Ты думал о том, каким он будет, когда станет девочкой?
– Конечно.
– Он будет счастлив. – Немного помолчав, Каппи продолжила: – Что бы между нами ни произошло, Фуллин, ты позволишь мне иногда его навещать? Я хочу видеть, как он будет взрослеть…
– Конечно! – Я улыбнулся. – Ты сможешь навещать Ваггерта, а я – Пону.
Она кивнула, не отводя взгляда от малыша.
Черной лодке потребовалось совершить четыре рейса, чтобы перевезти всех детей к Господину Ворону. Ваггерт и Урго отправились со второй группой. Я облегченно вздохнул, когда они поднялись по лесенке и исчезли внутри черной птицы. Там всегда царила тишина – мягкая обивка кресел и стен поглощала все звуки. Я представил, как старшие подростки тщательно пристегивают маленьких детей ремнями к креслам, так же как это делалось из поколения в поколение на протяжении веков.
Когда лодка в последний раз отошла от пристани, я почувствовал, как напряглась сидевшая рядом со мной Каппи. Госпожа Чайка выпустила своего собственного «птенца» – лодку из белой резины. У меня вдруг засосало под ложечкой. Озеро было спокойным, но вдруг от покачивания лодки мне станет плохо?
– Ну что, – сказала Каппи, – пойдем?
Она встала. В одной руке она держала свое копье («просто чтобы получить благословение»), под мышкой другой зажимала свою Куриную шкатулку, которая была заметно больше моей, – Нунс не хотел, чтобы я превосходил в этом его дочь. Я взял свой багаж – шкатулку и скрипку, – и мы с Каппи направились к краю пристани. Люди кричали нам вслед: «Счастливого Предназначения!» Мне вдруг послышался голос Зефрама, но я знал, что это невозможно.
Перед тем как сесть в лодку, Каппи отдала мне свои вещи; теперь я начал подавать их Каппи обратно (и свои тоже) – копье, скрипку и две шкатулки. Под ложечкой у меня засосало еще сильнее, когда я протянул ей шкатулку, в которой лежал пистолет, но она лишь молча сунула ее под сиденье и снова повернулась ко мне за последним предметом багажа – металлическим ящиком с Дарами.
– Осторожнее! – крикнула она.
Я с болью посмотрел на нее… но, в конце концов, Каппи была всего лишь матерью, заботившейся о благополучии своего ребенка. В каком-то смысле внутри ящика находилось дитя Каппи – Дар, который позволил бы Поне прожить нормальное детство. «Я тоже забочусь о Поне, – хотел сказать я, – Мне иногда приходилось менять ей пеленки». Но это было редко. Очень редко.
Были ли мои чувства лишь проявлением сентиментальности, или я снова становился женщиной? Я не мог понять, и, возможно, это уже не имело значения. Я осторожно передал ящик Каппи и подождал, пока она поставит его на дно лодки.
Когда я был уже готов сесть в лодку, Каппи протянула мне руку, чтобы помочь. Я осторожно коснулся ее ладони.
Лодка Госпожи Чайки испускала такой же вонючий дым, что и лодка Господина Ворона, но у меня его запах вызывал скорее ностальгию, чем отвращение. Наконец-то я становился взрослым, оставив за собой то время, когда сам отпускал шуточки по этому поводу. Вода мягко плескалась о борта лодки, сияло солнце. Легкий ветерок играл волосами Каппи, и даже коротко, по-мужски подстриженные, они выглядели пышными и шелковистыми. Я представил ее жрицей, исполняющей танец солнцеворота, с заплетенным на голове венком из ромашек…
– Почему ты на меня так смотришь? – спросила Каппи.
– Представляю тебя на месте Литы.
– В самом деле?
– В самом деле. – Я сам удивился, что столь легко сказал ей правду – словно мягкое покачивание лодки убаюкало мою привычку лгать. – Вы ведь уже давно с ней об этом говорили, верно?
– На самом деле всего несколько дней назад. Лита узнала дурные новости от Горалин только на прошлой неделе.
– А ты успеешь всему научиться?
Каппи пожала плечами.
– Лита думает, что да. Ритуалов не так уж и много. Последний ритуал, наречение новорожденных, солнцевороты и равноденствия… – Она помолчала. – Если у тебя есть желание стать жрицей вместо меня – пожалуйста… если только не решишь, что это будет ересью, направленной против Патриарха.
– Это и есть ересь, направленная против Патриарха, – сказал я. – В этом ее очарование.
Она странно улыбнулась – словно и верила мне, и не верила.
Лодка причалила к небольшой площадке, отходившей от одной из ног Госпожи Чайки – «поплавков», как называл их Нунс. Каппи выбралась из лодки, и мы начали разгружать наш багаж, начав с ящика, содержавшего Дары. Когда я подал его Каппи, она поднялась по лесенке внутрь Госпожи Чайки, чтобы не оставлять ящик на площадке, откуда внезапная волна могла сбросить его в озеро.
Пока ее не было, я просто ждал, вдыхая запах влажной резины, исходивший от лодки, и глядя на отблески солнечных лучей на воде…
Что-то двигалось под водой.
Плавая на рыбацких лодках, я много раз видел плавающих у поверхности воды рыб. Самые крупные из них были не длиннее моей руки, может быть, ноги. Существо, которое я только что заметил, было намного крупнее – огромная темная тень.
Я затаил дыхание. Из-за яркого солнца разглядеть что-либо под водой было трудно. Как и в любом рыбацком поселке, в Тобер-Коуве порой рассказывали ночами у костра о прячущихся в глубине монстрах – гигантских змеях, каракатицах или осьминогах. «Все это выдумки, – говорил мой отец. – Может быть, в океане – но никак не в Мать-Озере». И все же…
Я медленно потянулся к лежавшему в лодке копью Каппи и затем направил острие в воду, готовый нанести удар, как только замечу какое-либо движение.
– Что ты делаешь? – спросила Каппи, появившись в дверях Госпожи Чайки. – Если ты проткнешь в резине дыру, ты об этом пожалеешь.
– Там, в воде, что-то есть, – сдавленным голосом ответил я. – Что-то большое.
– Вероятно, просто косяк рыбы. Когда много рыбин плывет вместе, они могут казаться одним большим существом. – Однако, спускаясь по лесенке, она не отводила взгляда от озера. – Давай просто загрузим вещи и… ой!
Я резко поднял голову. Она смотрела широко раскрытыми глазами на воду между поплавками Госпожи Чайки.
– Видишь что-нибудь? – прошептал я. Она протянула руку.
– Дай мне копье.
– Ты уверена, что…
– Я не беспомощная женщина, Фуллин! Дай мне это проклятое копье.
Я неохотно вложил древко копья в ее протянутую ладонь. Она тут же развернула его острием вниз.
– А теперь займись нашими вещами, – велела она. – Отнеси все внутрь Госпожи Чайки.
– Что ты собираешься делать?
– Стоять на страже. Кем бы ни было это существо, возможно, у него просто вызывает любопытство Госпожа Чайка. Я не собираюсь его трогать, если оно хочет просто посмотреть. Но если оно решит напасть… – Она поудобнее перехватила копье.
Стараясь не шуметь, я перегнулся через борт и положил на площадку наш остальной груз – шкатулки и мою скрипку. Выбираясь наверх сам, я бросил взгляд назад, на берег. Весь Тобер-Коув собрался на пляже, прикрыв руками глаза и глядя на нас – несомненно, пытаясь понять, что здесь происходит. Несколько рыбаков могли даже отправиться к нам на лодке, чтобы спросить, что случилось, но только в самом крайнем случае. Людям, чье Предназначение уже свершилось, было запрещено приближаться к Госпоже Чайке, из опасения, что это может отпугнуть ее навсегда.
Держа скрипичный футляр за ручку, я с трудом сумел взять под мышки обе шкатулки. Каппи стояла все так же неподвижно, держа наготове копье. Сейчас, с площадки, мне было видно, куда она смотрит – на черную каплю величиной с человека под поверхностью воды. В тени под Госпожой Чайкой капля выглядела более зеленой, чем сама вода.
Я почувствовал комок в горле – у меня вдруг возникло неприятное подозрение по поводу того, что это могло быть.
– Поднимайся наверх, – мрачно велела Каппи.
Сгибаясь под тяжестью шкатулок, я поднялся по лесенке к входу. Внутренность Госпожи Чайки представляла собой уменьшенную версию Господина Ворона, но выкрашенную в белый, а не в черный цвет – ряды бархатных кресел, с мягкой обивкой, заглушавшей любые звуки. Я поставил шкатулки под сиденья и к одному из них надежно привязал ремнем скрипку. Пустота в кабине выглядела зловеще – в прошлые годы, когда я летал с Господином Вороном, рядом всегда были другие дети, которые нетерпеливо ерзали, приглушенно переговариваясь друг с другом.
Я подошел к двери и крикнул:
– Готово!
Каппи посмотрела на меня и кивнула, затем вдруг высоко подняла копье. Я успел лишь крикнуть: «Нет!», прежде чем она со всей силой ударила острием по темной капле в воде.
Вверх взметнулось фиолетовое пламя. Острие копья, вероятно, мгновенно испарилось – из-под воды, словно гейзер, вырвался раскаленный газ. Однако огонь устремился по древку копья, на глазах превращая дерево в пепел. Каппи закричала, когда пламя охватило ее руки, вспыхнув ярко-красным. Затем оно погасло, и Каппи осела на палубу; руки ее почернели и дымились.
Одним прыжком оказавшись рядом с ней, я схватил ее за локти и сунул ее руки в воду. Вверх медленно поднялось облако пара. Каппи посмотрела на меня, затем глаза ее закрылись и все ее тело обмякло, лишившись чувств от боли.
– Проклятие, – прошептал я. – Проклятие. Мне много раз приходилось видеть кремацию на Путеводном мысу, собственно, я провожал в последний путь всех тоберов, умерших за двадцать лет моей жизни. Тела заворачивали в полотно, прежде чем положить их на погребальный костер, но иногда полотно сваливалось, обнажая руку или ногу… И тогда я видел, как темнеет, натягивается и шипит кожа, пока не лопнет.
Руки Каппи выглядели намного хуже.
Передо мной над поверхностью воды появился зеленый шлем. Мгновение спустя рядом возникла вторая голова – Стек в плавательной маске со стеклом. К ее спине были привязаны металлические баллоны, а в рот был вставлен мундштук – несомненно, это был акваланг Древних, такой же, как и те, про которые можно прочитать в книгах. У Рашида ничего подобного не было; видимо, его доспехи, которыми снабдили Лучезарных изменники со звезд, обладали собственным запасом воздуха.
– Зачем она это сделала? – спросил Рашид. Голос его глухо звучал изнутри шлема. – Она что, не могла сообразить, что это мы?
– Возможно, – горько ответил я. – Но, думаю, она решила преподать вам урок. Разве вы не знаете, что пытаться мешать Госпоже Чайке – святотатство?
– Я никому не мешаю! – прорычал он. – Сколько раз мне еще говорить, что я просто наблюдаю?
– Скажи это Каппи. Или Боннаккуту. Или Дорр.
– У нее было копье, – возразил он. – И она знала про мое силовое поле – она видела его на берегу реки.
– Но она не видела его потом, когда оно превращало в пар стрелы. И не знала, на что оно способно по-настоящему.
Я ей об этом не говорил. Когда я рассказывал Каппи о том, что произошло в лесу, я лишь описывал ей, как быстро Боннаккуту удалось заполучить пистолет в качестве взятки, – возможно, просто из зависти, вместо того чтобы сообщить о том, что ей действительно следовало знать.
Стек вытащила мундштук изо рта.
– Люди на берегу нас видели, – сказала она. – Еще немного, и они вышлют лодки.
Я обернулся. Мужчины бежали по пристани, направляясь к лодкам. На то, чтобы схватиться за весла, много времени не требовалось.
Рашид схватился за край площадки и выбрался на нее.
– Мы просто собирались лететь верхом на поплавках, – сообщил он, – но, похоже, нам лучше будет залезть внутрь.
– Вы хотите полететь на Госпоже Чайке?
– Да. И таким образом мы увидим все с начала до конца.
– Нет!
– Не будь глупцом, – сказала мне Стек, тоже выбираясь на площадку. С тех пор как я видел ее в последний раз, она сменила женскую одежду на обтягивающий комбинезон из зеленой резины. – Если ты дождешься, когда здесь окажутся люди на лодках, они наверняка попытаются прикончить Рашида. Ты этого хочешь?
– И самым лучшим выходом для Каппи, – добавил Рашид, – будет доставить ее в Гнездовье. Посмотри на ее руки, Фуллин! Даже мой брат, Лучезарный медик, не смог бы их восстановить. Но если она выберет своим Предназначением мужчину или нейт, все будет в порядке. Его тело вновь будет целым и невредимым.
Я хотел осыпать их обоих проклятиями, но лишь стиснул зубы и сказал:
– Хорошо, летим в Гнездовье. Прямо в святилище. Пусть боги решают, какой участи вы заслуживаете.
Глава 20
МЕХАНИЧЕСКОЕ ПРИВЕТСТВИЕ ДЛЯ РАШИДА
Стек и я отнесли Каппи наверх, внутрь Госпожи Чайки. Глаза моей подруги были закрыты, но она застонала, когда мы пытались осторожно усадить ее в кресло. Я пристегнул ее ремнями, затем занял место рядом.
– Все будет в порядке, – прошептал я.
Она лишь скривилась – то ли от того, что не верила мне, то ли от мучительной боли.
– Что дальше? – спросил Рашид, плюхаясь в кресло позади меня и снимая шлем. – Нужно нажать какую-то кнопку, чтобы дать понять, что мы готовы взлететь?
– Госпожа Чайка сама знает, когда мы будем готовы, – сказал я.
– Тогда почему она не двигается?
– Застегни ремень, – буркнула Стек.
– Ну да.
Послышался щелчок металлической пряжки. Входная дверь тотчас же задвинулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Конечно.
– Он будет счастлив. – Немного помолчав, Каппи продолжила: – Что бы между нами ни произошло, Фуллин, ты позволишь мне иногда его навещать? Я хочу видеть, как он будет взрослеть…
– Конечно! – Я улыбнулся. – Ты сможешь навещать Ваггерта, а я – Пону.
Она кивнула, не отводя взгляда от малыша.
Черной лодке потребовалось совершить четыре рейса, чтобы перевезти всех детей к Господину Ворону. Ваггерт и Урго отправились со второй группой. Я облегченно вздохнул, когда они поднялись по лесенке и исчезли внутри черной птицы. Там всегда царила тишина – мягкая обивка кресел и стен поглощала все звуки. Я представил, как старшие подростки тщательно пристегивают маленьких детей ремнями к креслам, так же как это делалось из поколения в поколение на протяжении веков.
Когда лодка в последний раз отошла от пристани, я почувствовал, как напряглась сидевшая рядом со мной Каппи. Госпожа Чайка выпустила своего собственного «птенца» – лодку из белой резины. У меня вдруг засосало под ложечкой. Озеро было спокойным, но вдруг от покачивания лодки мне станет плохо?
– Ну что, – сказала Каппи, – пойдем?
Она встала. В одной руке она держала свое копье («просто чтобы получить благословение»), под мышкой другой зажимала свою Куриную шкатулку, которая была заметно больше моей, – Нунс не хотел, чтобы я превосходил в этом его дочь. Я взял свой багаж – шкатулку и скрипку, – и мы с Каппи направились к краю пристани. Люди кричали нам вслед: «Счастливого Предназначения!» Мне вдруг послышался голос Зефрама, но я знал, что это невозможно.
Перед тем как сесть в лодку, Каппи отдала мне свои вещи; теперь я начал подавать их Каппи обратно (и свои тоже) – копье, скрипку и две шкатулки. Под ложечкой у меня засосало еще сильнее, когда я протянул ей шкатулку, в которой лежал пистолет, но она лишь молча сунула ее под сиденье и снова повернулась ко мне за последним предметом багажа – металлическим ящиком с Дарами.
– Осторожнее! – крикнула она.
Я с болью посмотрел на нее… но, в конце концов, Каппи была всего лишь матерью, заботившейся о благополучии своего ребенка. В каком-то смысле внутри ящика находилось дитя Каппи – Дар, который позволил бы Поне прожить нормальное детство. «Я тоже забочусь о Поне, – хотел сказать я, – Мне иногда приходилось менять ей пеленки». Но это было редко. Очень редко.
Были ли мои чувства лишь проявлением сентиментальности, или я снова становился женщиной? Я не мог понять, и, возможно, это уже не имело значения. Я осторожно передал ящик Каппи и подождал, пока она поставит его на дно лодки.
Когда я был уже готов сесть в лодку, Каппи протянула мне руку, чтобы помочь. Я осторожно коснулся ее ладони.
Лодка Госпожи Чайки испускала такой же вонючий дым, что и лодка Господина Ворона, но у меня его запах вызывал скорее ностальгию, чем отвращение. Наконец-то я становился взрослым, оставив за собой то время, когда сам отпускал шуточки по этому поводу. Вода мягко плескалась о борта лодки, сияло солнце. Легкий ветерок играл волосами Каппи, и даже коротко, по-мужски подстриженные, они выглядели пышными и шелковистыми. Я представил ее жрицей, исполняющей танец солнцеворота, с заплетенным на голове венком из ромашек…
– Почему ты на меня так смотришь? – спросила Каппи.
– Представляю тебя на месте Литы.
– В самом деле?
– В самом деле. – Я сам удивился, что столь легко сказал ей правду – словно мягкое покачивание лодки убаюкало мою привычку лгать. – Вы ведь уже давно с ней об этом говорили, верно?
– На самом деле всего несколько дней назад. Лита узнала дурные новости от Горалин только на прошлой неделе.
– А ты успеешь всему научиться?
Каппи пожала плечами.
– Лита думает, что да. Ритуалов не так уж и много. Последний ритуал, наречение новорожденных, солнцевороты и равноденствия… – Она помолчала. – Если у тебя есть желание стать жрицей вместо меня – пожалуйста… если только не решишь, что это будет ересью, направленной против Патриарха.
– Это и есть ересь, направленная против Патриарха, – сказал я. – В этом ее очарование.
Она странно улыбнулась – словно и верила мне, и не верила.
Лодка причалила к небольшой площадке, отходившей от одной из ног Госпожи Чайки – «поплавков», как называл их Нунс. Каппи выбралась из лодки, и мы начали разгружать наш багаж, начав с ящика, содержавшего Дары. Когда я подал его Каппи, она поднялась по лесенке внутрь Госпожи Чайки, чтобы не оставлять ящик на площадке, откуда внезапная волна могла сбросить его в озеро.
Пока ее не было, я просто ждал, вдыхая запах влажной резины, исходивший от лодки, и глядя на отблески солнечных лучей на воде…
Что-то двигалось под водой.
Плавая на рыбацких лодках, я много раз видел плавающих у поверхности воды рыб. Самые крупные из них были не длиннее моей руки, может быть, ноги. Существо, которое я только что заметил, было намного крупнее – огромная темная тень.
Я затаил дыхание. Из-за яркого солнца разглядеть что-либо под водой было трудно. Как и в любом рыбацком поселке, в Тобер-Коуве порой рассказывали ночами у костра о прячущихся в глубине монстрах – гигантских змеях, каракатицах или осьминогах. «Все это выдумки, – говорил мой отец. – Может быть, в океане – но никак не в Мать-Озере». И все же…
Я медленно потянулся к лежавшему в лодке копью Каппи и затем направил острие в воду, готовый нанести удар, как только замечу какое-либо движение.
– Что ты делаешь? – спросила Каппи, появившись в дверях Госпожи Чайки. – Если ты проткнешь в резине дыру, ты об этом пожалеешь.
– Там, в воде, что-то есть, – сдавленным голосом ответил я. – Что-то большое.
– Вероятно, просто косяк рыбы. Когда много рыбин плывет вместе, они могут казаться одним большим существом. – Однако, спускаясь по лесенке, она не отводила взгляда от озера. – Давай просто загрузим вещи и… ой!
Я резко поднял голову. Она смотрела широко раскрытыми глазами на воду между поплавками Госпожи Чайки.
– Видишь что-нибудь? – прошептал я. Она протянула руку.
– Дай мне копье.
– Ты уверена, что…
– Я не беспомощная женщина, Фуллин! Дай мне это проклятое копье.
Я неохотно вложил древко копья в ее протянутую ладонь. Она тут же развернула его острием вниз.
– А теперь займись нашими вещами, – велела она. – Отнеси все внутрь Госпожи Чайки.
– Что ты собираешься делать?
– Стоять на страже. Кем бы ни было это существо, возможно, у него просто вызывает любопытство Госпожа Чайка. Я не собираюсь его трогать, если оно хочет просто посмотреть. Но если оно решит напасть… – Она поудобнее перехватила копье.
Стараясь не шуметь, я перегнулся через борт и положил на площадку наш остальной груз – шкатулки и мою скрипку. Выбираясь наверх сам, я бросил взгляд назад, на берег. Весь Тобер-Коув собрался на пляже, прикрыв руками глаза и глядя на нас – несомненно, пытаясь понять, что здесь происходит. Несколько рыбаков могли даже отправиться к нам на лодке, чтобы спросить, что случилось, но только в самом крайнем случае. Людям, чье Предназначение уже свершилось, было запрещено приближаться к Госпоже Чайке, из опасения, что это может отпугнуть ее навсегда.
Держа скрипичный футляр за ручку, я с трудом сумел взять под мышки обе шкатулки. Каппи стояла все так же неподвижно, держа наготове копье. Сейчас, с площадки, мне было видно, куда она смотрит – на черную каплю величиной с человека под поверхностью воды. В тени под Госпожой Чайкой капля выглядела более зеленой, чем сама вода.
Я почувствовал комок в горле – у меня вдруг возникло неприятное подозрение по поводу того, что это могло быть.
– Поднимайся наверх, – мрачно велела Каппи.
Сгибаясь под тяжестью шкатулок, я поднялся по лесенке к входу. Внутренность Госпожи Чайки представляла собой уменьшенную версию Господина Ворона, но выкрашенную в белый, а не в черный цвет – ряды бархатных кресел, с мягкой обивкой, заглушавшей любые звуки. Я поставил шкатулки под сиденья и к одному из них надежно привязал ремнем скрипку. Пустота в кабине выглядела зловеще – в прошлые годы, когда я летал с Господином Вороном, рядом всегда были другие дети, которые нетерпеливо ерзали, приглушенно переговариваясь друг с другом.
Я подошел к двери и крикнул:
– Готово!
Каппи посмотрела на меня и кивнула, затем вдруг высоко подняла копье. Я успел лишь крикнуть: «Нет!», прежде чем она со всей силой ударила острием по темной капле в воде.
Вверх взметнулось фиолетовое пламя. Острие копья, вероятно, мгновенно испарилось – из-под воды, словно гейзер, вырвался раскаленный газ. Однако огонь устремился по древку копья, на глазах превращая дерево в пепел. Каппи закричала, когда пламя охватило ее руки, вспыхнув ярко-красным. Затем оно погасло, и Каппи осела на палубу; руки ее почернели и дымились.
Одним прыжком оказавшись рядом с ней, я схватил ее за локти и сунул ее руки в воду. Вверх медленно поднялось облако пара. Каппи посмотрела на меня, затем глаза ее закрылись и все ее тело обмякло, лишившись чувств от боли.
– Проклятие, – прошептал я. – Проклятие. Мне много раз приходилось видеть кремацию на Путеводном мысу, собственно, я провожал в последний путь всех тоберов, умерших за двадцать лет моей жизни. Тела заворачивали в полотно, прежде чем положить их на погребальный костер, но иногда полотно сваливалось, обнажая руку или ногу… И тогда я видел, как темнеет, натягивается и шипит кожа, пока не лопнет.
Руки Каппи выглядели намного хуже.
Передо мной над поверхностью воды появился зеленый шлем. Мгновение спустя рядом возникла вторая голова – Стек в плавательной маске со стеклом. К ее спине были привязаны металлические баллоны, а в рот был вставлен мундштук – несомненно, это был акваланг Древних, такой же, как и те, про которые можно прочитать в книгах. У Рашида ничего подобного не было; видимо, его доспехи, которыми снабдили Лучезарных изменники со звезд, обладали собственным запасом воздуха.
– Зачем она это сделала? – спросил Рашид. Голос его глухо звучал изнутри шлема. – Она что, не могла сообразить, что это мы?
– Возможно, – горько ответил я. – Но, думаю, она решила преподать вам урок. Разве вы не знаете, что пытаться мешать Госпоже Чайке – святотатство?
– Я никому не мешаю! – прорычал он. – Сколько раз мне еще говорить, что я просто наблюдаю?
– Скажи это Каппи. Или Боннаккуту. Или Дорр.
– У нее было копье, – возразил он. – И она знала про мое силовое поле – она видела его на берегу реки.
– Но она не видела его потом, когда оно превращало в пар стрелы. И не знала, на что оно способно по-настоящему.
Я ей об этом не говорил. Когда я рассказывал Каппи о том, что произошло в лесу, я лишь описывал ей, как быстро Боннаккуту удалось заполучить пистолет в качестве взятки, – возможно, просто из зависти, вместо того чтобы сообщить о том, что ей действительно следовало знать.
Стек вытащила мундштук изо рта.
– Люди на берегу нас видели, – сказала она. – Еще немного, и они вышлют лодки.
Я обернулся. Мужчины бежали по пристани, направляясь к лодкам. На то, чтобы схватиться за весла, много времени не требовалось.
Рашид схватился за край площадки и выбрался на нее.
– Мы просто собирались лететь верхом на поплавках, – сообщил он, – но, похоже, нам лучше будет залезть внутрь.
– Вы хотите полететь на Госпоже Чайке?
– Да. И таким образом мы увидим все с начала до конца.
– Нет!
– Не будь глупцом, – сказала мне Стек, тоже выбираясь на площадку. С тех пор как я видел ее в последний раз, она сменила женскую одежду на обтягивающий комбинезон из зеленой резины. – Если ты дождешься, когда здесь окажутся люди на лодках, они наверняка попытаются прикончить Рашида. Ты этого хочешь?
– И самым лучшим выходом для Каппи, – добавил Рашид, – будет доставить ее в Гнездовье. Посмотри на ее руки, Фуллин! Даже мой брат, Лучезарный медик, не смог бы их восстановить. Но если она выберет своим Предназначением мужчину или нейт, все будет в порядке. Его тело вновь будет целым и невредимым.
Я хотел осыпать их обоих проклятиями, но лишь стиснул зубы и сказал:
– Хорошо, летим в Гнездовье. Прямо в святилище. Пусть боги решают, какой участи вы заслуживаете.
Глава 20
МЕХАНИЧЕСКОЕ ПРИВЕТСТВИЕ ДЛЯ РАШИДА
Стек и я отнесли Каппи наверх, внутрь Госпожи Чайки. Глаза моей подруги были закрыты, но она застонала, когда мы пытались осторожно усадить ее в кресло. Я пристегнул ее ремнями, затем занял место рядом.
– Все будет в порядке, – прошептал я.
Она лишь скривилась – то ли от того, что не верила мне, то ли от мучительной боли.
– Что дальше? – спросил Рашид, плюхаясь в кресло позади меня и снимая шлем. – Нужно нажать какую-то кнопку, чтобы дать понять, что мы готовы взлететь?
– Госпожа Чайка сама знает, когда мы будем готовы, – сказал я.
– Тогда почему она не двигается?
– Застегни ремень, – буркнула Стек.
– Ну да.
Послышался щелчок металлической пряжки. Входная дверь тотчас же задвинулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44