..
- Не трогай меня, - сказала она, не поднимая головы. - Ладно? Не трогай
меня пока.
Джон остановился и убрал руку. Момент пролетел как засохший лист.
- Прости меня, - взяла она его за руку. - Я иногда стерва. - Она
внимательно посмотрела ему в лицо и прикоснулась пальцем к левой щеке.. Он
поморщился. - Я тебя поцарапала. Черт возьми, может, мне устроиться в
женский бокс или борьбу, а?
- Меня бы это не удивило.
- Послушай... Я на тебя не сержусь. Я знала, что получить мне эту роль -
очень большая проблема. Ты не виноват, что меня вышвырнули. Ты еще
по-прежнему мой Лаки, да? Родственная душа?
- Конечно.
- Я тебе верю, - кивнула Дебби. Потом помолчала, глядя на виднеющуюся в
отдалении могилу подруги. Синий мир уже уходил; крыло ночи начало закрывать
горизонт. - Пойдем, - повлекла она его за собой к машине, где их терпеливо
дожидался Солли. - Угощу тебя бургером.
В восемь сорок шесть их самолет поднялся в небо над Лос-Анджелесом.
Развернувшись над залитым огнями гигантским мегаполисом, он взял курс на
север.
Не было и десяти вечера, как они уже покинули международный аэропорт
Сан-Франциско в белом "роллс-ройсе" Джо Синклера.
Синклер закурил сигару. Пламя спички на секунду высветило его лицо.
Сверкнув глазом в сторону Джона, он переключил внимание на Дебби.
- Солли позвонил мне после вашего вылета, - подавленно проговорил
Синклер. - Ох уж этот Солли! - Он покачал головой и выпустил клуб
голубоватого дыма. - Даешь ему в руки биту, а он и по мячу попасть не может!
- Солли не виноват, - подала голос Дебби. Нацепив на нос темные очки, она
видела во тьме только красный огонек сигары. - Они докопались, вот и все.
- Угу. - Синклер некоторое время сидел неподвижно, только огонек сигары
время от времени вспыхивал.
Впереди показались огни Сан-Франциско. Джон заметил, как рука Синклера
скользнула Дебби на колено. Старик успокаивающе похлопал ее:
- Не переживай, детка. Ты звезда. Дам руку на отсечение, твой фильм
пойдет в трехстах кинотеатрах:. Чего еще больше хотеть?
Она не ответила. Неоновый блик высветил ее глаза под очками. Джон увидел,
как она пристально смотрит на свои тесно сплетенные пальцы рук, сложенные на
коленях.
- Чак! Проводи наших друзей до двери, пожалуйста! - попросил Синклер
сына, когда они подкатили к дому Дебби. На улице накрапывая дождик; асфальт
выглядел как черное стекло. Дебби выбралась наружу, Джон потянулся за ней,
но Синклер придержал его за рукав. - Погоди, Лаки, - твердо произнес старик.
Джону ничего не оставалось делать, как задержаться. - Ты гомик?
- Нет.
- Спид есть?
- Нет.
- Хорошо, потому что ты нравишься Дебби. Уж я-то вижу. Когда она делает
стойку на парня, это у нее на лице написано. В кино сниматься не
приходилось?
- Нет. - В горле Джона пересохло.
- Не имеет значения. Как тебе понравится предложение - вы с Деброй
снимаетесь вместе, а? У тебя будет небольшая роль, но мы сделаем несколько
хороших кадров и разошлем их по шикарным журналам - типа "Шика" и "Высшего
общества". А потом пустим слух, что вы с Деброй и по жизни трахаетесь.
Чувствуешь, в чем прелесть?
Джон мог только молча пялиться на него, широко раскрыв рот и чувствуя,
как волны отвращения прокатываются по всему организму.
- Ладно, думаю, тебе надо хорошенько осмыслить эту идею. Как надумаешь,
дашь знать дяде Джо. - Он отпустил рукав. - Костюм ты мне вернешь, а деньги
можешь оставить. Скажем, это аванс. Годится? - Хохотнув, он хлопнул дверцей.
Клуб сигарного дыма проплыл мимо ноздрей Джона и рассеялся под дождем.
Как только Джон появился на пороге квартиры Дебби, Чак нетерпеливо
напомнил:
- Снимай барахлишко. Живо! - Джон направился было в ванную комнату, но
Чак ухватил его за руку. - Ты что, глухой? Снимай живо! Мне пора!
Джон выпростался из чужого костюма и остался в одних трусах и носках. Чак
накинул одежду на вешалку и громко сообщил:
- Дебра! Я ухожу! До завтра, детка! - Он вышел, громко хлопнув за собой
дверью.
- Завтра? - Джон услышал шум воды в ванной. Войдя, он обнаружил Дебби - в
лифчике, трусах и поясе для чулков - яростно чистящей зубы. - Что будет
завтра?
- Рабочий день, - ответила она ртом, полным пены. Потом сплюнула в
раковину и добавила:
- Съемки в Чайна-тауне. Хочешь поехать со мной, поболтаться?
- Нет. - Он прислонился к дверному косяку. Единорог, сидя в своем ящике с
песком, прислушивался, как лежащий сфинкс. - Мне пора одеваться и...
- Нет! - внезапно вскрикнула Дебби. Глаза ее распахнулись. Выплюнув
остатки пасты, она схватила его за руку. - Лаки, нет! Неужели ты не
переночуешь со мной? Пожалуйста!
- Не могу. Правда. Я.., моя подружка...
- Ну и трахайся со своей подружкой! То есть нет, не надо тебе с ней
трахаться! Лаки, мне очень нужно, чтобы ты переночевал у меня. Я не хочу
оставаться одна. Ладно?
- Дебби...Я...
- Я постелила свежее белье, - продолжала она. - Пойдем покажу. - Не
отпуская руки, она повлекла его за собой в спальню. Ноги не успели оказать
сопротивления. Кровать была приготовлена ко сну - одно из дел, которое ей
удалось совершить в процессе утренних метаний по квартире. Откинув
покрывало, она продемонстрировала накрахмаленные голубые простыни. - Выбрала
такие, потому что мне показалось, они очень подходят к твоим глазам.
Подумала, мы можем отпраздновать...
- Сомневаюсь, что есть особый повод для праздника.
- Еще какой! - Она на секунду задумалась. - Наш самолет не разбился!
Он невольно рассмеялся. Она обвила его руками за плечи и крепко прижалась
всем телом.
- Если ты не хочешь тра... Если ты не хочешь, ну, скажем, проявить
нелояльность по отношению к своей подружке, я тебя понимаю. Мне это не
нравится, но я могу понять. Но ведь ты можешь просто лежать со мной и обнять
меня, правда, Лаки? - Она стиснула его плечи. - Лаки! Просто обнять меня?
Можно?
- Хорошо, - сказал Джон в полном согласии с собственной душой.
Он улегся в постель в трусах, и она скользнула под одеяло в чем была - в
лифчике, трусиках, и даже пояс оставила.
- Этакая вечеринка в пижамах, - возбужденно хихикнула она. Он устроился
на подушке, ее голова в обрамлении черной гривы нашла себе местечко на его
плече. Потом повернулась на бок, чтобы видеть его лицо, и положила ладонь
ему на грудь.
- Мы наверняка были вместе в какой-то другой жизни, - сказала Дебби. -
Может, мы были любовниками в Древнем Египте? Лаки, я хочу тебе сделать
дырочку.
- Что?
- Одну дырочку. - Она прикоснулась к мочке левого уха. - Понимаешь? Хочу
проколоть тебе ухо для серьги.
- Нет, спасибо.
- Ну что ты! Это же так сексуально! Ну пожалуйста! Я принесу лед, чтобы
снять чувствительность, и...
- Нет!
- Либо ты дашь проколоть ухо, - с вызовом произнесла она, - либо я иду на
кухню за коробкой для сладостей и достаю порошок.
Джон понял, что она не шутит. О Господи, внутренне простонал он. И закрыл
глаза. Открыл их снова. Она по-прежнему ждала ответа.
- Это больно?
- Конечно! В этом все и дело! - Потом шлепнула его по животу. - Ну что
ты, дурачок! От льда мочка занемеет, а иголку я прокалю на огне. - Она
вскочила и побежала на кухню. Джон слышал, как она гремит там кусками льда.
На полу около кровати, ближе к углу комнаты, сидел Единорог. Проклятый краб
выглядел так, словно расплылся в улыбке в предвкушении интересного зрелища.
Дебби вернулась с пластиковой мисочкой, полной кубиков льда, влажным
полотенцем и иголкой. Чиркнув спичкой, она подержала иглу над, огнем. Джон в
это время зажимал мочку уха двумя льдышками. Потом она уселась на него
верхом.
- Отлично. Поверни голову вот так. Чувствуешь? - ущипнула она мочку.
- Да, - ответил он. - Нет. Погоди. Нет, ничего не чувствую.
- Хорошо. Лежи смирно. Это одна секунда. - Она наклонилась с иглой
наготове.
Он вспомнил, что именно так говорил ему дантист за мгновение до того, как
боль в дупле коренного зуба чуть не помутила рассудок.
Острие иглы коснулось кожи. Бедра Дебби крепко стискивали ему грудь,
мешая дышать.
- Будет немножко больно, - предупредила она, и игла вошла в плоть.
Это, должно быть, и есть любовь.
Слезы покатились из-под зажмуренных век. Он крепко прикусил нижнюю губу.
- Тихо, тихо, - г прошептала она. - Уже почти все. Игла прошла насквозь.
Она вытащила ее с другой стороны и приложила к уху холодную влажную ткань,
чтобы промокнуть капельки крови.
- Теперь еще раз, - предупредила она. Игла опять вошла в свежесозданное
отверстие и осталась в ухе. - Я знаю парня, у которого пять серег в одном
ухе. Ты не хочешь парочку?
- Нет! - воскликнул он прежде, чем эта идея могла укрепиться в ее
сознании. - Одной вполне достаточно!
- По-моему, ты будешь просто замечательно выглядеть.
Наклонившись так, что волосы стали щекотать его лицо, она аккуратно
принялась водить иглой в дырке - туда-сюда.
- Это чтобы отверстие не затянулось. Понимаешь, если оставить так, дырка
быстро зарастает. - Она вытащила иглу и откинула волосы за спину. Джон
увидел в каждой мочке ее уха по три сережки-гвоздика. Она вынула одну -
слева. - Будешь носить эту. Это настоящий алмаз. Сырой алмаз, понимаешь? Но
он тоже сверкает, видишь? - Она повертела серьгу перед глазами. Алмаз
вспыхнул ярким блеском. Потом воткнула сережку в ухо - еще один уровень боли
- и закрепила изнутри маленьким зажимом. - Вот и все.
О Пресвятая Дева Мария, подумал Джон. Кажется, я не кричал.
Она подхватила пальцем слезинку с его щеки и слизнула ее языком. Потом
отложила в сторону инструмент пыток и прилегла ему на плечо. Пальцы
продолжали поглаживать грудь.
Где-то посреди ночи, когда дождь барабанил в стекло, Джон проснулся и
услышал сдавленные, страшные звуки. Она рыдала, повернувшись к нему спиной и
уткнувшись в подушку. Он чуть-чуть шевельнулся, и плач тут же оборвался на
странной ноте.
Он лежал, ощущая жжение под прикрытыми веками. Дебби Стоун выплакивала
свою душу.
Глава 18
Стук в дверь. Очень настойчивый, нетерпеливый. Джон пошел открывать.
На пороге стоял отец Стаффорд.
- Вернулся наконец, блудный сын! Джон, ради Бога, где ты пропадал вчера?
Отец Макдауэлл обыскался тебя! - Взгляд Дэррила вдруг замер, и Джон знал
почему. - Джон! Скажи мне, что у тебя в ухе?
- Сырой алмаз, - ответил он и вернулся в ванную продолжать прерванное
умывание ледяной водой.
Пятница. Восемь утра. Не прошло и получаса, как он вернулся к себе от
Дебби.
- О-о, - протянул Дэррил, стоя в дверях. - Отлично. Теперь все ясно. Ты
пропадаешь на весь день - и на всю ночь, никого даже не удосужившись
предупредить, и вдруг возвращаешься с серьгой в ухе. Не мог бы ты
объяснить... - Он запнулся и быстро обернулся через левое плечо. Джон ощутил
приступ ужаса, потому что Дэррил неотрывно смотрел в коридор, откуда
слышались шаги.
- Отец Ланкастер, - тихо проговорил монсеньер, отстраняя Дэррила. - Вы
пропустили нашу встречу, назначенную вчера на десять утра. Я стучал вам в
дверь, но не получил ответа, поэтому пришлась просить Гарсию вскрыть ее.
Странно сказать, но вас тут не оказалось. Равно как и во всех иных местах,
которые я смог проверить. Не могли бы вы просветить меня о том, где вы были?
- Я... - Сердце ухало как паровой молот. Что сказать, когда нет никакого
оправдания? Или по крайней мере такого, что могло бы удовлетворить
монсеньера. - Я.., был у больного друга.
- О-о! - воскликнул Макдауэлл и бросил на Дэррила взгляд, полный
издевательского сочувствия. - Джон, оказывается, был у больного друга! Весь
день и всю ночь, не сказав ни слова и даже не оставив номера телефона, по
которому мы могли бы найти его в случае необходимости. Разве не блестящий
образец ответственности? - Он опять уставился Джону в лицо. За его спиной
Стаффорд чиркнул пальцем по горлу.
- Мой друг очень нуждался во мне. - Джон почувствовал, как от злости
кровь приливает к щекам. Сердце колотилось все так же громко.
- А если мы нуждаемся в вас? Вам известно, что у вас есть обязанности...
Что это?!
- Что именно?
- Это! Это! Вот здесь! У вас в ухе! Что у вас в ухе?! От крика
Макдауэлла, казалось, могли отвалиться кафельные плитки в ванной. Джон
прикоснулся к своей серьге с алмазом. Разумеется, скрыть это не было никакой
возможности.
- Снимите! - потребовал Макдауэлл. - Снимите немедленно!
Резкий крик бил по барабанным перепонкам. За этим криком не стояло ни
крупицы здравого смысла; это был просто рев быка, увидевшего перед носом
красную тряпку. Джон почувствовал, что краснеет еще гуще, от чего выпученные
глаза старого быка разгорелись еще ярче. И, глядя в эти холодные,
бесчувственные как камень глаза, Джон все с большей отчетливостью понимал,
что в житейском потоке его беспрекословного послушания произошел слом, как
будто бы упавший в воду кусок скалы закрутил за собой водоворот и нарушил
плавное течение дотоле спокойной и безопасной реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29