Эта пуля попала в горло, словно дыроколом проткнув гортань. Захрипев, он
повалился на пол. Третья пуля прошла над головой и вонзилась в деревянную
обшивку будки.
Трэвис заглянул в развороченное оконце и увидел, что этот ублюдок
валяется на полу в луже крови. Кровь забрызгала и стены. Белый воротник
ублюдка стал темно-красным. В шею попал, сообразил Трэвис. Через пару минут
помрет от потери крови. Веки священника еще вздрагивали. Но Трэвис был
уверен, что тот уже не жилец.
- Она моя суженая, - повторил он, убрал "кольт" в кобуру, выскочил из
тесной будочки и бегом кинулся к двери на улицу, где под дождем его
дожидался "шевроле" бедолаги Моби Дика.
Он завел мотор и направился к дому своей суженой.
Через пару минут отец Джон Ланкастер выкарабкался из исповедальни и упал
на холодный мраморный пол, прижимая к груди кровоточащую ладонь. Другой
рукой он пытался пережать запястье, чтобы уменьшить потерю крови. Лицо его
было бледным как мел; кровь из раны в горле полностью залила воротник.
Первой мыслью было позвать на помощь - хотя вряд ли бы его кто-нибудь мог
услышать в такое время, - но из пробитой гортани вырвался только беспомощный
хрип.
О Господи, подумал он. О Матерь Божия... Я должен встать.
Кровь. Кровь залила весь пол. Монсеньер будет.., будет...
Сознание покинуло его, потом вернулось. Потом он опять на секунду впал в
забытье и снова пришел в себя. Боль толчками билась в ладони и отдавала в
плечо. Рука онемела, словно замороженная, а лицо при этом горело.
Она моя суженая, сказал этот маньяк.
Моя суженая.
- О Боже, - простонал Джон. Стон был похож на стон раненого животного.
Надо встать... Надо встать... Встать немедленно...
Он смог приподняться на колени. Голова слегка прояснилась, но жуткая боль
давила на мозги как наркотик. От запаха крови тошнило; ладонь продолжала
кровоточить, хотя он и сжимал запястье что было сил.
Вставай! Вставай, черт тебя побери, вставай!
Этот маньяк охотится на Дебби.., нет, на Дебру Рокс. Но Дебра и Дебби -
одно лицо...
Джон встал, пошатываясь, и, стиснув зубы, двинулся к двери, ведущей в
административное крыло здания. Телефон, крутилась в голове одна мысль. Я
должен добраться до телефона. Первый кабинет оказался заперт. Второй тоже.
Его собственный также оказался на замке, а ключи - в квартире. Он побрел
дальше, оставляя за собой кровавую дорожку.
Оказавшись у себя, он долго не мог взять в руку телефонную трубку. Пальцы
на слушались. Видимо, повреждены нервные окончания, подумал Джон. Взяв
трубку в левую руку, он правым локтем надавил кнопку "Д". В трубке,
щелкнуло, загудело и послышался женский голос:
- Диспетчер слушает!
Он хотел сказать "мне нужна полиция", но не смог выговорить. Его прошиб
пот.
- Мне., нужно... - едва различимо прохрипел Джон.
- Говорите! - послышалось в трубке. - Алло!
- Мне , надо... - Но пробитая гортань отказывалась повиноваться, испуская
нечленораздельные хрипы.
- Алло! Говорите! Алло!
Капли крови продолжали падать с пол из пробитой ладони Джон четко
осознал, что если не сможет добраться до Дебби - ей конец.
Он посмотрел на велосипед, стоящий у двери. Диспетчер, не дождавшись
ответа, повесила трубку.
Он должен это сделать. Раненый или нет - должен, несмотря ни на что. К
тому времени, когда он доберется до полиции, она может быть изнасилована
или.., хуже, гораздо хуже. Человек, так пользующийся пистолетом, вряд ли
удовлетворится изнасилованием. Придется Джону собрать остатки сил и попасть
к Дебби, потому что время идет, и идет слишком быстро.
Из черных брюк, висящих на стуле, он вынул ремень и туго - как только мог
- перетянул запястье, помогая левой руке зубами. Потом встряхнул головой,
пытаясь прояснить сознание. Представив себе Дебби, которой с минуты на
минуту грозит оказаться лицом к лицу с маньяком - с убийцей скорее всего, -
он взгромоздился в седло и помчался по коридору по направлению к лестнице.
На полу за ним оставались капли крови.
Вальехо-стрит встретила его промозглой сыростью. Холодный воздух немного
разогнал вялость, сковавшую ноги. Он что было сил налегал на педали. Правую
ладонь болезненно дергало; сама рана представляла собой опухшее кровавое
пятно, а вся остальная кисть была мертвенно-бледной. Он выехал на Бродвей и
помчался в ночь.
Глава 24
Он бегом, без передышки, взлетел на четвертый этаж и позвонил в дверь
квартиры номер шесть.
Дебби открыла глаза. Показалось или нет? Кажется, звонок в дверь. Она
подождала некоторое время, соображая, не приснилось ли ей и не выдает ли она
желаемое за действительное. Но звонок прозвенел вновь.
- Лаки, - прошептала она, спуская ноги с дивана.
***
Джон усердно давил на педали, но окружающий мир сопротивлялся его
движению. Асфальт превратился в черную липкую смолу, блестящую в свете
уличных фонарей; воздух стал плотным, густым. На резком повороте шины
велосипеда не удержались на этой смоле, и он полетел прямо в кучу мусорных
баков.
***
Дебби накинула свой белый халат, перешагнула через Единорога, который
любил бродить по ночам, и направилась к двери, по пути включив свет На
кухонном столике лежал билет на самолет. Очень хорошо, что Лаки решил зайти,
потому что им надо успеть о многом переговорить.
Она начала отпирать дверь, торопясь увидеть его лицо. Но в последнее
мгновение остановила себя и посмотрела в дверной глазок.
За дверью стоял высокий коротко стриженный блондин в мокром от дождя
плаще. Она рассматривал свои руки.
- В чем дело? - мгновенно осипшим голосом спросила она, увидев совсем не
того, кого ожидала.
Парень поднял голову и улыбнулся, глядя в глазок. Она увидела странную
татуировку у внешних уголков глаз.
***
Он поднялся и продолжил свой путь. Быстрее! - подгонял он себя. Ноги
сводило судорогами. Забудь о боли. Быстрее, черт бы тебя побрал! В глазах
время от времени темнело, но в данный момент он полностью себя контролировал
и больше не собирался терять сознание. Но ехать еще далеко. Ухватив зубами
ремень, он еще сильнее подтянул его и, налегая грудью на руль, помчался
дальше, по направлению к Норт-Бич.
***
- Привет, - произнес Трэвис. Он чувствовал, как гулко заколотилось
сердце. О, как же она прекрасна... И как достижима.
- Хочешь, чтобы я вызвала полицию? - настороженно спросила она, готовая в
любой момент отпрыгнуть от двери.
- Нет, нет! - криво улыбнулся он. - У меня новости для вас от вашего
друга.
- От моего друга?
- Конечно. Разве не знаете? От... - Он вовремя спохватился. - От Джона.
- Джон? - Сколько у меня знакомых Джонов, подумала Дебби. Этот парень
явно псих. Но потом до нее дошло. - Джон. Вы имеете в виду Лаки?
Дело на мази, сообразил Трэвис.
- Лаки, - уверенно повторил он. - Да, он действительно счастливчик, если
ему повезло познакомиться с вами и все такое.
И все-таки что-то здесь не так, подумала Дебби. Пахнет подвохом.
- Откуда вы его знаете?
- О, дело давнее. У нас с ним вот так. - Он поднял вверх руку с двумя
скрещенными пальцами.
Дебби все еще не решалась открыть дверь. Если не знаешь человека в лицо,
напомнила она себе, не впускай его в дом.
- Что он просил передать?
- Позвольте войти, и я все расскажу.
- Нет, извините. Говорите так.
- Не думаю, что вашим соседям следует это слышать.
- Они спят так, что из пушки не разбудишь. Выкладывай, Джек.
- Трэвис, - произнес он с оскорбленной миной. - Я Трэвис, из Оклахомы.
- Ну и замечательно. Что он просил передать, - Трэвис?
Он замолчал, снова разглядывая свои руки. Он лихорадочно перебирал
варианты. Наконец его осенило. Он поднял голову и послал в глазок свою самую
обворожительную улыбку.
- Ваш друг - священник.
Она разинула рот. Лицо застыло в гримасе. Потом встряхнула головой и
усмехнулась:
- Трэвис, вы больше чудак, чем одноногий кузнечик!
- Отец Джон Ланкастер, - продолжал тот. - Собор Святого Франциска.
Большое белое здание. На Вальехо-стрит.
- Нет, - прошептала она. И затем вслух, громко:
- Нет, черт побери! Что за дурацкие шутки, парнишка?
- Он светловолосый. Высокий, худощавый. Примерно как я. О да, еще. У него
десятискоростной велосипед.
Дебби некоторое время молча разглядывала Трэвиса, шевеля губами. Но не
могла произнести ни звука. Никакими словами нельзя передать то, что она
чувствовала в данный момент, находясь на грани между слезами и истерическим
смехом: Именно в собор Святого Франциска ходила она, когда просила
священника помолиться за Джени Макалоу. И священник на исповеди...
- О нет, - еле слышно проговорила она. - Не может быть.
Теперь она вспомнила: пожалуйста, не богохульствуй. Именно эту фразу она
слышала во время исповеди, и ее же он повторил на кухне, когда она доставала
из морозилки замороженные продукты для ужина.
- О-о... - простонала она, чувствуя, как мир вокруг рушится. - Не-е-ет...
- Откройте. Я все расскажу, - подал голос Трэвис.
Рука сама потянулась к щеколде. Некоторое время Дебби просто стояла так,
пережидая, пока стены перестанут вращаться вокруг головы.
Потом повернула замок, открыла дверь, и ковбойские ботинки переступили
порог.
***
Прямо перед ним выросла гора. Она никогда не была такой большой, такой
крутой и высокой. Сама земля начинает со мной шутки шутить, подумал он.
Подъем тянулся на целый квартал. Он включил пониженную передачу и стал
подниматься в гору. Измученные ноги требовали передышки, но от боли каким-то
образом прояснилось сознание. До ее дома оставалось каких-то пара кварталов.
Поднявшись на холм, надо будет сразу свернуть направо и...
Господи, помоги мне! - взмолился Джон. Слезы лились из глаз. Господи,
помоги!
***
- Священник, - шепотом повторила Дебби. В горле першило. - Я
разговаривала с ним, когда ходила в церковь. Он сидел в будке для исповеди.
Рядом со мной, через стенку. Я не знала. Просто не могла предположить...
- Теперь знаете, - сказал Трэвис. - Не хилая шутка, да? У вас есть пиво?
- Пиво? Нет. Есть сухое вино. О Боже. - Она почувствовала головокружение
и вынуждена была ухватиться за край стола. - Вино есть. Пожалуй, мне тоже
выпить не помешает. Она отвернулась к холодильнику, и в тот же момент он
оказался у нее за спиной, выхватил приготовленную веревку и затянул на
горле.
Она схватила его за руки, пытаясь освободиться, но губы его, оказавшиеся
у самого уха, прошептали:
- Я люблю тебя, Дебра. Даже больше, чем любил Чери и Изи.
Вопль застыл в горле. Потрясение от услышанного вкупе с тем, что ее
счастливый талисман - ее родственная душа - оказался и всегда был
католическим священником, полностью подкосило ее.
Он отнял правую руку от ее горла. Она услышала шорох плащевой ткани.
Выгнувшись дугой, она потянулась рукой к шкафчику, "где лежали ножи, чтобы
вонзить лезвие в его черное сердце. Но не успела, потому что в то же
мгновение сокрушительный удар в голову сбил ее с йог. Кухонный пол встал
дыбом, словно в кошмарном сне.
***
Джон достиг вершины холма. Мимо в противоположном направлении пронеслась
полицейская машина. Он едва взмахнул рукой, пытаясь привлечь внимание, но
сидящие в машине явно куда-то опешили, а крикнуть не было голоса. Он
сосредоточенно продолжал крутить педали. Теперь это стало его личным делом.
Только его делом. Бог на небесах, ангелы спят. Это его личное дело.
Он резко свернул вправо, не справился с управлением, и велосипед с
душераздирающим металлическим звуком врезался в бордюрный камень. Руль,
который он держал одной рукой, вырвался; что-то тренькнуло, как лопнувшая
гитарная струна, педали прокрутились вхолостую. Цепь, внутренне похолодев,
сообразил он Цепь слетела со звездочки Не колеблясь ни секунды, он бросил
велосипед - это произошло напротив вьетнамского ресторанчика - и бросился
бежать по направлению к Рафаэл-стрит.
***
Дебби открыла глаза, не понимая, где находится. Вокруг все было белым.
Мышцы живота болели от напряжения, в затылке пульсировала тупая боль. Она
содрогнулась, почувствовав приступ тошноты, и только в этот момент поняла,
что связана.
Даже не связана, а просто обмотана веревками, туго стянутыми
профессиональными узлами. На ней по-прежнему был ее белый халат. Но он
оказался расстегнут, полы задраны выше бедер. Руки были заведены за спину и
связаны в запястьях. Грубая веревка, обмотанная вокруг горла и головы,
тянулась от лица к... Она застонала и почувствовала во рту кляп из банной
губки.
...к водопроводному крану. Она лежала на дне ванны, лицо примерно на
шесть дюймов ниже верхнего сливного отверстия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29