Тебе же – ни слова, до сегодняшнего дня. Как ты думаешь, почему?
– Почему?
– Потому, что он боится сказать тебе что-нибудь неприятное. Наш Гордон любезен со всеми, но при тебе его любезность иссякает. Опять непонятно?
– Теперь понятно.
В три часа Молли заметила, что Рената внимательно рассматривает себя в зеркале пудреницы. Молли промолчала, только улыбнулась.
Без десяти четыре Рената вышла в женский туалет. Когда она вернулась, ее прическа была более аккуратной, на губах лежал свежий слой помады.
– Первый шаг придется сделать тебе, – сказала Молли.
– А почему мне?
– Утром ты проявила холодность, значит, ты должна сломать лед.
– Какой лед?
– Между тобой и Гордоном. Я тебя предупредила, но ты не слушаешь. Если он тебе нравится, сделай первый шаг.
– Не понимаю, о чем это ты. Молли только фыркнула.
Когда Гордон принес отчет о работе, Рената улыбнулась ему, но он не поднимал глаз.
– Гордон, – сказала Рената.
Он поднял глаза, но только до ее подбородка.
– Гордон, – повторила она.
Ее взгляд был мягким и зовущим.
– Извините меня, сегодня утром я был груб с вами, – сказал он.
– Груб? Нет, это я должна извиниться. Я поступила неправильно. Кстати, ваше замечание о моих глазах. Вы действительно находите, что они у меня... – Нет, я считаю, что у вас глаза красивые, даже прекрасные. То, что я сказал, означает, что...
– Я поняла. Вы хотели сказать мне что-то приятное и пригласить меня на прогулку.
– О нет! Я не хотел...
– Значит, вы не хотели пригласить меня на прогулку? – спросила Рената и надула губы.
– Да, я хочу пригласить вас!
– Ну и что?
– Но... у меня нет машины... У меня всего лишь мотоцикл.
– Марки "Нортон"?
– Да. Вы разбираетесь в мотоциклах?
– Не очень. У вас есть запасной шлем?
– Есть.
– Значит…
– Что значит?
– Значит, приглашайте меня! Я давно хотела покататься на этих ужасных мотоциклах! Гордон расправил плечи и сказал:
– О'кей. Не хотите ли прокатиться? Рената задумчиво поднесла к нижней губе свой пальчик с овальным ноготком.
– Сейчас подумаю... – она посмотрела на потолок. – О'кей Когда?
– Сегодня. Я заеду за вами около семи часов.
– В семь тридцать.
"Мисс Нортон" доставила Гордона домой за неполные четыре минуты.
Глава 8
Артур Борегар Браунли сел поглубже в кресло и застегнул привязной ремень. Еще четыре-пять минут – и посадка. Смахнув с колен крошки от рогалика, он посмотрел на часы.
Его жена, Лия, пожалуй, уже проснулась. Сейчас она сползла с кровати и тянется за своими таблетками. Может быть, сегодня все и произойдет!
Лия и таблетки, Лия и спиртное. Жена медленно убивала себя. Слишком медленно. Жизнь была в тягость и ей самой, и ему. Он не сделает ничего дурного, если ускорит этот процесс.
У нее был пузырек с таблетками для регулирования кровяного давления. Лия страдала от слишком низкого давления. В этом не было ничего страшного, неприятности случались во время месячных. Тогда она падала в обморок, иногда бывали приступы мигрени. Белые таблетки для кровяного давления, желтые таблетки от головной боли. Она всегда чувствовала себя плохо при менструациях. Ей было плохо, и ему было плохо. Боже, как ему было плохо!
Маленькие желтенькие и беленькие таблетки вполне справлялись с кровяным давлением и головной болью, но при одновременном приеме появлялся побочный эффект – острая депрессия. И все это во время менструаций. При обострении она была близка к самоубийству, он тоже. Потом появился врач и прописал ей черно-красные капсулы.
– Для регулирования настроения, – пояснил он. – Для снятия депрессии. Настроение настолько улучшилось, что Лия начала толстеть.
Артуру надо было только подправить естественный баланс, причем сделать это без особых размышлений. Тогда никто не скажет, что он совершил это преднамеренно, не правда ли?
На стереопроигрывателе была пластинка с музыкой Малера.
– Ты совсем перестал разговаривать со мной, – пожаловалась она. – Почему ты молчишь? Поговори со мной!
Он уменьшил громкость и начал рассказывать о новой технологической линии. – Нет, давай поговорим о нас! – настаивала Лия.
– О чем можно говорить? – он пожал плечами и усилил громкость.
Именно тогда она сорвала пластинку с проигрывателя и швырнула ее в камин. Пластинка плавилась и растекалась по поленьям, Лия рыдала. Он налил стакан и придвинул его поближе к вей. Когда стакан опустел, он снова наполнил его. После третьего стакана любимая пластинка превратилась в пепел, а Лия заснула. Тогда он подумал, что все дело в спиртном, что именно спиртное придавало ей храбрости, чтобы нападать на него. Он аккуратно собрал все бутылки в баре и поднялся с ними на второй этаж. Стоя на верхней площадке, он стал кидать бутылки вниз, одну за другой. Джин? Туда его! Виски? Тоже туда!
Бутылки разбивались с грохотом, и он почувствовал некоторое удовлетворение. Может быть, она пойдет по лестнице и шлепнется на эти осколки. Может быть, в одно прекрасное утро он найдет ее в луже собственной крови!
Проходя мимо ее спальни, он через приоткрытую дверь увидел на тумбочке коробку с таблетками. Значит, белые таблетки подводили ее к мысли о самоубийстве, так? А черно-красные капсулы удерживали ее от самоубийства, так?
За несколько мгновений он высыпал содержимое из двух капсул, измельчил несколько белых таблеток и всыпал порошок в пустые капсулы. Через оболочку капсул невозможно было определить цвет содержимого. Когда-нибудь у нее ухудшится настроение, она глотнет одну-две капсулы, и вместо улучшения наступит ухудшение. Он просто подтолкнет ее в другую сторону. Раньше, до появления этих капсул, она частенько жаловалась:
– Еще немного, совсем немного, и я покончу с собой! Тогда ты пожалеешь! Помоги же мне, Артур!
И теперь он готов помочь ей. Может быть, именно сегодня! Будет прекрасно, если все произойдет в его отсутствие.
...Мимо прошла стюардесса. При каждом шаге она наклонялась, чтобы проверить ремни у пассажиров. Браунли наблюдал, как двигались ее бедра под строгой юбкой. Форма явно мешала. Он не любил форму. В представлении многих мужчин стюардессы связаны с разными романтическими историями. Артур так не думал. Как-то он посмотрел порнографический видеофильм "Ноги в воздухе". В главной роли была актриса по прозвищу "Невинность". Этот фильм был частью сериала "Ноги путешествуют по миру", очень интересно. Он считал, что "Невинность" значительно проиграла бы, если бы ее одели в форму стюардессы. "Невинность" была немного похожа на другую порнозвезду, Ванессу Дель Рио, но казалась именно невинной. Когда "Невинность" участвовала в какой-нибудь чудовищной оргии, она всегда делала вид, что занимается этим впервые. Получалось здорово! А Ванесса работала спокойно, она понимала, чем занимается, и ничто не могло удивить ее.
Хорошо бы сделать фильм с ними обеими, чтобы Ванесса совратила и научила "Невинность". Артуру всегда нравились фильмы о лесбиянках. В самой идее лесбийской любви была какая-то чистота. Откровенная похоть проигрывала, становилась нечистой, если к ней примешивались другие мотивы. Например, любовь. Любовь вызывала наибольшее подозрение. Когда женщины делают это друг с другом, имеешь дело с чистой похотью.
Лия вышла за него замуж из-за желания иметь защитника и ради амбиции. "Бархатную" он просто купил. Из всех женщин, с которыми он имел дело – должна же в этом мире быть женщина, которая любила бы секс в его чистейшем виде! "Невинность" и Ванесса – какой был бы фильм!
Но в женщинах в форме не было ничего сексуального. Форма означала авторитет, уверенность, порядок. Форму должны носить настоящие мужчины, такие, как его отец.
Бедный старик. Артур не оправдал его надежд, хотя и не был виноват в этом. По-другому и не могло быть.
Когда отец ушел воевать, Артуру было шесть лет. Мать переехала жить к Наине и тетушке Зелде. Что могло выйти из мальчика, воспитанного тремя чрезмерно заботливыми женщинами?
Они просто соревновались друг с другом: "Съешь это, Артур, будь хорошим мальчиком! Хочешь еще пирога? Тетушка испекла его специально для тебя!" Или: "Не вздумай выходить на улицу без галош, Артур! Закутайся шарфом, Артур, Нанна сама связала его!" А потом: "Посмотрите, какой умный ребенок! Смотрите, как он читает! Смотрите, он сам завязывает шнурки на ботинках! Смотрите, какой он большой!"
Бедный отец. Он вернулся из Японии, поджарый, мускулистый и загорелый, чтобы увидеть разжиревшего, избалованного сына.
Артур перестал быть центром Вселенной. Вернувшийся старик занялся серьезным делом – стал смотреть спортивные передачи по телевизору, пить бренди, есть кукурузные хлопья, отращивать живот. Все женщины в доме посвятили ему свое внимание, забыв про Артура.
Сначала Артур попытался бороться. Его оценки стали только отличными, он гордо приносил домой свой табель и показывал его родителям. Когда он принес домой сочинение с пометкой учителя "замечательный замысел", отец нашел в нем две описки и сальное пятно. Когда Артур устыдился своего веса и записался в школьную команду по борьбе, отец стал говорить о "настоящей драке".
После необоснованных похвал, получаемых в течение нескольких лет, Артуру было отказано во вполне заслуженных лаврах.
И Артур успокоился. Он бегал за сигарами для отца, много читал, ходил в угловую лавочку за кукурузными хлопьями, думал. Он слушал пьяные рассказы отца про войну. Артур ждал, экономил деньги.
На собственные сбережения он закончил колледж, потом получил должность младшего бухгалтера в фирме "Корона-авто". Отец пробурчал что-то про "писак" и "бумагомарак".
"Корона-авто" делала специальные прицепы – роскошные передвижные офисы, артистические уборные для Голливуда. Каждое изделие собиралось вручную, стоимость была просто кошмарной. Комплектующие детали закупались для каждого отдельного случая, никаких запасов не делалось. Никто не занимался планированием. Владелец фирмы Рейд Дауни был мастером художественных рисунков с изображением готового изделия, и рабочим приходилось при сборке руководствоваться рисунками, а не схемами и чертежами. Продажная цена бралась "с потолка". Артуру потребовалось около шести месяцев, чтобы убедить главу фирмы в том, что они остались без прибыли, но к этому времени Рейд был поглощен очередным прожектом и только отмахивался от своего бухгалтера.
Артур сохранял спокойствие и кое-что записывал.
Однажды "Корона-авто" получила умопомрачительный заказ – Стальная корпорация заказала двенадцать передвижных телевизионных студий, каждая стоимостью в полмиллиона долларов! Артур был в восторге.
Рейд Дауни купил себе новый "мерседес", в ближайшем радиомагазине нанял механика, чтобы тот отвечал за электронику, завел интрижку с секретаршей и основал новую фирму, назвав ее "Корона-комьюникейшнз". Если одна корпорация заказала передвижные телевизионные студии, за ней могут последовать и другие корпорации, не так ли?
Когда первая передвижная студия была готова, никто не смог определить ее стоимость. Монтажных схем не было, провода, собранные в пучки, напоминали вороньи гнезда, прикрытые обшивкой "под дуб". "Корона-комьюникейшнз" осталась без денег.
Фирма "Новая Провинция", занимавшаяся недвижимостью и являвшаяся дочерним предприятием "Пластикорпа", предоставила кредит, взяв в качестве залога контракт стоимостью шесть миллионов долларов. Через год сборка четвертой студии отставала от графика на два месяца, у Рейда опять кончились деньги.
"Новая Провинция" собрала Совет директоров, Рейду было велено привезти с собой бухгалтера, то есть Артура.
Артур скромно сидел в углу зала заседаний Совета и слушал доклад Рейда, который малоконкретно, но зато цветисто рассказывал о придуманных им мерах по уменьшению производственных затрат. После этого председатель дал слово Артуру.
Артур развернул схемы технологического потока, расчетные таблицы, сводки.
– Послушай, Артур, присутствующим здесь джентльменам совсем не интересны эти технические глупости, – прервал его Рейд.
В голове Артура что-то щелкнуло, дав выход потоку сдерживаемого в течение пятнадцати лет благородного гнева. Он оперся о стол, испепелил Рейда взглядом, потом медленно повернул голову и, глядя на одетого в серый костюм председателя Совета директоров, сидевшего во главе длинного стола красного дерева, продолжал:
– У нас нет схем и планов, поэтому для простейшей операции по текущему ремонту, обычно занимающей несколько секунд и стоящей двадцать долларов, нам приходится привлекать рабочих на целый день и платить, с учетом командировочных, восемьсот семнадцать долларов и сорок четыре цента.
– Господин председатель, надо ли продолжать? – проревел Артур.
Заседание продолжалось два дня. Когда оно закончилось, Артур Браунли стал директором-распорядителем фирмы, а Рейд – безработным.
Последняя студия была готова через год Артур Браунли доложил Совету директоров, что фирма прибыли не получила, а перспектива новых заказов была весьма сомнительной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Почему?
– Потому, что он боится сказать тебе что-нибудь неприятное. Наш Гордон любезен со всеми, но при тебе его любезность иссякает. Опять непонятно?
– Теперь понятно.
В три часа Молли заметила, что Рената внимательно рассматривает себя в зеркале пудреницы. Молли промолчала, только улыбнулась.
Без десяти четыре Рената вышла в женский туалет. Когда она вернулась, ее прическа была более аккуратной, на губах лежал свежий слой помады.
– Первый шаг придется сделать тебе, – сказала Молли.
– А почему мне?
– Утром ты проявила холодность, значит, ты должна сломать лед.
– Какой лед?
– Между тобой и Гордоном. Я тебя предупредила, но ты не слушаешь. Если он тебе нравится, сделай первый шаг.
– Не понимаю, о чем это ты. Молли только фыркнула.
Когда Гордон принес отчет о работе, Рената улыбнулась ему, но он не поднимал глаз.
– Гордон, – сказала Рената.
Он поднял глаза, но только до ее подбородка.
– Гордон, – повторила она.
Ее взгляд был мягким и зовущим.
– Извините меня, сегодня утром я был груб с вами, – сказал он.
– Груб? Нет, это я должна извиниться. Я поступила неправильно. Кстати, ваше замечание о моих глазах. Вы действительно находите, что они у меня... – Нет, я считаю, что у вас глаза красивые, даже прекрасные. То, что я сказал, означает, что...
– Я поняла. Вы хотели сказать мне что-то приятное и пригласить меня на прогулку.
– О нет! Я не хотел...
– Значит, вы не хотели пригласить меня на прогулку? – спросила Рената и надула губы.
– Да, я хочу пригласить вас!
– Ну и что?
– Но... у меня нет машины... У меня всего лишь мотоцикл.
– Марки "Нортон"?
– Да. Вы разбираетесь в мотоциклах?
– Не очень. У вас есть запасной шлем?
– Есть.
– Значит…
– Что значит?
– Значит, приглашайте меня! Я давно хотела покататься на этих ужасных мотоциклах! Гордон расправил плечи и сказал:
– О'кей. Не хотите ли прокатиться? Рената задумчиво поднесла к нижней губе свой пальчик с овальным ноготком.
– Сейчас подумаю... – она посмотрела на потолок. – О'кей Когда?
– Сегодня. Я заеду за вами около семи часов.
– В семь тридцать.
"Мисс Нортон" доставила Гордона домой за неполные четыре минуты.
Глава 8
Артур Борегар Браунли сел поглубже в кресло и застегнул привязной ремень. Еще четыре-пять минут – и посадка. Смахнув с колен крошки от рогалика, он посмотрел на часы.
Его жена, Лия, пожалуй, уже проснулась. Сейчас она сползла с кровати и тянется за своими таблетками. Может быть, сегодня все и произойдет!
Лия и таблетки, Лия и спиртное. Жена медленно убивала себя. Слишком медленно. Жизнь была в тягость и ей самой, и ему. Он не сделает ничего дурного, если ускорит этот процесс.
У нее был пузырек с таблетками для регулирования кровяного давления. Лия страдала от слишком низкого давления. В этом не было ничего страшного, неприятности случались во время месячных. Тогда она падала в обморок, иногда бывали приступы мигрени. Белые таблетки для кровяного давления, желтые таблетки от головной боли. Она всегда чувствовала себя плохо при менструациях. Ей было плохо, и ему было плохо. Боже, как ему было плохо!
Маленькие желтенькие и беленькие таблетки вполне справлялись с кровяным давлением и головной болью, но при одновременном приеме появлялся побочный эффект – острая депрессия. И все это во время менструаций. При обострении она была близка к самоубийству, он тоже. Потом появился врач и прописал ей черно-красные капсулы.
– Для регулирования настроения, – пояснил он. – Для снятия депрессии. Настроение настолько улучшилось, что Лия начала толстеть.
Артуру надо было только подправить естественный баланс, причем сделать это без особых размышлений. Тогда никто не скажет, что он совершил это преднамеренно, не правда ли?
На стереопроигрывателе была пластинка с музыкой Малера.
– Ты совсем перестал разговаривать со мной, – пожаловалась она. – Почему ты молчишь? Поговори со мной!
Он уменьшил громкость и начал рассказывать о новой технологической линии. – Нет, давай поговорим о нас! – настаивала Лия.
– О чем можно говорить? – он пожал плечами и усилил громкость.
Именно тогда она сорвала пластинку с проигрывателя и швырнула ее в камин. Пластинка плавилась и растекалась по поленьям, Лия рыдала. Он налил стакан и придвинул его поближе к вей. Когда стакан опустел, он снова наполнил его. После третьего стакана любимая пластинка превратилась в пепел, а Лия заснула. Тогда он подумал, что все дело в спиртном, что именно спиртное придавало ей храбрости, чтобы нападать на него. Он аккуратно собрал все бутылки в баре и поднялся с ними на второй этаж. Стоя на верхней площадке, он стал кидать бутылки вниз, одну за другой. Джин? Туда его! Виски? Тоже туда!
Бутылки разбивались с грохотом, и он почувствовал некоторое удовлетворение. Может быть, она пойдет по лестнице и шлепнется на эти осколки. Может быть, в одно прекрасное утро он найдет ее в луже собственной крови!
Проходя мимо ее спальни, он через приоткрытую дверь увидел на тумбочке коробку с таблетками. Значит, белые таблетки подводили ее к мысли о самоубийстве, так? А черно-красные капсулы удерживали ее от самоубийства, так?
За несколько мгновений он высыпал содержимое из двух капсул, измельчил несколько белых таблеток и всыпал порошок в пустые капсулы. Через оболочку капсул невозможно было определить цвет содержимого. Когда-нибудь у нее ухудшится настроение, она глотнет одну-две капсулы, и вместо улучшения наступит ухудшение. Он просто подтолкнет ее в другую сторону. Раньше, до появления этих капсул, она частенько жаловалась:
– Еще немного, совсем немного, и я покончу с собой! Тогда ты пожалеешь! Помоги же мне, Артур!
И теперь он готов помочь ей. Может быть, именно сегодня! Будет прекрасно, если все произойдет в его отсутствие.
...Мимо прошла стюардесса. При каждом шаге она наклонялась, чтобы проверить ремни у пассажиров. Браунли наблюдал, как двигались ее бедра под строгой юбкой. Форма явно мешала. Он не любил форму. В представлении многих мужчин стюардессы связаны с разными романтическими историями. Артур так не думал. Как-то он посмотрел порнографический видеофильм "Ноги в воздухе". В главной роли была актриса по прозвищу "Невинность". Этот фильм был частью сериала "Ноги путешествуют по миру", очень интересно. Он считал, что "Невинность" значительно проиграла бы, если бы ее одели в форму стюардессы. "Невинность" была немного похожа на другую порнозвезду, Ванессу Дель Рио, но казалась именно невинной. Когда "Невинность" участвовала в какой-нибудь чудовищной оргии, она всегда делала вид, что занимается этим впервые. Получалось здорово! А Ванесса работала спокойно, она понимала, чем занимается, и ничто не могло удивить ее.
Хорошо бы сделать фильм с ними обеими, чтобы Ванесса совратила и научила "Невинность". Артуру всегда нравились фильмы о лесбиянках. В самой идее лесбийской любви была какая-то чистота. Откровенная похоть проигрывала, становилась нечистой, если к ней примешивались другие мотивы. Например, любовь. Любовь вызывала наибольшее подозрение. Когда женщины делают это друг с другом, имеешь дело с чистой похотью.
Лия вышла за него замуж из-за желания иметь защитника и ради амбиции. "Бархатную" он просто купил. Из всех женщин, с которыми он имел дело – должна же в этом мире быть женщина, которая любила бы секс в его чистейшем виде! "Невинность" и Ванесса – какой был бы фильм!
Но в женщинах в форме не было ничего сексуального. Форма означала авторитет, уверенность, порядок. Форму должны носить настоящие мужчины, такие, как его отец.
Бедный старик. Артур не оправдал его надежд, хотя и не был виноват в этом. По-другому и не могло быть.
Когда отец ушел воевать, Артуру было шесть лет. Мать переехала жить к Наине и тетушке Зелде. Что могло выйти из мальчика, воспитанного тремя чрезмерно заботливыми женщинами?
Они просто соревновались друг с другом: "Съешь это, Артур, будь хорошим мальчиком! Хочешь еще пирога? Тетушка испекла его специально для тебя!" Или: "Не вздумай выходить на улицу без галош, Артур! Закутайся шарфом, Артур, Нанна сама связала его!" А потом: "Посмотрите, какой умный ребенок! Смотрите, как он читает! Смотрите, он сам завязывает шнурки на ботинках! Смотрите, какой он большой!"
Бедный отец. Он вернулся из Японии, поджарый, мускулистый и загорелый, чтобы увидеть разжиревшего, избалованного сына.
Артур перестал быть центром Вселенной. Вернувшийся старик занялся серьезным делом – стал смотреть спортивные передачи по телевизору, пить бренди, есть кукурузные хлопья, отращивать живот. Все женщины в доме посвятили ему свое внимание, забыв про Артура.
Сначала Артур попытался бороться. Его оценки стали только отличными, он гордо приносил домой свой табель и показывал его родителям. Когда он принес домой сочинение с пометкой учителя "замечательный замысел", отец нашел в нем две описки и сальное пятно. Когда Артур устыдился своего веса и записался в школьную команду по борьбе, отец стал говорить о "настоящей драке".
После необоснованных похвал, получаемых в течение нескольких лет, Артуру было отказано во вполне заслуженных лаврах.
И Артур успокоился. Он бегал за сигарами для отца, много читал, ходил в угловую лавочку за кукурузными хлопьями, думал. Он слушал пьяные рассказы отца про войну. Артур ждал, экономил деньги.
На собственные сбережения он закончил колледж, потом получил должность младшего бухгалтера в фирме "Корона-авто". Отец пробурчал что-то про "писак" и "бумагомарак".
"Корона-авто" делала специальные прицепы – роскошные передвижные офисы, артистические уборные для Голливуда. Каждое изделие собиралось вручную, стоимость была просто кошмарной. Комплектующие детали закупались для каждого отдельного случая, никаких запасов не делалось. Никто не занимался планированием. Владелец фирмы Рейд Дауни был мастером художественных рисунков с изображением готового изделия, и рабочим приходилось при сборке руководствоваться рисунками, а не схемами и чертежами. Продажная цена бралась "с потолка". Артуру потребовалось около шести месяцев, чтобы убедить главу фирмы в том, что они остались без прибыли, но к этому времени Рейд был поглощен очередным прожектом и только отмахивался от своего бухгалтера.
Артур сохранял спокойствие и кое-что записывал.
Однажды "Корона-авто" получила умопомрачительный заказ – Стальная корпорация заказала двенадцать передвижных телевизионных студий, каждая стоимостью в полмиллиона долларов! Артур был в восторге.
Рейд Дауни купил себе новый "мерседес", в ближайшем радиомагазине нанял механика, чтобы тот отвечал за электронику, завел интрижку с секретаршей и основал новую фирму, назвав ее "Корона-комьюникейшнз". Если одна корпорация заказала передвижные телевизионные студии, за ней могут последовать и другие корпорации, не так ли?
Когда первая передвижная студия была готова, никто не смог определить ее стоимость. Монтажных схем не было, провода, собранные в пучки, напоминали вороньи гнезда, прикрытые обшивкой "под дуб". "Корона-комьюникейшнз" осталась без денег.
Фирма "Новая Провинция", занимавшаяся недвижимостью и являвшаяся дочерним предприятием "Пластикорпа", предоставила кредит, взяв в качестве залога контракт стоимостью шесть миллионов долларов. Через год сборка четвертой студии отставала от графика на два месяца, у Рейда опять кончились деньги.
"Новая Провинция" собрала Совет директоров, Рейду было велено привезти с собой бухгалтера, то есть Артура.
Артур скромно сидел в углу зала заседаний Совета и слушал доклад Рейда, который малоконкретно, но зато цветисто рассказывал о придуманных им мерах по уменьшению производственных затрат. После этого председатель дал слово Артуру.
Артур развернул схемы технологического потока, расчетные таблицы, сводки.
– Послушай, Артур, присутствующим здесь джентльменам совсем не интересны эти технические глупости, – прервал его Рейд.
В голове Артура что-то щелкнуло, дав выход потоку сдерживаемого в течение пятнадцати лет благородного гнева. Он оперся о стол, испепелил Рейда взглядом, потом медленно повернул голову и, глядя на одетого в серый костюм председателя Совета директоров, сидевшего во главе длинного стола красного дерева, продолжал:
– У нас нет схем и планов, поэтому для простейшей операции по текущему ремонту, обычно занимающей несколько секунд и стоящей двадцать долларов, нам приходится привлекать рабочих на целый день и платить, с учетом командировочных, восемьсот семнадцать долларов и сорок четыре цента.
– Господин председатель, надо ли продолжать? – проревел Артур.
Заседание продолжалось два дня. Когда оно закончилось, Артур Браунли стал директором-распорядителем фирмы, а Рейд – безработным.
Последняя студия была готова через год Артур Браунли доложил Совету директоров, что фирма прибыли не получила, а перспектива новых заказов была весьма сомнительной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26