А сейчас держим курс на Денвер. Там, на окраине города, в одном условном местечке, где находится один частный ангар, мы уничтожим фальшивые номера.
– Ты у судьбы на стрельбах выбил десять из десяти, – сказала я. – И карьера твоя могла накрыться, и вообще ты подвергался смертельной опасности.
– А я больше не намерен делать карьеру в ФБР, – заявил мне Хокинс.
– Но послужишь какое-то время, пока не перебрался в Ново-Йорк?
– Я совсем не о том, – поморщился Джефф. – Вернувшись домой из Нового Орлеана, я попытался поднять досье на Бенни. Облом. Там гриф «Совершенно секретно. Класс 5». Это означает, что допуск к досье на Аронса имеют не более двух дюжин человек в государстве. – Джефф усмехнулся. – У меня – высокий уровень, допуск «Класс 3». Если бы даже Бенни оказался двойным агентом, я бы и в этом случае не смог получить на руки папку с его делом. В этом деле вообще много чего не ясно. Полагаю, фермер прав: Аронса убило ФБР.
– Зачем?
– Не знаю. Но вот тебе веский довод. Я решил выяснить, заведено ли досье на тебя, – сообщил мне Хокинс. – Заведено. Опять же допуск «Класс 5». Сегодня утром меня вызывал к себе инспектор. Высокое начальство. У инспектора была женщина из контрразведки. Расспрашивала меня о тебе и о Бенни. Я ей выдал легенду, где правды столько же, сколько и лжи. Очевидно, они ещё не знают, что мы с тобой женаты, – сказал Джефф. – А также не знают, что я звонил в Бюро из Женевы и пытался расспросить кое-кого по телефону о Бенни. Безусловно, это зафиксировано в его деле, но дело-то почти в сто тысяч слов длиной. Мадам из контрразведки могла и не прочесть их все, – качнул головой Джефф. – Теперь, наверное, прочтет.
– Что же они сделают с тобой? – прошептала я.
– Откуда мне знать? Но для меня самое разумное – вернуться в Вегас, обзавестись новыми документами, затем пробраться в Кейп и ждать.
– Так что? – спросила я.
– Мало денег. Мало на отдельную взятку за молчание, – ответил Джефф. – Ты знаешь, что погубило Бенни? Он не дал эту взятку. Выправляй себе любые бумаги, и через пять минут в ФБР уже известно об этом.
– Сколько требуется? – поинтересовалась я.
– До черта. Двадцать пять, тридцать тысяч…
– Тогда хватит-, – кивнула я. – У меня есть. – Я подняла свою дорожную сумку на колени, одним движением распорола материю, засунула руку в потайное отделение и достала горсть золотых монет. – Держи. – Я протянула монеты Джеффу. _ Он взвесил их на ладони:
– Никогда в жизни не видел столько золота!
– В свое время мне разъяснили, что это – самое лучшее, что я могу привезти с Земли в Ново-Йорк. Проценты на кредит небольшие, тем более после введения американцами эмбарго. У нас золото ценится как металл, используемый в электронике, – сказала я.
– Сколько его тут, если перевести на доллары? – спросил Джефф.
Я ответила, что здесь золота на тридцать восемь тысяч долларов.
Джефф вернул мне две монеты, а остальные ссыпал в свой карман.
– Все это выглядит так, словно у нас с тобой хобби – спасать друг другу жизни, – сказал он.
– Считаешь, ФБР захочет убрать тебя? – спросила я.
– По-моему, все к тому идет, – проворчал Хокинс.
Прозвучал радиосигнал.
– Заходите на посадку, – услышали мы приказ: – Полиция штата Аризона.
Хокинс положил руку на штурвал.
– Мы в состоянии оторваться от них, – сказал мне Джефф. Но отрываться не стал. Откашлялся и вышел на связь с полицией. – Эй, парни, посмотреть сюда сможете?
– Девятый канал.
Джефф щелкнул каким-то тумблером на приборной доске, достал свое удостоверение, поднес его к объективу.
– Имеете дело с ФБР, убедились? – прохрипел он в микрофон.
Экран радара превратился в обычный телеэкран. На нем появился полицейский в форме. Он внимательно изучал удостоверение Хокинса.
– Идете из Невады? – хмыкнул полицейский. – Что за дела? Киднеппинг?
Я даже не предполагала, что Джефф умеет разговаривать с людьми таким грозным тоном.
– Ты и завтра надеешься выйти на работу? – рявкнул Хокинс.
Полицейский замялся.
– Понял, – наконец произнес он. – Я тебя не видел.
– Со мной ещё четыре машины без опознавательных знаков, – небрежно бросил Джефф. – Какая-то из них, не исключено, окажется в воздушном пространстве Аризоны. Или даже не одна.
Полицейский улыбнулся:
– Ни визуально не просматриваются, ни радар их не засек. Уверен.
– Спасибо, – поблагодарил полицейского Джефф. – Конец связи.
– Удачной охоты! – пожелал аризонец Хокинсу.
Джефф выключил телеканал. Вновь засветился экран радара.
– Да, – вздохнул Джефф, – не ржавеет любовь между Аризоной и Невадой. – Он ещё немного поиграл на клавишах пульта управления и взялся за штурвал. – План игры таков. Как только мы приземлимся у ангара, вызовем тебе такси. Отправишься прямиком на вокзал, возьмешь билет на первый попавшийся экспресс. Безразлично, куда он идет. Потом пересядешь на другой поезд и направишься в Атланту.
– Не хочу расставаться с тобой! – взмолилась я.
– Мы и не расстанемся, – заверил меня Джефф. – Не волнуйся. Встречусь с парнями как ни в чем ни бывало. Отправлю их по домам. А сам воспользуюсь флаттером во второй раз – вернусь в Лас-Вегас. На обзаведение новыми документами уйдет часов шесть. Максимум – восемь. К пластической операции прибегать не буду. Просто куплю себе парик и накладную бороду. Встретимся в Кейп-Тауне – все же территория суверенного государства. По идее, мы должны быть там в безопасности. И запомни, – добавил Хокинс, – твою фотографию показывали в новостях. Тебя может опознать кто угодно и где угодно. Сыграй дурочку, изобрази прилив самодовольства: «Масса людей твердят, что я – вылитая она!» Но если все-таки прижмут, загонят в угол по-настоящему, выдай «правду»: мол-де, освобождена пятью неизвестными, нанятыми ново-йоркской корпорацией. Не думаю, что в Ново-Йорке станут отрицать этот факт.
– Ладно, – согласилась я. – Но тебе не опасно появляться в Денвере? Если ФБР занималось тобой в Нью-Йорке… информация может дойти и до Денвера, распространиться на все отделения.
– В принципе да, – не отрицал Хокинс. – Дело в том, однако, что в Денвере относительно маленький штат сотрудников. И всего один из них задействован на ночном дежурстве. Кроме того, никто в Нью-Йорке не знает, что я покинул город. На двенадцать я вызван к инспектору ФБР. В это время я уже буду на пути в Кейп-Таун.
– А не нарвешься на неприятности в Лас-Вегасе? – забеспокоилась я.
– Да, я убил там человека. Они, конечно, не жалуют иностранцев, убивающих людей в Лас-Вегасе.
– Но он сам не местный, – заметила я. – Есть разница? Это что-нибудь да значит?
– Наверное. Но в любом случае нет повода для беспокойства. Единственные люди, кто мог бы вывести меня на чистую воду в связи с этим убийством, – телохранитель, приставленный к тебе; но у него сейчас свои проблемы, да мой информатор, осведомитель ФБР, женщина, – сказал Джефф.
– Ты расстроен из-за того, что опять пришлось убить? – спросила я.
Хокинс покачал головой:
– Разве что чуть-чуть. Я спустился по лестнице, держа гранату с нервно-паралитическим газом в левой руке, а лазер – в правой. В холле я увидел вооруженного человека и швырнул гранату. Но левой я бросаю плохо, – вздохнул Хокинс. – Граната ударилась о стену, откатилась и не взорвалась. Парень вскочил со стула и вскинул сразу два ствола. А дальше все произошло точь-в-точь как в прошлый раз – его реакция против моей. Я снова выиграл, хотя это и не принесло мне никакого удовлетворения. Дай Бог, чтобы в моей жизни подобные ситуации больше никогда не повторились.
– Не повторятся, – кивнула я. – В Ново-Йорке нет оружия.
– Чудесно. – Джефф расслабился, потянулся. – До Денвера час полета. Впереди длинная ночь. Давай-ка вздремнем, – предложил он.
И мне приснился странный сон, один из тех, что навевает клонексин. Вдруг рядом с нами во флаттере очутился маленький стеклянный динозаврик. Он прыгал и клацал челюстями. В конце концов Джеффу удалось поймать динозаврика. Джефф приоткрыл крышку фюзеляжа и выбросил диковинного зверя за борт. В этот момент я и проснулась.
– Денвер, – сообщил Джефф.
Стояла чудесная ночь. Далеко внизу веером разбегались освещенные, сплошь в ярких золотых огнях, магистрали, улицы, проспекты. Они уходили за горизонт…
Но когда я окончательно протерла глаза и взглянула на землю повнимательнее, оказалось, что огни исчезли. Ни огонька не осталось.
Глава 42
А тем временем… (I)
Все это произошло не из-за Марианны О’Хара. История с её похищением не могла повлиять на ход событий. На ход событий повлиял главным образом отказ американцев платить Мирам за пересылку энергии по новому тарифу, и ещё один фактор – ряд членов организации «Третья Революция» проявили живой интерес, так скажем, к нетрадиционным формам обогащения. Было, конечно, и множество мелких причин, среди которых – расхождение определенных лиц во мнениях по поводу: кто должен платить выкуп за Марианну О’Хара?
Итак, Ново-Йорк повысил плату за пересылку энергии, но его требования повисли в воздухе. Свою первую же оплату по счетам с момента введения новых тарифов штат Нью-Йорк провел исходя из старых расценок, что выглядело вызывающе. Параллельно администрация штата направила руководству Ново-Йорка на орбиту и его представителям в Кейп документ, в котором обосновывалось право Нью-Йорка на подобные действия. Координаторы Маркус и Берриган отдали документ на экспертизу одному своему соотечественнику, специалисту по американскому торговому праву. Получили ответ и заявили, что оборудование гелиостанции нуждается в профилактическом ремонте. Станция была отключена, и не просто, а точно в пять часов вечера по нью-йоркскому времени.
Администрация штата немножко хитрила, говоря о том, что количество энергии, получаемой Нью-Йорком с орбиты, составляет лишь десять процентов от всего объема электричества, потребляемого штатом. Реальная цифра колебалась где-то между сорока – пятьюдесятью процентами. Поэтому, когда гелиостанцию отключили, все в Нью-Йорке пришло в упадок.
Момент был выбран «самый неподходящий» – последствия просчитывались легко. Те люди, что закончили работу чуть раньше, давили друг друга во мраке подземки. Другие застряли во внезапно остановившихся лифтах и в коридорах офисов, где электросети оказались внезапно обесточены. Кто-то отправился с верхних этажей небоскребов в нескончаемый путь на землю по черным пожарным лестницам. Несколько десятков человек скончались от разрыва сердца.
Конечно, была и внутренняя энергосеть, подключенная к электролиниям Восточного побережья. Здесь перебоев с энергией не было. Нью-Йорк попытался было «потянуть одеяло на себя», но это уж, как говорится, ни в какие ворота не лезло. Во многих городах тотчас прекратилось освещение улиц и витрин. Некоторые населенные пункты погрузились в кромешную тьму. Был нанесен урон как большим, так и малым предприятиям от Бостона до Норфолка.
Сложись ситуация по-иному, предприятия побережья стали бы останавливаться лишь на следующее утро, и можно было попытаться как-то выправить положение. Но сейчас об иных обстоятельствах оставалось только мечтать. Не спасали и крайние меры.
Наконец в одном из правительственных зданий Вашингтона человек, настоявший, кстати, на том, чтобы О’Хара была похищена из Нового Орлеана, счел, что уже – пора, что хаос уже воцарился. Человек имел доступ к особо охраняемому секретному объекту-аппарату, чем и воспользовался – сделал три конфиденциальных звонка, после чего поднялся по лестнице этажом выше и без лишних слов в упор застрелил своего шефа, директора Федерального бюро расследований.
В полночь человек уже отдыхал, сидя в бункере где-то под холмами Западной Виржинии.
Часы пробили двенадцать, и неизвестными лицами были произведены террористические акты по всей территории страны, несколько тысяч диверсий. Они отличались силой взрыва и степенью жестокости в отношении населения: от диверсии на кабеле в Де-Муане до ядерных взрывов в Вашингтоне и Чикаго.
Третья Революция началась ровно в полночь и через минуту закончилась победой революционеров. Хотя никто никому не мешал сопротивляться и дальше – правда, какой в том смысл? По замыслу вождей и идеологов «Третьей Революции», день победы должен был наступить 13 апреля, в Светлую Пятницу. Но вся эта катавасия с энергосбоями нарушила планы мудрейших.
Выдвинутый победителями лозунг «Вся власть – народу» не был оригинальным. Но он обрел второй, совершенно новый смысловой иронический оттенок: когда у тебя дома нет света и бесполезно втыкать штепсельную вилку в розетку – какая уж тут власть народа? Конец света.
Глава 43
Начало конца
– Что за черт, – пробормотал Джефф с досадой.
На приборной доске зажглась красная лампочка. Несколько раз мигнула и перестала мигать.
Теперь она горела ровным светом:
«Внимание! Энергия на исходе!»
Джефф перевел флаттер на бреющий полет, и мы пошли над верхушками деревьев, высматривая место для посадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Ты у судьбы на стрельбах выбил десять из десяти, – сказала я. – И карьера твоя могла накрыться, и вообще ты подвергался смертельной опасности.
– А я больше не намерен делать карьеру в ФБР, – заявил мне Хокинс.
– Но послужишь какое-то время, пока не перебрался в Ново-Йорк?
– Я совсем не о том, – поморщился Джефф. – Вернувшись домой из Нового Орлеана, я попытался поднять досье на Бенни. Облом. Там гриф «Совершенно секретно. Класс 5». Это означает, что допуск к досье на Аронса имеют не более двух дюжин человек в государстве. – Джефф усмехнулся. – У меня – высокий уровень, допуск «Класс 3». Если бы даже Бенни оказался двойным агентом, я бы и в этом случае не смог получить на руки папку с его делом. В этом деле вообще много чего не ясно. Полагаю, фермер прав: Аронса убило ФБР.
– Зачем?
– Не знаю. Но вот тебе веский довод. Я решил выяснить, заведено ли досье на тебя, – сообщил мне Хокинс. – Заведено. Опять же допуск «Класс 5». Сегодня утром меня вызывал к себе инспектор. Высокое начальство. У инспектора была женщина из контрразведки. Расспрашивала меня о тебе и о Бенни. Я ей выдал легенду, где правды столько же, сколько и лжи. Очевидно, они ещё не знают, что мы с тобой женаты, – сказал Джефф. – А также не знают, что я звонил в Бюро из Женевы и пытался расспросить кое-кого по телефону о Бенни. Безусловно, это зафиксировано в его деле, но дело-то почти в сто тысяч слов длиной. Мадам из контрразведки могла и не прочесть их все, – качнул головой Джефф. – Теперь, наверное, прочтет.
– Что же они сделают с тобой? – прошептала я.
– Откуда мне знать? Но для меня самое разумное – вернуться в Вегас, обзавестись новыми документами, затем пробраться в Кейп и ждать.
– Так что? – спросила я.
– Мало денег. Мало на отдельную взятку за молчание, – ответил Джефф. – Ты знаешь, что погубило Бенни? Он не дал эту взятку. Выправляй себе любые бумаги, и через пять минут в ФБР уже известно об этом.
– Сколько требуется? – поинтересовалась я.
– До черта. Двадцать пять, тридцать тысяч…
– Тогда хватит-, – кивнула я. – У меня есть. – Я подняла свою дорожную сумку на колени, одним движением распорола материю, засунула руку в потайное отделение и достала горсть золотых монет. – Держи. – Я протянула монеты Джеффу. _ Он взвесил их на ладони:
– Никогда в жизни не видел столько золота!
– В свое время мне разъяснили, что это – самое лучшее, что я могу привезти с Земли в Ново-Йорк. Проценты на кредит небольшие, тем более после введения американцами эмбарго. У нас золото ценится как металл, используемый в электронике, – сказала я.
– Сколько его тут, если перевести на доллары? – спросил Джефф.
Я ответила, что здесь золота на тридцать восемь тысяч долларов.
Джефф вернул мне две монеты, а остальные ссыпал в свой карман.
– Все это выглядит так, словно у нас с тобой хобби – спасать друг другу жизни, – сказал он.
– Считаешь, ФБР захочет убрать тебя? – спросила я.
– По-моему, все к тому идет, – проворчал Хокинс.
Прозвучал радиосигнал.
– Заходите на посадку, – услышали мы приказ: – Полиция штата Аризона.
Хокинс положил руку на штурвал.
– Мы в состоянии оторваться от них, – сказал мне Джефф. Но отрываться не стал. Откашлялся и вышел на связь с полицией. – Эй, парни, посмотреть сюда сможете?
– Девятый канал.
Джефф щелкнул каким-то тумблером на приборной доске, достал свое удостоверение, поднес его к объективу.
– Имеете дело с ФБР, убедились? – прохрипел он в микрофон.
Экран радара превратился в обычный телеэкран. На нем появился полицейский в форме. Он внимательно изучал удостоверение Хокинса.
– Идете из Невады? – хмыкнул полицейский. – Что за дела? Киднеппинг?
Я даже не предполагала, что Джефф умеет разговаривать с людьми таким грозным тоном.
– Ты и завтра надеешься выйти на работу? – рявкнул Хокинс.
Полицейский замялся.
– Понял, – наконец произнес он. – Я тебя не видел.
– Со мной ещё четыре машины без опознавательных знаков, – небрежно бросил Джефф. – Какая-то из них, не исключено, окажется в воздушном пространстве Аризоны. Или даже не одна.
Полицейский улыбнулся:
– Ни визуально не просматриваются, ни радар их не засек. Уверен.
– Спасибо, – поблагодарил полицейского Джефф. – Конец связи.
– Удачной охоты! – пожелал аризонец Хокинсу.
Джефф выключил телеканал. Вновь засветился экран радара.
– Да, – вздохнул Джефф, – не ржавеет любовь между Аризоной и Невадой. – Он ещё немного поиграл на клавишах пульта управления и взялся за штурвал. – План игры таков. Как только мы приземлимся у ангара, вызовем тебе такси. Отправишься прямиком на вокзал, возьмешь билет на первый попавшийся экспресс. Безразлично, куда он идет. Потом пересядешь на другой поезд и направишься в Атланту.
– Не хочу расставаться с тобой! – взмолилась я.
– Мы и не расстанемся, – заверил меня Джефф. – Не волнуйся. Встречусь с парнями как ни в чем ни бывало. Отправлю их по домам. А сам воспользуюсь флаттером во второй раз – вернусь в Лас-Вегас. На обзаведение новыми документами уйдет часов шесть. Максимум – восемь. К пластической операции прибегать не буду. Просто куплю себе парик и накладную бороду. Встретимся в Кейп-Тауне – все же территория суверенного государства. По идее, мы должны быть там в безопасности. И запомни, – добавил Хокинс, – твою фотографию показывали в новостях. Тебя может опознать кто угодно и где угодно. Сыграй дурочку, изобрази прилив самодовольства: «Масса людей твердят, что я – вылитая она!» Но если все-таки прижмут, загонят в угол по-настоящему, выдай «правду»: мол-де, освобождена пятью неизвестными, нанятыми ново-йоркской корпорацией. Не думаю, что в Ново-Йорке станут отрицать этот факт.
– Ладно, – согласилась я. – Но тебе не опасно появляться в Денвере? Если ФБР занималось тобой в Нью-Йорке… информация может дойти и до Денвера, распространиться на все отделения.
– В принципе да, – не отрицал Хокинс. – Дело в том, однако, что в Денвере относительно маленький штат сотрудников. И всего один из них задействован на ночном дежурстве. Кроме того, никто в Нью-Йорке не знает, что я покинул город. На двенадцать я вызван к инспектору ФБР. В это время я уже буду на пути в Кейп-Таун.
– А не нарвешься на неприятности в Лас-Вегасе? – забеспокоилась я.
– Да, я убил там человека. Они, конечно, не жалуют иностранцев, убивающих людей в Лас-Вегасе.
– Но он сам не местный, – заметила я. – Есть разница? Это что-нибудь да значит?
– Наверное. Но в любом случае нет повода для беспокойства. Единственные люди, кто мог бы вывести меня на чистую воду в связи с этим убийством, – телохранитель, приставленный к тебе; но у него сейчас свои проблемы, да мой информатор, осведомитель ФБР, женщина, – сказал Джефф.
– Ты расстроен из-за того, что опять пришлось убить? – спросила я.
Хокинс покачал головой:
– Разве что чуть-чуть. Я спустился по лестнице, держа гранату с нервно-паралитическим газом в левой руке, а лазер – в правой. В холле я увидел вооруженного человека и швырнул гранату. Но левой я бросаю плохо, – вздохнул Хокинс. – Граната ударилась о стену, откатилась и не взорвалась. Парень вскочил со стула и вскинул сразу два ствола. А дальше все произошло точь-в-точь как в прошлый раз – его реакция против моей. Я снова выиграл, хотя это и не принесло мне никакого удовлетворения. Дай Бог, чтобы в моей жизни подобные ситуации больше никогда не повторились.
– Не повторятся, – кивнула я. – В Ново-Йорке нет оружия.
– Чудесно. – Джефф расслабился, потянулся. – До Денвера час полета. Впереди длинная ночь. Давай-ка вздремнем, – предложил он.
И мне приснился странный сон, один из тех, что навевает клонексин. Вдруг рядом с нами во флаттере очутился маленький стеклянный динозаврик. Он прыгал и клацал челюстями. В конце концов Джеффу удалось поймать динозаврика. Джефф приоткрыл крышку фюзеляжа и выбросил диковинного зверя за борт. В этот момент я и проснулась.
– Денвер, – сообщил Джефф.
Стояла чудесная ночь. Далеко внизу веером разбегались освещенные, сплошь в ярких золотых огнях, магистрали, улицы, проспекты. Они уходили за горизонт…
Но когда я окончательно протерла глаза и взглянула на землю повнимательнее, оказалось, что огни исчезли. Ни огонька не осталось.
Глава 42
А тем временем… (I)
Все это произошло не из-за Марианны О’Хара. История с её похищением не могла повлиять на ход событий. На ход событий повлиял главным образом отказ американцев платить Мирам за пересылку энергии по новому тарифу, и ещё один фактор – ряд членов организации «Третья Революция» проявили живой интерес, так скажем, к нетрадиционным формам обогащения. Было, конечно, и множество мелких причин, среди которых – расхождение определенных лиц во мнениях по поводу: кто должен платить выкуп за Марианну О’Хара?
Итак, Ново-Йорк повысил плату за пересылку энергии, но его требования повисли в воздухе. Свою первую же оплату по счетам с момента введения новых тарифов штат Нью-Йорк провел исходя из старых расценок, что выглядело вызывающе. Параллельно администрация штата направила руководству Ново-Йорка на орбиту и его представителям в Кейп документ, в котором обосновывалось право Нью-Йорка на подобные действия. Координаторы Маркус и Берриган отдали документ на экспертизу одному своему соотечественнику, специалисту по американскому торговому праву. Получили ответ и заявили, что оборудование гелиостанции нуждается в профилактическом ремонте. Станция была отключена, и не просто, а точно в пять часов вечера по нью-йоркскому времени.
Администрация штата немножко хитрила, говоря о том, что количество энергии, получаемой Нью-Йорком с орбиты, составляет лишь десять процентов от всего объема электричества, потребляемого штатом. Реальная цифра колебалась где-то между сорока – пятьюдесятью процентами. Поэтому, когда гелиостанцию отключили, все в Нью-Йорке пришло в упадок.
Момент был выбран «самый неподходящий» – последствия просчитывались легко. Те люди, что закончили работу чуть раньше, давили друг друга во мраке подземки. Другие застряли во внезапно остановившихся лифтах и в коридорах офисов, где электросети оказались внезапно обесточены. Кто-то отправился с верхних этажей небоскребов в нескончаемый путь на землю по черным пожарным лестницам. Несколько десятков человек скончались от разрыва сердца.
Конечно, была и внутренняя энергосеть, подключенная к электролиниям Восточного побережья. Здесь перебоев с энергией не было. Нью-Йорк попытался было «потянуть одеяло на себя», но это уж, как говорится, ни в какие ворота не лезло. Во многих городах тотчас прекратилось освещение улиц и витрин. Некоторые населенные пункты погрузились в кромешную тьму. Был нанесен урон как большим, так и малым предприятиям от Бостона до Норфолка.
Сложись ситуация по-иному, предприятия побережья стали бы останавливаться лишь на следующее утро, и можно было попытаться как-то выправить положение. Но сейчас об иных обстоятельствах оставалось только мечтать. Не спасали и крайние меры.
Наконец в одном из правительственных зданий Вашингтона человек, настоявший, кстати, на том, чтобы О’Хара была похищена из Нового Орлеана, счел, что уже – пора, что хаос уже воцарился. Человек имел доступ к особо охраняемому секретному объекту-аппарату, чем и воспользовался – сделал три конфиденциальных звонка, после чего поднялся по лестнице этажом выше и без лишних слов в упор застрелил своего шефа, директора Федерального бюро расследований.
В полночь человек уже отдыхал, сидя в бункере где-то под холмами Западной Виржинии.
Часы пробили двенадцать, и неизвестными лицами были произведены террористические акты по всей территории страны, несколько тысяч диверсий. Они отличались силой взрыва и степенью жестокости в отношении населения: от диверсии на кабеле в Де-Муане до ядерных взрывов в Вашингтоне и Чикаго.
Третья Революция началась ровно в полночь и через минуту закончилась победой революционеров. Хотя никто никому не мешал сопротивляться и дальше – правда, какой в том смысл? По замыслу вождей и идеологов «Третьей Революции», день победы должен был наступить 13 апреля, в Светлую Пятницу. Но вся эта катавасия с энергосбоями нарушила планы мудрейших.
Выдвинутый победителями лозунг «Вся власть – народу» не был оригинальным. Но он обрел второй, совершенно новый смысловой иронический оттенок: когда у тебя дома нет света и бесполезно втыкать штепсельную вилку в розетку – какая уж тут власть народа? Конец света.
Глава 43
Начало конца
– Что за черт, – пробормотал Джефф с досадой.
На приборной доске зажглась красная лампочка. Несколько раз мигнула и перестала мигать.
Теперь она горела ровным светом:
«Внимание! Энергия на исходе!»
Джефф перевел флаттер на бреющий полет, и мы пошли над верхушками деревьев, высматривая место для посадки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46