Видение мне сказало: один из них - твоя судьба, твой суженый… Люк разжал сцепленные вокруг него руки девушки.
- Я не верю в судьбу. Мы сами прокладываем свой жизненный путь. Знаешь, я хотел тебе кое-что сказать, но не говорил, потому что не хотел тебя ранить: похоже, мы плохо понимаем друг друга. Думаю, нам нужно просто успокоиться.
- Ты хочешь сказать, что МНЕ нужно успокоиться,- прошептала Тенениэл.У нас выбирают мужей быстро, порой в мгновение ока. Когда я увидела тебя, то сразу поняла, что хочу тебя. И с тех пор ничего не изменилось. Но ты ведешь себя так, будто любовь должна прийти путем долгих опытов.
- Я не уверен, что она приходит с опытом, - ответил Люк. - Это верно, иногда она вырастает, но чаще скоропостижно умирает.
- И что? Если наша любовь скоропостижно умрет, что мы потеряем?
- Любовь для нас - это нечто большее, чем просто влечение,- ответил Люк.- Наверное, два человека не могут ее узнать по-настоящему, пока не поживут вместе, пока у них не будет общего опыта. У меня есть долг… Я должен закончить джедайское обучение и покинуть твою планету… Вероятно, мы с тобой больше не увидимся.
В тени под деревьями сонно заворочался Хэн, поднял руку и громко вскрикнул:
- Нет! Нет! - затем натянул на голову шкуру и повернулся на другой бок.
Раньше Джедай не слышал, чтобы Хэн разговаривал во сне. Люк почувствовал колебание Силы, словно кто-то невидимый прятался в кронах деревьев. Ему почудилось, будто ночная птица пронеслась над ним, едва не задев крылом. Джедай обернулся. Что-то плотно окутало ему голову, словно набросили темный капюшон. По спине пробежал холодок.
Люк махнул рукой, призывая к молчанию девушку.
Он замер, стараясь контролировать все свои чувства. Странное ощущение стихло.
Зато Тенениэл взвизгнула, точно ее окатили водой. Она прикрыла глаза руками, затем взглянула в ночное небо и яростно расхохоталась:
- Не выйдет, Гетцерион! Ты никогда не узнаешь от меня ничего ценного!
Сиплый голос наполнил лес, будто исходил отовсюду и ниоткуда.
- Я узнала то, что мне нужно! Хэн Соло жив и надеется починить корабль! Как я рада, что вам удалось спасти генераторы!
Люк напрягся, стараясь коснуться сознания Гетцерион, и на мгновение увидел образ имперского шагохода.
- Седлаем ранкоров,- сказал Джедай.- Гетцерион возглавила свое войско. На рассвете может стрястись непоправимое.
Глава 22
Путники поспешили забраться на ранкоров для последнего перехода. За ночь произошло нечто неуловимое, и теперь Тенениэл ехала с Изольдером, Лея с Хэном, а Люк с Арту. Он понял, что ночной разговор немного отрезвил Тенениэл. Она отступилась от него и в известной степени почувствовала себя свободнее.
Ранкоры проламывались через джунгли, рискуя свернуть себе шею. Их ужасные кольчуги гремели и стучали в ночной тишине. Джунгли словно вымерли. Рептилии не прыгали по ветвям, не квакали при приближении путников. Птицы не вспархивали из своих гнезд.
Ранкоры бежали уже второй час. Вот они поднялись на цепь холмов и остановились, тяжело дыша, глядя в чашу долины, от которой до Поющих Гор оставалось пять километров. Небо над головой было тускло-красным. Ночные Сестры развели огонь в джунглях на склонах окружающих гор, и теперь горы напоминали чашу из светящегося янтаря. Люк отчетливо услышал в голове голос Огвинн: "Спешите, спешите, скорее!" - и крикнул в ответ:
- Мы подходим!
Он погнал ранкора быстрей, так что сзади поднялась пыль, когда лапы чудовищ вспороли лесную почву.
Люк почувствовал, как на них со всех сторон устремилась Тьма. Воздух донес до путников запах гари. По медно-красному небу летели дым и копоть. Люк пожалел, что повел караван по большому полукругу, и теперь они подошли к горам с севера. Ужас подталкивал его, но нельзя было вести всех по более уязвимой для атаки южной стороне, где могли собраться Ночные Сестры.
Ранкоры обогнули скалистые северные склоны гор, и Люк ощутил совсем рядом присутствие Ночных Сестер. Он поднял руку, молчаливо приказав ранкорам остановиться, и взглянул на покрытые дымом широкие скалы. От них отражался свет костров, он не проникал только в самые глубокие трещины.
Люк внимательно осмотрел склон. Не удастся подняться, не подвергая себя опасности.
Сверху угрожающе навис бурый дым, словно покрыв весь мир, но все вокруг было совершенно неподвижно. Каким-то образом Ночные Сестры управляли дымом, орудуя Силой, как молотом. Воздух казался напитанным статическим электричеством.
Люк сказал:
- Арту, пошарь своим сенсором и скажи, если засечешь работу какой-нибудь электроники.
Арту поднял тарелку антенны и начал ей вращать. - Мастер Люк, - вмешался Трипио, - воздух сильно заряжен, ионизация расстраивает работу цепей. Сомневаюсь, что Арту что-нибудь сможет засечь. Эта погода не для дройдов.
- Это вообще не погода, - сказал Люк, принюхиваясь.
Облака были не полными дождя грозовыми тучами и не белыми волнистыми облаками, предвещающими летний дождик. Это были густые тучи, темные от пыли и копоти, а не от воды. Они вдруг закружились, словно чья-то рука взмахнула над гигантским кухонным очагом. Небосвод заполнило лицо Гетцерион, лицо из красного дыма, ее брови хмурились, глаза подрагивали. Потом лицо рассеялось, но у Люка осталось жуткое чувство, что Гетцерион по-прежнему там, наверху, из-за облаков наблюдает за ними. Ранкоры зарычали и отшатнулись от скалы.
- Не бойтесь,- успокоила всех Тенениэл,- Гетцерион просто хочет напугать вас.
- Да,- пробормотал Хэн,- и ей это удалось.
Арту неуверенно вращал антенной и наконец затрясся, указывая на юго-восток. Он загудел и выдал серию щелчков и гудков.
- Арту различил имперские шагоходы в том направлении,- перевел Трипио.
Люк посмотрел на юго-восток, затем перевел взгляд на Поющие Горы. Некоторые горные складки были столь глубоки, что человеческий глаз не разглядел бы ранкоров. Но сенсоры имперских шагоходов моментально бы засекли караван. Он должен убрать шагоходы, чтобы остальные могли взобраться на скалы. А времени на это почти не осталось.
Джедай соскочил на землю и потрепал по ноге ранкора. Зверь перегрелся. Люк чувствовал его усталость. Он пропустил через себя Силу, охладив животных и утолив их жажду, после чего промолвил:
- Тошь, пусть лучшие скалолазы доставят моих друзей в крепость. Я останусь с двумя из вас прикрыть их отход. Мы присоединимся к остальным, как только сможем.
Тошь проревела своим детям приказ. Два ранкора вынули из ее тюка генераторы. Сама ранкориха с дочерью отвязали от спины груз, готовясь к бою.
- Хэн, - сказал Люк, глядя на спутников, - доставь Лею и дройдов на "Сокол" и начинайте ремонт.- Для большей убедительности он поднял руки, и Арту переплыл со спины Тоши и оказался между Соло и принцессой.- Здесь, внизу, вам нечего делать. Тенениэл, им может понадобиться помощь твоих чар.
- Что ты говоришь? - запротестовал Хэн. - Я останусь с тобой. Я кое-что соображаю, и у меня есть бластер.
- От тебя с твоим бластером на этот раз мало пользы,- сказал Люк.
- Ну и ну,- обиженно пробормотал Хэн. В облаках загремел гром, отразившись от горных склонов. Багровая молния ударила в скалы, взорвавшись, как бластерный заряд, и оставив в воздухе сверкающий след.
- Ты что, не понимаешь? - воскликнула Лея.- Ночные Сестры пришли за "Соколом", потому что знают: это верный способ вырваться с планеты. Лучшее, что мы можем сделать,- это как можно скорее удрать! Чтобы здесь не осталось предмета ссоры.
- Знаю! - проговорил Хэн.- Ладно, согласен.
Чубакка и Трипио слезли с огромной ранкорихи и примостились за Изольдером и Тенениэл. Четверо могли легко расположиться на ранкорьей голове. Люк боялся перегрузить животных не столько всадниками, сколько генераторами и охладителем. Ранкорам придется лезть на гору с тюками.
- Справитесь? - спросил он огромных зверей, и два самца утвердительно заворчали.
Люк увидел, как Леино лицо осветилось вспышкой молнии, и ощутил тревогу принцессы.
- Не бойся,- успокоил он ее.- Мы справимся…
- Я не об этом беспокоюсь,- сказала Лея.- Ты береги себя. Не надо героизма. Там злые люди. Даже я это чувствую.
Тишина повисла между ними, и Люк не знал, что ответить. Если был день, требующий героизма, то этот день наступил.
- Постараюсь быть осторожным, - проговорил Джедай.
Люк подтолкнул ранкора вперед. Тошь пробежала метров сто по пологому склону, затем остановилась, выпрямилась, втянула ноздрями воздух. Впереди чернела сплошная масса кустарника. Тошь тихонько заворчала. Она просила Джедая слезть, чтобы ей было легче сражаться. Ранкор наклонился, и Люк соскочил на землю.
Он прощупал темноту впереди, но ничего не увидел, ничего не почуял, даже пустив в ход Силу. Однако ранкоры крадучись окружали кустарник. Люк бесшумно последовал за ними, скрадывая шаги Силой.
Они подошли к тропе, ведущей в глубь кустов. На тропе виднелись металлические лапы. Джедай посмотрел в кусты. Здесь было светлее, листвы наверху меньше, и Люк увидел сам шагоход. Голос из кабины крикнул:
- Смотри! Я их вижу! Они лезут на гору!
Люк оглянулся. По почти вертикальной скале карабкался караван. Люк с трудом различил силуэты людей и дройдов.
Бластерная пушка дернулась, и все озарилось ослепительной вспышкой. Люк догадался: за кустарник он принял камуфляжную сеть, скрывавшую артиллерийскую позицию. Там притаились дюжина гвардейцев, четыре шагохода и Ночная Сестра. Подобных постов должны были быть десятки. Люк надеялся, что уничтожение именно этого поста позволит каравану взобраться на гору.
Тошь и ее дочь с алебардами наперевес бросились к врагу, воспользовавшись громом канонады. Люк увидел, как оба ранкора на горной стене чудесным образом вдруг взмыли вверх и скрылись за гребнем горы. Наверное, они схватились за сброшенные сверху канаты. Он перевел дыхание.
Тошь первая добралась до имперцев, разом смяла два шагохода и сбила их с позиции. Испуганные внезапной атакой гвардейцы палили в нее из бластерных ружей, Тошь ревела от боли, но заряды отскакивали от ее толстой шкуры. Люк быстро уложил трех имперцев. Дочь Тоши, взмахнув своим грозным оружием, разрубила третий шагоход пополам.
Четвертая машина, неистово кружась, в упор била из сдвоенной бластерной пушки по молодой ранкорихе. Брызнула сукровица, правая лапа отлетела до плеча, из темного переплетения мышц показались осколки желтой кости. Ранкориха в шоке уставилась на свою рану, схватила здоровой лапой камуфляжную сеть и набросила на шагоход, после чего, рухнув на землю, испустила дух. Тяжелая сеть своим весом прижала машину к земле. Тошь одной лапой схватила выскочившего из кабины гвардейца, другим кулаком разбила пушки шагохода.
Из обломков вырвалось пламя, силовая установка шагохода расплавилась, однако Тошь колотила и колотила его кулаком, взламывая корпус. Внутри уже никого не осталось в живых, но Тошь с ревом рвала металл, стараясь вытащить труп стрелка.
Люк услышал пение ведьмы. Напуганная, она припала к земле, отползая в сторону от побоища. Джедай выхватил Огненный Меч.
- Эй, ты! - крикнул он.
Ночная Сестра обернулась, ее капюшон откинулся. Она была молода, совсем ребенок, не старше шестнадцати. Люк не мог поверить в силу ее злобы, он почувствовал только ее страх.
Он поднял свободную от оружия руку, призывая прекратить заклинание. Девушка замерла.
- Не заставляй меня убить тебя! - схватив ведьму за горло, сказал Джедай. - Обещай, что навсегда покинешь Гетцерион и ее племя!
Ночная Сестра тупо кивнула, и Люк отпустил девушку, ощутив ее животный ужас.
Та упала на землю, злобно глядя на Люка. Ее изумило собственное бессилие. Одним резким движением она сотворила чары и выбила из руки Джедая Огненный Меч.
Тотчас Люк выхватил бластер. Ведьма выкрикнула проклятие, пытаясь ладонью отбить выстрел, но была слишком молода и слаба. Бластерная вспышка опалила ей руку до черноты. Взглянув на рану, ведьма страшно завыла.
Огненный Меч взлетел с земли, целясь Люку в голову, но тот пропустил через себя Силу, отклонил клинок, прежде чем оружие достигло его лица, и схватил Меч за рукоять.
- Прошу тебя! - крикнул Джедай, но девушка уже затянула новое заклинание. Внезапно у нее за спиной выросла Тошь и обрушила на Ночную Сестру страшный удар. Раздался звук раздавленной плоти, треск ломающихся костей.
Люк стоял, потрясенный, не понимая самоубийственного поведения своей противницы. Он не желал верить, что столь юное существо может так отдаться Темной Стороне Силы.
Тошь схватила Джедая лапой поперек туловища, кинула себе на спину и бросилась через джунгли.
На ее шкуре у костяного воротника вдоль спины виднелись глубокие раны. Тошь ревела от боли, но это была боль не от ран. Это была боль матери, потерявшей дочь. Пронесшись сквозь джунгли, ранкориха выбежала к скале, по которой недавно двигался караван, и в темноте полезла наверх, к тучам дыма, освещаемым отблесками огня.
Пламя окружало горы, гремели раскаты грома. Когда Тошь добралась до перевала, караван уже спустился в долину и стоял у крепостных ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41