– Великий маг Медивх, по-видимому, ценит подобные качества». – «Будь исполнителен и делай то, что тебе прикажут». – «Не лодырничай». – «Всегда выказывай заинтересованность». – «Держись независимо». И прежде всего – «Держи глаза и уши открытыми!»
Нельзя сказать, чтобы просьбы Кирин Тора так уж сильно удивили Кхадгара, – будучи воспитан в Даларане и с юных лет находясь в учениках при совете, он давно уже уяснил, что его наставников снедало неутолимое любопытство к магии во всех ее формах. Они непрестанно собирали знания о магии, раскладывали их по полочкам; давали ей определения; это смолоду запечатлевалось в мозгах их учеников, и Кхадгар не многим отличался от остальных.
В действительности, как он сейчас понял, он мог быть обязан своим теперешним затруднительным положением собственному же любопытству. Ночные блуждания по залам Фиалковой Цитадели Даларана открыли ему много секретов, огласки которых совет предпочел бы не допускать. Пристрастие Главного Мастера к огненному вину, например, или то, что леди Дель предпочитает кавалеров в несколько раз моложе себя, или коллекция брошюр, собранная Мастером-Библиотекарем Корриганом, в которых описывались (в весьма зловещих тонах) обряды древних демонопоклонников.
И было еще кое-что, относившееся к одному из величайших магов Даларана, почтенному Аррексису, одному из «серых кардиналов», пользовавшемуся уважением даже у других магов. Он куда-то исчез – может быть, умер, или с ним приключилось что-то ужасное, – а остальные с тех пор предпочитали не говорить о нем, вплоть до того, что даже исключили имя Аррексиса из книг и больше никогда о нем не упоминали. Но Кхадгар все равно узнал. Юноша обладал особой способностью мгновенно отыскивать нужные ссылки, увязывать воедино факты, говорить с нужными людьми в нужное время. Это был дар, который, однако, мог оказаться и проклятием.
Любое из его открытий могло быть причиной этого престижного и, несмотря на все предостережения, смертельно опасного назначения. Возможно, они решили, что юному Кхадгару слишком хорошо удается вынюхивать секреты и совету будет проще отослать его куда-нибудь, где его любопытство принесет Кирин. Тору какую-нибудь пользу. Или престо подальше, чтобы он не смог вынюхивать тайные обстоятельства жизни других обитателей Фиалковой Цитадели.
И Кхадгар, непрестанно подслушивавший все, что только удавалось, подслушал и это.
Юноша пустился в путь с дорожной сумкой, набитой заметками; с сердцем, переполненным тайнами, и головой, трещавшей от строгих предписаний и бесполезных советов. За последнюю неделю, перед тем как покинуть Даларан, он повидался чуть ли не с каждым из членов Кирин Тора, и каждого из них интересовал Медивх. Если учесть, что речь шла о чародее, жившем в глухой дыре на краю света, в окружении лесов и зловещих горных пиков, Кирин Тор проявлял в отношении его что-то уж слишком большое любопытство, даже настойчивость.
Глубоко вздохнув, Кхадгар побрел вперед, к башне. Ноги казались настолько тяжелыми, словно он тащил за собой навьюченного пони, привязав его к своим лодыжкам.
Главный вход зиял перед ним словно жерло пещеры, без малейшего намека на ворота или подъемную решетку. В этом был свой смысл – ибо какая армия станет пробиваться сквозь лес Элвинн и карабкаться на стены кратера только лишь для того, чтобы сразиться с самим Магом Медивхом? Ни в одной летописи не упоминалось, чтобы кто-либо когда-либо хотя бы попытался атаковать Карахан.
Затененный вход был достаточно высок, чтобы пропустить слона в полном боевом вооружении. Слегка выдаваясь над ним, сверху нависал широкий балкон с белокаменной балюстрадой. Стоящий на нем человек оказывался на одном уровне с окружающими холмами и мог взглянуть на горы, лежащие позади них. Вдоль балюстрады мелькнула чья-то тень – проблеск движения, которое Кхадгар скорее сочувствовал, нежели увидел. Кажется, это была фигура в плаще, тут же скользнувшая с балкона внутрь башни. Неужели за ним следят даже сейчас? И неужели никто не выйдет встретить его? Может быть, от него ждут, что он сам, без приглашения войдет в башню?
– Это ты – Новый Молодой Человек? – раздался рядом с ним тихий, почти замогильный голос, и Кхадгар, все еще стоявший с задранной кверху головой, от испуга чуть не выпрыгнул из башмаков. Резко повернувшись, он увидел перед собой сутулую худощавую фигуру, вынырнувшую откуда-то из теней, что скрывали вход.
Это сгорбленное существо лишь отдаленно напоминало человека, и Кхадгар на мгновение задумался, не занимается ли Медивх мутацией лесных животных, чтобы они прислуживали ему. Представший перед ним субъект больше всего походил на облысевшую ласку; по бокам его удлиненного лица крепилось что-то наподобие пары черных прямоугольных щитков.
Кхадгар вроде бы что-то ответил, но ласкоподобное существо сделало шаг вперед, выступая из тени, и повторило:
– Это ты – Новый Молодой Человек?
Каждое его слово было выделено определенным дыханием, заключено в собственную маленькую коробочку, снабжено заглавной буквой и произносилось отдельно от остальных. Выбравшись, наконец, полностью на свет, существо оказалось тонким, как хлыст, старичком в темной камвольной ливрее. Это был слуга, человек – но слуга. Тем не менее, он и вправду имел на голове черные щитки, как наушники; они выдавались вперед до уровня его весьма крупного носа.
Тут юноша спохватился, что смотрит на него во все глаза, так и не ответив на заданный вопрос.
– Кхадгар, – выпалил он и, немного помедлив, протянул ему рекомендательное письмо, которое по-прежнему крепко сжимал в руке. – Из Даларана. Кхадгар из Даларана, что в королевстве Лордаэрон. Меня послал Кирин Тор. Из Фиалковой Цитадели. Я – Кхадгар из Кирин Тора. Из Фиалковой Цитадели. Что в Даларане. Что в Лордаэроне. – У него было такое чувство, словно он кидал слова, как камни, в огромный пустой колодец, в надежде, что старик откликнется хотя бы на одно из них.
– Понимаю, – кивнул старик. – Кхадгар. Из Кирин Тора. Из Фиалковой Цитадели. Что в Даларане. Что в Лордаэроне.
Служитель осторожно, словно это была живая гадюка, взял письмо, разгладил смятые углы и, не вскрывая, засунул в карман жилета. Кхадгар, который нес и оберегал послание на протяжении стольких миль, ощутил пустоту. В этом письме было заключено его будущее, и ему очень не понравилось, когда оно пропало из виду, пусть даже ненадолго.
– Корин Тор прислал меня в помощники Медивху – Владыке Медивху. Чародею Медивху. Медивху из Карахана. – Осознав, что лишь какие-то полшага отделяют его от того, чтобы начать болтать уже полную белиберду, Кхадгар решительным усилием закрыл рот и крепко сжал губы.
– Понимаю, – отвечал служитель. – Конечно. Послали, вот оно что. – Он взвесил на ладони свешивавшуюся с письма печать. Затем его тонкая рука, нырнув вглубь жилета, извлекла наружу пару черных прямоугольников, соединенных тонкой полоской металла. – Заслонки?
Кхадгар моргнул:
– Нет. То есть – нет, спасибо.
– Мороуз, – проговорил служитель.
Кхадгар покачал головой.
– Мороуз – это я, – пояснил служитель. – Управляющий башни. Кастелян Медивха. Заслонки? – Он вновь приподнял пару черных щитков, точь-в-точь таких же как те, что обрамляли его, собственное узкое лицо.
– Нет, спасибо… Мороуз, – ответил Кхадгар, глаза которого горели от любопытства:
Служитель, повернувшись, вялым взмахом руки дал юноше понять, что ему надлежит идти следом. Вскинув на плечи сумку, Кхадгар внезапно обнаружил, что ему приходится бежать рысцой, чтобы поспеть за служителем, – несмотря на возраст, тот двигался с поразительной быстротой.
– Вы один в башне? – вновь заговорил Кхадгар, когда они начали взбираться по винтовой лестнице с широкими низкими ступеньками. Их каменная поверхность оказалась истерта бесчисленным количеством ног проходивших здесь слуг и гостей.
– Как? – отозвался служитель.
– Вы здесь один? – повторил Кхадгар, гадая, не начнет ли он вскоре говорить так же, как Мороуз. – Вы живете здесь один?
– Здесь живет маг, – ответил Мороуз сиплым голосом, звучавшим столь же глухо и столь же неотвратимо, как земля, сыплющаяся на крышку гроба.
– Ну да, разумеется, – согласился Кхадгар.
– Иначе тебе не пришлось бы приходить сюда, – продолжал управляющий. – Вот оно что.
Может быть, подумал Кхадгар, его голос звучит так из-за того, что он попросту не слишком часто им пользуется?
– Разумеется, – повторил Кхадгар. – А еще кто?
– Теперь ты, – ответил Мороуз. – Больше хлопот, заботиться о двоих тяжелее, чем об одном. Не то чтобы меня кто-нибудь спрашивал, впрочем.
– То есть обычно здесь только вы и маг? – переспросил Кхадгар, думая, не был ли управляющий нанят (или все же создан?) Медивхом именно благодаря его замкнутой натуре.
– Еще кухарка, – ответил Мороуз, – но она не особенно разговорчива. Однако спасибо, что спросил.
Кхадгар попытался не вытаращить от изумления глаза, но у него не получилось. Оннадеялся только, что заслонки по бокам лица управляющего не позволили тому увидеть его реакцию.
Они достигли освещенной факелами площадки, где пересекались два коридора. Мороуз, не задерживаясь, пересек ее и принялся взбираться по новой череде протертых посередине ступенек, спиралью уводивших наверх, но Кхадгар на мгновение задержался, чтобы рассмотреть факелы. Он приблизил руку к мерцающим языкам пламени, но не почувствовал жара. Юноша заинтересовался, было ли холодное пламя здесь, в башне, обычным делом. В Даларане использовались фосфоресцирующие кристаллы, излучавшие ровное, спокойное сияние, а еще для этой цели применяются отражающие зеркала, заключенные в светильниках стихийные духи, а также огромные светящиеся жуки. Однако это пламя казалось попросту застывшим на одном месте!
Мороуз, бывший уже на середине следующего пролета, медленно обернулся и приглушенно кашлянул. Кхадгар поспешил присоединиться к нему. Очевидно, заслонки не так уж сильно ограничивали поле зрения старика управляющего.
– Зачем заслонки? – спросил Кхадгар.
– Как? – откликнулся Мороуз.
Кхадгар дотронулся до боковой стороны лица:
– Заслонки. Зачем они?
Лицо Мороуза сморщилось – Кхадгар лишь с натяжкой мог назвать это улыбкой.
– Очень сильная магия. И порой очень вредная. Здесь можно увидеть… всякие вещи. Если не быть осторожным. Я осторожен. Другие – те, что были до тебя, – они были не так осторожны. Сейчас их нет.
Вспомнив о призраке, то ли виденном, то ли привидевшемся ему на нависающем над входной дверью балконе, Кхадгар кивнул.
– Кухарка носит очки из розового кварца, – продолжал Мороуз. – Она ими клянется. – Помолчав, он добавил: – Довольно глупо с ее стороны.
Кхадгар решил, что, если его подбодрить, Мороуз может стать более разговорчивым.
– Так, значит, вы давно живете в башне Мага?
– Как? – снова переспросил Мороуз.
– Вы давно живете здесь, с Медивхом? – повторил Кхадгар, надеясь, что ему удалось изгнать из своего голоса нетерпеливые нотки.
– Ум-гм, – ответил управляющий. – Достаточно давно. Очень давно. Годы, наверное. Время здесь… – Обветшалый служитель затих, не закончив фразы, и они продолжали путь в молчании.
– Что вы вообще знаете о нем? – наконец отважился Кхадгар.
– Вопрос в том, – произнес Мороуз, открывая перед ним очередную дверь, за которой лежала очередная лестница, ведущая наверх, – что знаешь о нем ты?
Собственные изыскания юноши в этом вопросе были на удивление почти бесполезны, а их результаты – до смешного скудны. Несмотря на то, что он имел доступ к Большой библиотеке Фиалковой Цитадели (а также несанкционированный доступ к некоторым частнымбиблиотекам и тайным собраниям), он нашел там довольно-таки мало сведений об этом столь великом и могущественном маге. Это было вдвойне странно, поскольку очевидно, что каждый взрослый маг в Даларане испытывал перед Медивхом благоговейный трепет и искал у него кто милости, кто покровительства, кто какой-нибудь информации.
Медивх, по меркам чародеев, был довольно молодым человеком. Ему едва перевалило за сорок, и на протяжении большей части этого времени он, судя по всему, не оказал решительно никакого воздействия на окружающий мир. Это очень удивляло Кхадгара. В большинстве историй, которые он слышал или читал, говорилось, что маги-одиночки чрезвычайно любят фокусы, без страха лезут в тайны, не предназначенные для людей, и, как правило, умирают, или получают тяжелые увечья, или подвергаются проклятию из-за того, что связываются с силами и энергиями, не подвластными их разумению. Еще ребенком он изучил множество преданий о недаларанских магах, и все они заканчивались одинаково: без ограничений, контроля и обдуманного планирования своих действий эта чародеи – дикие, неподготовленные самоучки – всегда кончали плохо, иногда превращая вместе с собой в руины значительную часть окружающей территории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Нельзя сказать, чтобы просьбы Кирин Тора так уж сильно удивили Кхадгара, – будучи воспитан в Даларане и с юных лет находясь в учениках при совете, он давно уже уяснил, что его наставников снедало неутолимое любопытство к магии во всех ее формах. Они непрестанно собирали знания о магии, раскладывали их по полочкам; давали ей определения; это смолоду запечатлевалось в мозгах их учеников, и Кхадгар не многим отличался от остальных.
В действительности, как он сейчас понял, он мог быть обязан своим теперешним затруднительным положением собственному же любопытству. Ночные блуждания по залам Фиалковой Цитадели Даларана открыли ему много секретов, огласки которых совет предпочел бы не допускать. Пристрастие Главного Мастера к огненному вину, например, или то, что леди Дель предпочитает кавалеров в несколько раз моложе себя, или коллекция брошюр, собранная Мастером-Библиотекарем Корриганом, в которых описывались (в весьма зловещих тонах) обряды древних демонопоклонников.
И было еще кое-что, относившееся к одному из величайших магов Даларана, почтенному Аррексису, одному из «серых кардиналов», пользовавшемуся уважением даже у других магов. Он куда-то исчез – может быть, умер, или с ним приключилось что-то ужасное, – а остальные с тех пор предпочитали не говорить о нем, вплоть до того, что даже исключили имя Аррексиса из книг и больше никогда о нем не упоминали. Но Кхадгар все равно узнал. Юноша обладал особой способностью мгновенно отыскивать нужные ссылки, увязывать воедино факты, говорить с нужными людьми в нужное время. Это был дар, который, однако, мог оказаться и проклятием.
Любое из его открытий могло быть причиной этого престижного и, несмотря на все предостережения, смертельно опасного назначения. Возможно, они решили, что юному Кхадгару слишком хорошо удается вынюхивать секреты и совету будет проще отослать его куда-нибудь, где его любопытство принесет Кирин. Тору какую-нибудь пользу. Или престо подальше, чтобы он не смог вынюхивать тайные обстоятельства жизни других обитателей Фиалковой Цитадели.
И Кхадгар, непрестанно подслушивавший все, что только удавалось, подслушал и это.
Юноша пустился в путь с дорожной сумкой, набитой заметками; с сердцем, переполненным тайнами, и головой, трещавшей от строгих предписаний и бесполезных советов. За последнюю неделю, перед тем как покинуть Даларан, он повидался чуть ли не с каждым из членов Кирин Тора, и каждого из них интересовал Медивх. Если учесть, что речь шла о чародее, жившем в глухой дыре на краю света, в окружении лесов и зловещих горных пиков, Кирин Тор проявлял в отношении его что-то уж слишком большое любопытство, даже настойчивость.
Глубоко вздохнув, Кхадгар побрел вперед, к башне. Ноги казались настолько тяжелыми, словно он тащил за собой навьюченного пони, привязав его к своим лодыжкам.
Главный вход зиял перед ним словно жерло пещеры, без малейшего намека на ворота или подъемную решетку. В этом был свой смысл – ибо какая армия станет пробиваться сквозь лес Элвинн и карабкаться на стены кратера только лишь для того, чтобы сразиться с самим Магом Медивхом? Ни в одной летописи не упоминалось, чтобы кто-либо когда-либо хотя бы попытался атаковать Карахан.
Затененный вход был достаточно высок, чтобы пропустить слона в полном боевом вооружении. Слегка выдаваясь над ним, сверху нависал широкий балкон с белокаменной балюстрадой. Стоящий на нем человек оказывался на одном уровне с окружающими холмами и мог взглянуть на горы, лежащие позади них. Вдоль балюстрады мелькнула чья-то тень – проблеск движения, которое Кхадгар скорее сочувствовал, нежели увидел. Кажется, это была фигура в плаще, тут же скользнувшая с балкона внутрь башни. Неужели за ним следят даже сейчас? И неужели никто не выйдет встретить его? Может быть, от него ждут, что он сам, без приглашения войдет в башню?
– Это ты – Новый Молодой Человек? – раздался рядом с ним тихий, почти замогильный голос, и Кхадгар, все еще стоявший с задранной кверху головой, от испуга чуть не выпрыгнул из башмаков. Резко повернувшись, он увидел перед собой сутулую худощавую фигуру, вынырнувшую откуда-то из теней, что скрывали вход.
Это сгорбленное существо лишь отдаленно напоминало человека, и Кхадгар на мгновение задумался, не занимается ли Медивх мутацией лесных животных, чтобы они прислуживали ему. Представший перед ним субъект больше всего походил на облысевшую ласку; по бокам его удлиненного лица крепилось что-то наподобие пары черных прямоугольных щитков.
Кхадгар вроде бы что-то ответил, но ласкоподобное существо сделало шаг вперед, выступая из тени, и повторило:
– Это ты – Новый Молодой Человек?
Каждое его слово было выделено определенным дыханием, заключено в собственную маленькую коробочку, снабжено заглавной буквой и произносилось отдельно от остальных. Выбравшись, наконец, полностью на свет, существо оказалось тонким, как хлыст, старичком в темной камвольной ливрее. Это был слуга, человек – но слуга. Тем не менее, он и вправду имел на голове черные щитки, как наушники; они выдавались вперед до уровня его весьма крупного носа.
Тут юноша спохватился, что смотрит на него во все глаза, так и не ответив на заданный вопрос.
– Кхадгар, – выпалил он и, немного помедлив, протянул ему рекомендательное письмо, которое по-прежнему крепко сжимал в руке. – Из Даларана. Кхадгар из Даларана, что в королевстве Лордаэрон. Меня послал Кирин Тор. Из Фиалковой Цитадели. Я – Кхадгар из Кирин Тора. Из Фиалковой Цитадели. Что в Даларане. Что в Лордаэроне. – У него было такое чувство, словно он кидал слова, как камни, в огромный пустой колодец, в надежде, что старик откликнется хотя бы на одно из них.
– Понимаю, – кивнул старик. – Кхадгар. Из Кирин Тора. Из Фиалковой Цитадели. Что в Даларане. Что в Лордаэроне.
Служитель осторожно, словно это была живая гадюка, взял письмо, разгладил смятые углы и, не вскрывая, засунул в карман жилета. Кхадгар, который нес и оберегал послание на протяжении стольких миль, ощутил пустоту. В этом письме было заключено его будущее, и ему очень не понравилось, когда оно пропало из виду, пусть даже ненадолго.
– Корин Тор прислал меня в помощники Медивху – Владыке Медивху. Чародею Медивху. Медивху из Карахана. – Осознав, что лишь какие-то полшага отделяют его от того, чтобы начать болтать уже полную белиберду, Кхадгар решительным усилием закрыл рот и крепко сжал губы.
– Понимаю, – отвечал служитель. – Конечно. Послали, вот оно что. – Он взвесил на ладони свешивавшуюся с письма печать. Затем его тонкая рука, нырнув вглубь жилета, извлекла наружу пару черных прямоугольников, соединенных тонкой полоской металла. – Заслонки?
Кхадгар моргнул:
– Нет. То есть – нет, спасибо.
– Мороуз, – проговорил служитель.
Кхадгар покачал головой.
– Мороуз – это я, – пояснил служитель. – Управляющий башни. Кастелян Медивха. Заслонки? – Он вновь приподнял пару черных щитков, точь-в-точь таких же как те, что обрамляли его, собственное узкое лицо.
– Нет, спасибо… Мороуз, – ответил Кхадгар, глаза которого горели от любопытства:
Служитель, повернувшись, вялым взмахом руки дал юноше понять, что ему надлежит идти следом. Вскинув на плечи сумку, Кхадгар внезапно обнаружил, что ему приходится бежать рысцой, чтобы поспеть за служителем, – несмотря на возраст, тот двигался с поразительной быстротой.
– Вы один в башне? – вновь заговорил Кхадгар, когда они начали взбираться по винтовой лестнице с широкими низкими ступеньками. Их каменная поверхность оказалась истерта бесчисленным количеством ног проходивших здесь слуг и гостей.
– Как? – отозвался служитель.
– Вы здесь один? – повторил Кхадгар, гадая, не начнет ли он вскоре говорить так же, как Мороуз. – Вы живете здесь один?
– Здесь живет маг, – ответил Мороуз сиплым голосом, звучавшим столь же глухо и столь же неотвратимо, как земля, сыплющаяся на крышку гроба.
– Ну да, разумеется, – согласился Кхадгар.
– Иначе тебе не пришлось бы приходить сюда, – продолжал управляющий. – Вот оно что.
Может быть, подумал Кхадгар, его голос звучит так из-за того, что он попросту не слишком часто им пользуется?
– Разумеется, – повторил Кхадгар. – А еще кто?
– Теперь ты, – ответил Мороуз. – Больше хлопот, заботиться о двоих тяжелее, чем об одном. Не то чтобы меня кто-нибудь спрашивал, впрочем.
– То есть обычно здесь только вы и маг? – переспросил Кхадгар, думая, не был ли управляющий нанят (или все же создан?) Медивхом именно благодаря его замкнутой натуре.
– Еще кухарка, – ответил Мороуз, – но она не особенно разговорчива. Однако спасибо, что спросил.
Кхадгар попытался не вытаращить от изумления глаза, но у него не получилось. Оннадеялся только, что заслонки по бокам лица управляющего не позволили тому увидеть его реакцию.
Они достигли освещенной факелами площадки, где пересекались два коридора. Мороуз, не задерживаясь, пересек ее и принялся взбираться по новой череде протертых посередине ступенек, спиралью уводивших наверх, но Кхадгар на мгновение задержался, чтобы рассмотреть факелы. Он приблизил руку к мерцающим языкам пламени, но не почувствовал жара. Юноша заинтересовался, было ли холодное пламя здесь, в башне, обычным делом. В Даларане использовались фосфоресцирующие кристаллы, излучавшие ровное, спокойное сияние, а еще для этой цели применяются отражающие зеркала, заключенные в светильниках стихийные духи, а также огромные светящиеся жуки. Однако это пламя казалось попросту застывшим на одном месте!
Мороуз, бывший уже на середине следующего пролета, медленно обернулся и приглушенно кашлянул. Кхадгар поспешил присоединиться к нему. Очевидно, заслонки не так уж сильно ограничивали поле зрения старика управляющего.
– Зачем заслонки? – спросил Кхадгар.
– Как? – откликнулся Мороуз.
Кхадгар дотронулся до боковой стороны лица:
– Заслонки. Зачем они?
Лицо Мороуза сморщилось – Кхадгар лишь с натяжкой мог назвать это улыбкой.
– Очень сильная магия. И порой очень вредная. Здесь можно увидеть… всякие вещи. Если не быть осторожным. Я осторожен. Другие – те, что были до тебя, – они были не так осторожны. Сейчас их нет.
Вспомнив о призраке, то ли виденном, то ли привидевшемся ему на нависающем над входной дверью балконе, Кхадгар кивнул.
– Кухарка носит очки из розового кварца, – продолжал Мороуз. – Она ими клянется. – Помолчав, он добавил: – Довольно глупо с ее стороны.
Кхадгар решил, что, если его подбодрить, Мороуз может стать более разговорчивым.
– Так, значит, вы давно живете в башне Мага?
– Как? – снова переспросил Мороуз.
– Вы давно живете здесь, с Медивхом? – повторил Кхадгар, надеясь, что ему удалось изгнать из своего голоса нетерпеливые нотки.
– Ум-гм, – ответил управляющий. – Достаточно давно. Очень давно. Годы, наверное. Время здесь… – Обветшалый служитель затих, не закончив фразы, и они продолжали путь в молчании.
– Что вы вообще знаете о нем? – наконец отважился Кхадгар.
– Вопрос в том, – произнес Мороуз, открывая перед ним очередную дверь, за которой лежала очередная лестница, ведущая наверх, – что знаешь о нем ты?
Собственные изыскания юноши в этом вопросе были на удивление почти бесполезны, а их результаты – до смешного скудны. Несмотря на то, что он имел доступ к Большой библиотеке Фиалковой Цитадели (а также несанкционированный доступ к некоторым частнымбиблиотекам и тайным собраниям), он нашел там довольно-таки мало сведений об этом столь великом и могущественном маге. Это было вдвойне странно, поскольку очевидно, что каждый взрослый маг в Даларане испытывал перед Медивхом благоговейный трепет и искал у него кто милости, кто покровительства, кто какой-нибудь информации.
Медивх, по меркам чародеев, был довольно молодым человеком. Ему едва перевалило за сорок, и на протяжении большей части этого времени он, судя по всему, не оказал решительно никакого воздействия на окружающий мир. Это очень удивляло Кхадгара. В большинстве историй, которые он слышал или читал, говорилось, что маги-одиночки чрезвычайно любят фокусы, без страха лезут в тайны, не предназначенные для людей, и, как правило, умирают, или получают тяжелые увечья, или подвергаются проклятию из-за того, что связываются с силами и энергиями, не подвластными их разумению. Еще ребенком он изучил множество преданий о недаларанских магах, и все они заканчивались одинаково: без ограничений, контроля и обдуманного планирования своих действий эта чародеи – дикие, неподготовленные самоучки – всегда кончали плохо, иногда превращая вместе с собой в руины значительную часть окружающей территории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34