Может быть, за его появлением последует целая цепь событий, которая может быть прервана сейчас, и только сейчас при помощи одного меткого выстрела.
И все же Стемпл знал, что он не из тех, кто смог бы сделать этот выстрел. Были времена, когда ему приходилось лишать крова вдов и сирот, однако всегда существовала черта, за которую он не мог перейти. Поэтому оставалось только везти его в домик на Игл Хед Пойнт. Дом принадлежал Стемплу. Фактически он прожил там две зимы до того, как переехал в собственный городской дом на Шестьдесят Второй улице. Стемпл и сейчас иногда останавливался там, поскольку дом был всего в получасе ходьбы от города. Отсюда можно добраться к дому по окружной дороге. Никто не увидит его находку, если только он не столкнется с людьми братьев Болт, когда будет проезжать возле подножия горы Брайдл Вейл. «И когда я привезу его туда, – подумал Стемпл, вытирая липкий пот с бровей носовым платком, который был не чище его рукавов, – у меня будет достаточно времени, чтобы решить, что с ним делать дальше». Больше Стемпл не позволял себе задумываться ни о чем – он был человеком, хорошо знающим свои скромные возможности.
* * *
Шел дождь.
В Сиэтле вечно идет дождь. Лотти Хэтфилд, утомленная длинной дорогой из города, слушала, как серебристые капли стучат по листьям и стекают с сосновых иголок. Лотти подумала о том, что с тех пор, как она восемь лет назад приехала в этот, тогда еще только начинавший строиться, город, она видела так мало солнечных дней, что если сложить их вместе, то получится не больше года.
Конечно, это хорошо для деревьев и для ее торговли – Лотти продавала спиртное замерзшим промокшим мужчинам, которые целыми днями валили лес под дождем. К ночи в салуне соберется много народу. Но сначала нужно заняться кое-чем еще, если только старый скряга не будет возражать.
Она надеялась на то, что у старого Эрона нет никаких неприятностей. в сероватом свете гаснущего дня струи дождя барабанили по стволам деревьев, словно работала дробильная машина. Во все стороны разлетались брызги. Даже капюшон клеенчатого плаща не спасал: светлая кудрявая челка Лотти промокла и с выбившихся локонов вода стекала на глаза. Устало пыхтя и отдуваясь, скрипя корсетом, Лотти тащилась в своих тяжелых от воды юбках, проклиная Эрона Стемпла за то, что он устроил свое убежище так далеко от города и за все, что только приходило ей в голову.
Целую неделю ее не покидало ощущение того, что происходит что-то неладное. Эрон никогда не имел склонности к отшельничеству. Его нельзя было назвать любителем повеселиться, но салун он посещал каждый вечер, чтобы обменяться сплетнями и узнать новости, которые привез капитан Клэнси из плавания. Один из парней, работавших у Стемпла на лесопилке, сказал вчера вечером, что «старик» вроде бы болен.
«Нет, он не болен», – подумала Лотги, увидев в окнах теплый желтый свет, манивший к себе из-за деревьев. Ведь вчера она видела, как Стемпл возвращался с лесопилки. Он шел раньше, чем обычно, и Лотти обратила внимание на его изможденный вид. Хотя Стемпл был скупым на слова и замкнутым человеком, она сразу поняла по его виду, что случилась какая-то неприятность. Лотти разливала выпивку уже двадцать пять лет и за это время многое повидала.
Стемпл открыл дверь, как только услышал стук, в на мгновение застыл на месте. Падающий из-за его спины луч света тронул золотистые края рукавов белой рубашки Стемпла.
– Лотти – удивленно вымолвил он. Может быть Стемпл думал, что никто не заметит, как странно он стал вести себя, а, возможно, просто считал, что никому нет дела до него.
– Эрон! – отозвалась она, стягивая с головы капюшон.
Немного поколебавшись, он шагнул в сторону, чтобы дать ей пройти в дом, затем взял плащ Лотта и повесил его в пристроенной к дому кухне.
– Что заставило тебя пойти в такую даль? «Эрой плохо выглядит», решила Лотти. На его мрачном лице застыло тревожное выражение, а между низко нависшими черными бровями появилась морщина, которой никогда прежде не было. Когда он провел Лотти в маленькую гостиную и повернулся, чтобы зажечь свет, она заметила большие темно-лиловые синяки на его запястьях, словно какие-то невероятно сильные пальцы пытались сломать его кости.
– Я переживала из-за тебя, – откровенно сказала Лотти. – Ты застрял тут словно медведь зимой в берлоге, и мы не виделись с тех пор, как ты вернулся из Олимшш. Мне показалось, что у тебя что-то случилось.
Эти простые слова настолько тронули Стемпла, что он даже лишился своего обычного сарказма.
– Я… благодарен тебе, Лотти. Но все в порядке. Время от времени у человека возникает желание побыть в одиночестве.
Она не поверила в эту явную ложь.
– Ты что, болен?
Стемпл покачал головой:
– Нет. Нет, у меня… личные проблемы.
При неярком свете лампы, отбрасывавшей огромные тени на стены и потолок, Лотти заметила, что до ее прихода Стемпл читал. «Нельзя сказать, что он читал что-то определенное», – подумала Лотти, обратив внимание на книги, разбросанные по всему письменному столу вперемешку со счетами и финансовыми отчетами по лесопилке. Книги были навалены по всему дому.
Стемпл явно что-то искал, просматривая каждую страницу этих томов.
– Я не хочу совать нос в твои дела, – тихо проговорила она, – но если я могу чем-нибудь помочь, если хоть кто-то из нас может что-то сделать, ты скажешь мне?
Стемпл колебался: ему не хотелось делиться своей тайной, и в то же время он крайне нуждался в помощи. Ему пришло в голову, что Лотти действительно могла бы быть полезной, поскольку она, без сомнения, навидалась всякого в своей трудной жизни: занималась незаконной акушерской деятельностью, оказывала первую помощь рыбакам и лодочникам. Было время, когда Стемпл посматривал на Лотти сверху вниз, как на обычную хозяйку питейного заведения, но жизнь на границе заставила его изменить свои взгляды. Он знал, что у этой симпатичной умной женщины, способной выругать на чем свет стоит британского сержанта морской пехоты, доброе и нежное сердце. Его уже ничем невозможно испугать, а он отчаянно нуждается в мудром совете.
– Даже не знаю, сможешь ли ты чем-нибудь помочь, – проговорил Стемпл со вздохом, – и какая помощь мне вообще нужна. Иди сюда, Лотти.
Он взял ее за локоть и подвел к маленькой двери в крошечную спальню.
Там было почти темно – лампа едва горела. На кровати кто-то лежал под одеялами. Лицо спящего на фоне белых подушек и бинтов казалось каким-то грязно-серым. Забинтованные руки лежали поверх одеяла. Книг тут было еще больше. Тут же валялись разные предметы ухода за больным: обрезки бинтов, испачканные повязки, ножницы. Пахло больницей, травами и мазями. Лотти быстро подняла глаза на Эрона. Его лицо с крупными чертами осветил отблеск камина, горящего в другом конце комнаты.
– Кто это?
Эрон покачал головой:
– Я не знаю. Я нашел его в лесу, когда возвращался из Олимпии семь дней назад.
Лотти зашуршала тяжелыми юбками, сделав шаг в сторону кровати.
– Ни почему ты не…
Стемпл протянул руку к лампе.
– Вот почему.
Он увидел, как женщина затаила дыхание от ужаса.
Когда лампа ярко вспыхнула, Лотти разглядела черты лица этого существа и увидела, какого цвета была кровь, запачкавшая снятые повязки.
Женщина прошептала:
– Господи, нигде на земле…
– Да, Лотти, – спокойно» сказал Стемпл, – в этом-то и вся проблема.
Стемпл прислонился плечом к дверному косяку, сверкнув золотой цепочкой часов, затем огонь лампы потускнел, и его силуэт превратился в большую темную тень. Позади дождь барабанил по стеклу занавешенного окна.
Лотти неуверенно протянула руку, чтобы нащупать пульс лежащего, и тут же в страхе отдернула ее.
– Он был еще горячее, – сказал Стемпл, стоя у нее за спиной, – но температура ни разу не опускалась с тех пор, как прошел первоначальный шок. Похоже, сейчас он спокойно спит, так что, это его нормальная температура. Если его кровь не такая, как наша, то и все остальное должно отличаться, не правда ли? Ну, теперь ты сама видишь, почему я не мог послать за врачом даже если бы он жил не в Сан-Франциско, а ближе.
– Конечно, ты не мог.
Лотти приходилось видеть, как людей линчевали только за то, что их кожа была другого цвета, так что о другом цвете крови нечего и говорить.
– Он что-нибудь говорил?
– Нет, – Стемпл переминался с ноги на ногу. – Я просидел возле его постели уже семь ночей подряд. Иногда он бредил, что-то воображая, наверное, вспоминал, почему оказался здесь, – Эрон поднял свою руку со шрамами. – Он ужасно сильный. Не знаю, о чем он там мечтает, но мне не хотелось бы попасться ему в лапы. Эти раны на его лице и теле не случайны, Лотти, ему их нанесли умышленно. Странно, но во время своих сновидений он не произнес ни единого словам даже не издал ни одного звука.
Эрон подошел к кровати и опустился на колени возле Лотти. Затем он снова заговорил:
– Когда я нашел его в лесу, все листья папоротника вокруг того места были покрыты росой, росой, на которую не ступала ничья нога. А на его одежде не было ни единой капли, кроме того места, где он намочил ее, когда шевелился. Но нигде никаких следов, никакой колеи.
– Но откуда, откуда же он появился?
– Пока что меня волнует не это, Лотти, не откуда, а зачем он здесь.
Она быстро искоса взглянула на Эрона.
– Зачем?
– Да, с какой целью он появился здесь, Лотти?
Эрон указал рукой на странно неподвижное костлявое лицо, обрамленное прямыми черными волосами.
– Кто он и откуда взялся, неизвестно, но на Земле он появился не случайно. Явно не случайно.
– На Земле? – повторила Лотта. – Ты думаешь, что он неземное существо?
Стемпл пожал плечами:
– Я не знаю, что и думать. Но я уверен в том, что люди уже побывали в самых отдаленных уголках планеты, и какие бы странные племена им ни встречались, это все-таки были разумные человеческие существа. И у всех у них, начиная с жителей жаркой Африки и Китая и кончая саамами, кровь красного цвета. Земля – такая же планета, как Марс или Венера. Разве не может быть, что те, другие миры, заселены точно так же, как и Земля?
Лотти хранила молчание, разглядывая лицо лежащего, впервые подумав о нем как о разумном существе, а не о странном чудовище. Пожалуй, можно было сказать, что незнакомец находился во цвете лет: высокого роста, худощавый и темнолицый. Эти гибкие чувствительные пальцы явно не занимались никаким тяжелым ручным трудом. И ему наверняка никогда не приходилось получать по носу. «Он не умеет драться», – подумала Лотти. Она снова повернулась к Эрону, поскольку в ее голове звучал один и тот же вопрос.
– Да, вполне может быть, – медленно произнесла она. – Но как же он смог сюда попасть? Что ему здесь могло понадобиться?
– Это нужно попытаться выяснить, когда он проснется. Меня мучает один вопрос: как насчет других? Других, таких же, как и он: здоровых, не раненых, разгуливающих среди нас. Его волосы такой длины, что если бы он зачесал их вперед, прикрыв кончики своих ушей, то никто ничего не заметил бы. Сколько же их уже бродит среди нас, выдавая себя за людей?
Женщину охватила дрожь, хотя в комнате было тепло.
Стемпл вскочил на ноги и тихо подкрался к окну. За залитым дождем стеклом была кромешная тьма.
– Я даже не знаю, правильно ли я поступаю, спасая его. Если он прилетел оттуда – с Марса или Венеры, – то это представитель совсем другого мира, поскольку в книгах пишут, что каждая звезда – это солнце.
Тогда попасть сюда ему, конечно, было нелегко. И без веской причины никто не стал бы отправляться в такое путешествие, Лотти. То, что раны ему нанесли умышленно, кое-что говорит нам о тех, кто это сделал. Что, если они прибыли сюда с дурными намерениями по отношению к нам, по отношению к нашей планете?
Эрой снова повернулся спиной к Лотти.
– Я даже не знаю, человеческое это существо или нет, и кого вообще можно назвать человеческим существом.
Лотти облокотилась об одеяло на краю кровати рядом с неподвижным телом пришельца. «Семь ночей подряд, – подумала она. – Эрон просидел семь ночей возле этого измученного немого существа совсем один, и с такими же мыслями в голове».
– Что значит человеческое существо, Эрон?
– Я хочу, чтобы ты сама ответила мне на этот вопрос. Мне приходилось встречать здоровых и богатых джентльменов, которые обращались со своими рабами так, как будто это вовсе не люди. Я хотел узнать, – он махнул в сторону кучи книг, наваленных в кресле в на маленьком столике, – чем отличается человек от зверя. С виду он похож на нас с тобой, Лотти, но внутри у него может оказаться такая же душа, как у леопарда.
Эрон снова подошел к женщине и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Корсет из китового уса заскрипел, едва Лотти пошевелилась. Они остановилась у двери гостиной, и Лотти оглянулась на неподвижное лицо спящего. В ее сердце боролись два чувства жалость к несчастному страдальцу и страх перед неизвестным и непонятным.
– И все же ты спас ему жизнь, Эрон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
И все же Стемпл знал, что он не из тех, кто смог бы сделать этот выстрел. Были времена, когда ему приходилось лишать крова вдов и сирот, однако всегда существовала черта, за которую он не мог перейти. Поэтому оставалось только везти его в домик на Игл Хед Пойнт. Дом принадлежал Стемплу. Фактически он прожил там две зимы до того, как переехал в собственный городской дом на Шестьдесят Второй улице. Стемпл и сейчас иногда останавливался там, поскольку дом был всего в получасе ходьбы от города. Отсюда можно добраться к дому по окружной дороге. Никто не увидит его находку, если только он не столкнется с людьми братьев Болт, когда будет проезжать возле подножия горы Брайдл Вейл. «И когда я привезу его туда, – подумал Стемпл, вытирая липкий пот с бровей носовым платком, который был не чище его рукавов, – у меня будет достаточно времени, чтобы решить, что с ним делать дальше». Больше Стемпл не позволял себе задумываться ни о чем – он был человеком, хорошо знающим свои скромные возможности.
* * *
Шел дождь.
В Сиэтле вечно идет дождь. Лотти Хэтфилд, утомленная длинной дорогой из города, слушала, как серебристые капли стучат по листьям и стекают с сосновых иголок. Лотти подумала о том, что с тех пор, как она восемь лет назад приехала в этот, тогда еще только начинавший строиться, город, она видела так мало солнечных дней, что если сложить их вместе, то получится не больше года.
Конечно, это хорошо для деревьев и для ее торговли – Лотти продавала спиртное замерзшим промокшим мужчинам, которые целыми днями валили лес под дождем. К ночи в салуне соберется много народу. Но сначала нужно заняться кое-чем еще, если только старый скряга не будет возражать.
Она надеялась на то, что у старого Эрона нет никаких неприятностей. в сероватом свете гаснущего дня струи дождя барабанили по стволам деревьев, словно работала дробильная машина. Во все стороны разлетались брызги. Даже капюшон клеенчатого плаща не спасал: светлая кудрявая челка Лотти промокла и с выбившихся локонов вода стекала на глаза. Устало пыхтя и отдуваясь, скрипя корсетом, Лотти тащилась в своих тяжелых от воды юбках, проклиная Эрона Стемпла за то, что он устроил свое убежище так далеко от города и за все, что только приходило ей в голову.
Целую неделю ее не покидало ощущение того, что происходит что-то неладное. Эрон никогда не имел склонности к отшельничеству. Его нельзя было назвать любителем повеселиться, но салун он посещал каждый вечер, чтобы обменяться сплетнями и узнать новости, которые привез капитан Клэнси из плавания. Один из парней, работавших у Стемпла на лесопилке, сказал вчера вечером, что «старик» вроде бы болен.
«Нет, он не болен», – подумала Лотги, увидев в окнах теплый желтый свет, манивший к себе из-за деревьев. Ведь вчера она видела, как Стемпл возвращался с лесопилки. Он шел раньше, чем обычно, и Лотти обратила внимание на его изможденный вид. Хотя Стемпл был скупым на слова и замкнутым человеком, она сразу поняла по его виду, что случилась какая-то неприятность. Лотти разливала выпивку уже двадцать пять лет и за это время многое повидала.
Стемпл открыл дверь, как только услышал стук, в на мгновение застыл на месте. Падающий из-за его спины луч света тронул золотистые края рукавов белой рубашки Стемпла.
– Лотти – удивленно вымолвил он. Может быть Стемпл думал, что никто не заметит, как странно он стал вести себя, а, возможно, просто считал, что никому нет дела до него.
– Эрон! – отозвалась она, стягивая с головы капюшон.
Немного поколебавшись, он шагнул в сторону, чтобы дать ей пройти в дом, затем взял плащ Лотта и повесил его в пристроенной к дому кухне.
– Что заставило тебя пойти в такую даль? «Эрой плохо выглядит», решила Лотти. На его мрачном лице застыло тревожное выражение, а между низко нависшими черными бровями появилась морщина, которой никогда прежде не было. Когда он провел Лотти в маленькую гостиную и повернулся, чтобы зажечь свет, она заметила большие темно-лиловые синяки на его запястьях, словно какие-то невероятно сильные пальцы пытались сломать его кости.
– Я переживала из-за тебя, – откровенно сказала Лотти. – Ты застрял тут словно медведь зимой в берлоге, и мы не виделись с тех пор, как ты вернулся из Олимшш. Мне показалось, что у тебя что-то случилось.
Эти простые слова настолько тронули Стемпла, что он даже лишился своего обычного сарказма.
– Я… благодарен тебе, Лотти. Но все в порядке. Время от времени у человека возникает желание побыть в одиночестве.
Она не поверила в эту явную ложь.
– Ты что, болен?
Стемпл покачал головой:
– Нет. Нет, у меня… личные проблемы.
При неярком свете лампы, отбрасывавшей огромные тени на стены и потолок, Лотти заметила, что до ее прихода Стемпл читал. «Нельзя сказать, что он читал что-то определенное», – подумала Лотти, обратив внимание на книги, разбросанные по всему письменному столу вперемешку со счетами и финансовыми отчетами по лесопилке. Книги были навалены по всему дому.
Стемпл явно что-то искал, просматривая каждую страницу этих томов.
– Я не хочу совать нос в твои дела, – тихо проговорила она, – но если я могу чем-нибудь помочь, если хоть кто-то из нас может что-то сделать, ты скажешь мне?
Стемпл колебался: ему не хотелось делиться своей тайной, и в то же время он крайне нуждался в помощи. Ему пришло в голову, что Лотти действительно могла бы быть полезной, поскольку она, без сомнения, навидалась всякого в своей трудной жизни: занималась незаконной акушерской деятельностью, оказывала первую помощь рыбакам и лодочникам. Было время, когда Стемпл посматривал на Лотти сверху вниз, как на обычную хозяйку питейного заведения, но жизнь на границе заставила его изменить свои взгляды. Он знал, что у этой симпатичной умной женщины, способной выругать на чем свет стоит британского сержанта морской пехоты, доброе и нежное сердце. Его уже ничем невозможно испугать, а он отчаянно нуждается в мудром совете.
– Даже не знаю, сможешь ли ты чем-нибудь помочь, – проговорил Стемпл со вздохом, – и какая помощь мне вообще нужна. Иди сюда, Лотти.
Он взял ее за локоть и подвел к маленькой двери в крошечную спальню.
Там было почти темно – лампа едва горела. На кровати кто-то лежал под одеялами. Лицо спящего на фоне белых подушек и бинтов казалось каким-то грязно-серым. Забинтованные руки лежали поверх одеяла. Книг тут было еще больше. Тут же валялись разные предметы ухода за больным: обрезки бинтов, испачканные повязки, ножницы. Пахло больницей, травами и мазями. Лотти быстро подняла глаза на Эрона. Его лицо с крупными чертами осветил отблеск камина, горящего в другом конце комнаты.
– Кто это?
Эрон покачал головой:
– Я не знаю. Я нашел его в лесу, когда возвращался из Олимпии семь дней назад.
Лотти зашуршала тяжелыми юбками, сделав шаг в сторону кровати.
– Ни почему ты не…
Стемпл протянул руку к лампе.
– Вот почему.
Он увидел, как женщина затаила дыхание от ужаса.
Когда лампа ярко вспыхнула, Лотти разглядела черты лица этого существа и увидела, какого цвета была кровь, запачкавшая снятые повязки.
Женщина прошептала:
– Господи, нигде на земле…
– Да, Лотти, – спокойно» сказал Стемпл, – в этом-то и вся проблема.
Стемпл прислонился плечом к дверному косяку, сверкнув золотой цепочкой часов, затем огонь лампы потускнел, и его силуэт превратился в большую темную тень. Позади дождь барабанил по стеклу занавешенного окна.
Лотти неуверенно протянула руку, чтобы нащупать пульс лежащего, и тут же в страхе отдернула ее.
– Он был еще горячее, – сказал Стемпл, стоя у нее за спиной, – но температура ни разу не опускалась с тех пор, как прошел первоначальный шок. Похоже, сейчас он спокойно спит, так что, это его нормальная температура. Если его кровь не такая, как наша, то и все остальное должно отличаться, не правда ли? Ну, теперь ты сама видишь, почему я не мог послать за врачом даже если бы он жил не в Сан-Франциско, а ближе.
– Конечно, ты не мог.
Лотти приходилось видеть, как людей линчевали только за то, что их кожа была другого цвета, так что о другом цвете крови нечего и говорить.
– Он что-нибудь говорил?
– Нет, – Стемпл переминался с ноги на ногу. – Я просидел возле его постели уже семь ночей подряд. Иногда он бредил, что-то воображая, наверное, вспоминал, почему оказался здесь, – Эрон поднял свою руку со шрамами. – Он ужасно сильный. Не знаю, о чем он там мечтает, но мне не хотелось бы попасться ему в лапы. Эти раны на его лице и теле не случайны, Лотти, ему их нанесли умышленно. Странно, но во время своих сновидений он не произнес ни единого словам даже не издал ни одного звука.
Эрон подошел к кровати и опустился на колени возле Лотти. Затем он снова заговорил:
– Когда я нашел его в лесу, все листья папоротника вокруг того места были покрыты росой, росой, на которую не ступала ничья нога. А на его одежде не было ни единой капли, кроме того места, где он намочил ее, когда шевелился. Но нигде никаких следов, никакой колеи.
– Но откуда, откуда же он появился?
– Пока что меня волнует не это, Лотти, не откуда, а зачем он здесь.
Она быстро искоса взглянула на Эрона.
– Зачем?
– Да, с какой целью он появился здесь, Лотти?
Эрон указал рукой на странно неподвижное костлявое лицо, обрамленное прямыми черными волосами.
– Кто он и откуда взялся, неизвестно, но на Земле он появился не случайно. Явно не случайно.
– На Земле? – повторила Лотта. – Ты думаешь, что он неземное существо?
Стемпл пожал плечами:
– Я не знаю, что и думать. Но я уверен в том, что люди уже побывали в самых отдаленных уголках планеты, и какие бы странные племена им ни встречались, это все-таки были разумные человеческие существа. И у всех у них, начиная с жителей жаркой Африки и Китая и кончая саамами, кровь красного цвета. Земля – такая же планета, как Марс или Венера. Разве не может быть, что те, другие миры, заселены точно так же, как и Земля?
Лотти хранила молчание, разглядывая лицо лежащего, впервые подумав о нем как о разумном существе, а не о странном чудовище. Пожалуй, можно было сказать, что незнакомец находился во цвете лет: высокого роста, худощавый и темнолицый. Эти гибкие чувствительные пальцы явно не занимались никаким тяжелым ручным трудом. И ему наверняка никогда не приходилось получать по носу. «Он не умеет драться», – подумала Лотти. Она снова повернулась к Эрону, поскольку в ее голове звучал один и тот же вопрос.
– Да, вполне может быть, – медленно произнесла она. – Но как же он смог сюда попасть? Что ему здесь могло понадобиться?
– Это нужно попытаться выяснить, когда он проснется. Меня мучает один вопрос: как насчет других? Других, таких же, как и он: здоровых, не раненых, разгуливающих среди нас. Его волосы такой длины, что если бы он зачесал их вперед, прикрыв кончики своих ушей, то никто ничего не заметил бы. Сколько же их уже бродит среди нас, выдавая себя за людей?
Женщину охватила дрожь, хотя в комнате было тепло.
Стемпл вскочил на ноги и тихо подкрался к окну. За залитым дождем стеклом была кромешная тьма.
– Я даже не знаю, правильно ли я поступаю, спасая его. Если он прилетел оттуда – с Марса или Венеры, – то это представитель совсем другого мира, поскольку в книгах пишут, что каждая звезда – это солнце.
Тогда попасть сюда ему, конечно, было нелегко. И без веской причины никто не стал бы отправляться в такое путешествие, Лотти. То, что раны ему нанесли умышленно, кое-что говорит нам о тех, кто это сделал. Что, если они прибыли сюда с дурными намерениями по отношению к нам, по отношению к нашей планете?
Эрой снова повернулся спиной к Лотти.
– Я даже не знаю, человеческое это существо или нет, и кого вообще можно назвать человеческим существом.
Лотти облокотилась об одеяло на краю кровати рядом с неподвижным телом пришельца. «Семь ночей подряд, – подумала она. – Эрон просидел семь ночей возле этого измученного немого существа совсем один, и с такими же мыслями в голове».
– Что значит человеческое существо, Эрон?
– Я хочу, чтобы ты сама ответила мне на этот вопрос. Мне приходилось встречать здоровых и богатых джентльменов, которые обращались со своими рабами так, как будто это вовсе не люди. Я хотел узнать, – он махнул в сторону кучи книг, наваленных в кресле в на маленьком столике, – чем отличается человек от зверя. С виду он похож на нас с тобой, Лотти, но внутри у него может оказаться такая же душа, как у леопарда.
Эрон снова подошел к женщине и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Корсет из китового уса заскрипел, едва Лотти пошевелилась. Они остановилась у двери гостиной, и Лотти оглянулась на неподвижное лицо спящего. В ее сердце боролись два чувства жалость к несчастному страдальцу и страх перед неизвестным и непонятным.
– И все же ты спас ему жизнь, Эрон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31