной... Помните тот момент?
— Конечно, черт возьми! Почему бы и нет?
— Мы ведь были там только вдвоем, не так ли?
— Ну и что? Разве не может человек подойти к выходу из собственного клуба?
— Я сказал вам, что через два часа должен быть в своем доме... вернее, в доме моей жены — на Сент-Джеймс-сквер.
— Вы выглядите как пугало! Почему бы вам не почистить одежду?
Даруэнт широко улыбнулся:
— Спустя три четверти часа в меня выстрелили из пистолета через окно квартиры Тиллотсона Луиса. Во всем Лондоне только вы знали, где я нахожусь.
Последовало гробовое молчание.
Маленький толстый раннер, глубоко заинтересованный происходящим, начал ковырять в зубах лезвием карманного ножа. Это плохо соотносилось с его модной прической.
— Как же вы любите рисковать! — воскликнул Даруэнт, с любопытством глядя на Джемми. — И не только играя в карты! Было меньше одного шанса из ста, что вы увидите меня в окне напротив. Но вы явились туда в безупречном вечернем костюме — прошу прощения за состояние моего — с заряженным пистолетом под накидкой. Удача сначала улыбнулась вам, а потом посмеялась над вами. Вы промахнулись.
Джемми, успевший обрести хладнокровие, вскинул голову и усмехнулся:
— Бросьте, старина! Если я знал, что Джек собирается прикончить вас следующим утром, зачем мне было стрелять в вас?
— В том-то и дело, Джемми, что вы этого не знали!
— То есть как?
— Когда я расстался с вами у дверей клуба, вы были почти в истерике и с трудом контролировали собственную речь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35