Весь следующий день он провел в пути. А сейчас он получал разные надбавки за работу, которую мог бы выполнить первый попавшийся на улице ребенок.
В этой дыре было что-то особенное, потому что при инструктировании было сказано коротко и ясно: "К дыре не подходить!" Но ведь никто не сказал, что в дыру нельзя заглядывать!
Когда он приступил к работе, солнце было за зданием, и он стоял в тени. Сейчас солнце поднялось довольно высоко, но в дыре было все еще темно. После обеда солнце окажется у него за спиной и будет светить прямо в дыру.
Примерно через час раздался гудок, прибыл фургон "Фредди – вкусные и быстрые обеды". Фургон проехал прямо по газону перед зданием, оставляя глубокую черную колею. Безобразие! Никого не волновало, что в ходе работы перед зданием все было перерыто и перепачкана.
Брайан взял кофе, оказавшийся чересчур сладким, и разогретые в микроволновой печи тефтели с подливкой по-итальянски. К нему присоединились еще три бетонщика. Двое из них – худой и обладатель обгрызенных усов – взяли свой обед и отошли в сторону. Третий бетонщик, парень с выгоревшими волосами, замешкался. – Ты приезжий? – спросил он.
– Угу.
– Какая-то ерунда, согласен?
– Почему ерунда?
– Все мы приезжие, ни одного местного. Почему?
– Понятия не имею, – пожал плечами Брайан.
– А ты подумай. В работе столько же смысла, сколько в обваливании рыбы в перьях. А мы все приезжие. Наводит на мысль: местные не хотят делать эту работу. Он слизнул с нижней отвислой губы листик салата с майонезом и продолжал: – У меня мурашки бегают по спине. Если бы не надбавка, я давно бы уехал, точно тебе говорю. Как ты думаешь, что все это может значить?
Брайан покачал головой.
– Я здесь первый день.
– Ну а я здесь со вчерашнего дня. Ты заглядывал в дыру?
– Нет.
– Я заглянул в свою. Ничего не видно, каменные ступеньки вверх и вниз. Раствор льется и льется вниз, как в бездонную яму. Как будто подвал доходит до преисподней. Я залил уже несколько сот кубов. Опасно!
– Почему опасно?
– Бетон же вспучивается. По-моему, именно поэтому мы не работаем по ночам. Бетону нужно время на вспучивание. Там, в глубине, постепенно нарастает давление, может разорвать все чертово здание. Мне кажется, что слышен треск. Уж ты поверь мне, я знаю.
– Ладно, мне пора на место, – сказал Брайан. – Время – деньги, особенно здесь. Солнце начало освещать стену, яркий луч проник в дыру. С места, где находился Брайан, ничего не было видно. Он проверил, как идет раствор, осторожно подошел поближе к дыре. Ничего не видно, кроме потока серого раствора. Брайан принюхался. Запах! Он снова принюхался. Зловоние наполнило нос. Он вспомнил, что когда-то встречался с таким запахом.
Тогда ему было лет двенадцать, они с матерью только что переехали в новый дом. Мать получила повышение, стала заведующей отделом в магазине, ее зарплата увеличилась. Теперь они могли переехать в новый, приличный дом. А Брайан не переставал приставать к матери, требуя домашнее животное.
– Я буду ухаживать за ним, буду кормить его, буду гулять с ним.
Честное-пречестное, мамочка!
"Честное-пречестное" слово означало самое твердое обещание. Нельзя было нарушить "честное-пречестное", ни за что!
Спустя неделю, когда мать вроде бы начала уже колебаться, Брайану встретилась шестилетняя малышка с картонной коробкой в руках.
– Мистер! – шмыгая носом, позвала малышка. Когда вам двенадцать лет и к вам обращается как к "мистеру" хотя бы шестилетка, вы обязательно откликнетесь. – Что, малышка? – спросил Брайан, подтягивая штаны.
Та, продолжая шмыгать носом, протянула коробку и сказала:
– Тут киска.
– Ну и что с твоей киской?
– Па сказал, – шмыгая носом и сдерживая слезы, проговорила малышка, – па сказал "забирай киску"... Па сказал, если он увидит ее в доме, то бросит в сортир. Она же утонет, мистер!
Коробка затряслась, как бы соглашаясь с тем, что было сказано.
– Тебе надо киску, мистер?
Брайан заглянул под крышку коробки, внутри что-то мяукнуло. Он подумал, вспомнил, что у мамы, как и у него, доброе сердце. Дома Брайан спрятал коробку в подвале, предварительно поставив в нее блюдце с молоком.
– Она была такая маленькая, такая бедненькая, мама. У нее нет мамы, она сказала, что отец у нее дрянь. Что мне оставалось делать?
Ну а что могла сделать мама? Пришлось пережить и то, что киска оказалась взрослой кошкой в интересном положении. Ее назвали Жулькой в память о том, как она жульнически попала к ним в дом. Жульку устроили на мамином старом байковом пальто, на ужин в первый день она получила коробку сардин. На следующий день Брайан видел, как судорожными движениями Жулька вытолкнула из себя шесть серо-черных покрытых слизью комочков.
Только через десять дней Жулька позволила Брайану погладить своих котят. Почему-то их оказалось только пять. Через неделю Жульку с потомством выпустили из подвала и позволили им войти в дом. Выполняя свое "честное-пречестное", Брайан должен был сделать уборку в подвале. Уложив провонявшее старое пальто в пластиковый пакет, он приступил к уборке подвала с помощью щетки и раствора извести, выданных матерью.
Брайан старательно тер пол, пока не смыл с него все коричневые пятна. Темно-коричневую грязную воду надо было согнать в сток. Но вода почему-то не уходила, хотя он очистил щеткой решетку на стоке. Пришлось засучить рукава и, присев, проверить решетку. Без труда вынув ее из углубления, он перевернул щетку и стал тыкать в сток. Внутри оказалось что-то мягкое, оно не поддавалось. Брайану пришлось встать на колени в грязной луже и опустить руку в трубу. Его пальцы нащупали что-то скользкое, на ощупь оно напоминало шелковый мешочек, наполненный ломаными веточками и желе. Он потянул раз, потом еще раз. Там что-то порвалось, как промокшая бумажная салфетка, которой во время зимней простуды несколько раз вытерли нос. Он вытащил руку, держа непонятный мешочек, с которого стекала вода. Из глубины к поверхности лужи поднялся огромный пузырь. Он лопнул. Тогда Брайан не знал, отчего его стошнило – от запаха или от вида безголового трупика котенка, оказавшегося в его руке. Из дыры шел точно такой же запах. Брайан выпрямился, сплюнул. Он уже взрослый! Бетономешалка вылила остатки раствора и отъехала. На какое-то время Брайан остался один перед черной дырой с неровными кирпичными краями. Остатки раствора, шлепая, стекали по желобу. Какая-то сила притягивала Брайана все ближе и ближе к дыре, которая вместе со свешивающимся с ее края желобом напоминала рот идиота с высунутым языком. До дыры оставался примерно один фут...
– Эй, что ты там делаешь! Услышав грозный голос, Брайан замер.
– Ничего не делаю. Жду следующую порцию раствора. Кулак мастера по технике безопасности, сжимавший мерную линейку, побелел от напряжения.
– Отойди от проклятой дыры! Я же предупреждал тебя, повторяю еще раз – твое дело следить за раствором. Не суй свой глупый нос куда не надо. Не твое собачье дело, куда идет раствор, понял? Не хочешь работать – скажи. За те деньги, которые мы платим, можно немедленно нанять другого бетонщика, там целая очередь желающих хорошо заработать. Понял?
Мастер тяжело дышал, мерная линейка в его руке вздрагивала.
Брайан тоже сжал кулаки.
– Ну ладно, хватит шуметь.
Он рассердился, но в то же время почувствовал облегчение. Теперь, когда Брайан уловил знакомый запах, он, в сущности, перестал интересоваться тем, что было там, внизу.
– Я буду следить за тобой, – проворчал мастер.
Он затопал прочь, как-то особенно помахивая перед собой мерной линейкой. И Брайан вспомнил: именно так слепые проверяют дорогу тростью.
Пришла следующая машина, Брайан продолжал свое дело. Наконец начало темнеть. Свет заходящего солнца проникал в дыру почти горизонтально. Брайан еще раз посмотрел внутрь. Ему показалось, что там, в дыре, что-то шевельнулось. Так, что-то темное на фоне густой тени. Он покачал головой, занялся раствором. Просто это игра света, движение тени. Однако из дыры снова потянуло тем ужасным запахом.
Закончив работу, Брайан в хорошем настроении поехал в город. Он чувствовал себя как человек, снова вернувшийся к жизни. Как человек, проработавший всю ночь и с наступлением рассвета вдруг почувствовавший себя полным сил и готовым к дальнейшей работе.
Темнело, но было все-таки светлее, чем в той проклятой дыре, черт бы ее побрал. Прежде чем ехать к знакомому универмагу, ему надо было кое-что сделать. Так, он должен принять душ. Его нос не ощущал того самого запаха, но он продолжал ЧУВСТВОВАТЬ его. Запах прилип к коже, забивал все поры. Нужен хороший горячий душ, с душистым мылом. Потом ему нужны наличные деньги, его машина нуждается в мойке. Нельзя же приглашать девушку на прогулку в машине, забрызганной грязью после длительной поездки.
Денежный автомат в банке принял его кредитную карточку, вытолкнул через щель ровно сто пятьдесят долларов. Автоматы всегда срабатывают, но все равно каждый раз где-то в глубине сознания Брайана гнездилось сомнение – а что, если вместо денег раздастся громкий звон и со всех сторон набегут охранники с револьверами? Ты засовываешь в машину кусочек пластмассы, а в ответ получаешь настоящие деньги, причем никто не задает тебе никаких вопросов. В этом есть что-то греховное.
Станция обслуживания автомобилей была недалеко от банка. Брайан заплатил, получил билетик. Только мойка, без полировки. Он втянул антенну, рычаг переключения скоростей поставил в нейтральное положение. Брайану ничего не нужно делать – машиной займется автоматическая мойка.
Автомобиль скатился в большую квадратную дыру. С боков появились извивающиеся, как змеи, шланги, извергающие мыльную пену. Брайан положил руки на колени, чтобы даже случайно не дотронуться до руля. Приспособления, похожие на ноги осьминога, начали намыливать машину, вращающиеся щетки приготовились смывать грязную пену. Неожиданно машина вздрогнула. Послышался звук разрезаемого металла.
– Ну, не везет так не везет, – подумал Брайан. – Не хватало застрять в мойке, тогда я точно опоздаю в универмаг.
Машину дернуло, что-то лязгнуло. Рычаг переключения скоростей отвалился, упав ему на колени. Брайан замер, мысли судорожно заметались. Рулевая колонка прогнулась и упала. Горизонтальный разрез появился на передней части грязной джинсовой рубашки Брайана, затем на его коже. Подрагивая, машина продвигалась вперед. У него во рту появился вкус едкой тошноты. Тело Брайана разделилось по линии в районе диафрагмы, верхняя часть сползла вниз, упав на пол между его ног. Под действием внутреннего давления из перерезанной кишки выплеснулся полупереваренный обед – тефтели с подливкой по-итальянски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
В этой дыре было что-то особенное, потому что при инструктировании было сказано коротко и ясно: "К дыре не подходить!" Но ведь никто не сказал, что в дыру нельзя заглядывать!
Когда он приступил к работе, солнце было за зданием, и он стоял в тени. Сейчас солнце поднялось довольно высоко, но в дыре было все еще темно. После обеда солнце окажется у него за спиной и будет светить прямо в дыру.
Примерно через час раздался гудок, прибыл фургон "Фредди – вкусные и быстрые обеды". Фургон проехал прямо по газону перед зданием, оставляя глубокую черную колею. Безобразие! Никого не волновало, что в ходе работы перед зданием все было перерыто и перепачкана.
Брайан взял кофе, оказавшийся чересчур сладким, и разогретые в микроволновой печи тефтели с подливкой по-итальянски. К нему присоединились еще три бетонщика. Двое из них – худой и обладатель обгрызенных усов – взяли свой обед и отошли в сторону. Третий бетонщик, парень с выгоревшими волосами, замешкался. – Ты приезжий? – спросил он.
– Угу.
– Какая-то ерунда, согласен?
– Почему ерунда?
– Все мы приезжие, ни одного местного. Почему?
– Понятия не имею, – пожал плечами Брайан.
– А ты подумай. В работе столько же смысла, сколько в обваливании рыбы в перьях. А мы все приезжие. Наводит на мысль: местные не хотят делать эту работу. Он слизнул с нижней отвислой губы листик салата с майонезом и продолжал: – У меня мурашки бегают по спине. Если бы не надбавка, я давно бы уехал, точно тебе говорю. Как ты думаешь, что все это может значить?
Брайан покачал головой.
– Я здесь первый день.
– Ну а я здесь со вчерашнего дня. Ты заглядывал в дыру?
– Нет.
– Я заглянул в свою. Ничего не видно, каменные ступеньки вверх и вниз. Раствор льется и льется вниз, как в бездонную яму. Как будто подвал доходит до преисподней. Я залил уже несколько сот кубов. Опасно!
– Почему опасно?
– Бетон же вспучивается. По-моему, именно поэтому мы не работаем по ночам. Бетону нужно время на вспучивание. Там, в глубине, постепенно нарастает давление, может разорвать все чертово здание. Мне кажется, что слышен треск. Уж ты поверь мне, я знаю.
– Ладно, мне пора на место, – сказал Брайан. – Время – деньги, особенно здесь. Солнце начало освещать стену, яркий луч проник в дыру. С места, где находился Брайан, ничего не было видно. Он проверил, как идет раствор, осторожно подошел поближе к дыре. Ничего не видно, кроме потока серого раствора. Брайан принюхался. Запах! Он снова принюхался. Зловоние наполнило нос. Он вспомнил, что когда-то встречался с таким запахом.
Тогда ему было лет двенадцать, они с матерью только что переехали в новый дом. Мать получила повышение, стала заведующей отделом в магазине, ее зарплата увеличилась. Теперь они могли переехать в новый, приличный дом. А Брайан не переставал приставать к матери, требуя домашнее животное.
– Я буду ухаживать за ним, буду кормить его, буду гулять с ним.
Честное-пречестное, мамочка!
"Честное-пречестное" слово означало самое твердое обещание. Нельзя было нарушить "честное-пречестное", ни за что!
Спустя неделю, когда мать вроде бы начала уже колебаться, Брайану встретилась шестилетняя малышка с картонной коробкой в руках.
– Мистер! – шмыгая носом, позвала малышка. Когда вам двенадцать лет и к вам обращается как к "мистеру" хотя бы шестилетка, вы обязательно откликнетесь. – Что, малышка? – спросил Брайан, подтягивая штаны.
Та, продолжая шмыгать носом, протянула коробку и сказала:
– Тут киска.
– Ну и что с твоей киской?
– Па сказал, – шмыгая носом и сдерживая слезы, проговорила малышка, – па сказал "забирай киску"... Па сказал, если он увидит ее в доме, то бросит в сортир. Она же утонет, мистер!
Коробка затряслась, как бы соглашаясь с тем, что было сказано.
– Тебе надо киску, мистер?
Брайан заглянул под крышку коробки, внутри что-то мяукнуло. Он подумал, вспомнил, что у мамы, как и у него, доброе сердце. Дома Брайан спрятал коробку в подвале, предварительно поставив в нее блюдце с молоком.
– Она была такая маленькая, такая бедненькая, мама. У нее нет мамы, она сказала, что отец у нее дрянь. Что мне оставалось делать?
Ну а что могла сделать мама? Пришлось пережить и то, что киска оказалась взрослой кошкой в интересном положении. Ее назвали Жулькой в память о том, как она жульнически попала к ним в дом. Жульку устроили на мамином старом байковом пальто, на ужин в первый день она получила коробку сардин. На следующий день Брайан видел, как судорожными движениями Жулька вытолкнула из себя шесть серо-черных покрытых слизью комочков.
Только через десять дней Жулька позволила Брайану погладить своих котят. Почему-то их оказалось только пять. Через неделю Жульку с потомством выпустили из подвала и позволили им войти в дом. Выполняя свое "честное-пречестное", Брайан должен был сделать уборку в подвале. Уложив провонявшее старое пальто в пластиковый пакет, он приступил к уборке подвала с помощью щетки и раствора извести, выданных матерью.
Брайан старательно тер пол, пока не смыл с него все коричневые пятна. Темно-коричневую грязную воду надо было согнать в сток. Но вода почему-то не уходила, хотя он очистил щеткой решетку на стоке. Пришлось засучить рукава и, присев, проверить решетку. Без труда вынув ее из углубления, он перевернул щетку и стал тыкать в сток. Внутри оказалось что-то мягкое, оно не поддавалось. Брайану пришлось встать на колени в грязной луже и опустить руку в трубу. Его пальцы нащупали что-то скользкое, на ощупь оно напоминало шелковый мешочек, наполненный ломаными веточками и желе. Он потянул раз, потом еще раз. Там что-то порвалось, как промокшая бумажная салфетка, которой во время зимней простуды несколько раз вытерли нос. Он вытащил руку, держа непонятный мешочек, с которого стекала вода. Из глубины к поверхности лужи поднялся огромный пузырь. Он лопнул. Тогда Брайан не знал, отчего его стошнило – от запаха или от вида безголового трупика котенка, оказавшегося в его руке. Из дыры шел точно такой же запах. Брайан выпрямился, сплюнул. Он уже взрослый! Бетономешалка вылила остатки раствора и отъехала. На какое-то время Брайан остался один перед черной дырой с неровными кирпичными краями. Остатки раствора, шлепая, стекали по желобу. Какая-то сила притягивала Брайана все ближе и ближе к дыре, которая вместе со свешивающимся с ее края желобом напоминала рот идиота с высунутым языком. До дыры оставался примерно один фут...
– Эй, что ты там делаешь! Услышав грозный голос, Брайан замер.
– Ничего не делаю. Жду следующую порцию раствора. Кулак мастера по технике безопасности, сжимавший мерную линейку, побелел от напряжения.
– Отойди от проклятой дыры! Я же предупреждал тебя, повторяю еще раз – твое дело следить за раствором. Не суй свой глупый нос куда не надо. Не твое собачье дело, куда идет раствор, понял? Не хочешь работать – скажи. За те деньги, которые мы платим, можно немедленно нанять другого бетонщика, там целая очередь желающих хорошо заработать. Понял?
Мастер тяжело дышал, мерная линейка в его руке вздрагивала.
Брайан тоже сжал кулаки.
– Ну ладно, хватит шуметь.
Он рассердился, но в то же время почувствовал облегчение. Теперь, когда Брайан уловил знакомый запах, он, в сущности, перестал интересоваться тем, что было там, внизу.
– Я буду следить за тобой, – проворчал мастер.
Он затопал прочь, как-то особенно помахивая перед собой мерной линейкой. И Брайан вспомнил: именно так слепые проверяют дорогу тростью.
Пришла следующая машина, Брайан продолжал свое дело. Наконец начало темнеть. Свет заходящего солнца проникал в дыру почти горизонтально. Брайан еще раз посмотрел внутрь. Ему показалось, что там, в дыре, что-то шевельнулось. Так, что-то темное на фоне густой тени. Он покачал головой, занялся раствором. Просто это игра света, движение тени. Однако из дыры снова потянуло тем ужасным запахом.
Закончив работу, Брайан в хорошем настроении поехал в город. Он чувствовал себя как человек, снова вернувшийся к жизни. Как человек, проработавший всю ночь и с наступлением рассвета вдруг почувствовавший себя полным сил и готовым к дальнейшей работе.
Темнело, но было все-таки светлее, чем в той проклятой дыре, черт бы ее побрал. Прежде чем ехать к знакомому универмагу, ему надо было кое-что сделать. Так, он должен принять душ. Его нос не ощущал того самого запаха, но он продолжал ЧУВСТВОВАТЬ его. Запах прилип к коже, забивал все поры. Нужен хороший горячий душ, с душистым мылом. Потом ему нужны наличные деньги, его машина нуждается в мойке. Нельзя же приглашать девушку на прогулку в машине, забрызганной грязью после длительной поездки.
Денежный автомат в банке принял его кредитную карточку, вытолкнул через щель ровно сто пятьдесят долларов. Автоматы всегда срабатывают, но все равно каждый раз где-то в глубине сознания Брайана гнездилось сомнение – а что, если вместо денег раздастся громкий звон и со всех сторон набегут охранники с револьверами? Ты засовываешь в машину кусочек пластмассы, а в ответ получаешь настоящие деньги, причем никто не задает тебе никаких вопросов. В этом есть что-то греховное.
Станция обслуживания автомобилей была недалеко от банка. Брайан заплатил, получил билетик. Только мойка, без полировки. Он втянул антенну, рычаг переключения скоростей поставил в нейтральное положение. Брайану ничего не нужно делать – машиной займется автоматическая мойка.
Автомобиль скатился в большую квадратную дыру. С боков появились извивающиеся, как змеи, шланги, извергающие мыльную пену. Брайан положил руки на колени, чтобы даже случайно не дотронуться до руля. Приспособления, похожие на ноги осьминога, начали намыливать машину, вращающиеся щетки приготовились смывать грязную пену. Неожиданно машина вздрогнула. Послышался звук разрезаемого металла.
– Ну, не везет так не везет, – подумал Брайан. – Не хватало застрять в мойке, тогда я точно опоздаю в универмаг.
Машину дернуло, что-то лязгнуло. Рычаг переключения скоростей отвалился, упав ему на колени. Брайан замер, мысли судорожно заметались. Рулевая колонка прогнулась и упала. Горизонтальный разрез появился на передней части грязной джинсовой рубашки Брайана, затем на его коже. Подрагивая, машина продвигалась вперед. У него во рту появился вкус едкой тошноты. Тело Брайана разделилось по линии в районе диафрагмы, верхняя часть сползла вниз, упав на пол между его ног. Под действием внутреннего давления из перерезанной кишки выплеснулся полупереваренный обед – тефтели с подливкой по-итальянски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26